Стихотворения. Лирика кт 2 2021. Римма Казакова На фотографии в газете Стих
 Скачать 36.88 Kb.
|
|
Римма Казакова — На фотографии в газете: Стих На фотографии в газете нечетко изображены бойцы, еще почти что дети, герои мировой войны. Они снимались перед боем — в обнимку, четверо у рва. И было небо голубое, была зеленая трава. Никто не знает их фамилий, о них ни песен нет, ни книг. Здесь чей-то сын и чей-то милый и чей-то первый ученик. Они легли на поле боя,- жить начинавшие едва. И было небо голубое, была зеленая трава. Забыть тот горький год неблизкий мы никогда бы не смогли. По всей России обелиски, как души, рвутся из земли. …Они прикрыли жизнь собою,- жить начинавшие едва, чтоб было небо голубое, была зеленая трава. Михаил Исаковский — Враги сожгли родную хату: Стих Враги сожгли родную хату, Сгубили всю его семью. Куда ж теперь идти солдату, Кому нести печаль свою? Пошел солдат в глубоком горе На перекресток двух дорог, Нашел солдат в широком поле Травой заросший бугорок. Стоит солдат — и словно комья Застряли в горле у него. Сказал солдат: «Встречай, Прасковья, Героя — мужа своего. Готовь для гостя угощенье, Накрой в избе широкий стол,- Свой день, свой праздник возвращенья К тебе я праздновать пришел…» Никто солдату не ответил, Никто его не повстречал, И только теплый летний ветер Траву могильную качал. Вздохнул солдат, ремень поправил, Раскрыл мешок походный свой, Бутылку горькую поставил На серый камень гробовой. «Не осуждай меня, Прасковья, Что я пришел к тебе такой: Хотел я выпить за здоровье, А должен пить за упокой. Сойдутся вновь друзья, подружки, Но не сойтись вовеки нам…» И пил солдат из медной кружки Вино с печалью пополам. Он пил — солдат, слуга народа, И с болью в сердце говорил: «Я шел к тебе четыре года, Я три державы покорил…» Хмелел солдат, слеза катилась, Слеза несбывшихся надежд, И на груди его светилась Медаль за город Будапешт. Булат Окуджава — Молитва (пока Земля еще вертится): Стих Пока Земля еще вертится — Господи, твоя власть! — Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть, Дай передышку щедрому, хоть до исхода дня. Каину дай раскаянье… И не забудь про меня. Я знаю: ты все умеешь, я верую в мудрость твою, Как верит солдат убитый, что он проживает в раю, Как верит каждое ухо тихим речам твоим, Как веруем и мы сами, не ведая, что творим! Господи, мой Боже, зеленоглазый мой! Пока Земля еще вертится, и это ей странно самой, Пока ей ещё хватает времени и огня, Дай же ты всем понемногу… И не забудь про меня. Булат Окуджава — До свидания, мальчики: Стих Ах, война, что ж ты сделала, подлая: стали тихими наши дворы, наши мальчики головы подняли — повзрослели они до поры, на пороге едва помаячили и ушли, за солдатом — солдат… До свидания, мальчики! Мальчики, постарайтесь вернуться назад. Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими, не жалейте ни пуль, ни гранат и себя не щадите, и все-таки постарайтесь вернуться назад. Ах, война, что ж ты, подлая, сделала: вместо свадеб — разлуки и дым, наши девочки платьица белые раздарили сестренкам своим. Сапоги — ну куда от них денешься? Да зеленые крылья погон… Вы наплюйте на сплетников, девочки. Мы сведем с ними счеты потом. Пусть болтают, что верить вам не во что, что идете войной наугад… До свидания, девочки! Владимир Высоцкий Письмо перед боем Полчаса до атаки. Скоро снова под танки, Снова слышать разрывов концерт. А бойцу молодому Передали из дома Небольшой голубой треугольный конверт. И как будто не здесь ты, Если почерк невесты, Или пишут отец или мать… Но случилось