для доклада 3. Теоретические и практические аспекты реализации либеральной модели реформирования общественногосударственного устройства россии начала хх в
 Скачать 334.86 Kb.
|
|
Концептуально сочетание всех базовых элементов либеральных теорий преобразования страны (государство – личность - общество) предполагалось достичь в ходе участия либеральных сил в государственном управлении посредством реализации в России основных институтов правового государства, которое считалось наиболее совершенным типом общественного бытия. «Оно, - по словам Б.А. Кистяковского, - создает те условия, при которых возможна гармония между общественным целым и личностью. Здесь государственная индивидуальность не подавляет индивидуальности отдельного лица. Напротив, здесь в каждом человеке представлена и воплощена определенная культурная цель, как нечто жизненное и личное».6 Впоследствии базовые теоретические идеи оказали решающее влияние на формирование либеральной модели общественного переустройства и были презентованы российскому обществу в программатике либеральных политических партий, а также нашли свое выражение в практической партийно-политической деятельности руководящих органов либеральных (и прежде всего конституционно-демократической) партий. В целом представляется возможным говорить о том, что практическая и теоретическая деятельность руководящих органов конституционно-демократической партии за весь период существования государственной думы основывалось на учении о правовом государстве, о субъективных публичных правах человека как базовом элементе социальных преобразований, которые стали теоретической базой, лежавшей в основе ее политики. они определяли основные цели политической, парламентской деятельности кадетов и, прежде всего, ее законодательной составляющей. Анализ изменений, происходивших в тактической линии партии в части реализации программы законотворчества, места и роли этой программы в ряду партийных приоритетов, показывает, что они достаточно четко коррелируются с внешними условиями, определявшими условия деятельности российского парламента. В зависимости от степени соотношения сил общества и исполнительной власти, возможностей влияния либеральных сил на развитие ситуации в стране прослеживаются три основных периода, выделяемых в связи с изменением места либерального законотворчества в деятельности центральных органов конституционно-демократической партии. Первый из них связан с периодом работы думы I и II созывов, когда «положительное законодательство» выступает для российских либералов главным средством успокоения и преобразования страны, имея возможность, при благоприятных условиях, решить проблемы конституирования нового государственного устройства страны. На втором этапе, связанном по преимуществу с работой думы III созыва, мы видим отказ от внесения собственных законопроектов с сохранением общей линии на признание первенства органической законотворческой работы, в ряде приоритетных областей законодательства. Попытки собственной законотворческой инициативы, обсуждавшиеся на V съезде партии, были заблокированы проправительственным большинством думы. В период работы IV думы законотворческая деятельность обнаруживает тенденцию к выполнению агитационно-пропагандистских функций, направленных на повышение статуса партии в обществе. в период образования прогрессивного блока можно говорить об определенном внимании конституционно-демократической партии к вопросу о степени влияния общества в лице законодательного органа на деятельность исполнительной власти, и прежде всего это касалось института «ответственного министерства». однако в связи с преимущественно политическим характером этой борьбы между правительством и думой мы не видим здесь каких-либо масштабных законопроектов, предполагающих новый тип законодательного регулирования отношений между исполнительной и законодательной властью, создающих принципиально иную ситуацию в стране и обществе. При всей многогранности либерального законотворчества как в теории, так и политико-правовой деятельности руководящих партийных органов, представляется возможным выделить в ней определенные сущностные приоритеты, которые достаточно четко могут быть соотнесены прежде всего с институтом прав человека. Развитие идеи прав человека не только является одной из интеллектуальных традиций в русском дореволюционном либерализме. Вклад либеральных теоретиков и политиков состоит в разработке идеи прав личности и прежде всего в том, что они выявили связь прав человека с конкретно-историческими условиями, традициями, с социально-экономическими отношениями, социальной структурой общества, с политикой, правосознанием, этикой. Причем разработка данной проблемы осуществлялась представителями различных научных школ и направлений. Одним из примеров подобного рода может служить, как нам представляется, взаимодополняющее сотрудничество социологического и юридического позитивизма. Если первый из них видел источник прав человека в определенном уровне развития социальных отношений,7 то второй, делая акцент на отработке технологической стороны нормы права, способствовал их юридической определенности, что в немалой степени помогало в переводе общих либеральных идей в строго юридическую форму законопроектов. Характерной чертой либерального законотворчества, отличавшей его от деятельности в данной сфере как радикальных парламентских сил, так и быстро оформившегося в Думе подобия «партии власти», был высокопрофессиональный подход к законодательному процессу и технике законотворчества. Результатом совместных усилий были законопроекты, прошедшие проверку скрупулезным, политически неангажированным анализом, осуществленным лучшими представителями российской юридической мысли начала ХХ в. Изучение (предпочтительно постатейное, компаративистское) конкретных законопроектов, позволяет в полной мере раскрыть богатство либерального наследия в области реализации прав человека в России. При действии либеральных сил в условиях неограниченности законотворческих и правоприменительных