Путь кинжалов. Роберт Джордан Путь кинжалов

• Название: Роберт Джордан Путь кинжалов
• Дата: 25.04.2023
• Размер: 1.35 Mb.
• Имя файла: Путь кинжалов.doc
• Тип: Документы; #1088502
• страница: 27 из 35

ГЛАВА 23. Туман войны, буря битвы

Дождь перестал. Ранд направил Тай'дайшара в обход вырванного с корнями дерева, хмурым взглядом окинув валявшегося рядом со стволом мертвеца – коренастого, широкоплечего малого с морщинистым лицом, уставившего невидящий взор в проплывающие по небу облака. Несмотря на странный доспех из перекрывавших одна другую, покрытых голубым и зеленым лаком пластин, убитый чем-то напоминал Иагана Падроса – вплоть до оторванной ноги.

Валявшийся рядом меч имел резную, в виде женской фигуры, рукоять из поделочной кости, а смахивавший на голову гигантского насекомого лакированный шлем украшали два длинных тонких плюмажа – не иначе как знак офицерского достоинства.

Вырванные с корнями и раскиданные деревья, многие из которых горели, загромождали склон горы на добрых пять сотен шагов, деревья и мертвые тела – переломанные, разорванные в клочья, когда на склон обрушился удар саидин… Большинство в кирасах, разрисованных горизонтальными полосами и в закрывавших лица кольчужных масках-вуалях. Благодарение Свету, женщин среди погибших не было. Раненых лошадей пришлось добить: просто поразительно, как громко и жалобно кричат кони.

думаешь, мертвые молчат? – прозвучал в голове Ранда хриплый смех Льюса Тэрина. Ты так думаешь? Нет, они вопиют! Обвиняя меня! И меня тоже, с печалью мысленно откликнулся Ранд. Я не позволяю себе прислушиваться к ним, но как. заглушаешь их голоса ты?

Вместо ответа Льюс Тэрин разразился горестными стенаниями, вспоминая погибшую Илиену.

– Великая победа, – торжественно произнес позади Вейрамон. – Хотя честь от нее не столь велика. Сражение по старинке как-то предпочтительней.

Плащ Ранда был заляпан грязью, а вот Благородный Лорд каким-то образом ухитрялся выглядеть так же, как на Серебряной Дороге. Его шлем и броня сияли. А ведь он не отсиживался в стороне от битвы: когда тарабонцы пошли в отчаянную атаку, противопоставив копья и отвагу Единой Силе, Вейрамон без всякого приказа ответил им встречным ударом и увлек за собой почти всех тайренцев, кроме Защитников. Даже полупьяного Ториана. А также Семарадрида и Грегорина Панара с большинством кайриэнцев и иллианцев. По правде говоря, людям было невмоготу оставаться в бездействии, и они горели желанием ввязаться в какую угодно схватку. Вот и ввязались, причем даже не без успеха. Хотя Аша'маны вполне обошлись бы и без них.

Один только Ранд не принимал участия в сражении:

он просто сидел на коне, так чтобы все его видели. И не решался прикоснуться к Источнику, боясь потерпеть неудачу и обнаружить перед всеми свою слабость. Эта мысль ужасала и невнятно бормотавшего Льюса Тэрина.

Помимо незапятнанного плаща внимание к Вейрамону привлекала и державшаяся рядом с ним Анайелла. Она обходилась без обычных кокетливых улыбочек, что, как ни странно, отнюдь не портило ее внешности. Сама она, как и Айлил, в бою, конечно же, не участвовала, но ее Предводитель Конницы поддержал натиск Вейрамона и пал, сраженный тарабонским копьем. Но что общего у нее с Вейрамоном? Возможно, она просто думает, что тайренцам следует держаться друг друга? Может, и так: недавно Ранд видел ее в компании Сунамона.

Башир вел своего коня вверх по склону, обходя мертвецов, но обращая на них не больше внимания, чем на расщепленные стволы и обгорелые пни. Шлем салдэйец привесил к луке седла, латные рукавицы заткнул за пояс. С правого бока и сам Башир, и его конь были измазаны грязью.

– Араком скончался, – сообщил полководец. – Флинн пытался Исцелить его, но беднягу покалечило так, что он едва ли захотел бы жить. У нас уже около полусотни павших, а из раненых многие тоже не выживут. Анайелла побледнела. Ранд помнил, как при виде изуродованного тела Аракома женщину стошнило. Впрочем, погибшие простолюдины ее волновали не столь сильно.

На мгновение Ранд почувствовал жалость, но не к ней, и даже не к несчастному Аракому. А к Мин, хоть та находилась в безопасности в Кайриэне. Она предсказала смерть Аракома, а также Гуама и Мараконна. Но ему хотелось верить, что видение не открыло девушке, какова будет эта смерть.

Большинство из Аша'манов-солдат снова отправились на разведку, а на широкий луг внизу из сплетенного Посвященными Гедвина прохода выкатывали подводы с припасами и выводили запасных лошадей. Выходившие с ними люди разевали рты. хотя топкую почву у подножия холма изрыло не так сильно, как горный склон. Однако и там зияли почерневшие борозды в пару шагов шириной и в пятьдесят длиной, не говоря уже о ямах, иные из которых едва ли перескочила бы лошадь. Обнаружить дамани пока не удалось. По прикидкам Ранда в бою участвовала только одна, иначе потерь было бы намного больше.

Уже горели костры, в котелках побулькивало варево На сей раз тайренцы, кайриэнцы и иллианцы не сторонились друг друга, причем не только простые солдаты. Семарадрид протягивал походную фляжку устало потиравшему спину Гуаму. Мараконн и Кэрил Драпанеос, с виду сущий аист, чья подстриженная квадратом борода смотрелась нелепо на узком, худощавом лице, сидели на корточках у костра и вроде бы играли в карты. Вокруг Ториана собралась целая толпа мелких кайриэнских дворян: они покатывались со смеху, хотя хохотали, возможно, не над его остротами, а над пьяными ужимками.

Легионеры держались особняком, но они приняли в свой круг иллианских добровольцев, последовавших за Падросом. Добровольцы, узнав, как погиб Падрос, стали служить Знамени Света с особым рвением. Сейчас более опытные солдаты знакомили новобранцев с премудростями пехотного строя: как поворачивать, не превращаясь в беспорядочную толпу.

