анализы стихотворений. Соответствие
 Скачать 27.28 Kb.
|
|
Соответствие Данное произведение по форме и жанру представляет из себя классический сонет, состоящий из двух четверостиший и двух трехстиший. Традиционными темами для сонета были обожествление женщины, ее красоты, воспевание любви, возлюбленной (в этом смысле самыми известными по праву считаются сонеты Вильяма Шекспира). Позже в сонетах стала раскрываться будничная жизнь с ее так называемыми житейскими радостями. А ближе к ХХ веку появились даже политические и сатирические сонеты. Объектом изображения Шарля Бодлера становятся соответствия. Обычно критики выделяют два основных соответствия: между физическим существованием и духовной сферой, а также между миром чувственных форм и миром выдуманных идей. Очевидно, эти соответствия проявляются у Бодлера в мире природы и человека: "Природа - строгий храм", в котором невозможно даже "невнятный звук украдкою" уронить, поэтому "лесами символов бредет" "смущенный человек". Скорее всего, это смущение вызвано той гармонией, которая царит в природе, ведь "в ней сочетаются благоухания, и звуки, и цвета". Какое же место отведено человеку в этой строгой иерархии? Этот вопрос волновал многих поэтов. Например, русский поэт Федор Тютчев считал, что между человеком и природой возник разлад, а виноват в этом человек, наделенный разумом, поэтому "ропщет мыслящий тростник". Бодлер подходит к решению этого вопроса иначе. Назначение человека в искусстве - выражать реальную жизнь, в которой все смешивается: красота и уродство, высокое и низкое, добро и зло. Это порой действительно соответствует друг другу. Отсюда и название стихотворения. Но поэт идет дальше в своих рассуждениях. Соответствия у него приводят к взаимопроникновению и даже полному слиянию: так "запах девственный" чист, как луг, а "высокий звук гобоя" свят, как тело детское. Еще удивительней, что "слиянье ладана и амбры и бензоя" создают торжественный, но при этом "развратный аромат". И довершает слияние "высших дум восторг и лучших чувств экстаз". Таким образом, Шарль Бодлер, мечущийся между "восторгом жизни" и "ужасом" перед ней, ощущающий сплин (недаром цикл называется "Сплин и идеал"), по сути, "русскую хандру" и ищущий свой идеал, воплощает всей своей поэзией феномен, названный Гегелем "несчастным сознанием". Это значит, что сознание раздвоено, разорвано, поэтому пребывает в состоянии "бесконечной тоски". Даже сам Бодлер называл себя "истериком" и "записным пессимистом", погруженным в мир собственных мрачных фантазий. Все это, однако, и создает особый стиль Шарля Бодлера, который уже не спутаешь ни с кем. Альбатрос Самым известным стихотворением из второго издания сборника стихов под названием "Цветы зла" 1861 года был "Альбатрос". В своем произведении, Бодлер описывает, как развлекаются моряки в море, излавливая альбатросов. Как они в неволе, великие владыки небес неуклюжим шагом ступают по палубе, и тянут за собой крыло. Величественный в своей стихии, парящий на крыльях музы в облаках, владыка неба, покоривший воздушный поток – это прототип самого поэта, его стихия, его мир, его жизнь. И как птица опирается на свое крыло, взмывая ввысь, так и поэт, стремится к вершине, окрылённый вдохновением. Они оба рабы своей страсти, и в одночасье её короли. Но если лишить их среды обитания, и спустить на землю, как в случае с птицей, то от былого величия не останется и следа. Хромой грустный альбатрос, тянущий за собой крыло, терпящий насмешки и издевательства - это чувства самого Бодлера, которые он испытывал в реальной жизни. Гонимый, непонятый изгой, чье творчество поддавалось цензуре и запретам, прожил недолгую жизнь. Кто знает, как бы сложилась жизнь поэта, если бы он нашёл общий язык со своей семьей, и черпал бы в них идеи для вдохновения и опору в жизни. Если бы они стали той мачтой, на которой отдыхают альбатросы от длительных полётов. Бодлер в своем произведении поднимает мысль о перемене местами объекта насмешки и субъекта. Он доносит до читателя, что если бы поменять местами альбатроса и моряков-шутников, то вряд ли бы матросы были бы гордыми птицами, способными летать в небе и не разбиться о землю или прибрежные скалы. Ровно, как и не каждый насмешник над поэтом, смог бы создать что-то величественное, возвышенное, вечное, одухотворенное, быть достойным прикосновения Музы. Шарль Бодлер мастер слова, и с помощью