Алгоритм. Статья 10 гк рф как норма прямого действия работает
 Скачать 22.01 Kb.
|
|
«Алгоритм» применения статьи 10 ГК РФ (злоупотребление правом) Статья 10 ГК РФ предусматривает, что не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Статья 10 ГК РФ как норма прямого действия «работает» только в ситуации правовой неопределенности, когда либо отсутствует соответствующая специальная норма права, регулирующая возникший казус, либо специальная действующая норма права не способна в силу своего юридического содержания (формализма, ошибок) качественно разрешить стоящую перед ней задачу. В системе норм гражданского права ст. 10 ГК РФ относится к высшей иерархии, поскольку отвечает за пересечение противосистемной эксплуатации норм права и в своем толковании базируется во многом на философских категориях "свободы", "справедливости", "равенства", "добросовестности", "разумности" и т.п. Пленум Верховного Суда РФ и Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в совместном постановлении от 1 июля 1996 года № 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" указали, что "отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом … в частности действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам" (пункт 5 постановления). Исходя из прямого анализа текста данного источника, отказ в защите права допускается не в результате любых злоупотребительных действий, а лишь при злоупотреблении правом, т.е. когда средством правонарушения является то или иное гражданское право. В качестве примера приведена шикана, т.е. действие, имеющее исключительную цель – причинить вред другому лицу. Пленумы замечательно в этом плане "подправили" закон, (т.е. статью 10 ГК РФ) который под шиканой, да и под любой формой злоупотребления правом, понимает не только действия с использованием гражданского права, но любые действия, совершаемые с исключительным намерением причинить вред другому лицу. В текст пункта 1 статьи 10 ГК РФ, таким образом, изначально было заложено непримиримое юридическое противоречие: с одной стороны, законодатель под шиканой понимает любые действия как с использованием гражданского права, так и без его использования (что по своей сути составляет уже обычный деликт), а с другой стороны, запрещает иные формы злоупотребления правом. Формальная юридическая логика, в этой связи, требует устранить "деликтную" составляющую шиканы, и тогда норма пункта 1 статьи 10 ГК РФ перестанет вызывать недоумение у многих цивилистов, а пункт 1 статьи10 ГК РФ было бы разумным изложить, например, в следующей редакции: "Не допускается правосуществление, совершаемое исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах". В такой редакции мы избавляемся одновременно и от второго противоречия, содержащегося в норме статьи 10 ГК РФ, пункт 2 которой, предусматривая возможность отказа в защите, речь ведет о принадлежащем лицу праве. Лицо, которому отказывают, должно быть не любым лицом в состоянии действия, а именно управомоченным лицом, т.е. находиться в состоянии формального правоосуществления. В предлагаемой редакции пункт 1 статьи 10 ГК РФ перестал бы противоречить и пункту 3 той же статьи, диспозиция которой говорит не о любых действиях, а о правоотношениях, т.е. ситуации правоосуществления: "В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются". Злоупотребление правом – есть всегда действие, выраженное в форме того или иного целенаправленного юридического акта. В ином случае шикану, например, ничем нельзя было бы отличить от обычного деликта, т.е. от причинения вреда (пусть и с явным намерением). Суть злоупотребления правом даже при шикане образует то или иное правоосуществление в форме того или иного юридического акта. Таким образом, к действиям, определяемым статьей 10 ГК РФ, могут относиться только акты правоосуществления, правопользования, правореализации, которые хотя и являются по своему характеру формальными, внешне легальными, но составляют одну из отличительных черт злоупотребления правом. Если пункт 1 статьи 10 ГК РФ в целом устанавливает специальные границы правоосуществления – не причинять вред, то критерий "разумности и добросовестности" является, по сути, конкретизированным пределом использования субъективных гражданских прав непосредственно для самого действующего субъекта, находящегося в состоянии правоотношения. С точки зрения субъективных гражданских прав в статье 10 ГК РФ по большому счету установлены именно пределы, а не границы осуществления права, поскольку пределы субъективного права устанавливаются через перечисление внутренних составляющих права, в то время как границы устанавливаются через запреты, т.е. через внешние критерии. В связи с этим, на наш взгляд, необходимо различать нарушение границ субъективного права от нарушения пределов осуществления права, которые соотносятся как общее и частное. При этом общее изменчиво, а частное постоянно. Пределы осуществления субъективных прав через системный запрет статьи 10 ГК РФ имплицитно включены в общие границы каждого субъективного гражданского права. Это специальное пределы использования субъективных гражданских прав для субъектов прав в случаях возникновения в отношениях ситуации правовой неопределённости и появления возможности качественного выбора для своего поведения. Любое гражданское право может реализоваться: для достижения своей системной цели, т.