Флинн находился среди раненых вместе с Эдли, Морром и Хопвилом. Наришма мог Исцелять разве что мелкие порезы, так же как и Ранд, а Дашива не был способен даже на это. Гедвин и Рочайд, держа коней в поводу, разговаривали друг с другом в стороне от прочих, на вершине высившегося посреди долины холма. Того холма, у которого воины Ранда рассчитывали застать Шончан врасплох, выскочив из открывшихся вокруг проходов. Погибло пятьдесят человек, и число погибших еще вырастет за счет тяжелораненых. Но не окажись под рукой Флинна и остальных, хоть в какой-то мере способных к Исцелению, армия недосчиталась бы по меньшей мере двух сотен. Гедвин с Рочайдом не хотели пачкать руки и к раненым подходили лишь по приказу Ранда, да и то с недовольным видом. Среди павших оказался и один солдат в черном. Другой солдат, круглолицый кайриэнец, сидел возле костра с совершенно ошарашенным видом: его подбросило в воздух, когда под ногами взорвалась земля. Хотелось верить, что дело только в этом.

Внизу, на изрытой бороздами равнине, Айлил совещалась со своим Капитаном Копий, низкорослым бледным человеком по имени Денхарад. Сблизив коней почти вплотную, они то и дело посматривали на гору, в сторону Ранда. Интересно, что у них на уме?

– В следующий раз у нас получится лучше, – пробормотал Башир, обводя взглядом долину и покачивая головой. – Хуже нет ошибки, чем повторять старую, а такого мы не допустим.

Вейрамон подхватил мысль салдэйца и принялся твердить то же самое, только используя раз в двадцать более цветистых, как весенний сад, слов. При этом становилось очевидным, что сам он никаких ошибок не совершал – как, разумеется, не совершал их и лорд Дракон.

Ранд молча кивнул. В следующий раз у них должно получиться лучше, другого просто не остается, если он не хочет положить в горах половину своей армии. Но сейчас его заботило другое: как поступить с пленниками.

Большая часть вражеских воинов, уцелевших после удара войска Ранда, скрылась за деревьями, устоявшими на склоне. По утверждению Башира, неприятель отступил в отменном – на удивление – порядке, но спасшиеся едва ли сейчас представляют собой угрозу. Если только у них нет дамани. Примерно сотня пленных, обезоруженных и лишенных доспехов, сидела на земле под бдительной охраной двух дюжин конных Спутников и Защитников. В основном это были тарабонцы, причем сражались они вовсе не как покоренный народ, который гонят в бой завоеватели. Многие и сейчас держались вызывающе и насмехались над своими пленителями. Гедвин предлагал прикончить всех до единого, подвергнув предварительно допросу с пристрастием. Вейрамону не было дела до того, перережут ли пленным глотки, но пытки он считал пустой тратой времени. На том основании, что раз в плен не попало ни одного лорда, никто из пленных просто не может знать чего-либо, заслуживающего внимания.

Ранд бросил взгляд на Башира. Вейрамон продолжал пышно витийствовать.

– …мы очистим эти горы во славу милорда Дракона! Мы втопчем их в грязь копытами и…

Анайелла кивала, казалось бы одобрительно, но с угрюмым лицом.

И тут все осложнилось с появлением одного из патрулей Башира.

Шестеро верховых древками копий гнали перед собой вниз по склону пленницу: темноволосую женщину в рваном темно-голубом платье с капюшоном, с красными вставками на груди и с раздвоенными молниями по подолу. По грязному лицу размазались слезы. Она спотыкалась и чуть ли не падала, хотя подгоняли ее больше для виду. И ухитрялась при этом смотреть на пленителей с презрением, один раз даже сплюнула. И на Ранда воззрилась столь же высокомерно.

– Что вы с ней сделали? – вопрос сорвался с уст Ранда прежде, чем тот успел понять, как нелепо звучат его слова после всего случившегося. Ведь речь шла о смертельно опасном враге. О су л'дам.

– Пальцем не тронули, милорд Дракон, – отозвался грубоватый с виду командир патруля. – Такой ее нашли. – Он почесал длинную черную бороду, покосившись на Башира, – Знай твердит одно, будто мы убили ее Жилль. Вроде кошку, или там собачонку, это мне невдомек. Саму-то ее звать Нерит, а больше из нее и слова не вытянуть.

Женщина повернулась и сердито посмотрела на патрульного.

Ранд вздохнул: какая уж тут собачонка. Вовсе нет. Теперь к звучавшему в его голове скорбному списку добавилось новое имя: Жилль, дамани. Льюс Тэрин тут же принялся стенать по своей Илиене, чье имя тоже значилось в том списке – Ранд решил, что ему там самое место.

– Это шончанская Айз Седай ? – неожиданно полюбопытствовала Анайелла, свесившись с седла и внимательно присматриваясь к Нерит, которая, яростно сверкнув глазами, плюнула и в ее сторону.

Ранд растолковал, что знал, насчет су л'дам, которые сами не направляют Силу. а лишь управляют способными касаться Источника женщинами с помощью тер'ангриала, состоящего из браслета, поводка и ошейника. К превеликому удивлению Ранда изящная, жеманная Благородная Леди неожиданно предложила:

– Если милорда Дракона почему-то что-то смущает, то я готова ради него повесить ее.

Нерит снова сплюнула, с нескрываемым презрением. Храбрости ей было не занимать.

– Нет! – прорычал Ранд. На что только не идут люди, лишь бы снискать его благорасположение. А может, Анайелла, невзирая на внешность и манеры, по воззрениям не слишком-то отличалась от своего Предводителя Конницы? Ранд помнил этого коренастого, лысеющего малого, выходца из простонародья, что большая редкость для тайренского офицера. Хотя – уж в этом-то он не сомневался –когда дело касается мужчин, женщины способны выказывать самые странные вкусы.

– Как только будем готовы к маршу, всех пленных отпустить, – приказал Ранд Баширу. И речи не могло быть о том. чтобы тащить их с собой. А сотня пусть безоружных, но враждебно настроенных людей в обозе – сейчас сотня, а скоро к ним могут прибавиться и другие. – сулила неприятности. Зачем рисковать понапрасну? Пусть тарабонцы идут куда вздумается, хоть бы и к Шончан – ни они. ни даже успевшие ускользнуть всадники не успеют предупредить своих. Благодаря Перемещению его армия передвигается гораздо быстрее.

