Шиткина 2013 Снятие корп вуали. Снятие корпоративной вуали
 Скачать 65.59 Kb.
|
|
Применительно к корпоративным отношениям в судебном заседании должен быть доказан факт дачи обязательных указаний основного общества на совершение сделки дочерним обществом на определенных условиях. В удовлетворении исковых требований о привлечении основного общества к солидарной ответственности по сделкам, совершенным дочерним, суды отказывают, если в материалах дела отсутствуют доказательства наличия фактов совершения этих сделок по указанию основного <12>. -------------------------------- <12> В судебной практике немало примеров отказов в иске по причине недоказанности факта обязательных указаний. См., например: Определение ВАС РФ от 11 июля 2011 года N ВАС-8023/11; Постановление ФАС Московского округа от 11 января 2010 года N КГ-А40/13661-09 по делу N А40-33293/08-15-2/3, Постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 27 апреля 2011 года N 09АП-7777/2011 по делу N А40-93836/10-74-319, от 5 марта 2010 года N 09АП-1757/2010-ГК по делу N А40-52330/08-53-467. В Определении Конституционного Суда РФ от 8 апреля 2010 года N 453-О-О отмечено: "Разрешение вопроса об основаниях и условиях привлечения к ответственности основного общества требует исследования реального положения дел исходя из фактической роли основного общества в возникновении убытков дочернего, в связи с чем объективно возрастает значение судебного контроля со стороны арбитражных судов, рассматривающих вопросы имущественной ответственности основного общества с точки зрения наличия в его действиях как необходимой степени заботливости и осмотрительности, так и риска, неоправданного по условиям оборота, наличия деловых просчетов при отчуждении имущества юридического лица по существенно заниженной цене, при выборе контрагента и (или) при подготовке условий сделки и т.п., либо признаков злоупотребления правом". 7. Для привлечения к ответственности основного общества по обязательствам дочернего должна быть доказана причинно-следственная связь между действиями основного общества и неисполнением (ненадлежащим исполнением) дочерним обществом обязательств, вытекающих из сделки, заключенной по указанию основного общества. Для российского законодательства характерны особенности привлечения к ответственности акционерных обществ по долгам дочерних обществ в текущей хозяйственной деятельности. Как следует из п. 3 ст. 6 Закона об АО, для привлечения к ответственности основного акционерного общества право давать обязательные указания должно быть предусмотрено в договоре между основным и дочерним обществами или в уставе дочернего общества, что существенно затрудняет возможность реализации этой законодательной нормы. С целью предотвращения вероятной ответственности основные общества пытаются скрыть степень своего участия и контроля за деятельностью дочернего: наличие в уставе дочернего общества или в договоре между основным и дочерним обществами положений о праве основного общества давать какие-либо обязательные указания дочернему - редкое явление для российской практики. Интересно заметить, что нормы законодательства не менялись с момента принятия ГК РФ и Закона об АО, а судебная практика в вопросе применения нормы абз. 2 п. 3 ст. 6 Закона об АО складывалась противоречиво. В известных мне решениях, принятых до 2005 года, основное общество привлекалось к ответственности только исходя из его фактической роли в возникновении и исполнении обязательств дочернего общества, в связи с которыми предъявлены соответствующие иски. Так, в Постановлении от 25 ноября 1998 года по делу N КГ-А40/2857-98 ФАС Московского округа указал, что ссылка заявителя кассационной жалобы на положения ст. 6 Закона об АО не может служить основанием для освобождения ответчика (основного общества) от солидарной ответственности, поскольку устав дочернего общества, хотя "не предусматривает права основного общества давать обязательные указания, однако и не содержит такого запрета". Позднее стала складываться противоположная по смыслу практика. Например, ФАС Московского округа в Постановлении от 3 июня 2005 года по делу N КГ-А40/3973-05 рассмотрел жалобу ОАО РАО "ЕЭС России" на решение о взыскании с него задолженности в качестве солидарного ответчика по иску ОАО "Сибирская угольная энергетическая компания" по обязательствам дочернего общества ОАО "Сахалинэнерго", которому указом руководителя ОАО РАО "ЕЭС России" были даны письменные указания заключить договор поставки, впоследствии не исполненный ОАО "Сибирская угольная энергетическая компания" в части оплаты поставленной продукции. Кассационная инстанция, подтвердив в ходе рассмотрения жалобы факты дочерности ОАО "Сахалинэнерго" и его исполнительного органа ОАО "Дальневосточная энергетическая управляющая компания", а также наличия письменного указания ОАО РАО "ЕЭС России", не установила солидарную ответственность ОАО РАО "ЕЭС России" по сделке, совершенной дочерним обществом, на основании ст. 105 ГК РФ и ст. 6 Закона об АО, поскольку в уставе дочернего общества ОАО "Сибирская угольная энергетическая компания" или в договоре между ним и ОАО РАО "ЕЭС России" не было предусмотрено право основного общества давать указания дочернему. Аналогичным образом было рассмотрено дело ФАС Уральского округа. Указано, что, поскольку ОАО "УралСиб" в нарушение ст. 65 АПК РФ не представило договор между ОАО "Давлекановский хлебопродукт" и ДП "Давлекановский КХП N 2" ГУСП "Башптицепром", предусматривающий право последнего давать дочернему обществу - ОАО "Давлекановский хлебопродукт" - обязательные для него указания, устав ОАО "Давлекановский хлебопродукт" не наделяет ДП "Давлекановский КХП N 2" ГУСП "Башптицепром" таким правом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что ДП "Давлекановский КХП N 2" ГУСП "Башптицепром" не обладает правом давать ОАО "Давлекановский хлебопродукт" обязательные для него указания, в связи с чем отсутствуют правовые основания для привлечения ДП "Давлекановский КХП N 2" ГУСП "Башптицепром" к солидарной ответственности по обязательствам ОАО "Давлекановский хлебопродукт" (Постановление от 8 августа 2006 года по делу N Ф09-6643/06-С5). Можно продолжить схожие примеры, свидетельствующие о преобладании в российской судебной практике формальной позиции признания "невлияния" основного акционерного общества на деятельность дочерних, если право давать обязательные указания не предусмотрено в договоре между основным и дочерними обществами или в уставе дочернего. С моей точки зрения, законодательная норма, предусматривающая в качестве основания привлечения к ответственности основного общества по сделкам дочернего необходимость закрепления права основного общества давать обязательные указания дочернему в письменном документе, не учитывает саму природу отношений экономической зависимости дочернего общества и подчиненность его основному. При сложившихся обстоятельствах основные общества не заинтересованы закреплять в уставах дочерних права на управление ими, а также заключать договоры с дочерними обществами, в которых было бы предусмотрено право давать обязательные указания. Для обеспечения влияния на заключаемые дочерними обществами договоры основные общества используют механизм их предварительного одобрения советом директоров дочернего общества, персональный состав которого формирует основное общество, пользуясь своим преобладающим участием в уставном капитале. В этом случае менеджмент основного общества добивается тех же целей, что и при осуществлении обязательных указаний, - информированность о совершаемых дочерними обществами сделках и влияние на определение их существенных условий. Однако привлечь к ответственности основное общество в такой ситуации невозможно, так как совет директоров дочернего общества является его собственным органом и ответственность за принимаемые решения возникает только у членов совета директоров в рамках соответственно ст. 71 Закона об АО и ст. 44 Закона об ООО. Особенности ответственности основного общества при доведении дочернего общества до банкротства состоят в следующем. Положение о привлечении основного хозяйственного общества к субсидиарной ответственности по обязательствам дочернего при его банкротстве, вызванном виновными действиями основного общества, соответствует установленному п. 3 ст. 56 ГК РФ общему принципу об ответственности учредителя (участника) юридического лица, собственника его имущества или других лиц, имеющих право давать обязательные для этого юридического лица указания или иным образом определять его действия, при несостоятельности (банкротстве) этого юридического лица. Аналогичные нормы закреплены п. 3 ст. 6 Закона об АО и п. 3 ст. 6 Закона об ООО. Анализ законодательства и судебной практики позволяет мне сделать следующие выводы о характере, порядке и основаниях привлечения к ответственности основного общества по обязательствам дочернего при его банкротстве. 1. Это внедоговорная ответственность - между кредитором дочернего общества и основным обществом отсутствуют договорные обязательства. 2. Право требовать возмещения имеют кредиторы дочернего общества, а также конкурсный управляющий в соответствии с п. 5 ст. 129 Закона о банкротстве. 3. В судебном заседании должно быть доказано наличие отношений дочерности. 