пз 3 реферат. Российский государственный социальный университет практическое задание 3 по дисциплине История Журналистики

• Название: Российский государственный социальный университет практическое задание 3 по дисциплине История Журналистики
• Дата: 18.05.2022
• Размер: 49.21 Kb.
• Имя файла: пз 3 реферат.docx
• Тип: Реферат; #537623

Российский государственный социальный университет

ПРАКТИЧЕСКОЕ ЗАДАНИЕ 3

по дисциплине «История Журналистики»
_____________________________________________________

(первая мировая война и Российская журналистика)

ФИО студента	Багиров Амиль Сахибович
Направление подготовки	Журналистика
Группа	ЖУР-Б-О-Д-2021-2

Москва

Оглавление

Введение 3

Основная часть 3

1.1 Основные издания и их тиражи 3

1.2 Политические и правовые условия 6

1.3 Цензура 8

1.4 Содержание прессы 10

1.5 Враг 11

2.1 Революционный мессианизм 12

Заключение 14

Введение

Царская цензура строго ограничивала информацию о военных операциях, которая могла появиться в прессе. Однако она не могла остановить растущую критику правительства. Одной из главных особенностей российской прессы во время Первой мировой войны был поиск внутреннего врага. Цель войны пресса понимала как преобразование мира в соответствии с, в зависимости от политики издания, славянофильскими, либерально-демократическими или социалистическими идеалами. Из-за низкого уровня грамотности широких масс населения России пресса была наиболее развита в крупных городах, прежде всего в столицах: треть всех изданий выходила в Петрограде и Москве. Несмотря на инфляцию и нехватку бумаги, война дала толчок развитию прессы, возникшей на основе интереса сначала к войне, а затем к революции. В 1916 году тираж петроградских ежедневных газет составлял в среднем один миллион экземпляров в день; к 1917 году он вырос в три раза. Это увеличение лишь частично раскрывает рост аудитории: с приходом масс в политику один экземпляр газеты часто читался вслух группам крестьян, солдат и рабочих. До Февральской революции 1917 года цензура препятствовала развитию левой прессы и критике войны. После Февральской революции, провозгласившей свободу печати, значительно увеличилось количество изданий и их тираж. Это прежде всего относится к левой прессе, где часто можно было встретить пропаганду против войны под лозунгом "мир без аннексий и репараций на основе национального самоопределения". После захвата власти большевиками 25 октября небольшевистская пресса подверглась гораздо худшей цензуре и преследованиям, чем при царе; большевистские издания стали инструментом государственной пропаганды.