Башир слегка пожал плечами. Возможно, он думал то же самое, но никогда не сбрасывал со счетов неожиданности. Как показывает опыт, странные события случаются и тогда, когда поблизости нет та'верена.

Вейрамон с Анайеллой почти одновременно открыли рты, явно вознамерившись возразить, но Ранд продолжил:

– Я сказал отпустить, и дело с концом! Всех, кроме женщины. Ее мы заберем с собой, как и других, которых удастся захватить.


– Сгори моя душа! – ошеломленно воскликнул Вейрамон. – Но почему?

Башир слегка мотнул головой, Анайелла презрительно скривила губы, но тут же сложила их в предназначавшуюся Лорду Дракону льстивую улыбочку. Видимо, она решила что он просто пожалел женщину, по чрезмерному своему мягкосердечию. Не бросать же ее в дикой, безлюдной местности, без припасов, да еще в такую погоду.

– Хватит и выступивших против меня Айз Седай, чтобы я позволил су л'дам вернуться к своему ремеслу, – пояснил Ранд. И Свет свидетель, ничуть не покривил душой. Все кивнули, хотя Вейрамон и помешкал. Башир казался успокоенным, Анайелла – разочарованной. Правда, Ранд понятия не имел, куда девать эту пленницу, да и других, которые попадут в его руки. У него не было намерения превращать Черную Башню в темницу. Передать под пригляд айильцев? А кто поручится, что Хранительницы Мудрости, стоит ему отвернуться, не перережут су л'дам глотки? Впрочем, оставались еще сестры, следовавшие сейчас с Мэтом в Кэймлин. Пожалуй, они истолкуют это как жест доброй воли – надо же хоть как-то подсластить горечь того, что им придется прибегнуть к его покровительству. – Пожалуй, когда мы закончим поход, я передам их тем Айз Седай, которым сочту нужным, – промолвил он, и тут случилось нечто непредвиденное.

Еще не отзвучали его слова, а лицо Нерит покрыла мертвенная бледность, и женщина с диким, непрекращающимся воплем устремилась вниз по склону, то и дело падая на четвереньки, спотыкаясь о поваленные стволы.

– Проклятье… Взять ее? – крикнул Ранд, и салдэйские всадники помчались следом, рискуя переломать ноги коням и шеи себе. Женщина уворачивалась от верховых с поразительной ловкостью, обращая на опасность еще меньше внимания, чем они.

В устье восточной лощины серебристой вспышкой открылись врата: одетый в черное солдат вывел коня, вскочил в седло и, едва проход закрылся, галопом помчался к холму, где ждали Гедвин и Рочайд. Ранд бесстрастно следил за его скачкой, а Льюс Тэрин в его голове неумолчно твердил о необходимости убить всех Аша'манов, пока не стало слишком поздно.

К тому времени, когда Гедвин, Рочайд и солдат-разведчик припустили вверх по склону, к Ранду, четверым салдэйцам удалось повалить Нерит на землю, и они пытались связать ее по рукам и ногам. Что оказалось совсем непросто: су л'дам пиналась, изворачивалась и кусалась с невероятной яростью. Башир даже предложил пари, уверяя, будто им с ней, пожалуй, и не сладить. Анайелла пробормотала что-то насчет головы. Вроде как предложила ударить пленницу по голове. Или раскроить ей череп? Ранд взглянул на нее, сдвинув брови.

Солдат, ехавший между Гедвином и Рочайдом, покосился на Нерит с видимым беспокойством. Ранд припомнил, что, кажется, видел его в Черной Башне в тот день, когда впервые раздавал серебряные значки мечей и удостоил Таима первого знака дракона. Молодой человек по имени Варил Ненсен до сих пор носил закрывавшую густые усы полупрозрачную вуаль, что не помешало ему, не колеблясь, выступить против соотечественников. Теперь для него на первом месте стояла клятва верности Черной Башне и Возрожденному Дракону. Так обыкновенно говорил Таим, причем Возрожденного Дракона всегда поминал будто бы с неохотой.

– Солдат, тебе выпала честь доложить об увиденном лично Лорду Дракону, – промолвил Гедвин с усмешкой.

– Милорд Дракон! – рявкнул Ненсен, приосанившись и приложив в салюте кулак к груди. – Я нашел их, милях в тридцати к западу. – Ранд приказал разведчикам не Перемещаться пока дальше чем на тридцать миль: какой прок, если один обнаружит Шончан, а остальные продолжат двигаться на запад? – Их примерно вполовину меньше, чем было здесь, и… – Его темные глаза вновь обратились к Нерит, которую наконец-то связали и пытались закинуть на лошадь. Даже при этом она ухитрилась вцепиться зубами в запястье одному из салдэйцев. – …И я не приметил среди них никаких женщин, милорд Дракон.

Башир покосился на небо. Темные облака окутывали горные пики, но солнце все еще стояло высоко.

– Надо накормить людей, пока не вернулись остальные разведчики, – сказал салдэйский полководец.

– Тогда накорми да побыстрее, – бросил Ранд, раздраженно гадая, будет ли пленение каждой су л'дам сопряжено с такими же трудностями. Скорее всего. Свет, а что будет, если попадется дамани? – Я не намерен всю зиму торчать в этих горах. – Жилль, дамани. Теперь это имя навсегда занесено в список, его уже не вычеркнуть.

Мертвые никогда не молчат, прошептал Льюс Тэрин. И никогда не спят.

Ранд направил коня вниз, к кострам. Есть ему не хотелось.

С самого края выдававшегося вперед каменного отрога Фурик Карид обозревал вздымавшиеся вокруг горы с лесистыми склонами и остроконечными, похожими на клыки пиками. Его рослый крапчатый мерин прянул ушами, словно уловив звук, не услышанный седоком, но тут же успокоился. То и дело Кариду приходилось протирать стекла подзорной трубы: с серого утреннего неба лил дождь. Намокший черный плюмаж его шлема поник, вода стекала на спину. Впрочем, этот дождь со вчерашним не сравнить. А возможно, и с завтрашним тоже. Или с тем ливнем, что разразится после полудня, – на юге зловеще прогрохотал гром. Но в любом случае тревога Карида не имела никакого отношения к погоде.