пера он передает всю палитру чувств, которые зарождаются у него от бесконечности неба и безмятежности моря. Возможно именно поэтому, своим Альтер-эго в стихотворении автор выбрал альбатроса, птицу, что может "плыть" и по воздуху и по водной глади. Ведь только так можно рассмотреть всю прелесть окружающего мира, быть сторонним наблюдателем, и в тоже время его частью. Так и поэт, он пытается соединить в себе чувство прекрасного, вечного и земного, быстротечного бытия человека. Анализ стихотворения Рембо «Гласные» Этот сонет, опубликованный в 1883 году, но написанный раньше и являющийся «игрой ума» поэта, вызвал значительное количество комментариев и исследований – в том числе и лженаучных. «… сам повзрослевший Рембо признавался в своем очерке с примечательным названием «Алхимия слова»: «История одного из моих безумств… Я придумал цвет гласных… Я установил движенье и форму каждой согласной и льстил себя надеждой, что с помощью инстинктивных ритмов я изобрел такую поэзию, которая когда-нибудь станет доступной для всех пяти чувств. Разгадку оставил я за собой». Но спусковой механизм уже сработал безвозвратно. В объяснение природы «цветного слуха» включились ученые, причем активнее всего — представители позитивных наук. Вполне резонно не соглашаясь с высокопарными намеками сторонников оккультных учений — что, мол, не каждому должно понять подобное чудо, а только тем, кто приобщен к «тайному знанию» (поэтам такой подход не мог не нравиться, ибо этим подчеркивалась их исключительность), эти ученые в своем желании сорвать флер мистики нередко редуцировали «цветной слух» до некоего резонанса волновых явлений (коими звук и цвет являются), каприза анатомии (пересечение слуховых и зрительных «проводов» в мозгу), психической аномалии (какой-то особой, эксклюзивной болезни гениев, подобно тому, например, как мигрень и подагра считались достоянием аристократии). Но почему-то никто не замечал, что наиболее достоверные оценки дал еще в 1886 году молодой А. Пешков в своей статье «Поль Верлен и декаденты». Заметим — он был тоже художник слова, но «со стороны», что и позволило ему, по нашему мнению, обеспечить эту достоверность. Не исключая возможной «психиатрической» подоплеки, Пешков допускает, что и для самого поэта его сонет «Гласные» — просто «шутка», «красивая игра слов». Но, главное, писал он, «не надо также забывать и безграничность человеческой фантазии, создавшей много вещей гораздо более странных, чем этот «цветной сонет». Казалось бы, все ясно, тем более, если сопоставить данные выводы с признаниями Верлена и самого Рембо. Но поразительно то, что и после всего этого за прошедшее столетие раскрытию тайны «Гласных» Рембо посвящались многие десятки статей, диссертации, объемные монографии, в том числе принадлежащие и филологам. Каких только объяснений нет, самая модная — психоаналитическая, с обращением к Фрейду, а одна из последних отечественных статей, например, связывает рождение «Гласных»… с присущим Рембо даром ясновидения. Эзотерические камлания у костра поэзии продолжаются». Образ лебедя у Стефана Малларме Другой поэт, использующий «птичьи» образы в своем творчестве - Стефан Малларме. Поль Валери в своих работах о Малларме пишет о нем, как о трудном авторе, авторе, который заставляет думать над каждой строкой. Он классически строит стих, от его поэзии исходит «холодное сияние белого мрамора. Его мир - искусно сложенная башня, стремящаяся ввысь. Символ у Малларме - зачастую рационализированная эмоция. Отсюда доходящая до жеманства искусственность поэта. Отсюда же и естественное преобладание метафоры в его стиле. «Малларме не верит в поэзию по вдохновению. Он стремится к полной продуманности и осознанности творимого. И это убивает и холодит поэтичность живого слова, поэзия превращается в сложную философию, в орудие для познания мира». [13] Субъективная лирика Малларме - тематически неопределенная, зыбкая, с основными мотивами одиночества и скорби - в первом периоде творчества значителен бодлеровский мотив отчаяния («Окна», «Лазурь», «Неудача») - дана поэтом не как непосредственное выражение чувств, а в ряде иносказаний, подлежащих раскрытию. Характерно в этом отношении знаменитое стихотворение, у которого в подлиннике нет названия, но в переводах оно названо «Лебедь»: В «Кризисе стиха» Малларме пишет, что, когда произносишь, например, слово цветок - то начинаешь ощущать