Главная страница
Навигация по странице:

  • – А что я сделала По-моему, ничего такого

  • – Что такого я сделала – опасное, но не неверное

  • – Извините, Айз Седай, – робко спросила Эгвейн, – но не видели ли вы Морейн Седай

  • – На каком корабле Морейн Седай

  • Роберт Джордан Великая охота


    Скачать 1.72 Mb.
    НазваниеРоберт Джордан Великая охота
    Дата25.04.2023
    Размер1.72 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаvelikaja-ohota.doc
    ТипДокументы
    #1088590
    страница14 из 51
    1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   51

    ГЛАВА 12. Вплетенные в Узор



    Эгвейн торопилась вслед за Найнив к Айз Седай, плотно обступившим паланкин Престола Амерлин. Девушка была охвачена желанием узнать, что послужило причиной такой суматохи в крепости Фал Дара, любопытство даже перевешивало тревогу за Ранда. Сейчас его рядом нет и ничем ему она помочь не в силах. Ее косматая кобыла Бела, как и лошадь Найнив, стояла среди лошадей Айз Седай.

    Вокруг Айз Седай и паланкина образовали стальной заслон Стражи – руки на мечах, глаза выискивают что-то. Они являли собой островок относительного спокойствия посреди крепостного двора, где между перепуганных обитателей цитадели по-прежнему бегали шайнарские солдаты. Эгвейн протолкалась в круг следом за Найнив – один пронзительный взгляд Стражей, и о них почти забыли; всем было известно, что эта пара отправляется вместе с Амерлин. В толпе усиленно шептались, и Найнив с Эгвейн узнали о прилетевшей как будто из ниоткуда стреле и о пока еще не пойманном лучнике. Эгвейн встала как вкопанная, широко распахнув глаза, слишком потрясенная и едва ли понимая, что ее окружают Айз Седай. Покушение на жизнь Амерлин! Немыслимо! Даже в голове не укладывается.

    Амерлин сидела в паланкине, занавески раздернуты, запачканный кровью разрез в рукаве притягивал все взоры, а она смотрела на Лорда Агельмара.

    – Ты или найдешь лучника, или не найдешь лучника, сын мой. Так или иначе, но мои дела в Тар Валоне столь же не терпят промедления, как и миссия Ингтара. Я отбываю сейчас же.

    – Но, мать, – возражал Агельмар, – это покушение на вашу жизнь кардинально все меняет. Нам по-прежнему неизвестно, кто и почему послал этого человека. Еще час, и у меня будут для вас и стрелок, и все ответы.

    Амерлин кашляюще рассмеялась, горьким, совсем невеселым смехом.

    – Чтобы поймать эту рыбку, сын мой, тебе понадобится наживка похитрее или бредень с ячейками помельче. К тому времени, когда ты схватишь этого человека, будет уже поздно для отъезда. Слишком многие обрадовались бы, увидев меня мертвой, поэтому незачем мне чрезмерно беспокоиться еще об одном. Пошлешь мне весточку о том, что обнаружишь, если вообще хоть что-то обнаружишь. – Ее взгляд обежал возвышающиеся над двором башни, крепостные валы, галереи для лучников, где по-прежнему толпился народ, сейчас, правда, безмолвствующий. Стрела прилетела откуда-то оттуда. – Мое мнение: этот стрелок уже сбежал из Фал Дара.

    – Но, мать…

    Резким, категорическим жестом женщина в паланкине прервала его. Чересчур настаивать на своем, вопреки настроению Престола Амерлин, не мог даже Лорд Фар Дара. Ее взгляд остановился на Эгвейн и Найнив – пронзительный взгляд, который, как показалось Эгвейн, увидел все в ее душе, все, что она хотела бы сохранить в тайне от всех. Эгвейн отступила на шаг, затем спохватилась и присела в реверансе, гадая, правильно ли поступает; ей никто пока не объяснил требования этикета при встрече с Престолом Амерлин. Найнив же стояла с прямой спиной и смотрела в глаза Амерлин, но и она нащупала руку Эгвейн и крепко сжала ей ладонь – как и сама девушка.

    – Так вот твои двое, Морейн, – сказала Амерлин. Морейн слегка кивнула, и остальные Айз Седай повернулись и стали разглядывать двух женщин из Эмондова Луга. Эгвейн сглотнула. Все смотрели на нее так, будто они знали нечто, нечто неведомое прочим людям, и никак не определить, что же они действительно знают. – Да, в каждой я ощущаю великолепную искру. Но что возгорится от нее? Вот в чем вопрос, верно?

    У Эгвейн пересохло во рту. Она вспомнила, как мастер Падвин, плотник в ее деревне, смотрит на свои инструменты, – Амерлин точно таким же взглядом смотрела на них с Найнив. Пила – для одного, рубанок – для иного.

    Внезапно Амерлин заявила:

    – Нам давно пора в путь. К лошадям! Лорд Агельмар и я в состоянии сказать друг другу что нам нужно и без вас, а то глазеете тут, как послушницы в свободный день. К лошадям!