прерогатив самодержавия такая постановка вопроса вела к нормативному определению компетенции верховной власти по отношению к личности и обществу. Юридический позитивизм, формализуя государство, стремился сделать его действия предсказуемыми, открытыми и публичными, что объективно создавало условия для развития института контроля власти. Идея законности может рассматриваться как один из вариантов идеи ограничения самодержавия, составляющей часть российской правовой либеральной традиции. В свою очередь, представители социологического позитивизма не абсолютизировали идею прав личности, что неизбежно привело бы их к выходу за рамки реального политического процесса. На основе анализа зарубежного опыта и того уровня политической зрелости, в котором находилось российское общество, был сделан вывод о том, что осуществление идеи прав человека без учета конкретных условий может привести к дестабилизации всей социальной системы, чего как раз и следовало избегать. Отсюда, на наш взгляд, и вытекают встроенные практически в каждый законопроект в области прав человека механизмы защиты социальной системы, как от неограниченного вмешательства верховной власти, так и от угрожающей ей бесконтрольной реализации индивидуальных прав. В целом идея прав человека была призвана теоретически обосновать новую социальную роль личности в условиях трансформации общественной системы России начала ХХ в., а главным средством ее практического воплощения выступала законотворческая деятельность российских либералов, по преимуществу конституционных демократов и близких к ним фракций в Думе. Как отмечалось несколько выше весьма перспективным представляется сравнительный анализ тех прав, свобод и обязанностей, которые в той или иной степени нашли свое отражение в либеральном законотворчестве начала ХХ в. с теми правами, обязанностями и свободами, которые стали предметом правового регулирования в большинстве цивилизованных стран на рубеже ХХ-XXI вв. Результаты данного анализа показывают, что отечественная либеральная юридическая мысль во многом предвосхитила современный уровень наработок в этой области не только в таких традиционных группах прав и свобод как «Неотчуждаемые права и свободы», но и в разделе «Экономические, социальные и культурные права». Тем более естественно, что полностью совпадают общие принципы правового положения личности, к которым относятся верховенство права, правовая определенность и равноправие.8 Примечательной чертой является высокая степень совпадения между программой конституционно-демократической партии, либеральными проектами Основного закона Российской империи, вышедшими из творческой лаборатории либеральной юриспруденции России начала ХХ в., и конкретным законотворческим материалом, где общие принципы правового регулирования основных прав и свобод человека были облечены в статьи проектов нормативных актов. Наряду с постатейным анализом текстов либеральных проектов, этот факт свидетельствует в пользу выдвинутого тезиса о цельности и единстве либеральной программы реформирования России посредством комплексной правовой реформы, что и нашло отражение в совокупности взаимосвязей между указанными документами. Обращает на себя внимание особый акцент либерального законодателя не только на регламентацию прав и свобод, но и на их защиту как при помощи государства, так и посредством предоставления индивиду возможностей к самозащите нарушенных прав и свобод. Отражением вечной для России проблемы – традиционного произвола чиновников в отношении «маленького человека» служит большое количество нормативного материала в той или иной мере защищающего право индивида на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной (местной) власти или их должностных лиц. Проблеме окончательного преодоления тяжелого наследия сословного общества так же был посвящен ряд специальных законопроектов, что и отразилось в соответствующих разделах таблицы, где речь идет о равноправии как принципе, определяющем правовое положение личности в обществе, и где данный принцип находит непосредственное выражение в нормах законодательства (свобода совести и вероисповедания, свобода преподавания, право на использование родного языка, право выбора языка общения, воспитания, обучения и творчества). Немало статей различных законопроектов связаны и с обеспечением свободы передвижения, выбора места пребывания и жительства, а также возможности выезда за границу. Но особое внимание уделено гарантиям неприкосновенности личности и как таковой, так и в связи с необходимыми и неотъемлемыми для этого материальными гарантиями, связанными с неприкосновенностью жилища, корреспонденции, личной жизни. Думается, что это связано не только с естественным желанием каждого человека быть возможно более защищенным, но и обеспечить начало формирования необходимого элемента будущего гражданского общества – свободной, осознающей собственную самоценность личности. В этом контексте следует рассматривать так же большой пакет законопроектов, посвященный участию граждан в государственном управлении различного уровня и в области избирательных прав. В начале ХХ в. вопрос о целесообразности и возможности введения в России всеобщего избирательного права был дискуссионным, остается он таковым и для современной науки. Далеко не все представители либеральных партий эпохи первых лет отечественного парламентаризма однозначно выступали за всеобщее избирательное право (в данной статье мы оставляем за пределами рассмотрения избирательные права женщин), что нашло отражение в многочисленных партийных и парламентских дискуссиях. Анализ материалов, представленных в приложении, так же показывает, что применительно к сравнению либеральных наработок в сфере прав человека с тем уровнем правового регулирования, к которому пришли в конце ХХ в., определенные пробелы либерального законотворчества связаны с общим уровнем развития права той эпохи. Отсутствуют законопроекты в области регламентации прав гражданства, его смены, института мультипатрида и т.