е. родной, ближайшей цели, а может быть, и средством для достижения другой, поставленной субъектом дальней, скрытой, лишь внешне законной цели. Соответственно пределы осуществления гражданских прав, установленные статьей 10 ГК, относятся не к общим пределам осуществления прав, а непосредственно к ситуации их использования в качестве средства, инструмента причинения вреда другим лицам. В связи с этим, о всех случаях злоупотребления правом было бы точнее говорить не в контексте осуществления гражданских прав, а в смысле их незаконного использования, как это прямо установлено в абз. 2. п. 1 ст. 10 ГК. Наименование статьи 10 ГК РФ в качестве "пределов осуществления", на наш взгляд, диссонирует с самим содержанием нормы и никак не выделяет статью 10 ГК РФ из разряда остальных норм, поскольку и в последних установлены пределы осуществления, но только более конкретных, "видовых" гражданских прав. Можно возразить, что в заглавии статьи 10 ГК РФ говорится о единых пределах осуществления для всех гражданских прав (в плане добросовестности и разумности). Но формулировка "пределы осуществления" больше акцентирует внимание на внешних свойствах субъективного гражданского права, в то время как речь идёт по сути о свойствах самого носителя права: ему вменяют в обязанность быть разумным не столько в "объёме" субъективного права (предполагается, что законодатель определил такие количественно-пространственные границы в самом объективном гражданском праве), а сколько в качестве его использования целиком, как абсолютно гармоничного и сбалансированного правового инструмента. Кроме всего, в названии статьи 10 ГК РФ говорится об осуществлении только гражданских прав, в то время как первые слова анализируемой нормы касаются любых действий граждан и юридических лиц, а не только действий, связанных с осуществлением гражданских прав. Далее закон говорит об "иных формах" злоупотребления правом, таких, как, например, злоупотребление обязанностями, бездействие и другие формы поведения. Однозначно, что смысл текста статьи 10 ГК РФ шире смысла названия этой же статьи, что для права, с его жесткими требованиями формальной логики, недопустимо. С учетом изложенного, было бы в смысловом порядке правильным статью 10 ГК РФ озаглавить как: "Недопустимость злоупотребительного поведения", или "Критерии использования гражданских прав", или "Субъективные границы правопользования участников гражданских правоотношений", или "Запрет на неосмотрительные действия". Используемое в ст. 10 ГК РФ понятие "намерение" отличается от желания и мотивов наличием у субъекта для себя сформулированной цели и избранными средствами для её достижения. Злоупотребление правом в отличие от других правонарушений в ситуации правовой неопределённости производится средствами права, т.е. со ссылкой на то или иное гражданское право. Именно в этом его отличительная особенность, и именно эта "модель" целиком входит в ту программную деятельность, которую предварительно формирует в своём сознании нарушитель. Осознание средства, с помощью которого достигается цель, делает невозможным протекание всех психических процессов нарушителя иначе, чем в форме прямого умысла. Таким образом, при злоупотреблении правом вина через призму разумности и добросовестности становится не просто формальным условием гражданско- правовой ответственности, как в обычных правонарушениях, а является необходимым признаком для квалификации действий в качестве злоупотребительных и на основе этого последующего отказа в защите права. Статья 10 ГК РФ как "центральная" норма, направленная на соблюдение принципа недопустимости злоупотребления правом, относится по методу регулирования к запрещающим нормам, что обусловило для всех субъектов права установление юридической обязанности – не совершать действий с использованием гражданских прав во вред другим лицам. Установление такой юридической обязанности является, в свою очередь, одной из важнейших правовых гарантий свободного осуществления субъективных гражданских прав. Отсюда противоправность при злоупотреблении правом определяется как недобросовестное поведение субъектов гражданских прав в ситуациях правовой неопределённости, нарушающее принцип юридического равенства и вытекающий из него принцип добросовестного осуществления прав, а напрямую – запрет, содержащийся в статье 10 ГК РФ. Нарушение установленного запрета производится управомоченным лицом осознанно, с наличием четкой цели и избранных для её достижения средств. Упречность воли, в отличие, к примеру, от недействительности сделок, делает злоупотребление правом деянием не просто не соответствующим требованиям закона, не просто неправомерным, но всегда противоправным. Не изменяет этого вывода и формулировка санкции статьи 10 ГК РФ, не связанная напрямую с гражданско-правовой ответственностью злоупотребляющего лица. Потерпевшая сторона может дополнительно в установленном порядке заявить требование о признании сделки недействительной на основании ст. 10 ГК РФ в корреспонденции со ст. 168 ГК РФ, требование о возмещении причиненного вреда своей личности и имуществу в порядке применения деликтной ответственности (п. 1 ст. 1064 ГК РФ); будет оценена и степень причиненных принуждением физических и нравственных страданий – морального вреда (ст.