Основная часть

1.1 Основные издания и их тиражи

Среди дореволюционных периодических изданий было несколько очень важных газет, формировавших общественное мнение. Консервативная националистическая газета "Новое время", издававшаяся в Санкт-Петербурге, имела значительное влияние. В 1916 году ее тираж составлял 70 000–100 000 экземпляров, который в основном остался неизменным после Февральской революции. Ее оппонентами были две основные газеты Конституционно-демократической партии (Кадеты): Петроградская "Речь" (орган Центрального комитета партии; тираж в 1916 г. составлял 40 000-45 000 экземпляров, в 1917 г: 50 000-100 000) и московские "Русские ведомости" (тираж в 1916 году - 80 000, в 1917 году - до 180 000). Во время войны значительное влияние приобрела издаваемая московскими промышленниками либерально-националистическая прогрессистская газета "Утро России" (тираж в 1916 году: 40 000–45 000, в 1917 году: до 150 000). Новое время" и "Утро России" представляли разные формы националистической идеологии. Они активно продвигали тему "немецких зверств" на военном фронте и "немецкого господства" в русском тылу, одновременно отстаивая славянофильские идеи о военных целях России. В начале войны под влияние этих идей попало большинство газет, как высокопрофессиональных, так и низкопробных. Среди ведущих газет были "Русское слово" и "Биржевые ведомости". Обе газеты представляли всю гамму мнений - от социалистов-оборонцев до национал-патриотов. Русское слово" издавалось в Москве и широко распространялось в провинции, даже попало в армию. Его тираж в 1916 году составлял 600 000–700 000 экземпляров, а в 1917 году достиг одного миллиона. В Петрограде выходили "Биржевые ведомости". Общий тираж всех трех изданий (утреннего, вечернего и губернского) составлял около 260 000 экземпляров. В "Биржевых ведомостях" значительное место отводилось национал-либеральным идеям "Веховства" - интеллектуальной группы, которая осуждала поддержку русской интеллигенцией революции и оппозицию государству. Среди городского рабочего класса были популярны бульварные газеты. Самые крупные из них имели тиражи в сотни тысяч экземпляров. К ним относились "Газета-копейка" ("Копеечная газета"), "Вечернее время" и "Петроградский листок" в Петрограде и "Ежедневная газета-копейка" и "Газета для всех", "Трудовая копейка" и "Раннее утро" в Москве. В 1917 году в Петрограде приобрел популярность таблоид "Маленькая газета". Если в 1916 году ее тираж составлял 30 000–50 000 экземпляров, то в 1917 году он вырос до 100 000–160 000 экземпляров. Ее читателями были рабочие и солдаты Петроградского гарнизона. Газеты крайне правых черносотенцев не пользовались популярностью во время войны. После Февральской революции продолжала выходить только "Гроза". Петроградский Совет закрыл правонационалистические газеты "Московские ведомости", "Русское знамя", "Земщина", "Колокол" и "Голос Руси", а также журнал "Российский гражданин", выходивший с 1915 года. Петроградская "Новая маленькая газета", появившаяся в 1916 году, после Февральской революции сменила название на "Живое слово"; тираж 30 000–85 000 экземпляров; летом 1917 года ее финансировали круги, связанные с генералом Лавром Григорьевичем Корниловым (1870–1918). Левая пресса больше всего пострадала от царской цензуры: ее издания были закрыты, а те, что остались, были существенно ограничены в возможности выражать свое мнение. До революции Максим Горький (1868–1936) пытался выдвинуть антивоенную позицию в журнале "Летопись", который выходил с 1915 года. Среди видных либерально-социалистических дореволюционных изданий следует отметить журнал народников (популистов) "Русское богатство" ("Русские записки") и газету "День", политическую позицию которой определяли меньшевики-оборонцы. После Февральской революции левая пресса быстро распространилась, представляя все оттенки мнений - от правых социалистов до левых радикалов. Центральным органом аграрно-популистских социалистов-революционеров (эсеров) было "Дело народа" (тираж 60 000–80 000), меньшевиков - "Рабочая газета" (тираж 25 000–100 000). Одним из самых популярных левых изданий была антивоенная газета меньшевиков-интернационалистов "Новая жизнь" под редакцией Горького, тираж 60 000–115 000 экземпляров. Основными большевистскими газетами были орган ЦК партии и Петроградского комитета "Правда" (тираж 40 000–100 000) и орган Московского комитета и Московского областного бюро ЦК "Социал-демократ" (тираж 40 000–55 000). Большевики издавали газеты для солдат с письмами читателей: орган военной организации ЦК "Солдатская правда" (тираж 50 000–75 000) и "Окопная правда" (тираж 4 000–10 000), издававшиеся в Риге. Праволиберальными изданиями, отстаивающими идею русского народа как великой державы, были "Голос Москвы" под редакцией лидера конституционно-монархической партии октябристов Александра Гучкова (1862–1936) (выходил до середины 1915 года) и журналы Петра Струве (1870-1944): до революции "Русская мысль" и в период Февральской революции "Русская свобода". иллюстрированные еженедельники были чрезвычайно популярны во время войны. Содержащие множество фотографий и рисунков, они позволяли читателям дома стать свидетелями событий на военных фронтах по всему миру. Самыми крупными были петроградские журналы, предназначенные для семей: Нива" ("Поле"; тираж: 200 000–225 000 в 1916 году и 240 000–270 000 в 1917 году) и "Огонек"; тираж: 290 000-380 000 в 1916 году и 250 000 в 1917 году. Многие газеты издавали еженедельные иллюстрированные приложения. Наиболее крупными были "Искры", "Новая иллюстрация", "Биржевые ведомости" и "Иллюстрированное приложение к газете "Новое время". Среди журналов, посвященных сатире, литературе и искусству, были популярны "Новый Сатирикон" и "Лукоморье", уделявшие много внимания военной тематике. Существовали также иллюстрированные журналы, посвященные исключительно войне. Наиболее популярными были "Военная летопись" под редакцией официального летописца императора генерал-майора Дмитрия Дубенского и "Великая война в рисунках и картинах".