другое, Видно, зря перед боем Поспешили солдату письмо передать. Там стояло сначала: "Извини, что молчала. Ждать устала…". И все, весь листок. Только снизу приписка: "Уезжаю не близко, Ты ж спокойно воюй и прости, если что!" Вместе с первым разрывом Парень крикнул тоскливо: "Почтальон, что ты мне притащил? За минуту до смерти В треугольном конверте Пулевое ранение я получил!" Он шагнул из траншеи С автоматом на шее, От осколков беречься не стал. И в бою под Сурою Он обнялся с землею, Только ветер обрывки письма разметал. Владимир Высоцкий — Я не люблю: Стих Я не люблю фатального исхода. От жизни никогда не устаю. Я не люблю любое время года, Когда веселых песен не пою. Я не люблю открытого цинизма, В восторженность не верю, и еще, Когда чужой мои читает письма, Заглядывая мне через плечо. Я не люблю, когда наполовину Или когда прервали разговор. Я не люблю, когда стреляют в спину, Я также против выстрелов в упор. Я ненавижу сплетни в виде версий, Червей сомненья, почестей иглу, Или, когда все время против шерсти, Или, когда железом по стеклу. Я не люблю уверенности сытой, Уж лучше пусть откажут тормоза! Досадно мне, что слово «честь» забыто, И что в чести наветы за глаза. Когда я вижу сломанные крылья, Нет жалости во мне и неспроста — Я не люблю насилье и бессилье, Вот только жаль распятого Христа. Я не люблю себя, когда я трушу, Досадно мне, когда невинных бьют, Я не люблю, когда мне лезут в душу, Тем более, когда в нее плюют. Я не люблю манежи и арены, На них мильон меняют по рублю, Пусть впереди большие перемены, Я это никогда не полюблю. Роберт Рождественский — Все начинается с любви: Стих Все начинается с любви… Твердят: «Вначале было слово…» А я провозглашаю снова: Все начинается с любви!.. Все начинается с любви: и озаренье, и работа, глаза цветов, глаза ребенка — все начинается с любви. Все начинается с любви, С любви! Я это точно знаю. Все, даже ненависть — родная и вечная сестра любви. Все начинается с любви: мечта и страх, вино и порох. Трагедия, тоска и подвиг — все начинается с любви… Весна шепнет тебе: «Живи…» И ты от шепота качнешься. И выпрямишься. И начнешься. Все начинается с любви! Роберт Рождественский — Человеку надо мало: Стих Человеку надо мало: чтоб искал и находил. Чтоб имелись для начала Друг — один и враг — один… Человеку надо мало: чтоб тропинка вдаль вела. Чтоб жила на свете мама. Сколько нужно ей — жила.. Человеку надо мало: после грома — тишину. Голубой клочок тумана. Жизнь — одну. И смерть — одну. Утром свежую газету — с Человечеством родство. И всего одну планету: Землю! Только и всего. И — межзвездную дорогу да мечту о скоростях. Это, в сущности,- немного. Это, в общем-то,- пустяк. Невеликая награда. Невысокий пьедестал. Человеку мало надо. Лишь бы дома кто-то ждал. Роберт Рождественский — Эхо любви: Стих Покроется небо пылинками звезд, и выгнутся ветки упруго. Тебя я услышу за тысячу верст. Мы — эхо, Мы — эхо, Мы — долгое эхо друг друга. И мне до тебя, где бы ты ни была, дотронуться сердцем нетрудно. Опять нас любовь за собой позвала. Мы — нежность, Мы — нежность. Мы — вечная нежность друг друга. И даже в краю наползающей тьмы, за гранью смертельного круга, я знаю с тобой не расстанемся мы. Мы — память, Мы — память. Мы — звездная память друг друга. Роберт Рождественский — Мгновения: Стих Не думай о секундах свысока. Наступит время, сам поймешь, наверное,- свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения. У каждого мгновенья свой резон, свои колокола, своя отметина, Мгновенья раздают — кому позор, кому