4. Основное общество должно иметь право давать дочернему обществу обязательные указания или иным образом определять его действия (ст. 56 ГК РФ). То есть в сравнении с привлечением к солидарной ответственности по сделкам дочернего общества при привлечении основного общества к ответственности при банкротстве дочернего перечень оснований привлечения к ответственности не ограничен правом давать обязательные указания - возможно доказать любые иные обстоятельства, определяющие волю дочернего общества. К числу таких оснований, с моей точки зрения, следует отнести случай, когда основное общество, имея 100 процентов в уставном капитале дочернего, как единственный участник принимает решение на общем собрании дочернего общества о внесении его имущества в уставный капитал другого хозяйственного общества, а впоследствии - решение о продаже долей участия (акций) этого общества по заниженной стоимости (решение о "выводе активов"), что приводит к банкротству дочернего общества из-за неспособности удовлетворить требования кредиторов в связи с отсутствием имущества, которое могло бы использоваться для осуществления хозяйственной деятельности. Осознавая опасность банкротства дочерних обществ, осуществляющих рискованный или низкорентабельный бизнес, основные общества стремятся не передавать ценное имущество в уставные капиталы дочерних обществ, а используют арендные отношения, позволяющие путем досрочного расторжения договора аренды изъять имущество у "неуспешной дочки". Судебная практика зачастую исходит из формальных критериев, обосновывая возможность досрочного расторжения договора аренды с дочерним обществом, и не относит такие обстоятельства к доведению дочернего общества до состояния банкротства. В этом плане интересен приведенный судом кассационной инстанции формальный довод для направления дела на новое рассмотрение: "...суд не дал оценки тому, что согласно уставу ЗАО "Торговый дом "Лучегорский топливно-энергетический комплекс" данное общество имело право заниматься различными видами деятельности, в том числе и такими, для которых не требовалось использования арендованного имущества" (выделено мной. - И.Ш.). Замечу при этом, что ответчик был единственным акционером ЗАО "Торговый дом "Лучегорский топливно-энергетический комплекс" и последнее не имело никакого иного, кроме изъятого, имущества, которое могло бы использовать в хозяйственной деятельности, а следовательно, реально вряд ли было способно вести какие-либо иные "различные виды деятельности" (Постановление ФАС Дальневосточного округа от 30, 23 января 2007 года N Ф03-А51/06-1/5135 по делу N А51-3996/06-26-94). 5. В судебном порядке должно быть доказано совершение основным обществом фактических действий, свидетельствующих об использовании основным обществом права давать обязательные указания и (или) иных возможностей. Так, ВАС РФ в Определении от 21 апреля 2010 года N ВАС-4440/10 по делу N А33-1695/2007 об отказе в передаче дела в Президиум ВАС РФ указал, что доказательств, свидетельствующих о том, что ответчик (основное общество) имел право давать ООО "Экоцентр" обязательные для него указания, заявитель не представил, в связи с чем суды правомерно пришли к выводу об отсутствии оснований для привлечения ОАО "Красноярскнефтепродукт" к субсидиарной ответственности на основании п. 2 ст. 105 ГК РФ. При обращении в суд с таким требованием истец должен доказать, что своими действиями ответчик довел должника до банкротства, то есть до финансовой неплатежеспособности, до состояния, не позволяющего ему удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены (п. 2 ст. 3 Закона о банкротстве) <13>. -------------------------------- <13> См. также, например: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 16 августа 2010 года по делу N А27-23349/2009. В правоприменительной практике возник вопрос: можно ли привлечь основное общество к ответственности за бездействие, в результате которого наступило банкротство дочернего? ФАС Московского округа в Постановлении от 30 апреля 2003 года по делу N КГ-А40/2221-03 высказал следующую позицию по этому поводу: бездействие учредителей, свидетельствующее об использовании принадлежащего им права давать обязательные для юридического лица указания и (или) своих возможностей иным образом определять его действия, может быть основанием возложения на них субсидиарной ответственности. Приведенная практика формально соответствует букве закона: п. 3 ст. 3 Закона об АО предусматривает, что несостоятельность общества может быть вызвана как действиями, так и бездействием акционеров. Однако такое буквальное прочтение нормы не всегда поддерживается судебной практикой. Например, ВАС РФ в Определении от 12 декабря 2007 года N 15933/07 согласился с отказом в удовлетворении исковых требований о привлечении к субсидиарной ответственности по долгам ликвидируемого хозяйственного общества его учредителей, не оплативших уставный капитал общества, притом