фффы. Сказки с сайта Двенадцать месяцев Знаешь литы, сколько месяцев в году Двенадцать
 Скачать 50.92 Kb.
|
|
Сказки с сайта Двенадцать месяцев Знаешь литы, сколько месяцев в году Двенадцать. А каких зовут Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь. Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу еще не бывало так, чтобы февраль пришел раньше, чем уйдет январь, а май обогнал бы апрель. Месяцы идут один за другими никогда не встречаются. Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все двенадцать месяцев сразу. Как же это случилось А вот как. В одной маленькой деревушке жила злая искупая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она любила, а падчерица ничем ей не могла угодить. Что ни сделает падчерица — все не так, как ни повернется — все не в ту сторону. Дочка по целым дням на перине валялась, да пряники ела, а падчерице сутра до ночи и присесть некогда было то воды натаскай, то хворосту из лесу привези, то белье на речке выполощи, то грядки в огороде выполи. Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то, может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом. Была зима. Шел январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер. Люди сидели в домах и топили печки. В такую-то пору, под вечер, злая мачеха приоткрыла дверь, поглядела, как метет вьюга, а потом вернулась к теплой печке и сказала падчерице Сходила бы ты в лес да набрала там подснежников. Завтра сестрица твоя именинница. Посмотрела на мачеху девочка шутит она или вправду посылает ее в лес Страшно теперь в лесу Да и какие среди зимы подснежники Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадешь в лесу, увязнешь в сугробах. А сестра говорит ей Если и пропадешь, так плакать о тебе никто не станет. Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзинка Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей. Ветер снегом ей глаза порошит, платок с нее рвет. Идет она, еле ноги из сугробов вытягивает. Все темнее становится кругом. Небо черное, ни одной звездочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега. Вот и лес. Тут уж совсем темно — рук своих не разглядишь. Села девочка на поваленное дерево и сидит. Все равно, думает, где замерзать. И вдруг далеко меж деревьев сверкнул огонек — будто звезда среди ветвей запуталась. Поднялась девочка и пошла на этот огонек. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. Только бы, — думает, — огонек не погас А он не гаснет, он все ярче горит. Ужи теплым дымком запахло и слышно стало, как потрескивает в огне хворост. Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да таки замерла. Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костер горит, чуть лине до самого неба достает. А вокруг костра сидят люди — кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют. Смотрит на них девочка и думает кто же они такие На охотников будто непохожи, на дровосеков еще того меньше вон они какие нарядные — кто в серебре, кто в золоте, кто в зеленом бархате. Стала она считать, насчитала двенадцать трое старых, трое пожилых, трое молодых, а последние трое — совсем еще мальчики. Молодые у самого огня сидят, а старики — поодаль. И вдруг обернулся один старик — самый высокий, бородатый, бровастый — и поглядел в ту сторону, где стояла девочка. Испугалась она, хотела убежать, да поздно. Спрашивает ее старик громко Ты откуда пришла, чего тебе здесь нужно? Девочка показала ему свою пустую корзинку и говорит Да, нужно мне набрать в эту корзинку подснежников. Засмеялся старик Это в январе-то подснежников Вон чего выдумала Не я выдумала, — отвечает девочка, — а прислала меня сюда за подснежниками моя мачеха и не велела мне с пустой корзинкой домой возвращаться. Тут все двенадцать поглядели на нее и стали между собой переговариваться. Стоит девочка, слушает, а слов не понимает — будто это нелюди разговаривают, а деревья шумят. Поговорили они, поговорили и замолчали А высокий старик опять обернулся испрашивает Что же ты делать будешь, если не найдешь подснежников Ведь раньше марта месяца они и не выглянут В лесу останусь, — говорит девочка. — Буду марта месяца ждать. Уж лучше мне в лесу замерзнуть, чем домой без подснежников вернуться. Сказала это и заплакала. И вдруг один из двенадцати, самый молодой, веселый, в шубке на одном плече, встали подошел к старику Братец Январь, уступи мне на час свое место! Погладил свою длинную бороду старики говорит Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля Ладно, уж, — проворчал другой старик, весь лохматый, с растрепанной бородой. — Уступи, я спорить не стану Мы все хорошо ее знаем то у проруби ее встретишь с ведрами, тов лесу с вязанкой дров. Всем месяцам она своя. Надо ей помочь Ну, будь, по-вашему, — сказал Январь. Он стукнуло землю своим ледяным посохом и заговорил: Не трещите, морозы, В заповедном бору, У сосны, у березы Не грызите кору! Полно вам воронье Замораживать, Человечье жилье Выхолаживать! Замолчал старики тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями Ну, теперь твой черед, братец, — сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю. Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел: Ветры, бури, ураганы Дуйте что есть мочи! Вихри, вьюги и бураны, Разыграйтесь к ночи! В облаках трубите громко, Вейтесь над землею. Пусть бежит в полях поземка Белою змеею! Только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри. А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал Теперь твой черед, братец Март. Взял младший брат посохи ударило землю. Смотрит девочка, а это уже не посох. Это большая ветка, вся покрытая почками. Усмехнулся Марти запел звонко, во весь свой мальчишеский голос: Разбегайтесь, ручьи, Растекайтесь, лужи, Вылезайте, муравьи, После зимней стужи! Пробирается медведь Сквозь лесной валежник. Стали птицы песни петь, И расцвел подснежник. Девочка даже руками всплеснула. Куда девались высокие сугробы Где ледяные сосульки, что висели на каждой ветке Под ногами у нее — мягкая весенняя земля. Кругом каплет, течет, журчит. Почки на ветвях надулись, и уже выглядывают из-под темной кожуры первые зеленые листики. Глядит девочка — наглядеться не может Что же ты стоишь — говорит ей Март. — Торопись, нам с тобой всего один часок братья мои подарили Девочка очнулась и побежала в чащу подснежники искать. А их видимо-невидимо! Под кустами и под камнями, на кочках и под кочками — куда ни поглядишь. Набрала она полную корзину, полный передники скорее опять на полянку, где костер горел, где двенадцать братьев сидели. А там уже ни костра, ни братьев нет Светло на поляне, да не по-прежнему. Не от огня света от полного месяца, что взошел над лесом. Пожалела девочка, что поблагодарить ей некого, и побеждала домой. А месяц за нею поплыл. Не чуя под собой ног, добежала она до своих дверей — и только вошла в дом, как за окошками опять загудела зимняя вьюга, а месяц спрятался в тучи Ну, что, — спросили ее мачеха и сестра, — уже домой вернулась А подснежники где? Ничего не ответила девочка, только высыпала из передника на лавку подснежники и поставила рядом корзинку. Мачеха и сестра таки ахнули Да где же ты их взяла? Рассказала им девочка все, как было. Слушают они обе и головами качают — верят и не верят. Трудно поверить, да ведь вот на лавке целый ворох подснежников, свежих, голубеньких. Таки веет от них мартом месяцем! Переглянулись мачеха с дочкой испрашивают А больше тебе ничего месяцы не дали — Да я больше ничего и не просила Вот дура, так, дура — говорит сестра. — В кои-то веки со всеми двенадцатью месяцами встретилась, а ничего, кроме подснежников, не выпросила Ну, будь я на твоем месте, я бы знала, чего просить. У одного — яблок да груш сладких, у другого — земляники спелой, у третьего — грибов беленьких, у четвертого — свежих огурчиков Умница, доченька — говорит мачеха. — Зимой землянике да грушам цены нет. Продали бы мы это и сколько бы денег выручили А эта дурочка подснежников натаскала Одевайся, дочка, потеплее, да сходи на полянку. Уж тебя они не проведут, хоть их двенадцать, а ты одна Где им — отвечает дочка, а сама — руки в рукава, платок на голову. Мать ей вслед кричит Рукавички надень, шубку застегни! А дочка уже за дверью. Убежала в лес Идет по сестриным следам, торопится. Скорее бы, — думает, — до полянки добраться! Лес все гуще, все темней. Сугробы все выше, бурелом стеной стоит. Ох, — думает мачехина дочка, — и зачем только я в лес пошла Лежала бы сейчас дома в теплой постели, а теперь ходи да мерзни Еще пропадешь тут! И только она это подумала, как увидела вдалеке огонек — точно звездочка в ветвях запуталась. Пошла она на огонек. Шла, шла и вышла на полянку. Посреди полянки большой костер горит, а вокруг костра сидят двенадцать братьев, двенадцать месяцев. Сидят и тихо беседуют. Подошла мачехина дочка к самому костру, не поклонилась, приветливого слова не сказала, а выбрала место, где пожарче, и стала греться. Замолчали братья-месяцы. Тихо стало в лесу. И вдруг стукнул Январь-месяц посохом о землю Ты кто такая — спрашивает. — Откуда взялась Из дому, — отвечает мачехина дочка. — Вы нынче моей сестре целую корзинку подснежников дали. Вот я и пришла по ее следам Сестру твою мы знаем, — говорит Январь-месяц, — а тебя ив глаза невидали. Ты зачем к нам пожаловала За подарками. Пусть Июнь-месяц мне земляники в корзинку насыплет, да покрупней. А Июль-месяц — огурцов свежих и грибов белых, а месяц Август — яблок да груш сладких. А Сентябрь-месяц — орехов спелых. А Октябрь Погоди, — говорит Январь-месяц. — Не бывать лету перед весной, а весне перед зимой. Далеко еще до июня-месяца. Я теперь лесу хозяин, тридцать один день здесь царствовать буду Ишь, какой сердитый — говорит мачехина дочка. — Да я не к тебе и пришла — от тебя, кроме снега да инея, ничего не дождешься. Мне летних месяцев надо. Нахмурился Январь-месяц. — Ищи лета зимой — говорит. Махнул он широким рукавом, и поднялась в лесу метель от земли до неба заволокла и деревья и полянку, на которой братья-месяцы сидели. Невидно стало за снегом и костра, а только слышно было, как свистит где-то огонь, потрескивает, полыхает. Испугалась мачехина дочка. — Перестань — кричит. — Хватит! Да где там! Кружит ее метель, глаза ей слепит, дух перехватывает. Свалилась она в сугроб, и замело ее снегом А мачеха ждала-ждала свою дочку, в окошко смотрела, за дверь выбегала — нет ее, да и только. Закуталась она потеплее и пошла в лес. Да разве найдешь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень! Ходила она, ходила, искала-искала, пока и самане замерзла. Таки остались они обе в лесу лета ждать. А падчерица долго на свете жила, большая выросла, замуж вышла и детей вырастила. И был у нее, рассказывают, около дома сад — да такой чудесный, какого и свет не видывал. Раньше, чему всех, расцветали в этом саду цветы, поспевали ягоды, наливались яблоки и груши. В жару было там прохладно, в метель тихо У этой хозяйки все двенадцать месяцев разом гостят — говорили люди. Кто знает — может, так оно и было |