Под отрогом, по извилистым тропам, змеилась колонна из двадцати трех сотен человек, собранных с четырех передовых постов, все на добрых конях, накормленные и неплохо снаряженные, но среди них насчитывалось едва ли две сотни Шончан. А облаченных в красное и зеленое воинов Стражи Последнего Часа, кроме него самого, было лишь двое. Большую часть отряда составляли тарабонцы, которые показали себя храбрыми бойцами, но треть – выходцы из Амадиции и Алтары" присягнувшие лишь недавно, отчего их надежность в бою внушала сильные сомнения. Некоторые из их соотечественников давали клятву верности двум-трем правителям; во всяком случае, пытались это сделать. Люди, живущие по эту сторону Океана Арит, совершенно лишены стыда. Дюжина сул'дам ехала в голове колонны, но к сожалению, лишь две из них вели на поводках своих дамани.

Еще дальше, шагах в пятидесяти впереди, разъезд из десятка всадников тоже наблюдал за склонами, хотя не –так внимательно, как следовало бы. Они полагали, что об опасности их предупредят разведчики, что есть непростительная беспечность. Карид отметил для себя, что нужно будет переговорить с этими солдатами лично. А не поможет, так им придется отрабатывать небрежение службой в поте лица.

Впереди, на востоке, появился ракен. Он легко и плавно скользил над вершинами деревьев, следуя изгибам местности, словно мужчина, проводящий ладонью по спине женщины. Что казалось не совсем обычным. Моратракены, летуны, предпочитают всегда парить на большой высоте, разве что только не в грозу. Карид вновь поднес к глазам подзорную трубу.

– Может, мы все-таки получим донесение разведки, – сказал Джадранка, обратившись не Кариду, а к другим офицерам, державшимся позади него. Трое из десятерых имели тот же ранг, что и Карид, однако мало кому кроме Высокородных пришло бы в голову обеспокоить облаченного в кроваво– красное и темно-зеленое офицера Стражи Последнего Часа. Да и немногим из Высокородных.

Согласно семейным преданиям, которые Карид слышал ребенком, предком его был знатный человек, отправившийся за Океан Арит с Лютейром Пейндрагом по повелению Артура Ястребиное Крыло. Но двести лет спустя другой предок поднял на севере мятеж, попытавшись выкроить себе королевство. И вместо того оказался проданным на городской площади. Возможно, в рассказах и была доля правды: многие да'ковале любили потолковать о благородных предках, правда, лишь среди своих: Высокородным подобные разговоры не нравились. Так или иначе, Карид считал, что ему повезло, когда его, крепкого, но еще слишком юного, чтобы получить какое-то назначение. Ведущие Отбор определили для службы в Страже. И он до сих пор гордился воронами, вытатуированными на плечах. Многие из Стражи Последнего Часа при любой возможности ходили полуобнаженными, чтобы покрасоваться этими метками, что по– человечески понятно. Садовники-огир никаких меток не носили и собственностью не являлись, но таково было соглашение между ними и Императрицей.

Будучи да'ковале, Карид носил свое звание с гордостью, ибо душой и телом принадлежал не кому-нибудь, а Хрустальному Трону. Как и всякий из Стражи, он сражался там, где указывала Императрица, и не помедлил бы и мгновения, прикажи она умереть. Стражи Последнего Часа держали ответ только перед ней, и где они появлялись, туда простиралась ее десница. Они являли собой зримое воплощение ее власти, и не стоит удивляться, если при виде их отрядов беспокойство испытывали даже Высокородные. Такая жизнь куда достойнее, чем выгребать навоз в конюшне какого-нибудь лорда или подносить каф леди. Да, до сих пор Карид считал свою судьбу счастливой. Но кажется, удача изменила ему, когда он отправился проверять аванпосты в этих горах.

Ракен устремился на запад, унося скорчившихся в седлах летунов. И не доставив никаких донесений. Понимая, что это лишь игра воображения, Фурик никак не мог отделаться от мысли, что сам изгиб длинной шеи крылатой твари каким-то образом говорил о… тревоге. Будь он кем другим, пожалуй, и позволил бы себе подобное чувство. С тех пор как ему пришлось принять командование и двинуться на восток, сообщений от разведчиков почти не поступало. А немногие дошедшие не столько развеивали туман, сколько сгущали.

Похоже, вся Алтара ополчилась против Шончан и весь местный люд двинулся в горы, но как такое могло случиться? Все дороги вдоль северной оконечности кряжа, чуть ли не до самой границы Иллиана, находились под непрестанным наблюдением летунов, мораттормов и конных разъездов. Да и с чего вдруг здешним жителям вздумалось показывать зубы? Он знал их: некоторые готовы драться на поединке из-за косого взгляда, хотя быстро усвоили, что поединок с воином Стражи Последнего Часа – всего лишь способ самоубийства, – но в большинстве своем так называемые лорды и леди этой страны готовы продать и друг друга, и свою королеву за обещание неприкосновенности собственных земель, не –говоря уж о возможности поживиться за счет земель соседей.

Надок, крупный мужчина с обманчиво мягким лицом, повернулся в седле, провожая взглядом ракена.

– Не. люблю двигаться вслепую – пробормотал он, – Особенно когда где– то впереди сорок тысяч вражеских солдат. Самое меньшее сорок тысяч.

Джадранка фыркнул так громко, что его рослый белый мерин переступил ногами. Низенький, худощавый, с крючковатым носом офицер держался надменно, словно принадлежал к Высокородным. Его коня и то можно было заметить за милю.

– Сорок их тысяч или сто, Надок, но они разделены на отряды, разбросанные по горам. Слишком далеко друг от друга, чтобы оказать помощь, лопни мои глаза, да половину из них уже наверняка перебили. Должно быть, они повсюду натыкаются на наши передовые посты, поэтому мы и не получаем донесений. Нам только и останется, что смести остатки.

Карид подавил вздох. Хотелось надеяться, что хвастливый Джадранка все же не такой дурак, каким кажется. Вести о победах, больших и малых, одержанных целой армией или половиной Знамени, разносятся быстро, а редкие поражения предпочитают замалчивать. Сейчас молчание было всеобщим а потому… зловещим.

– Судя по последнему донесению, это никакие не остатки, – упорствовал Надок, точно к дуракам не относившийся. – Впереди нас пять тысяч человек, и их так запросто не сметешь. Метлами тут не управиться.

– Метлами или мечами, но мы их сокрушим, – снова фыркнул Джадранка, – Да выжжет Свет мои глаза, я уже давно жду не дождусь настоящей схватки. Поэтому и разведчикам приказал не возвращаться, а идти дальше, пока они их не обнаружат. Не хочу, чтобы они от нас ускользнули.