1.2 Политические и правовые условия

Военное командование стремилось ограничить доступ прессы к информации. В начале войны корреспонденты редко допускались в армию; вместо этого пресса получала ежедневные подробности по частным каналам. Во время войны два военных бюро печати стремились влиять на характер публикаций, одно из них действовало при Главном управлении Генерального штаба, а другое - при штабе главнокомандующего. Пресса была недовольна недостаточным количеством материалов, предлагаемых военными, и не могла проверить достоверность информации. Царское правительство также пыталось влиять на содержание прессы через свои пресс-бюро (при Министерстве внутренних дел и Министерстве иностранных дел), но прежде всего через Петроградское телеграфное агентство (ПТА), которое было основным источником информации для прессы, особенно в провинции. Бюллетени агентства снабжали издания обрывками тенденциозной и зачастую недостоверной информации. Для провинциальной прессы ОТА распространяло политические и экономические циркуляры, подготовленные Бюро русских журналистов. Оно неофициально действовало при Главном управлении по делам печати Министерства внутренних дел с 1912 года до Февральской революции. Правительственные и военные органы издавали большое количество периодических изданий. Официальная военная пресса в 1914–1917 годах насчитывала около 100 газет и журналов, а в 1917 году - более 180. Военное министерство издавало газету "Русский инвалид", которая в июле 1917 года вышла под названием "Армия и флот свободной России", газету для нижних чинов "Военная летопись", которая в марте 1917 года была заменена на "Солдатское слово", и журнал "Военный сборник". Штабы военных округов, казачьих обществ, фронтов, армий и корпусов имели свои собственные издания, как и дивизии и полки с 1917 года. Бюллетень Штаба Верховного Главнокомандующего выходил с апреля по август 1917 года (с мая под названием "Известия Действующей армии на фронте"). Военные издания имели мало содержания. Лишь небольшое их количество попало в армию, а их позднее появление снизило интерес к ним. Для крестьян Министерство внутренних дел издавало "Сельский вестник". Газета печатала письма крестьян и отвечала на вопросы читателей. Как следствие, она была довольно популярной и имела 70 000 платных подписчиков. Кроме того, газета распространялась по волостным правлениям. В апреле 1917 года газета получила новое название: Народная газета". Царское правительство пыталось неофициально создать свою собственную прессу, чтобы влиять на другие слои населения. Министерство внутренних дел финансировало газету для рабочих под названием "Русский рабочий", которая появилась в конце 1915 года. Для образованных читателей министр внутренних дел Александр Протопопов (1866–1918) помог создать оппозиционную, но патриотически настроенную газету "Русская воля", появившуюся в конце 1916 года под редакцией писателя Леонида Андреева (1871-1919). Перед Февральской революцией правительство скупило акции газеты "Новое время", чтобы превратить ее в свой неофициальный орган. Многие члены Временного правительства были тесно связаны с периодической печатью, поэтому ценили ее как средство влияния на общество и получения информации. Среди них военный министр, а впоследствии глава правительства Александр Керенский (1881–1970) активно сотрудничал с прессой. Основным каналом распространения информации о деятельности Временного правительства был Комитет журналистов. Его членами были представители изданий, платившие ежемесячный взнос, за который они получали бюллетень. В нем участвовало около сорока изданий, включая наиболее значимые газеты. Работа Комитета журналистов привела к тому, что пресс-конференции стали нормальной частью правительственной практики (до 1917 года это было исключением). Все члены Комитета получали одинаковые материалы от представителей правительства. Это привело к тому, что газеты стали размещать одинаковые объявления о деятельности правительства, что значительно сократило количество информации о правительстве в прессе. После присоединения социалистов к Временному правительству советские газеты, издаваемые меньшевистско-советскими комитетами, приобрели статус официальных органов. Когда 13 июня Временное правительство из-за нехватки бумаги ограничило количество колонок в ежедневных газетах, оно сделало исключение для двух изданий: Вестника Временного правительства и Известий Петроградского Совета. Таким образом, центральное советское издание стало напоминать правительственный орган. Тираж "Известий Петроградского Совета и Центрального исполнительного комитета Советов" составлял 100 000–215 000 экземпляров. Голос солдата", издаваемый Петроградским Советом, имел тираж до 70 000 экземпляров. После Февральской революции в издании фронтовых и армейских газет вместе со штабами приняли участие исполнительные комитеты Советов солдатских депутатов. В августе 1917 года штабы фронтов и армий были лишены права печатать газеты, это право было передано исполнительным комитетам. В этих газетах освещались общеполитические темы и высказывались мнения меньшевиков- эсеров.