    По ее приказу Стражи врассыпную разбежались к своим лошадям, по-прежнему настороже, и все Айз Седай, кроме Лиане, плавно заскользили к своим. Когда Эгвейн и Найнив повернулись, повинуясь распоряжению Амерлин, у плеча Лорда Агельмара вырос слуга с серебряным кубком. Агельмар взял кубок, пряча досаду в уголках рта.

    – С этой чашей из моей руки прими, мать, пожелания доброго пути, на этот день и на каждый…

    Дальнейшего разговора Эгвейн не услышала – она влезала в седло Белы. Пока она похлопала ласково косматую кобылу, пока поправила подол юбки, паланкин уже двинулся к распахнутым воротам, лошади его шли без узды или поводьев. Возле паланкина ехала Лиане, уперев жезл в стремя. Эгвейн и Найнив пристроили лошадей за остальными Айз Седай. Процессию приветствовали рев и крики толп, выстроившихся на городских улицах, они почти заглушали гром барабанов и многоголосье труб. Колонну возглавили Стражи, впереди развевалось знамя с Белым Пламенем, и еще Стражи ехали вокруг Айз Седай, охраняя их, сдерживая людскую массу; следом выверенными шеренгами шагали лучники и копейщики, на груди у них – знак Пламени. Трубачи смолкли, едва колонна вышла из города и повернула на юг, но вслед со стороны города катился приветственный шум. Эгвейн то и дело оглядывалась, пока деревья и холмы не скрыли стены и башни Фал Дара.

    Скачущая рядом с девушкой Найнив тряхнула головой:

    – С Рандом все будет хорошо. С ним Лорд Ингтар и двадцать воинов. Все равно ничего не поделаешь. Мы обе ничем не поможем ему. – Она бросила быстрый взгляд на Морейн; подтянутая белая кобыла Айз Седай и Ланов высокий черный жеребец составляли необычную пару неподалеку от двуреченцев. – Пока еще.

    Колонна все больше начала забирать к западу, и двигалась она не очень быстро. По шайнарским холмам даже пехотинцы в полудоспехах не могли ни идти скорым шагом, ни держать долго хороший темп. Тем не менее отряд продвигался как можно быстрее.

    Лагерь каждый вечер разбивали поздно, Амерлин разрешала останавливаться лишь когда последнего света едва хватало, чтобы расставить палатки – уплощенные белые купола, в которых едва можно было выпрямиться во весь рост. Одна палатка – на пару Айз Седай из одной Айя, и у Амерлин и у Хранительницы – отдельные шатры. Морейн ночевала в одной палатке с. двумя сестрами из Голубой Айя. Солдаты спали на земле, в своем собственном биваке. Стражи – завернувшись в плащи возле шатров, отведенных для тех Айз Седай, с которыми они были связаны узами. Палатки Красных сестер со стороны выглядели странно одинокими – Стражей подле них не было, в то время как у палаток Зеленых царил чуть ли не праздник – две Айз Седай засиживались допоздна, болтая с четырьмя Стражами, которых они привели с собой. Однажды к палатке, которую Эгвейн делила с Найнив, подошел Лан и, подозвав Мудрую, отошел с нею чуть поодаль. Эгвейн всматривалась в ночь мимо откинутого клапана палатки. О чем они говорили, Эгвейн не слышала, но под конец разговора Найнив взорвалась в гневе, вернулась в палатку, завернулась в одеяла и в корне пресекла любые попытки с ней заговорить. Эгвейн показалось, что щеки у Найнив мокры, хотя та и прятала лицо под уголком одеяла. Лан еще долго стоял в темноте и смотрел на палатку. Ушел он не скоро. После этого он больше не приходил.

    Морейн к двум двуреченкам не подходила, лишь кивком приветствовала, проходя мимо. Похоже, все время она разговаривала с другими Айз Седай

    – со всеми, кроме Красных сестер, – отъезжая с ними немного в сторону от колонны. Амерлин позволяла несколько раз останавливаться для отдыха, но весьма ненадолго.

    – Может, у нее на нас и свободной минутки больше нет, – с грустью заключила Эгвейн. Морейн была единственной знакомой ей Айз Седай. Вероятно, – хотя ей не хотелось этого признавать, – единственной, кому она с уверенностью могла доверять. – Она нас нашла, и вот мы на пути в Тар Валон. Теперь у нее, и другие дела появились, ей не до нас.

    Найнив тихо хмыкнула:

    – Я поверю, что ей нет до нас дела, только когда она. умрет – или мы. Скрытничает она, хитрюга этакая.