– Что ты приказал ? – тихим голосом переспросил Карид.

Почти все взгляды тут же обратились на него, хотя Надоку и некоторым другим приходилось прилагать усилия, чтобы не таращиться на Джадранку. Выходит, повинуясь приказу, разведчики ушли далеко вперед. И до сих пор никого не обнаружили. Что же происходит? Чего же они не заметили?

Вопрос вертелся у каждого на языке, но ни один из офицеров не успел раскрыть рта: все потонуло в истошных криках и конском ржании. Карид взглянул в подзорную трубу и увидел, что люди в лощине гибнут под градом стрел. Арбалетных стрел, судя по тому, с какой легкостью они пробивали кирасы и кольчуги. Убитые и раненые валились из седел прямо на глазах, их было много, уже сотни. Раненые, кто еще мог стоять на ногах, старались укрыться. Испуганные, лишившиеся седоков кони беспорядочно метались из стороны в сторону. Оставшиеся верхом солдаты пытались развернуть коней, что было непросто на узкой дороге между склонами. Где же, во имя Света, су л'дам? Карид не видел ни одной. Ему приходилось сталкиваться с мятежниками, имевшими своих сул'дам и дамани: женщин всегда старались убивать первыми. Возможно, до этого додумались и местные.

Неожиданно тропа под копытами всадников задрожала и начала взрываться, взметая фонтаны земли и подкидывая в воздух и коней, и их седоков. С неба, вспарывая почву и разрывая людей на куски, били бело– голубые молнии. А некоторые солдаты просто разлетались в кровавые ошметки, разорванные изнутри чем-то ему невидимым. Неужто враг тоже использует дамани?! Нет, наверное, на его стороне сражаются эти проклятые Айз Седай.

– Что делать? – пробормотал Надок упавшим голосом, видимо, отражавшим состояние его духа.

– Драться, что же еще! – рявкнул Джадранка. – Уж не надумал ли ты бросить своих людей? Мы соберем всех в кулак и – в атаку, ты!..

Договорить он не успел, захлебнувшись собственной кровью: острие меча Карида вонзилось точно ему в горло. Иногда дураков приходится терпеть, но всякому терпению приходит конец. Когда убитый упал с седла, Карид ловким движением вытер клинок о белую гриву его мерина, прежде чем животное сорвалось с места и умчалось прочь. Порой полезно устроить небольшое представление.

– Собираем всех, кого еще можно собрать, Надок, – промолвил Карид с таким видом, будто ничего не случилось. – Спасаем, что еще можно спасти, и отступаем.

Повернув коня в лощину, где дыбилась земля и полыхали молнии, Карид приказал Ангэру, невозмутимому с виду юноше на быстром коне, скакать на восток и доложить о случившемся. Летуны летунами, но они могли и не увидеть всего. Карид начал понимать, почему они стали летать так низко. И у него возникли подозрения, что Верховная Леди Сюрот и генералы в Эбу Дар догадываются о происходящем в горах. Неужто настал его час умереть за Императрицу, подумал он и с этой мыслью пришпорил коня.

С ровной площадки на вершине поросшего редким леском гребня Ранд смотрел на запад, поверх покрывавших холмы деревьев. В нем сейчас бурлила Сила – во всей своей сладости, смешанной с мерзостью порчи, и он различал даже отдельные листочки, но этого было мало. Тай'дайшар ударил копытом. Зубчатые пики позади высоко вздымались над гребнем, но сам гребень возвышался над холмистой, покрытой темным лесом долиной, имевшей добрую лигу в длину и почти столько же в ширину. Внизу все казалось спокойным, почти столь же спокойным, как окружавшее Ничто. Лишь кое-где еще дымились огрызками факелов сгоревшие деревья:

из-за долгих дождей тут стало очень сыро, иначе давно бы уже бушевал лесной пожар.

Из всех Аша'манов при Ранде оставались только Флинн и Дашива: остальные находились внизу, в долине. Эти двое стояли неподалеку, у опушки рощицы, держа коней под уздцы, и тоже всматривались в расстилавшийся внизу лес. Точнее сказать, Флинн всматривался столь же пристально, как и сам Ранд, тогда как Дашива морщился, кривился и бормотал что-то под нос, порой заставляя и Флинна бросать на него косые взгляды. Сила переполняла обоих, почти сверх их возможностей, но Льюс Тэрин, не иначе как ради разнообразия, помалкивал. В последние несколько дней он вообще давал о себе знать реже обычного.

На небе светило солнце, которое лишь изредка затеняли серые облака. Минуло пять дней с того часа, как Ранд привел свою маленькую армию в Алтару и увидел первых мертвых Шончан. С тех пор он повидал их немало. По поверхности кокона Пустоты скользнула отдаленная мысль. Цапля, выжженная на его ладони, вжималась сквозь перчатку в древко Драконова Скипетра. Вокруг – тишина. И. никаких летающих тварей: после того как трех таких сбили молниями, те, кто ими управляет, кажется, научились прятаться. Башира эти твари прямо-таки приводили в восторг. Тишина.

– Вероятно, дело сделано, милорд Дракон. – Голос Айлил звучал невозмутимо, однако она поглаживала шею своей кобылы, хотя в том не было никакой нужды. И искоса поглядывала на Флинна с Дашивой, хотя никогда не позволила бы себе выказать в их присутствии и намек на беспокойство.

Ранд поймал себя на том, что тихонько мурлыкает, и резко оборвал себя. Так вел себя в обществе хорошеньких женщин Льюс Тэрин, а вовсе не он. Не он! Свет, не хватает только перенимать манеры этого типа… которого, может, даже не существует!..

Неожиданно над долиной прогремел раскат грома. В двух милях от него над деревьями взметнулось пламя. Снова и снова к небу из леса взмывали рваные языки огня, били бело-голубые копья зубчатых молний. Пламя и молнии бушевали несколько мгновений, а потом все стихло. На сей раз ни одно дерево не загорелось.

В случившемся там Ранд чувствовал саидин. И не только саидин.

Из другой части долины донеслись крики, чересчур отдаленные даже для обостренного Силой слуха. И кажется, крики сопровождались лязгом стали. Несмотря ни на что, эту войну вели не только Аша'маны, Посвященные и солдаты в черном.