1.3 Цензура

Временное постановление о военной цензуре", принятое 20 июля 1914 года, позволяло военным цензорам осуществлять предварительную цензуру изданий. На территориях, где шли военные действия, цензура была сплошной, в тылу - частичной. Поначалу петроградская пресса находилась в более сложном положении по сравнению с московской, поскольку Петроград с самого начала был объявлен зоной военных действий. Однако в марте 1915 года такой же статус получила и Москва. За цензуру в районах военных действий отвечали штабы командующих армиями, фронтами и военными округами. Главнокомандующий и командующие армиями могли запрещать появление периодических изданий. В прифронтовых районах за цензуру отвечали Главная военно-цензурная комиссия при Главном управлении Генерального штаба, местные военно-цензурные комиссии (при штабах военных округов), военные цензоры в местных и губернских столицах. Цензурные органы придерживались списков информации, которая не могла появиться в прессе; например, любая информация о Григории Распутине (1869–1916) была запрещена. В самом начале войны цензура была развязана с полной силой. Поскольку кадетская газета "Речь" накануне войны протестовала против эскалации милитаризма в конфликте вокруг Сербии, она была закрыта на следующий день после объявления войны, 20 июля. Однако 22 июля она появилась вновь и присоединилась к хору патриотического единства. Гонения на левую прессу были более серьезными. Вскоре после начала войны власти закрыли, в частности, большевистскую "Правду", меньшевистскую "Нашу рабочую газету", журнал народников (популистов) "Русское богатство" (сменивший название на "Русские записки") и эсеровский журнал "Заветы". Пресса подвергалась преследованиям по целому ряду направлений. Ее публикации появлялись с пробелами, из которых цензоры удаляли отрывки. Пустые места часто вызывали лишь интерес читателей, порождая множество слухов. В целом, цензурные органы не могли предотвратить усиление критики правительства. Отчасти это объясняется тем, что военная цензура занималась только защитой военной сферы, а в тылу у правительства не было достаточного штата квалифицированных цензоров и необходимых полномочий для борьбы с критикой, которая в то время проникала в прессу через патриотические лозунги. Февральская революция отменила цензуру. 27 апреля 1917 года Временное правительство приняло постановление "О печати", провозгласившее свободу печати и разрешившее свободную торговлю ее продукцией. Однако с самого начала революции Советы и комитеты наложили ограничения на свободу печати. Петроградский Совет ввел меры, резко ограничивающие появление публикаций, закрыв 5 марта ряд черносотенных газет. На местах местные Советы и комитеты также закрывали неугодные им издания. После "дела Корнилова" эта практика стала еще более распространенной. После Июльских дней правительство ввело внесудебный режим осуществления репрессивных мер против прессы. 12 июля 1917 года в постановление "О печати" были внесены изменения: теперь военный министр и министр внутренних дел имели право закрывать издания, подстрекающие к неповиновению и отказу от исполнения воинского долга, содержащие призывы к насилию и гражданской войне. В июле и августе власти закрыли многие большевистские газеты (в том числе "Правду", "Солдатскую правду" (и ее преемников), "Окопную правду" и "Волну"), газету анархистов "Коммуна", газета меньшевиков-интернационалистов "Новая жизнь" (выходила под названием "Свободная жизнь" со 2 по 6 сентября, а затем вернулась к своему первоначальному названию), а также таблоиды "Живое слово" и "Маленькая газета" (и их преемники). Кроме того, военные власти препятствовали распространению большевистских газет в армии. Таким образом, в период с марта по октябрь 1917 года условия для изданий стали менее свободными. Однако, по сравнению с дореволюционным периодом и, тем более, периодом после Октябрьской революции, пресса при Временном правительстве в основном оставалась свободной. После большевистской революции в Петрограде пресса переживала сложный период. Постановлением Петроградского и Московского военно-революционных комитетов от 26 октября были закрыты газеты "Речь", "День", "Новое время", "Вечернее время", "Газета-Копейка", "Русская воля", "Биржевые ведомости", "Современное слово", "Русское слово" и "Утро России". Согласно декрету "О печати" (принятому 27 октября Советом народных комиссаров), издания подлежали закрытию, если в них содержались призывы к пассивному или активному сопротивлению новой власти. Цензурой занимались комиссариаты по делам печати при военно-революционных комитетах и Советах. В Петрограде прессы и бумага были конфискованы и использованы для издания газет нового режима. Кроме того, чтобы лишить небольшевистскую прессу доходов, 8 ноября декрет "О введении государственной монополии на объявления" ограничил право публикации объявлений изданиями правительства и Советов. Декрет Совнаркома от 28 января 1918 года "О революционном трибунале печати" усилил репрессии против прессы. С Октябрьской революции по март 1918 года большевики закрыли 216 газет своих политических противников.