ст. 1099-1101, ст. 151 ГК РФ); при всех вариантах у пострадавшего остаются к применению и кондикционные правила, играющие резервную роль в гражданском праве. Запретному, т.е. противоправному поведению обычно сопутствует и одновременное нарушение субъективных прав других лиц. Нарушение чужих субъективных прав приводит к причинению вреда или создает такую угрозу имуществу или личности субъекта права. Злоупотребление правом, таким образом, отвечает всем признакам противоправного поведения, т.е. правонарушения. И, наоборот, признак противоправности при злоупотреблении правом относится, несмотря на некоторые особенности этого системного запрета, к общим обязательным квалифицирующим признакам состава злоупотребительного поведения. Суд обязан при квалификаций действий в качестве злоупотребления правом установить в чём конкретно выразились недобросовестные действия субъекта и в каком плане они нарушают ст. 10 ГК РФ (что в современной редакции не просто сделать). Гражданский кодекс говорит о недопустимости действий, осуществляемых с исключительным намерением причинить вред другому лицу. Наступление общественно вредных последствий этих действий в качестве обязательного признака статья 10 ГК РФ при дословном анализе не предусматривает. Таким образом, следует исходить из общего гражданско- правового правила о том, что защите гражданские права подлежат до появления фактического ущерба, т.е. уже при угрозе причинения вреда (ст. 12 ГК РФ). Логика законодателя в этом плане понятна: необходимо предупреждать причинение вреда, не дожидаться его наступления, исходя из регулирующего и компенсационного характера гражданского законодательства. В противном случае мы сведем к нулю всю регулятивно- профилактическую функцию гражданско-правовой системы. В равной мере это относится как к шикане, так и к другим формам злоупотребления правами. К тому же именно на потерпевшем (либо на лице, который потенциально может стать потерпевшим) лежит бремя доказывания того факта, что основной целью либо одной из целей действий правонарушителя было причинение ему вреда, либо просто цель обусловлена корыстными интересами субъекта злоупотребления в ущерб потерпевшему (это правило обусловлено провозглашенной в пункте 3 статьи 10 Гражданского кодекса РФ специальной презумпцией разумности и добросовестности действий участников гражданских правоотношений). Отсюда вывод: наличие вреда (в его материализованном, а не идеальном смысле) не может являться обязательным признаком для квалификации поведения в качестве злоупотребительного. Из основных характеристик злоупотребительного правонарушения выделим три квалификационных признака, т.е. всегда, постоянно характеризующих действия нарушителя в качестве злоупотребления гражданским правом: 1) наличие ситуации правовой неопределённости, то есть отсутствие либо невозможность использования специальной, «родной» нормы, регулирующей спорное правоотношение, что вызывает к действию статью 10 ГК РФ; 2) недобросовестное использование гражданского права (обязанности) при создании видимости, легальности осуществления своего права (исполнения обязанности); 3) наличие скрытой, незаконной цели, проявляющейся в эгоистическом корыстном (прямой умысел) намерении, направленном на нарушение юридического равенства участников гражданских правоотношений. С учетом приведенных характеристик предлагается для осмысления следующее определение понятия "злоупотребление гражданским правом": злоупотребление гражданским правом – это особый вид гражданского правонарушения, связанного с умышленным выходом управомоченного лица в ситуации правовой неопределённости за внутренние пределы (смысл, назначение) субъективного гражданского права (определяемые в том числе критериями разумности и добросовестности) для достижения своей незаконной скрытой цели с использованием формализма и недостатков гражданского права как-то: абстрактность, узость, пробелы, оговорки, ошибки, противоречия правовых норм и договорных условий и т.п. В упрощённом варианте злоупотребление гражданским правом – это недобросовестное правопользование в условиях правовой неопределённости. В юридико-техническом плане злоупотребительное поведение выражается в нарушении лицом, содержащейся в его субъективном праве, обязанности добросовестно осуществлять свое право, исходящей через принцип равенства и принцип добросовестного правоосуществления из нормативного запрета статьи 10 ГК РФ. |