    К ним в палатку приходили другие Айз Седай. Той первой ночью после отъезда из Фал Дара Эгвейн чуть до небес не подпрыгнула, когда полог откинулся и в палатку, пригнувшись, шагнула пухлая, широколицая Айз Седай, с седеющими волосами и отстранение– рассеянным взглядом темных глаз. Она глянула на лампу, висящую под пологом палатки, и пламя стало чуть больше. Эгвейн показалось, будто она что-то почувствовала, ей показалось, будто она что-то увидела вокруг Айз Седай, когда пламя стало ярче. Помнится, Морейн говорила, что однажды, – когда девушка будет более тренирована, – Эгвейн сумеет увидеть, когда другая женщина станет направлять, и будет в состоянии указать на женщину, способную направлять, даже если та ничего и не делает.

    – Я – Верин Матвин, – улыбнувшись, сказала женщина. – А вы – Эгвейн ал'Вир и Найнив ал'Мира. Из Двуречья, что некогда было Манетерен. Сильная кровь, да. Она поет.

    Эгвейн переглянулась с Найнив; они поднялись.

    – Нас зовут к Престолу Амерлин? – спросила Эгвейн.

    Верин рассмеялась. На носу у Айз Седай заметно было чернильное пятнышко.

    – Ну что ты, нет. У Амерлин есть чем заняться, и дела поважнее, чем две молодые женщины, которые еще даже и не послушницы. Правда, никогда не скажешь о ее планах. У вас обеих значительный потенциал, особенно у тебя, Найнив. Наступит день… – Она замолчала, задумчиво потерев нос пальцем прямо поверх чернильного пятнышка. – Но сегодня не тот день. Эгвейн, я пришла сюда, чтобы дать тебе урок. Боюсь, ты торопишься и ставишь телегу впереди лошади.

    Встревоженная Эгвейн оглянулась на Найнив:


    – А что я сделала? По-моему, ничего такого?

    – О, ничего плохого. Нет, не совсем так. Кое-что опасное, возможно, но не неверное. – Верин опустилась на брезентовый пол палатки, подогнув под себя ноги. – Садитесь, обе. Садитесь! У меня шея заболит на вас снизу смотреть. – Она поерзала, устраиваясь поудобнее. – Садитесь.

    Эгвейн уселась, скрестив ноги, напротив Айз Седай и изо всех сил старалась не смотреть на Найнив. Незачем выглядеть виноватой, до тех пор пока не узнаю, виновата ли я. И тогда, наверное, тоже не надо.


    – Что такого я сделала – опасное, но не неверное?

    – Ты направляла Силу, дитя.

    Эгвейн только рот разинула. Найнив взорвалась:


    – Это попросту смешно! С какой стати мы идем в Тар Валон, если не за этим?

    – Морейн мне… То есть Морейн Седай мне давала уроки, – выдавила из себя Эгвейн.

    Верин подняла руки, жестом прося тишины, и они замолчали. Она могла выглядеть рассеянной, но она была Айз Седай, в конце концов.

    – Дитя, по-твоему, Айз Седай немедленно начинают обучать любую девочку, которая заявляет, что хочет стать одной из нас, обучать тому, как направлять? Ладно, думаю, ты не совсем "любая девочка", но в то же время… – Она серьезно покачала головой.

    – Тогда почему именно ее? – требовательно спросила Найнив. Для нее уроков не проводили, и Эгвейн не была уверена: не задевает ли это обстоятельство самолюбия Мудрой.

    – Потому что Эгвейн уже направляла, – терпелива отвечала Верин.

    – И… И я тоже. – Радости в голосе Найнив не слышалось при всем желании.

    – Твои обстоятельства отличны, дитя. Ты по-прежнему жива, это доказывает, что ты преодолела многие кризисы и проделала это самостоятельно. Думаю, тебе известно, насколько тебе повезло. Из каждых четырех женщин, вынужденных поступить как ты, выживает лишь одна. Конечно, дикарки… – Верин скорчила гримасу. – Извини, но, боюсь, именно так мы в Белой Башне зачастую называем тех женщин, которые без всякой подготовки умудрились овладеть неким грубым контролем – случайным, и едва ли это заслуживает обычно слова "контроль", вот как вы, но тем не менее это какой-никакой контроль. Да, верно, у дикарок есть трудности. Почти всегда они ограждаются стенами, не позволяя себе понять, что они делают, и эти-то стены и препятствуют сознательному контролю. Чем дольше пришлось выстраивать эти барьеры, тем труднее их убрать, но если их можно снести… что ж, кое-кто из наиболее сведущих сестер когда-то были дикарками. Найнив раздраженно зашевелилась и посмотрела на выход из палатки, словно прикидывая, не пойти ли ей прогуляться.

    – Не понимаю, что тут может быть общего со мной, – сказала Эгвейн.

    Верни, прищурившись, взглянула на девушку – словно недоумевая, откуда та свалилась.