1.4 Содержание прессы

В начале войны пресса уделяла значительное внимание военным вопросам. Однако военные власти строго ограничивали возможности изданий в получении достоверной информации, а военная цензура - в ее публикации. По этой причине публикации концентрировались на идеологическом обосновании участия России в войне и изображении "немецких зверств". В первый месяц войны, когда русские, вернувшиеся из Германии, начали привозить новости, тема "немецких зверств" стала появляться в прессе. Особенно усердно освещали эту тему "Новое время" и "Биржевые ведомости". Образ немцев как варваров, которые жестоко обращались с мирным населением и разрушали памятники архитектуры, стал вездесущим в прессе. Напротив, пресса писала, что русские войска старались не повреждать памятники архитектуры и заботились о местном населении. Появились многочисленные фотографии со всех фронтов, запечатлевшие, например, русских, хоронящих мертвых врагов на поле боя, помогающих раненым солдатам противника, кормящих детей, осиротевших после отступления вражеских войск. Фотографии военнопленных были чрезвычайно разнообразны: от улыбающихся пленных (призванных продемонстрировать сострадание русских войск) до жалких и униженных (таким образом удовлетворялась жажда мести). На иллюстрациях главным злодеем изображался Вильгельм II, германский император (1859-1941), а роль жертвы иногда доставалась простому немецкому солдату. В то время как партия Кадет и левая пресса пытались провести различие между "немецким народом" и "немецким милитаризмом", праволиберальная и националистическая пресса культивировала ненависть к немецкому народу и культуре. Постепенно в прессу проникали реалистичные рассказы военных корреспондентов, раненых солдат и других очевидцев. С начала 1915 года освещение трудностей войны на фронте и в тылу стало заменять прежний джингоизм. Фотографии с позиций русских войск должны были произвести неоднозначное впечатление на читателей иллюстрированных журналов: хотя они часто были мирными и сентиментальными, они также показывали жалкое существование солдат - скудный чай, стирку белья, попытки избавиться от вшей и вычерпывали воды из окопов. Немецкие окопы и полевые пекарни выглядели более уютными, чем русские. Многочисленные фотографии братских могил или, например, снимки, призванные показать успех протезирования лица раненых солдат, должны были произвести самое удручающее впечатление. Примечательно, что в начале войны враг изображался слабым: утверждалось, что Германия испытывает все большие трудности, а Австро-Венгрия и Турция будут легко побеждены. Однако тяжелые военные поражения русской армии привели к тому, что с середины 1915 года Германия начала превращаться из слабого противника в сильного и, что самое главное, чрезвычайно хорошо вооруженного в отличие от русской армии. В это же время в прессе произошла еще одна перемена: многие издания взяли в качестве своей главной задачи поиск виновных в поражениях и борьбу с внутренним врагом.