бесславье, а кому бессмертие. Мгновения спрессованы в года, Мгновения спрессованы в столетия. И я не понимаю иногда, где первое мгновенье, где последнее. Из крохотных мгновений соткан дождь. Течет с небес вода обыкновенная. И ты, порой, почти полжизни ждешь, когда оно придет, твое мгновение. Придет оно, большое, как глоток, глоток воды во время зноя летнего. А в общем, надо просто помнить долг от первого мгновенья до последнего. Не думай о секундах свысока. Наступит время, сам поймешь, наверное,- свистят они, как пули у виска, мгновения, мгновения, мгновения. Александр Кочетков — Баллада о прокуренном вагоне: Стих — Как больно, милая, как странно, Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,- Как больно, милая, как странно Раздваиваться под пилой. Не зарастет на сердце рана, Прольется чистыми слезами, Не зарастет на сердце рана — Прольется пламенной смолой. — Пока жива, с тобой я буду — Душа и кровь нераздвоимы,- Пока жива, с тобой я буду — Любовь и смерть всегда вдвоем. Ты понесешь с собой повсюду — Ты понесешь с собой, любимый,- Ты понесешь с собой повсюду Родную землю, милый дом. — Но если мне укрыться нечем От жалости неисцелимой, Но если мне укрыться нечем От холода и темноты? — За расставаньем будет встреча, Не забывай меня, любимый, За расставаньем будет встреча, Вернемся оба — я и ты. — Но если я безвестно кану — Короткий свет луча дневного,- Но если я безвестно кану За звездный пояс, в млечный дым? — Я за тебя молиться стану, Чтоб не забыл пути земного, Я за тебя молиться стану, Чтоб ты вернулся невредим. Трясясь в прокуренном вагоне, Он стал бездомным и смиренным, Трясясь в прокуренном вагоне, Он полуплакал, полуспал, Когда состав на скользком склоне Вдруг изогнулся страшным креном, Когда состав на скользком склоне От рельс колеса оторвал. Нечеловеческая сила, В одной давильне всех калеча, Нечеловеческая сила Земное сбросила с земли. И никого не защитила Вдали обещанная встреча, И никого не защитила Рука, зовущая вдали. С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! Всей кровью прорастайте в них,- И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! Когда уходите на миг! Белла Ахмадулина — По улице моей который год: Стих По улице моей который год звучат шаги — мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден. Запущены моих друзей дела, нет в их домах ни музыки, ни пенья, и лишь, как прежде, девочки Дега голубенькие оправляют перья. Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх вас, беззащитных, среди этой ночи. К предательству таинственная страсть, друзья мои, туманит ваши очи. О одиночество, как твой характер крут! Посверкивая циркулем железным, как холодно ты замыкаешь круг, не внемля увереньям бесполезным. Так призови меня и награди! Твой баловень, обласканный тобою, утешусь, прислонясь к твоей груди, умоюсь твоей стужей голубою. Дай стать на цыпочки в твоем лесу, на том конце замедленного жеста найти листву, и поднести к лицу, и ощутить сиротство, как блаженство. Даруй мне тишь твоих библиотек, твоих концертов строгие мотивы, и — мудрая — я позабуду тех, кто умерли или доселе живы. И я познаю мудрость и печаль, свой тайный смысл доверят мне предметы. Природа, прислонясь к моим плечам, объявит свои детские секреты. И вот тогда — из слез, из темноты, из бедного невежества былого друзей моих прекрасные черты появятся и растворятся снова. Белла Ахмадулина — Я думала, что ты мой враг: Стих Я думала, что ты мой враг, что ты беда моя тяжелая, а вышло так: ты просто враль, и вся игра твоя — дешевая. На площади