аромат, благоухание идеи, распускающей свои лепестки в этой, только появившейся, реальности. Можно ли так же воспринимать и его лебедя, как чистую идею? Или это всего лишь рисунок на льду, вдохновивший поэта на стихотворение? Вопрос остается открытым. Ясно лишь то, что этот образ очень близок Малларме и проходит через всю его поэзию. Вот он, скованный холодом, теряет перья в «Окнах», пытаясь уклониться от пугающей его вышины. Он же среди пьяных стай в «Ветре с моря». Интересно, что у Малларме почти все птицы пьяны. Пьяны даже оба крыла у закованного в лед лебедя. Он пьян, он беспомощен, он напуган. Странный образ идеала. Он не безупречен, но неизменно прекрасен. Его лебедю удалось воплотиться. «Живой, нетронутый, прекрасный и поныне…» он одолел тайну. Он частичка той картины, которую всю жизнь пытался нарисовать Стефан Малларме, отражая свою душу. Если провести параллель между «Лебедем» и «Окнами», особенно присмотревшись к последним строчкам этих стихотворений, то видно насколько они близки друг другу. Два лебедя, оба плененные и оба бессильные, и голубое небо над ними. Эти два тона - белый и голубой - два основных цвета мистического миросозерцания. Мифологический сюжет сонета Малларме восходит к легенде о Сикнусе (Лебеде), сыне Аполлона и Ирии. Небывалая красота Сикнуса сочеталась в нем с неуживчивым нравом, поэтому в конце концов его покинули все друзья, последним из которых был Филиус - бог дружбы. Не выдержав одиночества, Сикнус бросился в озеро, но Юпитер не дал ему погибнуть и обратил в лебедя, а затем внес в Зодиак. Нельзя экстраполировать легенду на биографию поэта прямо. Малларме был обаятельным и общительным человеком, в его доме на улице Ром собирались все интеллектуалы Европы. Однако художественные искания поэта были поняты лишь немногими. Стихотворение «Лебедь» - об одиночестве Малларме-поэта, а не Малларме-человека. То есть мы снова видим противопоставление птицы-поэта несовершенному и грубому миру. Лебедь издавна почитался как знак поэта. Например, уже в средневековой геральдике он использовался как символ творцов. Лебедь под лавровым деревом, лебедь, поющий при веянии ветерка, лебедь, поющий на гробнице, два лебедя у кипариса, к которому прислонена лира, лебедь, падающий в воду, и молния, лебедь и орёл, от которого он отворачивается, и т. п. символы зачастую можно видеть отраженными в произведениях прикладного искусства. Образ лебедя также использовал в своей поэзии Бодлер. «Пьяный корабль» поэзии и трезвое дно жизни Знал ли юноша из французского Шарлевиля, что создал уникальное произведение мировой литературы, которое впоследствии станет гимном символистов? Возможно, знал. Ведь жизнь Артюра Рембо (1854 - 1891) была необычной и, казалась, лишенной здравого смысла. В возрасте, когда многие таланты только вступают в литературу, он уже из нее вышел. Все свои гениальные стихи Рембо успел написать до двадцати лет. Затем, проведя анализ современной поэзии, решил, что лучше путешествовать по свету и зарабатывать на жизнь торговлей. В 1871 году, когда был написан «Пьяный корабль», в литературной среде еще не существовал термин «символизм». Он был введен в обращение немного позже французским поэтом Жаном Мореасом. Однако манера письма Рембо, его художественные средства и эстетические принципы полностью соответствовали духу символизма. Особенно характерным в этом плане был «Пьяный корабль». Удивительно, но в период создания своего шедевра юный Артюр еще не видел ни моря, ни кораблей, а уж тем более не бороздил отважно морские просторы. Такую удивительную картину рисовало его гениальное воображение. Вместе с тем «Пьяный корабль» - это не хаотичный набор эмоций впечатлительного юноши. Это хорошо осмысленное и четко продуманное стихотворение, поражающее не только фантасмагорией событий, но и прекрасной поэтической формой. Стих написан строгим александрийским гекзаметром. Корабль опьянел от свободы и в этом вихре чувств полностью отдался воле рока. В его стремительно-фантастическом движении по морским просторам и есть, по мнению юного Рембо, смысл бытия, где перемешаны все чувства, как позитивные: Ослепительной радугой мост изогнулся, так и негативные: Загрязненный пометом, увязнувший в тину. Корабль без руля и парусов – великолепный символ поэта, который смело бросается в водоворот жизни. Он ощущает себя опьяневшим от беспредельности пространства и неутолимой