Ядова В. Социология в России, учебное пособие. Российская академия наук институт социологии

• Название: Российская академия наук институт социологии
• Анкор: Ядова В. Социология в России, учебное пособие.doc
• Дата: 20.03.2018
• Размер: 10.43 Mb.
• Имя файла: Ядова В. Социология в России, учебное пособие.doc
• Тип: Литература; #16934
• Категория: Социология. Политология
• страница: 43 из 112

Глава 14. Социология науки (В.Келле, Р.—Л.Винклер)

§ 1. Предварительные замечания

Как самостоятельная дисциплина отечественная социология науки возникла в 1960-е гг. [1; 36; 43, с. 3-24; 68, с. 42-56; 78, с. 11-12]. Ее вызвали к жизни потребности времени: возрастающая роль науки в развитии производительных сил и всего общества, научно-техническая революция, превратившая и науку в массовую профессию и вызвавшая быстрый рост расходов на науку. В советской России научная деятельность была престижным занятием. Это определялось не только практическими запросами обороны и народного хозяйства, но и идеологией, согласно которой новое общество созидается на научной основе. Поэтому можно было полагать, что исследования науки не встретят серьезного сопротивления.

Эмпирическая социология в Советском Союзе переживала в это время свой ренессанс, впервые после более чем 30-летнего перерыва получив возможность, хотя и ограниченную, исследовать социальную реальность своими методами. Однако социологический анализ научной деятельности находился на обочине ее интересов. Недоставало импульса, который бы стимулировал эмпирическое изучение социальных аспектов функционирования и развития науки. Этот импульс пришел извне самой социологии. Им послужило появление нового направления в изучении науки, которое получило название науковедения. Оно объединило целый комплекс дисциплин, предметом которых была наука и ее взаимоотношения с обществом.

Что касается идейных предпосылок социологии науки, то здесь дело обстояло сложнее [64]. В 20-е гг. социальные аспекты развития науки привлекали к себе внимание философов, экономистов, историков науки и даже естествоиспытателей и стали предметом конкретных исследований и обсуждений, освещались в журналах и книгах. Однако в период сталинизма это направление, как и многие другие, было задушено, журналы закрыты, дискуссии прекращены. С корнем вырывалось все, что было связано с эмпирическими исследованиями советской действительности, ибо их результаты могли вступить в противоречие с теми идеологическими штампами, которые предписывалось воспринимать как выражение реальности. Методологические положения марксизма в отношении науки как социального явления воспроизводились в философской литературе, но вне связи с социальными фактами они превращались в идеологические заклинания. Философия специальным анализом науки не занималась, ограничиваясь общими гносеологическими проблемами, критикой идеализма и защитой материалистической теории познания. Об изучении науки в двадцатые годы в России знали весьма приблизительно, ибо почти вся литература тех лет была малодоступной. Эта ситуация оставалась неизменной до второй половины 50-х гг. Сейчас очевидно, что основы социологии науки закладывались именно в первой половине столетия, и прежде всего в 20-е гг., когда в области социальных исследований еще не была полностью подавлена возможность проявления научной инициативы.

§ 2. Социологические исследования науки в СССР в 20-е годы

Размышления о сущности науки — органическая составляющая ее истории, однако внимание к научной деятельности как специфическому объекту познания стало появляться примерно с середины XIX в. В работах того времени преобладали в основном философские, логические, психологические проблемы познания и научного творчества. Например, в посвященных общим проблемам науки трудах Э.Маха, В.Оствальда, А.Пуанкаре и др. социальные аспекты развития науки были представлены меньше всего. Правда, были и исключения, например, работа АДекандоля «История науки и ученых за два века» [104|. Для социологии науки как самостоятельной дисциплины мыслители и ученые XIX в. [96] создали некоторые идейные предпосылки. Собственную же се историю можно ограничить XX в, — веком превращения науки в необходимый компонент развития современного общества.