Анайелла вздохнула, чего ей, должно быть не удавалось с того момента, как ударило порожденное Силой пламя. Битва на мечах не вызывала у нее ни малейшего беспокойства. Потом она снова потрепала лошадь по шее. Та лишь повела ушами. Ранд давно заприметил, коли женщина взволнована, ее тянет успокаивать других, хоть им того и не нужно. Наверное, и лошадь сойдет. Но куда подевался Льюс Тэрин?

Ранд раздраженно подался вперед, снова вглядываясь В лесной покров. Несмотря на предшествовавшую дождям засуху, деревья, по большей части вечнозеленые, сохранили хвою или листву, их кроны представляли собой надежную защиту даже от взора, обостренного Силой. Невольно коснувшись свертка под стремянным ремнем, Ранд подумал, что удар, конечно, можно нанести и вслепую. Или спуститься в лес, где видимость не более десятка шагов, и где толку от Возрожденного Дракона будет почти столько же, как и от любого Аша'мана-солдата.

На дальнем краю гребня серебристая щель развернулась во врата, за которыми виднелся другой лес, с густым бурым зимним подлеском. Меднокожий Аша'ман с тонкими усиками и жемчужиной в ухе вышел оттуда из проема без коня, толкая перед собой сул'дам со связанными за спиной руками – женщину красивую, несмотря на угрюмый взгляд, измятое, с налипшими листьями, платье и вздувшуюся на голове здоровенную шишку. На Аша'мана она посматривала через плечо с презрением, а когда ее подвели к Ранду, он удостоился такого же взгляда.

– Солдат Арлен Налаам, милорд Дракон, – представился Аша'ман, браво отсалютовав. – Милорд Дракон приказал доставлять к нему всех захваченных в плен женщин. Ранд кивнул. Такой приказ действительно был отдан – чтобы все думали, будто он как-то проверяет пленниц, хотя что проверять, когда с ними все ясно каждому идиоту.

– Отведи ее к повозкам и возвращайся в бой, солдат Налаам, – распорядился Ранд, едва не заскрежетав зубами. Возвращайся в бой! И это когда Ранд ал'Тор, Возрожденный Дракон, король Иллиана торчит на горе и любуется макушками деревьев!

Налаам снова отсалютовал и, вновь толкая перед собой женщину, почему-то двинулся к тому месту, откуда появился, хотя ему достаточно было отойти на несколько шагов в сторону, чтобы не поранить случайно лошадей. Су л'дам опять оглянулась через плечо, и смотрела она теперь только на Ранда. Глаза ее округлились от неподдельного изумления.

– Почему ты вернулся туда? – спросил Ранд, когда Сила уже наполнила Налаама.

Тот обернулся, помедлил, потом ответил:

– Кажется, милорд, там, где уже открывались врата, создавать новые легче. Саидин… Здесь саидин… какая-то… странная…

Теперь женщина уставилась на Налаама. Ранд жестом отпустил его. Флинн сделал вид, будто проверяет подпругу, но улыбнулся, чуточку самодовольно. Дашива хмыкнул. Флинн первым упомянул о странном ощущении от саидин в этой долине, причем слышали его и Наришма, и Хопвил. Да и Морр подлил масла в огонь слухами о необычном поведении саидар возле Эбу Дар. Теперь уже всем казалось, будто они что-то чувствуют, хотя никто толком не мог объяснить, что же именно. Необычное ощущение, вот и весь сказ. Будто саидин хоть когда-нибудь ощущалась как нечто обычное, тем паче с тошнотворным привкусом порчи. Ранду оставалось надеяться, что его новообретенный недуг не перекинется на всех остальных.

Когда проход за Налаамом и его пленницей закрылся, Ранд позволил себе прислушаться к собственным ощущениям. Полнота жизни мешалась в нем с отвращающей мерзостью, леденящее пламя – с обжигающей стужей, смерть жаждала дождаться малейшей оплошности – но так было всегда. Кажется, так. Он хмуро посмотрел вслед исчезнувшему Налааму. Налааму и той женщине, четвертой захваченной за сегодняшний день су л'дам. Сейчас в обозе их набралось уже двадцать три. И две дамани в серебристых ошейниках, их везли на отдельных подводах. В своих ошейниках они не могли пройти самостоятельно и трех шагов, не испытав приступа болезни, похожей на ту, что поражала Ранда, когда он хватался за Источник. Только приступа гораздо более яростного.

Со временем у Ранда появились сомнения в том, так ли уж обрадуются ехавшие с Мэтом Айз Седай, заполучив пленниц в свое распоряжение. Первую попавшую в его руки дамани, стройную женщину с соломенными волосами и большими голубыми глазами, он считал не своей пленницей, а рабыней Шончан, которую нужно освободить. Но попытка такого "освобождения" закончилась плачевно. Едва он принудил су л'дам снять с женщины ошейник, та закричала, принялась молить су л'дам о помощи – сама подставляла шею, чтобы надеть вновь ошейник! – и ударила по "освободителям" Силой. Прежде чем ее удалось отсечь щитом от Источника, погибло девять Защитников и один солдат в черном. Не вмешайся Ранд. Гедвин убил бы дамани на месте. А Защитники, чувствующие себя неуютно рядом со способной направлять Силу женщиной точно так же, как другие остерегались наделенных Силой мужчин, до сих пор желали ее смерти. В схватках последних дней они понесли немалые потери, но, похоже, больше всего их оскорбляла гибель товарищей, убитых пленницей.

Общие потери оказались выше, чем ожидал Ранд. Погиб тридцать один Защитник, сорок шесть Спутников, более двухсот легионеров и дружинников знати, а из Аша'манов – семь солдат и один Посвященный. Последних Ранд не знал: не встречал ни разу до того, как они явились по его вызову в Иллиан. Слишком много убитых: и это при том, что большую часть ран, кроме самых тяжелых, удавалось Исцелять. Но, несмотря ни на что, он безостановочно гнал Шончан на запад.

Внизу, в долине, вновь раздались крики. Милях в трех к западу вспыхнуло пламя, молния ударила в землю, разбросав вокруг деревья. Взрывы, охватившие дальний склон, взметали фонтаны земли и камней. В грохоте этих взрывов потонули людские крики. Шончан отступали.

– Спускайтесь вниз, – приказал Ранд Флинну и Дашиве. – Оба! Найдите Гедвина и передайте: пусть поднажмет. Пусть поднажмет!