что в действиях ответчиков наличие вины в преднамеренном банкротстве не нашло подтверждения. В отношении общества с ограниченной ответственностью Закон об ООО не предусматривает возможности ответственности основного общества за бездействие при банкротстве дочернего. С моей точки зрения, такое различие в правовом регулировании ответственности акционеров и участников при банкротстве общества вряд ли оправданно, поскольку не вытекает из специфики, определяемой особенностями той и другой организационно-правовой формы. Очевидно, следует установить ответственность и акционеров, и участников при банкротстве соответственно акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью как за их действия, так и за неправомерное бездействие, которое привело общество к несостоятельности. 6. В судебном процессе должны быть доказаны наличие вины и причинно-следственная связь между использованием основным обществом права давать обязательные указания и (или) иных возможностей и обстоятельствами, повлекшими несостоятельность (банкротство) дочернего общества. ФАС Северо-Западного округа, соглашаясь с позицией нижестоящих судов, в Постановлении от 8 ноября 2010 года по делу N А52-7092/2009 указал, что суд первой инстанции правомерно сослался на недоказанность совокупности обстоятельств, необходимых для привлечения основного общества к субсидиарной ответственности по долгам дочернего общества, в том числе наличия вины общества в банкротстве комбината, причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и появлением у его дочернего общества признаков несостоятельности (банкротства), недостаточности имущества комбината для удовлетворения требований банка. Сложившаяся практика по данному вопросу достаточно единообразна <14>. -------------------------------- <14> См., например, Определение ВАС РФ от 22 марта 2010 года N ВАС-9299/09 по делу N А40-71252/08-81-642; Постановления ФАС Московского округа от 25 ноября 2009 года N КГ-А40/12184-09 по тому же делу, ФАС Восточно-Сибирского округа от 9 декабря 2009 года по делу N А33-1695/2007, ФАС Поволжского округа от 10 июля 2008 года N Ф06-6631/2008 по делу N А57-21802/07-44. 7. При привлечении к ответственности при банкротстве дочернего общества действует принцип субсидиарной, или дополнительной, ответственности, установленный п. 1 ст. 399 ГК РФ, предполагающий, что кредитор имеет право предъявить требование только в случае недостаточности имущества основного должника, на которое можно обратить взыскание. Суды последовательно придерживаются позиции, что правом на предъявление требований к участникам (акционерам) с целью привлечения их к субсидиарной ответственности обладают кредиторы, чьи требования не удовлетворены в полном объеме в ходе конкурсного производства. Размер ответственности основного общества определяется исходя из разницы между размером требований кредитора и денежными средствами, вырученными от продажи имущества должника или замещения активов организации-должника. Особенности привлечения к ответственности акционерных обществ в сравнении с обществами с ограниченной ответственностью при банкротстве дочерних обществ связаны с формой вины в доведении дочернего общества до банкротства. Для привлечения к ответственности основного акционерного общества по долгам дочернего общества при его банкротстве необходимо доказательство вины в форме умысла, поскольку в п. 3 ст. 6 Закона об АО используется конструкция "заведомо зная", что равнозначно прямому умыслу. Применительно к ответственности общества с ограниченной ответственностью замечу, что ГК РФ и Закон об ООО оперируют понятием "по вине основного общества", что предполагает наличие вины в форме как умысла, так и неосторожности. Представляется, что и в этом случае более адекватной была бы унификация подходов при определении вины основного хозяйственного общества независимо от его организационно-правовой формы. Из Закона об АО следовало бы исключить положения о необходимости установления умышленной формы вины. Достаточно сослаться на вину основного общества как основание для привлечения к ответственности основного общества по обязательствам дочернего при его несостоятельности (банкротстве) без конкретизации формы вины. Понятно, что сложно разграничить вину юридического лица, определяемую по правилам ст. 401 ГК РФ, на умысел и неосторожность. Еще труднее доказать наличие в действиях юридического лица "злого умысла". Чаще всего это бывает сопряжено с наличием признаков преднамеренного банкротства. К тому же банкротство, как правило, бывает обусловлено комплексом причин, в результате которых организация становится неспособной удовлетворить требования кредиторов, и выявить в этом комплексе причин вину основного общества весьма сложно. |