Манежная бросал монету в снег. Загадывал монетой, люблю я или нет. И шарфом ноги мне обматывал там, в Александровском саду, и руки грел, а все обманывал, всё думал, что и я солгу. Кружилось надо мной вранье, похожее на воронье. Но вот в последний раз прощаешься. В глазах ни сине, ни черно. О, проживешь, не опечалишься, а мне и вовсе ничего. Но как же всё напрасно, но как же всё нелепо! Тебе идти направо. Мне идти налево. Мне уже не шестнадцать, мама! Стихотворение Эдуарда Асадова Ну что ты не спишь и все ждешь упрямо? Не надо. Тревоги свои забудь. Мне ведь уже не шестнадцать, мама! Мне больше! И в этом, пожалуй, суть. Я знаю, уж так повелось на свете, И даже предчувствую твой ответ, Что дети всегда для матери дети, Пускай им хоть двадцать, хоть тридцать лет И все же с годами былые средства Как-то меняться уже должны. И прежний надзор и контроль, как в детстве, Уже обидны и не нужны. Ведь есть же, ну, личное очень что-то! Когда ж заставляют: скажи да скажи! - То этим нередко помимо охоты Тебя вынуждают прибегнуть к лжи. Родная моя, не смотри устало! Любовь наша крепче еще теперь. Ну разве ты плохо меня воспитала? Верь мне, пожалуйста, очень верь! И в страхе пусть сердце твое не бьется, Ведь я по-глупому не влюблюсь, Не выйду навстречу кому придется, С дурной компанией не свяжусь. И не полезу куда-то в яму, Коль повстречаю в пути беду, Я тотчас приду за советом, мама, Сразу почувствую и приду. Когда-то же надо ведь быть смелее, А если порой поступлю не так, Ну что ж, значит буду потом умнее, И лучше синяк, чем стеклянный колпак. Дай твои руки расцеловать, Самые добрые в целом свете. Не надо, мама, меня ревновать, Дети, они же не вечно дети! И ты не сиди у окна упрямо, Готовя в душе за вопросом вопрос. Мне ведь уже не шестнадцать, мама. Пойми. И взгляни на меня всерьез. Прошу тебя: выбрось из сердца грусть, И пусть тревога тебя не точит. Не бойся, родная. Я скоро вернусь! Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи! Эдуард Асадов — Что такое счастье: Стих Что же такое счастье? Одни говорят:- Это страсти: Карты, вино, увлеченья — Все острые ощущенья. Другие верят, что счастье — В окладе большом и власти, В глазах секретарш плененных И трепете подчиненных. Третьи считают, что счастье — Это большое участие: Забота, тепло, внимание И общность переживания. По мненью четвертых, это С милой сидеть до рассвета, Однажды в любви признаться И больше не расставаться. Еще есть такое мнение, Что счастье — это горение: Поиск, мечта, работа И дерзкие крылья взлета! А счастье, по-моему, просто Бывает разного роста: От кочки и до Казбека, В зависимости от человека! Эдуард Асадов — Я могу тебя очень ждать: Стих Я могу тебя очень ждать, Долго-долго и верно-верно, И ночами могу не спать Год, и два, и всю жизнь, наверно! Пусть листочки календаря Облетят, как листва у сада, Только знать бы, что все не зря, Что тебе это вправду надо! Я могу за тобой идти По чащобам и перелазам, По пескам, без дорог почти, По горам, по любому пути, Где и черт не бывал ни разу! Все пройду, никого не коря, Одолею любые тревоги, Только знать бы, что все не зря, Что потом не предашь в дороге. Я могу для тебя отдать Все, что есть у меня и будет. Я могу за тебя принять Горечь злейших на свете судеб. Буду счастьем считать, даря Целый мир тебе ежечасно. Только знать бы, что все не зря, Что люблю тебя не напрасно! Николай Рубцов — В горнице моей светло: Стих В горнице моей светло. Это от ночной звезды. Матушка возьмет ведро, Молча принесет воды… Красные цветы мои В садике завяли все. Лодка