Первая мировая война стимулировала потребность в создании мощной науки. Организация в России КЕПСа (1915)⁴² была как раз связана с задачами повышения готовности страны к защите. 20—30 гг. — время, когда было выявлено проблемное поле изучения социальных аспектов развития науки, что привело к постановке ее социологических проблем. При этом для Западной Европы, Америки и России проблемы эти во многом различались, поскольку всюду внимание обращалось прежде всего на внутренние процессы, обусловленные социальным контекстом развития науки, национальными традициями в области образования и научных исследований.

Существенная черта социологии науки в СССР в отличие от Запада — ее формирование в рамках того направления исследований общих проблем организации и развития науки, для обозначения которого И.Л.Боричевский еще в 1926 г. предложил использовать понятие «науковедение» [5, с. 779—786]. Он писал: «Теоретик науки должен прежде всего отмежеваться от двусмысленной терминологии ходячей школьной "науки". Он поступит правильно, если изберет для своей науки особое название. Самым подходящим, как нам кажется, было бы такое: теория науки или науковедение» (цит. по: [30, с. 23]). Представляет интерес и высказывание И.А.Боричевского по вопросу о том, что собою, по его мнению, должна представлять теория науки: «Теперь мы имеем уже достаточно данных для того, чтобы ответить на вопрос, чем должна быть наука о науке — теория науки? В чем заключается истинный предмет теории науки?.. С одной стороны, это изучение внутренней природы науки, общая теория научного познания. С другой, это исследование общественного назначения науки, ее отношение к другим видам общественного творчества, то, что можно было бы назвать социологией науки. Область знания, пока еще не существующая, но она должна существовать: этого требует уже само достоинство ее предмета, революционная сила точного знания» [30, с. 22—23]. Ссылаясь на работы С.Ф.Ольденбурга по организации науки, Боричевский предложил уже тогда создать специальный науковедческий институт [4].

Теоретические и практические, в том числе социальные и организационные, аспекты развития науки и научного творчества интересовали многих общественных деятелей, естествоиспытателей и обществоведов того времени, таких, как Л.С.Берг, А А.Богданов, Н.И.Вавилов, П.И.Вальден, Н.С.Державин, А.Е.Ферсман, А.В.Луначарский, Д.Б.Рязанов, К.А.Тимирязев, Н.А.Семашко и др. Однако их влияние на формирование социологии науки было лишь косвенным.

В 20-е гг. в целях управления наукой и обеспечения нужных условий для работы ученых проводились различные конкретные теоретические и эмпирические исследования, историческая и научная ценность которых до сегодняшнего дня недостаточно осмыслена [59]. Собственное значение для формирования социологии науки в СССР имели, в частности, кроме уже названных публикаций И.А.Боричевского, также работы С.Ф.Ольденбурга [65, с. 3-14; 66], В.И.Вернадского [18, 20], Ю.А.Филипченко [97, 98], С.Г.Струмилина [89, 91], Н.И.Бухарина [7, 16], Б.М.Гессена [24], Т.И.Райнова [74, 75], И.С.Тайцлина [92, 93], И.С.Самохвалова [79, 80] и др.

Работа Б.М.Гессена в 30-е гг. была широко известна на Западе благодаря ее публикации в материалах Международного конгресса по истории науки в Лондоне в 1931 г. Участие делегации советских ученых во главе с Н.И.Бухариным на этом конгрессе не прошло бесследно. Дело в том, что работы советских авторов в основном публиковались на русском языке, и потому за рубежом с ними были мало знакомы. Конгресс познакомил Запад с ведущимися в России исследованиями по установлению связей науки с социальными условиями и факторами ее развития, что стимулировало изучение там социальных аспектов научного прогресса. Если же оценивать эти исследования сегодня, то вполне правомерно считать их начальным, ранним периодом формирования социологии науки. При этом многие из работ 20-х гг. базировались преимущественно на анализе научной деятельности в частных дисциплинах. Таков, например, характер исследований Ю.А.Филипченко по вопросам евгеники, С.Г.Струмилина, посвященных проблемам, находящимся на стыке экономики и социологии труда, В.И.Вернадского по истории науки [18, с. 213—224] и др. Новаторской была работа С.Ф.Ольденбурга об организации науки, поскольку до этого времени она не признавалась самостоятельным предметом научного исследования.