    – С тобой? Ну, ничего. Твой случай – совсем иное дело. Большинство девушек, желающих стать Айз Седай, – даже девушки с тем ростком способностей, как у тебя, – страшатся своего дара. Даже оказавшись в Башне, даже после обучения, что и как делать, их месяцами приходится вести за собой, шаг за шагом, – сестре или одной из Принятых. Но не тебя. Судя по тому, что мне рассказала Морейн, ты бросилась вперед безрассудно, как в омут головой, едва узнав о своем даре, ощупью отыскивая свой путь в темноте, совершенно не задумываясь, не ждет ли на следующем шаге бездонная пропасть. О, были и другие, похожие на тебя; ты не единственная в своем роде. Морейн сама была такой. Как только она узнала про тебя, ей не оставалось ничего другого, лишь начать обучать тебя. Морейн ничего не говорила об этом?

    – " Ничего. – Эгвейн очень хотелось, чтобы голос ее не дрожал и не срывался. – У нее… хватало и других забот. Найнив тихонько хмыкнула.

    – Ну, Морейн всегда считала, что не нужно никому ничего говорить больше того, что им положено знать. Знающий не станет действовать с истинной целеустремленностью, но, значит, и незнающий тоже. Лично я знающих предпочитаю незнающим.

    – А она есть? Я про ту пропасть.

    – Видимо, пока еще нет, – сказала Верин, склонив голову набок. – Но со следующим шагом… – Она пожала плечами. – Видишь ли, дитя, чем больше ты стараешься прикоснуться к Истинному Источнику, чем больше стараешься направить Единую Силу, тем легче становится это делать. Да, поначалу ты тянешься к Источнику и гораздо чаще у тебя не выходит – ты будто воздух хватаешь. Или же, на самом деле коснувшись саидар, ты чувствуешь текущую через тебя Единую Силу, но ничего не можешь с нею сделать. Или же что-то делаешь, но вовсе не то, чего хотела. Вот в этом-то и опасность. Обычно при должном руководстве и обучении, – а собственный страх девушки только тормозит учебу, – умение прикоснуться к Источнику и умение направлять Силу приходят вместе с умением контролировать свои действия. Но ты начала попытки направлять, не имея наставницы, которая преподала бы тебе азы контроля над тем, что делаешь. Знаю, ты считаешь, что продвинулась недалеко, и это действительно так. Но ты напоминаешь человека, самостоятельно научившегося взбегать на холм – иногда, по крайней мере, – и не знающего, как бегом спуститься по склону или хотя бы спуститься обычным шагом. Рано или поздно, но ты упадешь, если не научишься тому, что нужно знать. Нет, я не говорю ни о чем таком, что случается с теми бедолагами мужчинами, которые начинают направлять,

    – с ума ты не сойдешь. Ты не погибнешь, если рядом есть сестры, которым поручено обучать тебя и наставлять, – но что можешь ты натворить по чистой случайности, вовсе не желая того?

    На мгновение затуманенность пропала из глаз Верин. На мгновение показалось, что взгляд Айз Седай, такой же острый, как у Амерлин, быстро вонзился в Найнив, вновь потом обратившись на Эгвейн.

    – Твои врожденные способности, дитя, сильны, и они станут еще сильнее. Ты обязана научиться контролировать их до того, как повредишь себе, или кому-то другому, или очень многим людям. Вот чему пыталась научить тебя Морейн. Именно овладеть контролем я постараюсь помочь тебе сегодня вечером, и каждый вечер именно этому будут обучать тебя сестры, пока мы не препоручим тебя заботам Шириам. Она – Наставница Послушниц.

    Эгвейн подумала, может ли Верин знать о Ранде? Это невозможно. Она никогда бы не выпустила его из Фал Дара, будь у нее даже малейшие подозрения. Но девушка была уверена: ей вовсе не привиделось то, чему она была свидетелем.

    – Спасибо, Верин Седай. Я буду стараться. Найнив спокойно поднялась на ноги:

    – Пойду к костру, посижу там. Не буду мешать.

    – Тебе лучше остаться, – заметила Верин. – Вреда не будет, только польза. Судя по словам Морейн, тебе требуется совсем небольшая подготовка, и ты поднимешься на ступень к Принятым.

    Найнив мгновение нерешительно постояла, потом твердо мотнула головой:

    – Благодарю вас за предложение, но я погожу, пока мы не достигнем Тар Валона. Эгвейн, если я тебе понадоблюсь, то я буду…

    – По всем меркам, – прервала ее Верин, – ты, Найнив, – женщина взрослая. Обычно, чем моложе послушница, тем лучше у нее выходит. Послушница, и не в одной только учебе, обязана делать то, что ей сказано, – как только ей сказали и без вопросов. На самом деле это приносит пользу тогда, когда процесс подготовки достигает определенного этапа: промедление, или колебание, не там, где нужно, или сомнение в том, что велено сделать, порой могут иметь трагические последствия, – но лучше следовать этому правилу все время. От Принятых, с другой стороны, ожидают расспросов, когда им становится известно достаточно для понимания, какие вопросы задавать и когда. Что бы ты выбрала?

    Пальцы Найнив сжали ткань юбки, и она вновь, нахмурясь, посмотрела на полог. Потом коротко кивнула и села обратно на пол.