на речной мели Скоро догниет совсем. Дремлет на стене моей Ивы кружевная тень. Завтра у меня под ней Будет хлопотливый день! Буду поливать цветы, Думать о своей судьбе, Буду до ночной звезды Лодку мастерить себе… БУКЕТ Я буду долго Гнать велосипед. В глухих лугах его остановлю. Нарву цветов. И подарю букет Той девушке, которую люблю. Я ей скажу: — С другим наедине О наших встречах позабыла ты, И потому на память обо мне Возьми вот эти Скромные цветы! — Она возьмет. Но снова в поздний час, Когда туман сгущается и грусть, Она пройдет, Не поднимая глаз, Не улыбнувшись даже... Ну и пусть. Я буду долго Гнать велосипед, В глухих лугах его остановлю. Я лишь хочу, Чтобы взяла букет Та девушка, которую люблю... Андрей Вознесенский — Сага (Я тебя никогда не забуду): Стих Ты меня на рассвете разбудишь, проводить необутая выйдешь. Ты меня никогда не забудешь. Ты меня никогда не увидишь. Заслонивши тебя от простуды, я подумаю: «Боже всевышний! Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу». Эту воду в мурашках запруды, это Адмиралтейство и Биржу я уже никогда не забуду и уже никогда не увижу. Не мигают, слезятся от ветра безнадежные карие вишни. Возвращаться — плохая примета. Я тебя никогда не увижу. Даже если на землю вернемся мы вторично, согласно Гафизу, мы, конечно, с тобой разминемся. Я тебя никогда не увижу. И окажется так минимальным наше непониманье с тобою перед будущим непониманьем двух живых с пустотой неживою. И качнется бессмысленной высью пара фраз, залетевших отсюда: «Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу». Андрей Вознесенский — Правила поведения за столом: Стих Уважьте пальцы пирогом, в солонку курицу макая, но умоляю об одном — не трожьте музыку руками! Нашарьте огурец со дна и стан справасидящей дамы, даже под током провода — но музыку нельзя руками. Она с душою наравне. Берите трешницы с рублями, но даже вымытыми не хватайте музыку руками. И прогрессист и супостат, мы материалисты с вами, но музыка — иной субстант, где не губами, а устами… Руками ешьте даже суп, но с музыкой — беда такая! Чтоб вам не оторвало рук, не трожьте музыку руками. Евгений Евтушенко — Идут белые снеги: Стих Идут белые снеги, как по нитке скользя… Жить и жить бы на свете, но, наверно, нельзя. Чьи-то души бесследно, растворяясь вдали, словно белые снеги, идут в небо с земли. Идут белые снеги… И я тоже уйду. Не печалюсь о смерти и бессмертья не жду. я не верую в чудо, я не снег, не звезда, и я больше не буду никогда, никогда. И я думаю, грешный, ну, а кем же я был, что я в жизни поспешной больше жизни любил? А любил я Россию всею кровью, хребтом — ее реки в разливе и когда подо льдом, дух ее пятистенок, дух ее сосняков, ее Пушкина, Стеньку и ее стариков. Если было несладко, я не шибко тужил. Пусть я прожил нескладно, для России я жил. И надеждою маюсь, (полный тайных тревог) что хоть малую малость я России помог. Пусть она позабудет, про меня без труда, только пусть она будет, навсегда, навсегда. Идут белые снеги, как во все времена, как при Пушкине, Стеньке и как после меня, Идут снеги большие, аж до боли светлы, и мои, и чужие заметая следы. Быть бессмертным не в силе, но надежда моя: если будет Россия, значит, буду и я. Евгений Евтушенко — Дай бог: Стих Дай бог слепцам глаза вернуть и спины выпрямить горбатым. Дай бог быть богом хоть чуть-чуть, но быть нельзя чуть-чуть распятым. Дай бог не вляпаться во власть и не геройствовать подложно, и быть богатым — но не красть, конечно, если так возможно. Дай бог быть тертым калачом, не сожранным ничьею