1.5 Враг

В начале войны главным внутренним врагом были многочисленные немцы, проживавшие в России, как те, кто имел немецкое гражданство, так и те, кто долгое время был российским подданным. Еще до войны пресса выражала недовольство немецким землевладением в прибалтийских регионах и экономическим влиянием Германии. Однако борьба против "немецкого засилья" развернулась только после начала войны, когда правая и праволиберальная пресса стала изображать всех немцев потенциальными шпионами. В этой кампании участвовали газеты "Новое время", "Вечернее время", "Голос Москвы" и "Утро России", а также ультраправые черносотенные издания. Против нее выступили "Русские ведомости" и "Речь". Борьба с "немецким засильем" была важна не только в контексте защиты общества от шпионов, но и как проявление национализма и часть борьбы с иностранным влиянием. Черносотенный российский гражданин также разоблачал экономическое проникновение Великобритании в Россию. Кампания в прессе, направленная против немцев, в значительной степени стала причиной массовых антинемецких погромов в конце мая 1915 года в Москве. В дополнение к темам землевладения, промышленности и финансов, были также требования очистить государственный аппарат от немцев-шпионов. Поиск шпионов получил новый импульс после того, как в марте 1915 года армия казнила полковника Сергея Мясоедова (1865–1915) за шпионаж; современные историки считают, что он, скорее всего, не был виновен. Дело Мясоедова, которое военное командование использовало для объяснения своих неудач на фронте, побудило либеральную прессу искать немецких шпионов вокруг трона. Военный министр Владимир Сухомлинов (1848-1926), имевший связи с Мясоедовым, был обвинен в недостаточном снабжении армии и снят со своего поста в июне 1915 года; затем он был арестован в апреле 1916 года на фоне всплеска критики правительства в либеральной прессе, который нарастал с осени 1915 года до Февральской революции. Из-за цензуры основные обвинения против Мясоедова, Сухомлинова, Распутина и Александры, императрицы (1872–1918), супруги Николая II, императора России, были опубликованы только после Февральской революции. Они появились в прессе в 1917 году как форма антимонархической пропаганды. После Февральской революции большевики, обещавшие немедленный мир при советском режиме, стали главным внутренним врагом для либеральной и правой прессы. После провала июньского наступления и последовавшего за ним бунта большевиков в начале июля либеральная и правая пресса также продолжала обсуждать тему немецких шпионов. Владимир Бурцев (1862-1942) опубликовал в газете "Общее дело", которую он основал в сентябре 1917 года, список 195 эмигрантов, вернувшихся в Россию через Германию, и возглавил кампанию против большевиков как немецких шпионов. Другим источником, "разоблачающим" Владимира Ильича Ленина (1870–1924) как немецкого шпиона, был погромщик "Живое слово". Перед революцией в прессе появился еще один видный внутренний враг: "спекулянты". Спекуляция давала объяснение инфляции и плохому снабжению городов продуктами. Однако нападки на "спекулянтов" носили антибуржуазный характер. Левые издания представляли войну как продукт развития мирового империализма. После Февральской революции многие левые издания изображали "буржуазию", наживающуюся на войне, как главного внутреннего и внешнего врага. Они обвиняли "буржуазию" в союзных европейских странах в нежелании принять мирное соглашение, основанное на принципе "мира без аннексий и репараций на основе национального самоопределения". Это требование вошло в программу коалиции Временного правительства в мае 1917 года под давлением Петроградского совета. После захвата власти большевиками борьба с внутренней "буржуазией" включала в себя преследование антибольшевистской прессы.