    – Думаю, я тоже тут побуду, – сказала она.

    – Хорошо, – согласилась Верин. – Итак. Эту часть ты уже знаешь, Эгвейн, но ради Найнив я проведу тебя через этот этап шаг за шагом. Со временем это станет второй натурой, и ты станешь проделывать все быстрее, чем успеешь подумать. Но сейчас самое лучшее не торопиться. Закройте глаза, пожалуйста. Начинать лучше, если ничто не отвлекает. Эгвейн закрыла глаза. Потом вышла заминка.

    – Найнив, – сказала Верин, – пожалуйста, закрой глаза. Так и в самом деле пойдет лучше. – Опять пауза. – Спасибо, дитя. Теперь вы должны от всего отрешиться. Выбросить из головы все мысли. У вас в разуме лишь одно. Цветочный бутон. Только он. Один бутон, и все. Вы видите его во всех деталях. Вы ощущаете его аромат. Можете потрогать его. Пощупать его. Каждую прожилку каждого листка, каждый изгиб каждого лепестка? Можете почувствовать, как в нем пульсирует сок. Почувствуйте это. Узнайте его. Станьте им. Вы и бутон – одно и то же. Вы едины. Вы и есть бутон.

    Монотонный голос Верин гипнотизировал, но Эгвейн его не слышала; она и прежде выполняла это упражнение с Морейн. Тогда все было медленно, но Морейн говорила, что побольше практики – и все будет получаться намного скорей. В самой себе она была бутоном розы, красные лепестки туго сложены. Но неожиданно там появилось еще что-то. Свет. Свет давил на лепестки. Медленно лепестки раскрылись, поворачиваясь к свету, впитывая свет. Роза и свет стали едины. Эгвейн и свет стали едины. Она чувствовала, как через нее просачиваются наичистейшие его струйки. Она напряглась еще, потянулась еще за большим.

    И вмиг все пропало, и роза, и свет. Морейн говорила также, что нельзя пытаться насильно ускорить учебу. Вздохнув, девушка открыла глаза. И увидела на лице Найнив мрачное выражение. Верин была спокойна, как и прежде.

    – Нельзя заставить это случиться, – говорила Айз Седай. – Ты должна позволить этому случиться. Прежде чем сможешь контролировать Силу, ты должна поддаться ей.

    – Это совершенная глупость, – пробормотала Найнив. – Я не ощущаю себя цветком. Если уж об этом, то скорее терновым кустом. Нет, все-таки я, наверное, подожду у костра.

    – Как хочешь, – сказала Верин. – Я не говорила, что послушницы обязаны работать по хозяйству? Моют посуду, подметают полы, стирают, прислуживают за столом и прочее. Лично я считаю, что слуги делают все намного лучше, но в общем считается, что подобная работа закаляет характер. О-о, ты остаешься? Замечательно. Ладно, дитя мое, помни, что и на кусте терновника иногда бывают цветки, великолепные белые цветы среди колючек. Попробуем-ка еще раз, поодиночке. Итак, сначала, Эгвейн. Закрой глаза.

    Несколько раз до ухода Верин Эгвейн ощущала течение Силы через себя, но оно никогда не было очень сильным, и самое большее, чего она сумела с ним добиться, – ток воздуха, от которого шевельнулся полог палатки. Девушка была уверена, что от простого чиха толку было бы больше. С Морейн у нее получалось лучше, иногда во всяком случае. Ей захотелось, чтобы обучением занималась Морейн.

    Найнив даже мерцания не чувствовала, или же она так утверждала. К концу урока в глазах читалась решимость, а губы сжаты так, что Эгвейн стала бояться, вдруг та вздумает выбранить Верин, словно Айз Седай – деревенская кумушка, нарушившая уединение Мудрой. Но Верин просто велела Найнив закрыть глаза еще раз, на сей раз без Эгвейн.

    Эгвейн сидела, поглядывая на двух женщин, то и дело зевая. Было уже очень поздно, обычно в такой час она давно спала. Лицо у Найнив застыло смертной маской недельной давности, глаза зажмурены, словно она решила никогда их не открывать, руки лежали на коленях, кулаки сжаты, костяшки побелели. Эгвейн лишь надеялась, что теперь темперамент Найнив не вырвется на свободу – раз Мудрая так долго сдерживала себя.

    – Почувствуй поток через себя, – говорила Верин. Голос ее ничуть не изменился, но глаза вдруг вспыхнули. – Почувствуй поток. Поток Силы. Поток, похожий на слабый ветерок, легкое шевеление в воздухе. – Эгвейн села прямо. Именно так Верин наставляла ее всякий раз, когда девушка на самом деле добивалась потока Силы через себя. – Тихий ветерок, легчайшее движение воздуха. Слабенькое.

    Вдруг стопка одеял полыхнула, будто полено смолёнки.