Дашива скривился, глядя на лес, и повел коня под уздцы вниз по склону. Причем ухитрился запнуться о собственный меч – что верховой, что пеший этот человек просто поражал неловкостью.

– Вы хотите остаться здесь один, милорд Дракон? – с беспокойством спросил Флинн.

– Едва ли я здесь один, – сухо отозвался Ранд, бросив взгляд вслед Айлил и Анайелле, присоединившимся к своим людям. Почти две сотни копейщиков занимали позицию на восточном склоне. Теперь отрядами обеих высокородных дам командовал Денхарад, Возможно, его больше волнует их безопасность, чем безопасность Ранда, но склон так или иначе был прикрыт, С севера стоял отряд Вейрамона, уверявшего, что мимо него и муха не пролетит. А южнее находились позиции Башира, который ни в чем не заверял, поскольку этого и не требовалось. К тому же Шончан отступали. – Я не один и не беспомощен, Флинн.

Похоже, Флинна его слова не убедили. Во всяком случае, старик покряхтел и почесал окаймлявший лысину венчик седых волос, прежде чем отсалютовать. Потом он, прихрамывая, повел коня туда, где уже угасало плетение врат Дашивы. При этом Флинн еще и ворчал что-то насчет этого самого Дашивы. Ранд едва не выругался. Ему нельзя сходить с ума, и им тоже!

Созданный Флинном проход исчез, и Ранд снова принялся рассматривать древесные кроны, под которыми опять воцарилась тишина. Время тянулось, ничего не происходило. Теперь, поразмыслив, он признавал, что мысль ударить по шончанским передовым постам в горах была не слишком удачной. В такой местности можно проглядеть вражеское войско, находящееся всего в полумиле. Хуже того – не заметить противника в десяти шагах! Ему стоило навязать Шончан битву в более подходящих условиях. Нужно было…

Неожиданно яростный всплеск саидин едва не разорвал его череп. Пустота исчезла, истаяв под бурным натиском. Ранд судорожно отпустил Источник, пока ставшая неуправляемой Сила не уничтожила его. Тошнота скрутила желудок, в глазах двоилось, и он видел две Короны Мечей, валявшихся перед его глазами на опавшей листве. И сам он тоже лежал на земле! Ему не удавалось вздохнуть. Один из крохотных золотых мечей на короне обломился, кончики других окрасились капельками крови. Незаживающие раны в боку обжигали болью. Ранд попытался подняться, закричал от неожиданной боли в правой руке, и только тогда заметил темное оперение пронзившей руку стрелы. И со стоном рухнул. По лицу что-то текло. Капнуло с брови. Кровь.

До угасающего слуха донеслись крики и улюлюканье. С севера из-за деревьев вылетел галопом конный отряд: одни всадники склоняли копья, готовясь к сшибке, другие на всем скаку натягивали короткие луки. Всадники в доспехах из перекрывающих одна другую желтых и голубых пластин и в шлемах, походивших на головы гигантских насекомых. Шончан, причем не меньше нескольких сотен. Нагрянули с севера. Мимо Вейрамона пролетела не муха, а целый осиный рой.

Ранд силился дотянуться до Источника, но в его состоянии это было все равно что пытаться нашарить в темноте иголку онемевшими пальцами. Пришло время умереть, прошептал Льюс Тэрин. Ранд всегда знал: в последний час голос из прошлого окажется с ним.

Всего в полусотне шагов от Ранда тайренцы и кайриэнцы с оглушительными криками сшиблись с Шончан.

– Бейте их, псы! – воскликнула Анайелла, соскальзывая с седла рядом с Рандом. – Бейте!

А потом стройная, разряженная в шелка и кружева леди разразилась такой бранью, что покраснел бы, пожалуй, и фургонный возчик.

Пока Анайелла, держа коня под уздцы, переводила взгляд с Ранда на сражающихся и обратно, подоспевшая Айлил перевернула Ранда на спину и, опустившись рядом на колени, присмотрелась к его лицу. В ее больших темных глазах не угадывалось никаких чувств. А сам Ранд не мог даже пошевелиться, даже моргнуть. В ушах звенела сталь, отдавались крики.

– Если он умрет у нас на руках, Башир повесит нас обеих. – На сей раз тон Анайеллы не содержал и намека на жеманство. – А если до нас доберутся эти обряженные в черное чудовища… –Анайелла содрогнулась, подалась к Айлил, и Ранд неожиданно заметил в ее руках нож. На рукоятке поблескивал кроваво-красный рубин. Мгновение назад никакого ножа не было. – Твой Капитан Копий мог бы собрать достаточно людей, чтобы мы вырвались отсюда, – продолжала Анайелла. – Пока они хватятся, мы уже исчезнем, а потом вернемся в свои владения, и…

– Похоже, он нас слышит, – спокойно прервала ее Айлил, руки которой, затянутые в красные перчатки, нашаривали что-то у пояса. Тоже кинжал? Убирала она его в ножны или, наоборот, вытаскивала? – Если он умрет здесь…

Она осеклась. Обе женщины вскинули головы. Прогрохотали копыта: два конных потока, обтекая лежащего Ранда, галопом неслись навстречу Шончан. Мчавшийся с мечом в руках Башир соскочил на полном скаку с коня. Грегорин Панар спешился с несколько меньшей ловкостью и, тоже размахивая мечом, закричал своим людям:

– За короля и Иллиан! Разите без промаха! За Повелителя Утра!

Лязг стали стал еще громче. Так же, как крики.

– Так и должно было быть… – проворчал Башир, глядя на обеих женщин с нескрываемым подозрением, но тут же, не теряя драгоценных мгновений, возвысил свой голос над шумом битвы: – Морр! Чтоб тебе сгореть вместе со всеми Аша'манами! А ну, живо сюда!

Разумеется, у него хватило ума не кричать, что сражен Лорд Дракон. Неимоверным усилием Ранду удалось приподнять голову, и он увидел спины иллианцев и салдэйцев, скакавших на север. Должно быть, Шончан удалось принудить к отступлению.

