Документ Microsoft Word. Романы Достоевского называют психологическими
 Скачать 14.59 Kb.
|
|
Романы Достоевского называют психологическими. Вопрос о психологизме Достоевского необычайно сложен, тем более что сам писатель не хотел применять к себе этого понятия: «Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой». Этой фразой Достоевский пытался противопоставить себя современным ему писателям-реалистам и указать, что он изображает принципиально иной, нежели они, пласт человеческого сознания. Определить, какой именно, позволяет точнее всего христианская антропология, согласно которой существо человека троично и состоит из тела, души и духа. К телесному уровню относятся инстинкты, роднящие человека с животным миром: самосохранения, продолжения рода и т.д. На душевном («психическом») уровне расположено собственно человеческое «я» во всех его жизненных проявлениях: бесконечный в своем разнообразии мир чувств, эмоций и страстей, то есть всевозможные любовные переживания, эстетическое начало (восприятие красоты), склад ума со всеми его индивидуальными отличиями, гордость, гнев и т.д. На последнем же, духовном уровне находятся интеллект, понятие о добре и зле (категории нравственности) и свобода выбора между ними — то, что объединяет его с миром духов. Именно на духовном уровне, где «дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей» и встают перед человеком экзистенциальные проблемы. Этот уровень человеческой жизни наиболее скрыт, ибо в повседневности человек живет прежде всего душевным миром, ибо суета и пестрота ярких сиюминутных впечатлений заслоняют от него последние вопросы бытия. На духовном уровне человек сосредоточивается только в экстремальных ситуациях: перед лицом смерти или в минуты окончательного определения для себя цели и смысла своего существования. Именно этот уровень сознания («все глубины души человеческой») и делает Достоевский предметом пристального и бесстрашного анализа, рассматривая прочие уровни только в их отношении к последнему. В этом плане он действительно «не психолог», а «реалист в высшем смысле». Например, в «Преступлении и наказании» писатель, чтобы показать душевную работу героев, выбивает их из привычной жизненной колеи, погружает в кризисные ситуации. Герои словно перемещаются от катастрофы к катастрофе. Достоевский, лишая героев твердой почвы под ногами, подрывая стабильность, вынуждает их вновь и вновь отчаянно «штурмовать» неразрешимые вечные вопросы. Так, все композиционное построение «Преступления и наказания» можно описать как цепь катастроф: преступление Раскольникова, приведшее его на порог жизни и смерти, затем катастрофа Мармеладова, последовавшие вскоре за ней безумие и смерть Катерины Ивановны и, наконец, самоубийство Свидригайлова. В предыстории к роману рассказывается также о катастрофе Сони, а в эпилоге — матери Раскольникова. Из всех этих героев лишь Соне и Раскольникову удается выжить и спастись. Промежутки между катастрофами заняты напряженнейшими диалогами Раскольникова с другими персонажами, из которых особенно выделяются два разговора с Соней, два со Свидригайловым и три с Порфирием Петровичем. Самая страшная для Раскольникова «беседа» со следователем, когда тот доводит Раскольникова чуть ли не до помешательства из расчета, что тот выдаст себя, является композиционным центром романа. |