    Найнив с воплем открыла глаза. Эгвейн не поняла, кри-, чала ли она сама или нет. Эгвейн помнила лишь то, как она вскочила на ноги и пинком постаралась выбросить загоревшиеся одеяла наружу, пока от них не занялась палатка. Не успела девушка пнуть стопку второй раз, как пламя исчезло, оставив от себя клочья дыма от обуглившихся одеял и запах паленой шерсти.

    – Хорошо, – заметила Верин. – Хорошо. Не ожидала, что мне придется тушить пожар. Дитя мое, не нужно на меня в обморок падать. Теперь все хорошо. Я все уладила.

    – Я… Я рассердилась, – проговорила Найнив трясущимися губами – в лице ни кровинки. – Я слышала, как вы говорите о легкого ветерке, указывая, что мне делать, и огонь просто вспыхнул у меня в голове. Я… я не хотела ничего поджигать. Это был просто маленький огонек, у меня… у меня в голове.

    Ее передернуло.

    – Да, наверное, огонь был маленький. – Верин хихикнула, но смех оборвался, едва она посмотрела на Найнив. – С тобой все в порядке, дитя мое? Если ты себя плохо чувствуешь, я могу… – Найнив замотала головой, и Верин кивнула. – Отдых – вот что тебе нужно. Вам обеим. Мы с вами чересчур много поработали. Вам надо отдохнуть. Амерлин поднимет всех и отправится в путь еще до света. – Встав, Айз Седай коснулась носком обуглившихся одеял. – Я позабочусь, чтобы вам принесли другие одеяла. Надеюсь, это показывает вам обеим, насколько важен контроль. Вы должны научиться делать то, что хотите сделать, и ничего большего. Не говоря о том, что можно повредить кому-то еще, но если вы зачерпнете больше Силы, чем способны без риска справиться, – пока же вы еще не справляетесь и с гораздо меньшим, но этот уровень будет расти, – но если вы зачерпнете слишком много, вы уничтожите себя. Вы можете умереть. Или выжечь себя, уничтожить те способности, которыми обладаете.

    И, будто бы не заявив ученицам, что те идут по лезвию бритвы, Верин приветливо добавила: "Добрых снов" – и с этими словами ушла.

    Эгвейн обняла Найнив и крепко прижала к себе.

    – Все хорошо, Найнив. Незачем пугаться. Когда-нибудь ты научишься контролировать… Найнив каркающе рассмеялась:

    – Я не напугана. – Она покосилась на дымящиеся одеяла и торопливо отвела глаза. – Маленьким огоньком меня не напугать. – Но на одеяла она больше не смотрела, даже когда пришедший Страж забрал их и оставил новые.

    Верин больше не приходила, как она и сказала. Вообще, пока кавалькада двигалась все дальше, на юг и запад, день за днем, так быстро, как могли идти пешие воины, Верин уделяла двум женщинам из Эмондова Луга не больше внимания, чем Морейн, чем любая из Айз Седай. Нельзя сказать, что они были совсем недружелюбными, но скорее холодно сдержанными и отчужденными, эти Айз Седай, словно бы всецело поглощенными своими думами. От их холодности смущение Эгвейн усугублялось, и вновь ей припоминались те предания, которые она слышала ребенком.

    Мама всегда рассказывала ей об Айз Седай предания, которые были уймой всякого дурацкого вздора, но ни ее мать, ни любая другая женщина в Эмондовом Лугу не видели Айз Седай, пока туда не пришла Морейн. Сама девушка провела с Морейн не один день, и Морейн была для Эгвейн доказательством, что не все Айз Седай похожи на тех, из сказаний. На равнодушных манипуляторов и не ведающих жалости разрушителей. На Разламывателей Мира. Теперь она знала, что те, по крайней мере, – Разламыватели Мира, – были мужчинами Айз Седай, когда таковые еще существовали, в Эпоху Легенд, но легче от этого не становилось. Не все Айз Седай похожи на тех, что в сказаниях, но многие ли похожи и насколько?

    Айз Седай, приходившие в палатку, оказались настолько пестрой компанией, что разобраться в своих мыслях, прояснить свои сомнения никак не удавалось. Алвиарин, холодная и деловитая, как купец, приехавший закупать шерсть и табак, и удивленная тем, что с Найнив тоже надо заниматься, но согласившаяся с этим, была резка в своих замечаниях, но всегда готова повторить урок заново. Аланна Мосвани смеялась и, занимаясь с двуреченками, много времени говорила об окружающем мире, о мужчинах. Хотя Аланна выказала, с точки зрения встревожившейся Эгвейн, слишком много интереса к Ранду, Перрину и Мэту. Особенно к Ранду. Хуже всех оказалась Лиандрин, единственная, кто носил шаль; остальные упаковали их еще перед отъездом из Фал Дара. Лиандрин сидела, перебирая пальцами красную бахрому, учила мало и вдобавок неохотно. Она расспрашивала Эгвейн и Найнив, расспрашивала таким тоном, будто обвиняла в преступлении, и все ее вопросы касались трех ребят. Она продолжала допытываться до тех пор, пока Найнив не выпроводила ее вон, – почему Мудрая так поступила, Эгвейн не вполне понимала, – и ушла Лиандрин, напоследок предупредив:

    – Будьте осторожны, дочери мои. Больше вы не у себя в деревне. Теперь вы босиком шлепаете по воде, где есть создания, которые не прочь укусить вас.