Проблемами организации науки в 20—30-х гг. занимались многие видные ученые страны, озабоченные поиском форм планирования науки, связи науки и производства [71]. Для России 20-х гг. типична тенденция своеобразной социологизации большинства общественных дисциплин, доходящая подчас до вульгарного социологизма: работа исследователя сводилась порой к единственной задаче — обнаружению социального существа изучаемых явлений, в том числе и науки, научной деятельности. Теоретические истоки этого явления — не само по себе бурное развитие социологических исследований после 1917 г., а примитивная трактовка марксистской методологии, негативно проявившаяся и в дисциплинах, традиционно занимающихся вопросами развития науки (философия, теория познания, история науки и т.д.).

Вместе с тем следует отметить, что изучение социальных аспектов функционирования науки с самого начала сочеталось с развитием историко-научных исследований и в Академии наук, и в Комакадемии. Именно эти учреждения, несмотря на их сложную судьбу в советской истории, стали своеобразной базой тогдашних науковедческих исследований. Начальный этап организации историко-научных исследований в Академии наук связан с деятельностью комиссии по изданию сборника «Русская наука» (1917—1920 гг.), которой руководил А.С.Лаппо-Данилевский в 1917—1919 гг. Группа по истории и развитию естественных наук была создана (1924) в институте Красной профессуры [72] (члены: М.Я.Выготский, Б.М.Гессен, Т.И.Райнов, З.А.Цейтлин, С.Я.Яновская, И.И.Аголь, М.Л.Левин, С.Г.Левит). Секция методологии при Комакадемии (1923) объединяла сотрудников Комакадемии и Московского университета. В ней работали ученые разных специальностей, в том числе математики В.А.Косицин, Н.Н.Лузин, О.Ю.Шмидт, физики В.К.Аркадьев, Ю.В.Вульф, А.К.Тимирязев, химик Н.А.Изгарысев, экономисты Е.С.Варга, С.Г.Струмилин, М.Н.Смит-Фалькнер и др., принимали участие В.И.Невский, А.В.Луначарский, Н.И.Бухарин. А.А.Богданов, Г.М.Кржижановский и др. [2].

В.И.Вернадским в 1921 г. была организована комиссия Академии наук по истории знаний [83]. С.Ф.Ольденбург руководил двумя комиссиями: «Наука и научные работники» и «Вопросы учета научных сил СССР», издания которых стали первыми ласточками в изучении научных кадров [81, 102, 103].

Стремлением сохранить научные кадры в тяжелых материальных условиях послереволюционного времени объясняется создание по инициативе В.И.Ленина и А.М.Горького [70] Центральной комиссии по улучшению быта ученых (1921—1931) (ЦЕКУБУ). В ней работали видные ученые, в том числе Ю.А.Филипченко, К.Х.Кекчеев. Штатным сотрудником ЦЕКУБУ являлся И.С.Тайцлин, автор превосходных статей о структуре научных кадров РСФСР и женщинах в науке [93, 92].

В 20-е гг. изучению научных кадров страны уделялось много внимания, о чем свидетельствует издание с 1920 по 1928 гг. шести работ, содержащих разнообразные сведения о научных кадрах РСФСР [56, с. 6]. В 1930 г. также был опубликован ряд сборников, посвященных этой теме [57, 59, 97, с. 3—82; 98, с. 22—38]. Большой интерес представляют работы Т.И.Райнова о разносторонности ученого, которые можно рассматривать как наиболее зрелый образец социологического подхода к анализу творчества ученого [75, с. 101—127].