2.1 Революционный мессианизм

Идеи о целях войны были частично развиты во время русско-германской "газетной войны" в феврале 1914 года и последующих событий вокруг Сербии. Славянофильский взгляд на смысл войны, придуманный правой прессой, прежде всего "Новым временем", утвердился в прессе (в частности, в "Утре России", "Голосе Москвы", "Русском слове" и "Биржевых ведомостях") в начале войны. Такой взгляд на войну подчеркивал великодержавный статус России наряду с антизападной позицией. Напротив, "Кадет" и большинство лево-оборонческих изданий считали, что целью войны с "германизмом" была победа цивилизованной (западной) демократии над милитаризмом. Либеральная и левая пресса ожидала, что война закончится всеобщим миром, а в России произойдут демократические преобразования; они начали требовать демократических реформ еще во время войны, уже осенью 1915 года. После Февральской революции славянофильское направление сохранялось в "Утре России" и "Биржевых ведомостях". Кадетская пресса пыталась придать революции патриотический характер, утверждая, что народ сверг царя для того, чтобы довести войну до победного конца. Оправдание дальнейшего участия России в войне в кадетской, праволиберальной и правосоциалистической прессе было частью подготовки к июньскому наступлению. В результате 18 мая газета "Новое время" была готова видеть Керенского в роли русского Наполеона Бонапарта (1769–1821). Однако социалистическая пресса считала целью русской революции скорейшее окончание войны. В поддержку подготовки июньского наступления меньшевистская и эсеровская пресса выдвинула идею революционного мессианства. Рабочая газета" 2 июня объявила ближайшими задачами борьбу против "империалистической буржуазии Европы" и "заражение широких народных масс Европы революционным духом". Пресса большевиков и левых групп меньшевиков и эсеров, не поддержавших наступление, представила углубление революции внутри страны как главную политическую задачу. 4 июня Владимир Базаров (Руднев) (1874–1939) заявил в "Новой жизни", что если война не приведет к "полному краху современного империализма", то мирный договор ничего не даст России, напротив, международный капитал будет эксплуатировать страну. Либеральная пресса критиковала внешнеполитические лозунги социалистов как утопические. После провала июньского наступления либеральная и правая пресса призывала к установлению военной диктатуры, утверждая, что реформирование армии на демократической основе привело к ее полному разложению. Неудачная попытка генерала Корнилова создать такую диктатуру усилила кризис в армии, и осенью 1917 года в прессе начали обсуждать возможность полного военного поражения России. Либеральная пресса описывала это как результат не только антивоенной деятельности социалистов (прежде всего большевиков), но и недостатка патриотизма в массах.

Заключение

Подводя плачевные итоги года революции, либеральный публицист Исаак Левин (1887–1945) писал в "Русской мысли", что Февральская революция в Петрограде была выражением нежелания масс продолжать войну и что отказ Временного правительства осознать это был причиной его слабости и конечного провала. Это понимание присутствовало в социалистической прессе с самого начала революции. 17 марта "Рабочая газета" писала, что "война свергла старый режим, но она свергнет и новый режим", если народ убедится, что новый порядок не избавит его от смерти, лишений и обнищания, порожденных войной. Здесь важно помнить, что антивоенные настроения в прессе 1917 года часто представляли собой не пацифизм, а революционный мессианизм, основанный на стремлении вести борьбу с внутренним врагом, рассматривая войну с внешним врагом лишь как помеху этому. В итоге трудности войны привели российское общество не к патриотическому единению, а к поиску внутренних врагов, что вылилось в Гражданскую войну. Пресса была активным участником этого процесса и его жертвой.