жажды странствий, приключений. Поэт стремится открывать неразгаданные тайны, неизвестные земли. Однако на этом пути его ждет и немало разочарований, а в итоге разбитость и усталость. В свои шестнадцать лет Рембо уже прекрасно это понимал. Пусть мой киль разобьет о подводные камни, Захлебнуться бы, лечь на песчаное дно… К сожалению, так произошло и в судьбе самого Рембо. Он был выброшен из жизни ее бурным течением в самом расцвете творческих сил. Поэту тогда было 37. Анализ стихотворения Маяковского «Прозаседавшиеся» Владимир Маяковский большинству читателей известен, в первую очередь, как автор гражданской лирики. Тем не менее, в его творчестве достаточно сатирических произведений, которые жестко и метко высмеивают общественные устои. До революции Маяковский постоянно критиковал самодержавие, однако после смены общественно-политического строя у него появилось гораздо боль поводов для неприкрытой иронии. Одним из них стал бюрократизм, который при советской власти был возведен в абсолют. Именно этому нелицеприятному явлению поэт в 1922 году посвятил свое знаменитое стихотворение «Прозаседавшиеся». Начинается это произведение вполне буднично и обычно, показывая деловую активность различных слоев населения, представители которых спешат по своим делам. Их ждет масса работы, однако вскоре выясняется, что вся она связана с никому не нужной бумажной волокитой. Однако настоящим бичом общества являются всевозможные заседания, которые отнимают массу времени не только у их участников, но и рядовых граждан, вынужденных обратиться в то или иное учреждение для решения действительно важных вопросов. «Исколесишь сто лестниц. Свет не мил», — именно такие ощущения вызывает у Маяковского необходимость искать очередного чиновника, который оказывается настолько неуловимым, что застать на месте в рабочее время его попросту не представляется возможным. Выслушивая очередные отговорки секретаря и ссылки на то, что требуемая персона ушла на очередное заседание, поэт, а в месте с ним тысячи советских граждан вынуждены вновь бегать по коридорам учреждения в надежде все же разыскать пропажу. И когда рабочий день уже близится к завершению, оказывается, что поинтересоваться дислокацией до сих пор не вернувшегося чиновника уже просто не у кого. «Через час: ни секретаря, ни секретарши нет — голо!», — с сарказмом отмечает поэт, сообщая читателю, что даже люди, призванные отвечать на вопросы многочисленных посетителей, вынуждены уйти на заседание. Очередная попытка встретиться с чиновником вновь заканчивается неудачей, после чего Маяковский решает разыскать его во что бы то ни стало и врывается в зал, где проходит еще одно заседание, «дикие проклятья на ходу изрыгая». Картина, которая предстает перед поэтом, описана автором с особым сарказмом, приправленными мистическим ужасом, так как в помещении он видит только половинки людей, точнее, их верхние части до пояса. Умышленный гиперболический прием, использованный автором, признан подчеркнуть, что даже рабочего дня чиновникам не хватает на то, чтобы поспеть на все запланированные заседания, которых в день проводится не менее двадцати. Некоторые мероприятия и вовсе совпадают по времени, поэтому их участники вынуждены в буквальном смысле слова раздваиваться, что вызывает у поэта уже не сарказм, а горькую усмешку. Понимая всю беспочвенность и ненужность культивируемых общественных дебатов, автор, между тем, отдает себе отчет, что эта относительно новая система будет искореняться десятилетиями. В результате же страдают самые обычные люди, которые вынуждены тратить на решение банальных вопросов колоссальное количество времени. В последние строчки этого стихотворения Маяковский вложил всю свою иронию. Кошмарное видения с раздвоением чиновников мучило его всю ночь, и в итоге рассвет поэт встретил с единственной мечтой – «о, хотя бы еще одно заседание относительно искоренения всех заседаний!». Следует отметить, что элементы преувеличения, использованные Маяковским при написании стихотворения «Прозаседавшиеся», незначительны. Поэту действительно приходилось неделями бегать по различным главкам, чтобы решить простейшие бытовые и творческие вопросы. И именно подобные «походы», часто заканчивавшиеся фиаско, послужили поводом для того, чтобы накопившееся раздражение выплеснулось в сатирическое произведение, ставшее литературным памятником советской эпохи. |