С.Г.Струмилин [90], Н.И.Бухарин [10, 12, 14], Б.М.Гессен [24], И.С.Самохвалов [79, 80] и И.С.Тайцлин [92, 93] ставили и рассматривали широкий круг содержательных проблем новой, по сути, области социологического знания — социологии науки. Среди них функционирование науки в качестве социального института, анализ деятельности ученого и научных коллективов, условия научного труда, соотношение фундаментальной и прикладной науки, планирование и управление наукой, оценка труда ученых, структура научных кадров, проблема женщин (женщина-ученый) в науке, бюджет времени ученого, сущность научной профессии, положение ученого в обществе и многие другие. В этих исследованиях активно использовались количественные, в том числе статистические методы, интервьюирование, анализ документов и т.д.

Серьезно интересовался социальными проблемами науки Н.И.Бухарин. Его работы в этой области носят весьма многоплановый характер и связаны с его деятельностью как организатора науки, теоретика и практика в области экономики и политики. Работы Бухарина фактически были посвящены анализу социального института науки, хотя сам он не употреблял этого термина. Он обосновывал идеи коллективного научного творчества, писал о соотношении индивидуального и коллективного творчества, необходимости планирования науки [8]. Особое внимание Бухарин уделял вопросам технологического применения науки, связи науки и производства. Его работы по методологии науки и организации исследований возникли на фоне кардинальной для тогдашней России проблемы использования науки для решения задач строительства социализма. Не случайно соотношение фундаментальных и прикладных исследований Бухарин рассматривал в контексте более глубокой системы взаимосвязей теории и практики.

Значение этих работ и в том, что все они находились как бы у истоков науковедения и социологии науки как исследовательской области. Были созданы журналы, где обсуждались вопросы организации и развития науки (например: «Научный работник» 1925—1927, «Научное слово» 1928—1931, «Социалистическая реконструкция и наука» — «Сорена» 1931—1936). Но институционализации этой исследовательской области в то время еще не произошло. Созданный в 1932 г. Институт истории науки и техники АН во главе с Н.И.Бухариным, где работали ученые различных специальностей, в том числе «науковедческого профиля», был в 1938 г. закрыт в связи с арестом и осуждением самого Бухарина.

Наиболее важными для развития социологии науки теоретико-методологическими подходами к изучению науки в этот период являются: 1) институциональный подход, т.е. рассмотрение развития науки как социального института; 2) социально-структурный подход к субъекту науки, статистические методы анализа; 3) историко-социологическая методология; 4) социолого-демографическая направленность исследований; 5) наукометрическая ориентация; 6) тенденция использования методов и подходов социологии знания к социологии науки; 7) социально-политическая ориентация в социологии науки.

В конце 20-х гг. (1929) в связи с известной переориентацией отношения к социологии как дисциплине, когда на сам термин «социология» был наложен запрет, а социологию заклеймили как «буржуазную науку», работы по социологическим проблемам науки появляются без использования этого термина. (В связи с этим можно высказать гипотезу об искусственном замедлении формирования социологии как дисциплины, вызванном «считавшимся нормой» запретом мыслить в адекватных терминах). Не получила распространения в России и социология знания. Она, по крайней мере в 30-е гг., воспринималась скорее как идеологизированная буржуазная концепция. Написанная в эти годы и опередившая свое время работа К.Р.Мегрелидзе, касающаяся проблем «социологии мышления», увидела светлишь в 1965 г. [45].

В середине 30-х гг. знамя развития социологии науки переходит в Англию (работы Дж.Бернала и связанной с ним группы левых ученых) и в США (Р.К.Мертон и его школа). В Германии развивается прежде всего социология знания (М.Шелер, К.Мангейм). Макса Вебера, собственно говоря, нельзя считать социологом науки, хотя его знаменитый доклад «Наука как профессия» и его методологические взгляды на социальную науку оказали влияние на развитие социологии науки. Следует назвать и почти забытые работы Р.Мюллера-Фрейенфельса [105], являющиеся, по сути дела, ранним немецким вариантом более поздних работ Т. Куна. Заслуживают внимания и работы польских ученых Ф.Знанецкого, М. и С.Оссовских, Л.Флека и др., которые внесли значительный вклад в обоснование важности исследования социальных аспектов науки.