    И вот наконец колонна достигла деревни под названием Медо, раскинувшейся на берегах Моры, что текла вдоль границы между Шайнаром и Арафелом и дальше в реку Эринин.

    Эгвейн была уверена, что расспросы Айз Седай о Ранде заставили ее увидеть его в снах, расспросы и беспокойство о нем, о том, не пришлось ли ему и другим в погоне за Рогом Валир углубиться в Запустение. Сны, всегда дурные, поначалу ничем не отличались от обычных кошмаров. Но к той ночи, когда кавалькада Престола Амерлин оказалась в Медо, сны изменились.


    – Извините, Айз Седай, – робко спросила Эгвейн, – но не видели ли вы Морейн Седай?

    Стройная Айз Седай отмахнулась от девушки и заторопилась дальше по запруженной людьми и освещенной факелами деревенской улице, окликая кого-то, чтобы были поосмотрительнее с ее лошадью. Женщина была из Желтой Айя, хотя и не носила сейчас шали; Эгвейн знала только это и не больше, даже имени ее не знала.

    Медо был деревней маленькой – хотя Эгвейн поразилась, поняв, что считает "маленькой" деревню, не уступающую размерами Эмондову Лугу, – и чужаков в ней оказалось намного больше, чем самих жителей. Лошади и люди заполонили узкие улочки, гурьбой устремившись к пристаням мимо селян, которые бухались на колени, когда мимо них торопливо проходили не замечающие их Айз Седай. Режущий глаза свет факелов заливал деревню. Два причала каменными пальцами выдавались в реку Мора, и у каждого была пришвартована пара небольших двухмачтовых судов. Тут на борт принимали лошадей – с помощью гиков, канатов, парусиновых люлек, подведенных им под животы. Еще больше судов – с высокими бортами, с виду крепких и прочных, с фонарями на верхушках мачт, – теснились на глади реки, где пролегла лунная дорожка, уже загруженные или еще ждущие своей очереди. Гребные шлюпки перевозили лучников и пикейщиков, а от поднятых вверх пик лодки выглядели так, будто по реке плывут гигантские колючки.

    У левого причала Эгвейн отыскала Анайю, та следила за погрузкой и подгоняла тех, кто шевелился недостаточно резво. Хотя Анайя и двух слов зараз не говорила Эгвейн, она, казалось, отличалась от других Айз Седай, очень напоминая женщину из родных мест. Эгвейн вполне могла представить ее с тестом на кухне; но другие в эту картинку никак не вписывались.

    – Анайя Седай, вы случайно не видели Морейн Седай? Мне нужно с ней поговорить.

    Айз Седай оглянулась с хмурым отсутствующим видом:

    – Что? А-а, это ты, дитя. Морейн нет. А твоя подружка Найнив уже на "Речной Королеве". Мне пришлось собственноручно затолкать ее в лодку, а она кричала, что никуда без тебя не пойдет. Свет, что за свалка! Тебе самой нужно на борт. Найди лодку, которая идет к "Речной Королеве". Вы обе будете плыть с Престолом Амерлин, поэтому веди себя как следует, когда окажешься на борту. Никаких скандалов, капризов и сцен.


    – На каком корабле Морейн Седай?

    – Морейн не на корабле, девочка. Она пропала, уже два дня как, и Амерлин из-за этого волнуется. – Анайя скривилась и покачала головой, хотя ее внимание по большей части занимали рабочие. – Вначале вместе с Ланом исчезла Морейн, за ними по пятам – Лиандрин, а потом пропала Верин, и никто из них и словом ни с кем не обмолвился. Верин даже своего Стража не взяла; Томас извелся весь, волнуется, ногти все сгрыз. – Айз Седай подняла взор к – небу. Прибывающая луна, не скрадываемая облачной пеленой, ярко сияла. – Нам придется опять призвать ветер, еще и этим Амерлин будет недовольна. Она говорит, что хочет, чтобы мы отплыли в Тар Валон не позже чем через час, и задержек не потерпит. Не хотела бы я оказаться на месте Морейн, или Лиандрин, или Верин, когда она увидит их в следующий раз. Им захочется вновь стать послушницами. Кстати, дитя, что стряслось? Зачем ты ее ищешь?

    Эгвейн сделала глубокий вздох. Морейн пропала? Она не могла! Мне нужно рассказать кому-нибудь, кому-нибудь, кто не станет надо мной смеяться. Она представила себе, как в Эмондовом Лугу Анайя слушает рассказ дочери о ее затруднениях; эта женщина ничем не портила такой картины.