шайкой, ни жертвой быть, ни палачом, ни барином, ни попрошайкой. Дай бог поменьше рваных ран, когда идет большая драка. Дай бог побольше разных стран, не потеряв своей, однако. Дай бог, чтобы твоя страна тебя не пнула сапожищем. Дай бог, чтобы твоя жена тебя любила даже нищим. Дай бог лжецам замкнуть уста, глас божий слыша в детском крике. Дай бог живым узреть Христа, пусть не в мужском, так в женском лике. Не крест — бескрестье мы несем, а как сгибаемся убого. Чтоб не извериться во всем, Дай бог ну хоть немного Бога! Дай бог всего, всего, всего и сразу всем — чтоб не обидно… Дай бог всего, но лишь того, за что потом не станет стыдно. Иосиф Бродский — Я входил вместо дикого зверя в клетку: Стих Я входил вместо дикого зверя в клетку, выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке, жил у моря, играл в рулетку, обедал черт знает с кем во фраке. С высоты ледника я озирал полмира, трижды тонул, дважды бывал распорот. Бросил страну, что меня вскормила. Из забывших меня можно составить город. Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна, надевал на себя что сызнова входит в моду, сеял рожь, покрывал черной толью гумна и не пил только сухую воду. Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя, жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок. Позволял своим связкам все звуки, помимо воя; перешел на шепот. Теперь мне сорок. Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной. Только с горем я чувствую солидарность. Но пока мне рот не забили глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность. Иосиф Бродский — Я вас любил: Стих Я вас любил. Любовь еще (возможно, что просто боль) сверлит мои мозги. Все разлетелось к черту на куски. Я застрелиться пробовал, но сложно с оружием. И далее: виски: в который вдарить? Портила не дрожь, но задумчивость. Черт! Все не по-людски! Я вас любил так сильно, безнадежно, как дай вам Бог другими — но не даст! Он, будучи на многое горазд, не сотворит — по Пармениду — дважды сей жар в крови, ширококостный хруст, чтоб пломбы в пасти плавились от жажды коснуться — «бюст» зачеркиваю — уст! Лариса Рубальская — Я бываю такая разная: Стих Я бываю такая разная – То капризная, то прекрасная, То страшилище опупенное, То красавица – мисс Вселенная, То покладиста, то с характером, то молчу, то ругаюсь матерно, то в горящие избы на лошади, то отчаянно требую помощи, дверью хлопну – расставлю все точки, то ласкаюсь пушистым комочком, то люблю и тотчас ненавижу, то боюсь высоты, но на крышу выхожу погулять тёмной ночкой, то жена, то примерная дочка, то смеюсь, то рыдаю белугой, то мирюсь, то ругаюсь с подругой. Не больна я, не в психике трещина… Просто Я – стопроцентная ЖЕНЩИНА!! Лариса Рубальская — Я ничего у жизни не просила: Стих Я ничего у жизни не просила, Хотя бывало нечем мне дышать. Жила, ждала, страдала и любила, И научилась плакать и прощать. Всё поняла о смысле женской доли, Чем тяжела она, чем хороша, И ночью слёзы застывали солью, Но не застыла и жива душа. Я сумею забыть эти долгие зимы, Одинокие ночи я сумею забыть. Чтоб из пепла восстать и быть снова любимой, Чтобы силы найти ещё раз полюбить. Куда ведёт дорога, я не знаю. Я шла вперёд, куда бы ни вела. Мели снега, всю землю засыпая, А по весне земля опять цвела. И верит сердце – темнота не вечна, И свет дрожит у ночи на краю. Жизнь на попутный сменит ветер встречный, И постучится радость в дверь мою. Я ничего у жизни не просила, Хотя бывало нечем мне дышать. Жила, ждала, страдала и любила, И научилась плакать и прощать. Всё поняла