д. Данная ситуация вполне объясняется тем, что уровень развития международного гуманитарного права (понимаемого как право прав человека) в начале ХХ века был совершенно иной и международно-правовое регулирование вопросов гражданства было весьма неразвито, в основном тяготея к защите прав собственных граждан. А тот факт, что либеральные юристы ввели в свои проекты нормы о национальном режиме иностранцев в России, делает им честь, доказывая прогрессивность разрабатываемого ими законодательства. Что касается пробелов в области экологии, то это объясняется сходными причинами. В этом случае можно вспомнить, что и в Уставе ООН (1945 г.) также отсутствует упоминание об экологических правах, тем более это объяснимо для начала ХХ в. Не упоминаются в анализируемом законодательстве в области прав человека и целый ряд прав четвертого поколения, связанных с участием в культурной жизни, взаимные права и обязанности детей и родителей и т.д. Думается, что либеральный российский законодатель начала века видел и понимал эти проблемы. Но, будучи прежде всего практическим политиком, имевшим перед собой четкие и конкретные задачи преобразования страны, дифференцировал объекты правового регулирования, вынося на первый план те, реализация которых должна была инициировать в России процесс развития гражданского общества и правового государства, оставляя на будущее более частные вопросы. Отсутствие в нормативном материале целого ряда прав человека, обеспечивающих «достойный уровень жизни», хотя наработки на теоретическом уровне имели место у ряда ведущих либеральных юристов, объясняются одним обстоятельством. Для России начала ХХ в. еще не стоял вопрос о строительстве «государства всеобщего благоденствия», предусматривающего его ответственность за реализацию целого комплекса прав в этой сфере. Подобная задача стала реальностью только для последней трети ХХ в., причем до сих пор не утихают споры об источниках благосостояния населения стран «золотого миллиарда», а также о ближайших и дальних перспективах данного типа общества.9 В целом подобная ситуация прогнозировалась либеральной юриспруденцией начала ХХ в. Так, в работах Б.А. Кистяковского отмечается, что «Личности и в будущем могут быть присвоены только те три разряда прав, которые и теперь уже признаются за ней. Из этих трех разрядов первый и третий, т.е. с одной стороны, свободы или право на невмешательство государства в известную сферу проявления личности, а с другой, политические права или права на участие в организации или направлении деятельности государства, будут, естественно, расширены в будущем, но их число и виды не могут быть умножены. Напротив второй разряд публичных субъективных прав, т.е. права на положительные услуги со стороны государства, будет не только расширен, но и пополнен новыми видами прав».10 Таким образом, мы можем констатировать весьма высокий уровень законодательного регулирования института прав и свобод человека, осуществленного в ходе законотворческой деятельности либеральными политическими партиями России начала ХХ в., а также сделать вывод об опережающем характере их законотворческих разработок, которые не только обогнали свое время, но и теперь дают нам как пример высокой степени прогнозирования степени правового регулирования общественных отношений в данной сфере, так и образец высококачественной законодательной техники при подготовке конкретных проектов частных нормативных актов. Именно здесь проявился опережающий характер российской либеральной теории в области прав человека. Ни в одном из современных им государств не было всеобщего избирательного права, но российские либералы не только отрабатывали теоретические модели его реализации в России, но и в короткий период нахождения у власти реализовали его при организации выборов в Учредительное собрание. В данном случае представляется возможным говорить о том, что не только западноевропейская и американская либеральная мысль и политическая практика были источником заимствований для российских либералов, но в ряде случаев имел место и обратный процесс. Конкретный законотворческий материал в области законодательного закрепления прав человека, разработанный в рамках думской деятельности отечественного либерализма, представлял собой единый взаимосвязанный комплекс проектов нормативных актов. Они были основаны прежде всего на фундаментальных теоретических разработках российских либералов второй половины XIX - начала ХХ в., где были предложены конкретные пути трансформации общественно-политической системы страны в правовое государство, которые, в свою очередь, легли в основу программных документов либеральных партий начала ХХ в. Базовым принципом, пронизывающим всю систему либеральных проектов в области прав и свобод человека, был принцип верховенства прав личности, защищенный комплексом законодательных актов, которые, с одной стороны гарантировали индивиду объем политических прав на уровне самых передовых достижений правовой науки, а с другой - устанавливали четкую систему норм, ограждавшую общество от злоупотребления правами и свободами. Несомненным прорывом в теории и практике законодательного закрепления прав и свобод человека можно признать разработку отечественной либеральной мыслью такого института, как «право на достойное существование», также нашедшее свое воплощение в ряде либеральных законопроектов и иных формах думской работы российских либеральных фракций. Анализ либеральных законопроектов показывает их тесную взаимосвязь и взаимообусловленность как в части общелиберальных принципов их разработки, так и на постатейном уровне. Как и в иных направлениях своей думской законотворческой деятельности либеральные партии именно в государстве видели главное средство реализации намеченных ими преобразований правового поля страны. Нормативное закрепление прав человека выступало одновременно и как цель, и как средство реализации либеральной модели реформирования страны, обеспечение ей догоняющих темпов развития с одновременным развитием демократических институтов, обеспечивающих социальную стабильность общества. |