    – Анайя Седай, Ранд в беде. Анайя окинула девушку задумчивым взглядом:

    – Тот высокий юноша из твоей деревни? Уже заскучала по нему, да? Ну чего же мне удивляться, если он и в самом деле в беде. У молодых ребят его возраста вечно так. Правда, это у другого – у Мэта, да? – был плачевный вид. Ладно, дитя. Я вовсе не хочу насмехаться над тобой или относиться к твоим словам с пренебрежением. Что это за беда и как ты узнала? К этому времени он и Лорд Ингтар должны были вернуть Рог и возвратиться в Фал Дара. Или же они еще в Запустении, и тут уж ничего не поделать.

    – Я… Я не думаю, что они в Запустении или вернулись в Фал Дара. У меня был сон. – Эгвейн произнесла эти слова отчасти с вызовом. Как ни глупо это звучало, но сон казался таким реальным. Это был кошмар, но от этого он не становился менее реальным. Вначале появился мужчина с маской на лице и огнем вместо глаз. Несмотря на эту маску, ей показалось, что мужчина удивился, увидев ее. Вид его был настолько пугающ и ужасен, что Эгвейн думала, будто ее кости вот-вот разломаются от сотрясавшей ее дрожи, но вдруг мужчина исчез и она увидела Ранда. Он спал на земле, завернувшись в плащ. Над Рандом, глядя на него, стояла женщина. Лицо ее скрывали тени, но глаза ее сияли как луна, и Эгвейн знала, что эта женщина – зло. Затем вспышка, и они пропали. Оба, и Ранд, и та женщина. И за всем, как нечто совсем иное, – ощущение опасности, как будто капкан начал захлопываться, грозя поймать в западню ни о чем не подозревающего ягненка, капкан со множеством захватов-челюстей. Время будто замедлило свой бег, и она видела, как смыкаются железные челюсти, все ближе и ближе. С пробуждением, как обычно происходит со сновидениями, сон не поблек, не изгладился. И опасность ощущалась столь сильно, что девушку все время подмывало оглядываться через плечо – только каким-то образом она понимала, что угроза, направлена на Ранда, а не на нее.

    Она подумала было, не Морейн ли та женщина, но тут же выбранила себя за такую мысль. Лиандрин подходила к этой роли куда лучше. Или, может, Аланна, она тоже интересовалась Рандом.

    Девушка не сумела убедить себя рассказать все Анайе. Эгвейн просто сухо сказала:

    – Анайя Седай, я знаю, это звучит глупо, но он – в опасности. В большой опасности. Я это знаю. Я почувствовала ее. Я и сейчас чувствую.

    У Анайи был задумчивый вид.

    – Ну что же, – тихо произнесла она, – есть возможность, которую, держу пари, никто и в расчет не берет. Ты можешь оказаться Сновидицей. Шанс мал, дитя, но… У нас таких не было за эти… э-э… четыре или пять столетий. А Сновидение тесно связано с Предсказанием. Если ты действительно способна к Сновидению, то тогда, может статься, ты сумеешь и Предсказывать. Вот это могло бы быть кукишем под нос Красным. Разумеется, это мог быть обыкновенный кошмар, вызванный поздней ночью, холодной едой, да и нашим энергичным путешествием, этим темпом, взятым после отъезда из Фал Дара. И ты скучаешь по своему парню. Гораздо более вероятно. Да-да, дитя, я знаю. Ты о нем тревожишься. В твоем сне был какой-нибудь намек, что это за опасность?

    Эгвейн покачала головой:

    – Он просто исчез, и я чувствовала опасность. И зло. Зло я чувствовала до его исчезновения. – Она задрожала и потерла руки. – Я по-прежнему его чувствую.

    – Хорошо, мы поговорим об этом поподробнее на "Речной Королеве". Если ты и в самом деле Сновидица, я прослежу, чтобы ты прошла обучение, которое Морейн, будь она здесь… Эй ты, там! – неожиданно рявкнула Айз Седай, и Эгвейн вздрогнула. Высокий мужчина, который только что присел на бочонок вина, подпрыгнул. Несколько других работников убыстрили шаг. – Это надо на борт грузить, а не рассиживаться на нем! Мы поговорим на судне, дитя. Ну ты, дурень! Тебе одному не унести! Надорваться хочешь? – Анайя зашагала по пристани, демонстрируя незадачливым селянам куда менее изысканный и вежливый, но куда более грубый и резкий язык, чем от нее могла ожидать Эгвейн.

    Эгвейн всмотрелась в мрак на юге. Он где-то там. Не в Фал Дара и не в Запустении. В этом девушка была уверена. Держись, шерстеголовыи балбвс. Если ты позволишь себя убить прежде, чем я выручу тебя, я с тебя шкуру живьем спущу! Ей в голову не пришло спросить себя, как она намерена выручить его из чего бы то ни было, направляясь в Тар Валон.

    Поправив плащ, Эгвейн отправилась искать лодку, отплывающую на "Речную Королеву".

    1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   ...   51


    написать администратору сайта