о смысле женской доли, Чем тяжела она, чем хороша, И ночью слёзы застывали солью, Но не застыла и жива душа. Я сумею забыть эти долгие зимы, Одинокие ночи я сумею забыть. Чтоб из пепла восстать и быть снова любимой, Чтобы силы найти ещё раз полюбить. Куда ведёт дорога, я не знаю. Я шла вперёд, куда бы ни вела. Мели снега, всю землю засыпая, А по весне земля опять цвела. И верит сердце – темнота не вечна, И свет дрожит у ночи на краю. Жизнь на попутный сменит ветер встречный, И постучится радость в дверь мою. Владимир Вишневский — На исходе двадцатого века: Стих На исходе двадцатого века, Когда жизнь непосильна уму, Как же нужно любить человека, Чтобы взять и приехать к нему… Владимир Вишневский — Из новой автобиографии: Стих Я не был знаменит. Но был не столь усат. Отбросив ложный стыд, Пошёл я в детский сад. Я образ жизни вёл. И, гениально мал, Ходил пешком под стол, В который не писал. Стоял сплошной июнь. Сплошной ноябрь настал. Ах, был я глуп и юн!.. А стал я глуп и стар. Создам ли что, издам — Рассудком стал горбат. Меня одна из дам Исправит, говорят. Владимир Вишневский — Что хочешь ты — желанье изъяви: Стих …Что хочешь ты — желанье изъяви, — ей говорю, — скажи, что надо сделать!.. Я, говорит, хочу большой любви!.. Ну есть, в натуре, наглости пределы?!.. Андрей Дементьев — Никогда ни о чем не жалейте: Стих Никогда ни о чем не жалейте вдогонку, Если то, что случилось, нельзя изменить. Как записку из прошлого, грусть свою скомкав, С этим прошлым порвите непрочную нить. Никогда не жалейте о том, что случилось. Иль о том, что случиться не может уже. Лишь бы озеро вашей души не мутилось Да надежды, как птицы, парили в душе. Не жалейте своей доброты и участья. Если даже за все вам — усмешка в ответ. Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство… Не жалейте, что вам не досталось их бед. Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Поздно начали вы или рано ушли. Кто-то пусть гениально играет на флейте. Но ведь песни берет он из вашей души. Никогда, никогда ни о чем не жалейте — Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви. Пусть другой гениально играет на флейте, Но еще гениальнее слушали вы. Андрей Дементьев — Баллада о матери: Стих Постарела мать за тридцать лет, А вестей от сына нет и нет. Но она всё продолжает ждать, Потому что верит, потому что мать. И на что надеется она? Много лет, как кончилась война. Много лет, как все пришли назад. Кроме мертвых, что в земле лежат. Сколько их в то дальнее село, Мальчиков безусых, не пришло! …Раз в село прислали по весне Фильм документальный о войне. Все пришли в кино — и стар и мал, Кто познал войну и кто не знал. Перед горькой памятью людской Разливалась ненависть рекой. Трудно было это вспоминать… Вдруг с экрана сын взглянул на мать. Мать узнала сына в тот же миг, И пронёсся материнский крик: Алексей! Алёшенька! Сынок! Алексей! Алёшенька! Сынок! Алексей! Алёшенька! Сынок! Словно сын её услышать мог. Он рванулся из траншеи в бой. Встала мать прикрыть его собой. Все боялась вдруг он упадёт, Но сквозь годы мчался сын вперёд. — Алексей! — кричали земляки, — Алексей, — просили, — Добеги… Кадр сменился. Сын остался жить. Просит мать о сыне повторить. Просит мать о сыне повторить. Просит мать о сыне повторить… И опять в атаку он бежит, Жив-здоров, не ранен, не убит. Алексей, Алёшенька, сынок. Алексей, Алёшенька, сынок. Алексей, Алёшенька, сынок. Словно сын её услышать мог. Дома всё ей чудилось кино. Всё ждала — вот-вот сейчас в окно, Посреди тревожной тишины Постучится сын её с войны. |