– Морр! – выкрикнул еще раз Башир, и молодой человек соскочил с коня чуть ли не на Анайеллу. Та надулась, выказывая неудовольствие подобной неучтивостью. Но когда Морр опустился над Рандом на колени и откинул с лица темные волосы, женщина поняла, что сейчас он будет направлять Силу и попросту отскочила в сторону. Айлил отступила подальше, с не столь явной поспешностью, и ее кинжал с серебряной рукоятью вернулся в ножны на поясе. Исцеление не представляло особой сложности, хотя и было делом не слишком приятным. Для Исцеляемого. Прежде всего пришлось обломить оперение и резким рывком вытащить из раны стрелу. Ранд ахнул, но без этого было не обойтись, затем Морр прикусил кончик языка – иначе у него ничего не получалось – и свил поток для Исцеления. Простой и грубый – в искусстве Целительства он далеко уступал Флинну. Как, впрочем, и все остальные Аша'маны. Но и самое простое Исцеление остается Исцелением.

Ранд содрогнулся, его пробрало жаром, изо всех пор хлынул пот. Когда жар отхлынул, уступив место слабости, Ранд тут же услышал голос Льюса Тэрина:

Убей его! Убей его! Убей!

Заставив голос стихнуть до неразборчивого жужжания, Ранд поблагодарил Морра – чему юноша, кажется, удивился, – подхватил с земли Драконов Скипетр и, опираясь на него, поднялся на ноги. Башир хотел предложить руку, но отступил, повинуясь едва заметному жесту. Все видели – Лорд Дракон стоит без посторонней помощи. И никто не знал, чего это ему стоило. Рубаха пропиталась кровью, хотя полуисцеленные раны в боку – старая и новая поверх нее – казались мягкими на ощупь. Их Морр не Исцелил, но это не удавалось и никому другому.

Несколько мгновений Ранд молча взирал на женщин: Анайелла пробормотала нечто вроде поздравления и вымучила такую улыбочку, что он испугался – не взбрело ли ей в голову лизнуть ему руку. Айлил стояла очень прямо и очень спокойно, словно ни в чем не бывало. Неужели они собирались бросить его умирать? Или даже помочь ему умереть? Но если так, зачем они погнали в бой своих дружинников, которые первыми ударили по Шончан, и не подпустили врага к лежавшему Ранду? С другой стороны, Айлил вытащила кинжал, едва зашла речь о его возможной смерти.

Большая часть салдэйцев и иллианцев скакала вниз по северному склону, преследуя последних Шончан. И тут с севера появился Вейрамон, ехавший неспешным галопом на лоснящемся вороном мерине. Завидя Ранда, он ускорил аллюр; следом двойной колонной скакали его люди.

– Милорд Дракон! – едва спешившись, заговорил Благородный Лорд. Его наряд оставался безупречно чистым, как в Иллиане, тогда как одежда Башира была помята, а пышный кафтан Грегорина мало того что был заляпан грязью, так еще и лишился рукава. – Простите меня, милорд Дракон, – продолжал Вейрамон с церемонным поклоном, посрамившим бы любой королевский двор. – Мне показалось, что Шончан наступают, и я ударил им навстречу, не подозревая о существовании еще одного отряда. Вы представить не можете, как был бы я огорчен, окажись вы ранены.

– Думаю, что могу, – сухо отозвался Ранд, Вейрамон заморгал. Шончан наступали? Ну конечно, этот хвастун ни за что не упустил бы возможности покрасоваться в бою. – Что ты имел в виду, Башир? – спросил Ранд. –Когда сказал: "Так и должно было быть"?

– То, что они отступают. – отвечал салдэйец, и, словно в опровержение его слов в дальнем конце долины снова вспыхнула молния.

– Эти… разведчики… они докладывают об отступлении противника, – подтвердил Грегорин, пощипывая бороду и хмуро поглядывая на Морра. В ответ Морр ухмыльнулся, оскалив зубы. Ранд видел иллианца в гуще сражения, он дрался как лев, но от усмешки Морра его передернуло.

Гедвин, приблизившийся размашистым шагом, небрежно ведя коня в поводу, усмехнулся при виде Башира и Грегорина, взглянув на Вейрамона, сдвинул брови, будто уже прослышал о его оплошности, а на Айлил и Анайеллу посмотрел так, словно собирался их ущипнуть. Обе женщины отшатнулись. Впрочем, так же поступили и все мужчины, кроме Башира. Даже Морр. Ранда Гедвин приветствовал быстрым движением кулака к груди, лишь отдаленно напоминавшим салют.

– Едва стало ясно, что с этим отрядом покончено, я снова выслал разведчиков, – сообщил он. – Не далее чем в десяти милях от нас – еще три вражеских колонны на марше.

– Они направляются на запад, – промолвил Башир. Тихо, но глядя на Гедвина так, словно хотел просверлить его насквозь. – С ними все кончено, – сказал он Ранду. – Они уходят. Удирают. Да так, что, думаю, не остановятся до самого Эбу Дар. Ты добился своего. Не все походы обязательно заканчиваются торжественным вступлением в город. Этот поход завершен.

Как ни странно – хотя, возможно, ничего странного в том не было, – Вейрамон высказался за продолжение похода, чтобы "захватить Эбу Дар во славу Повелителя Утра. Гедвин предложил нанести еще несколько мощных ударов, заявив, что и сам не прочь взглянуть на Эбу Дар. Даже Айлил и Анайелла присоединили свои голоса к хору требовавших "покончить с этими Шончан раз и навсегда". Причем Айлил сочла необходимым добавить, что предпочла бы сделать это сейчас, а не возвращаться к тому же самому снова. Тоном, холодным и сухим, как ночь в Айильской Пустыне. Кажется, она не сомневалась: сколько бы таких походов ни затевал Лорд Дракон, он потащит ее за собой в каждый.

лишь Башир и Грегорин твердо стояли за возвращение. Ранд молчал, неотрывно глядя на запад. В сторону Эбу Дар.


– Мы сделали все, что намеревались, – горячился Грегорин. – Во имя милости Света, уж не собираетесь ли вы захватить сам город?

Захватить Эбу Дар? – подумал Ранд. Почему бы и нет? Такого удара уж точно никто не ждет. Можно захватить врасплох и Шончан, и всех прочих.

– Временами бывает разумным развивать наступление, – проворчал Башир. – А временами – вернуться домой и спокойно пользоваться плодами победы. Сейчас как раз такой случай. Я за возвращение.

Я бы не возражал против твоего присутствия в моей голове, произнес Льюс Тэрин так, что его голос звучал почти здраво. Не будь ты столь явным безумцем.

Эбу Дар. Рука Ранда сжала Драконов Скипетр, и Льюс Тэрин рассмеялся.