финансовый учет. Теоретические и правовые основы внешнеторговой деятельности рф

• Название: Теоретические и правовые основы внешнеторговой деятельности рф
• Анкор: финансовый учет
• Дата: 07.09.2022
• Размер: 0.82 Mb.
• Имя файла: 1009292.doc
• Тип: Документы; #665497
• страница: 7 из 8

2.3. Особенности нетарифного регулирования

Антироссийские санкции и ответные меры в отношении них оказали серьезное влияние на экономику России.

Санкции против России в связи с ее политикой в отношении Украины, изначально введенные США, были поддержаны рядом других государств. К инициированным США санкциям присоединились ЕС, Канада, Швейцария, Япония, Норвегия, Австралия, Новая Зеландия.

В настоящее время дйствуют также три пакета санкций Евросоюза. ЕС сначала ввели индивидуальные санкции против физических лиц со сроком действия до 15 сентября 2016 года. Секторальные ограничительные меры, которые затрагивают целые отрасли экономики, действуют до 31 января 2017 года, а санкции против Крыма действуют до 23 июня 2017 года.

6 августа 2014 г. в целях защиты национальных интересов страны Президент Российской Федерации В. Путин подписал указ³⁵, в соответствии с которым сроком на 1 год вводился запрет либо ограничение на осуществление внешнеэкономических операций, предусматривающих ввоз на территорию РФ отдельных видов сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, страной происхождения которых является государство, принявшее решение о введении экономических санкций в отношении российских юридических и (или) физических лиц или присоединившихся к такому решению³⁶. Под действие эмбарго попали страны ЕС, США, Австралия, Канада, Норвегия. Конкретный перечень товаров, в отношении которых вводились ограничения, определило правительство РФ. В список вошли мясные и молочные продукты, рыба, овощи, фрукты и орехи. Суммарный годовой объем импорта, подпавшего под санкции, оценивается в 9 млрд. долл. США³⁷.

Позднее, постановлением Правительства о продлении эмбарго в список стран, продукция которых запрещена к ввозу в РФ, было добавлено еще пять стран — Албания, Черногория, Исландия, Лихтенштейн и (с 1 января 2016 года) Украина. 29 июня 2016 года Президент России В. Путин подписал указ о продлении продуктового эмбарго до 31 декабря 2017 года³⁸.

Санкции и ответные меры, по оценкам отечественных специалистов, оказали серьезное влияние на российскую экономику.

Эксперты отмечают, что более существенное, чем санкции, влияние на экономику России оказало падение нефтяных цен. Сочетание двух факторов – финансовых санкций и падения цен на нефть – за 2014–2017 гг. будет стоить экономике России порядка 0,6 трлн долл. Потери от финансовых санкций составят около 170 млрд долл., недополученные доходы от нефтегазового экспорта – около 400 млрд долл. Оценки потерь капитала от санкций рассчитаны исходя из цены нефти 50 долл./барр., экспортных доходов – с учетом санкций при такой же цене в сравнении со 100 долл./барр., на которые ориентировалось правительство как на среднесрочный уровень еще два года назад³⁹.

По расчетам Е.Т. Гурвича и И.В. Прилепского, при дорогой нефти нетто-потери капитала от санкций за 2014–2017 гг. составили бы примерно 160 млрд долл. или 1,9% ВВП, при низкой цене нефти несколько большие потери – около 170 млрд долл. – в соотношении с ВВП увеличиваются наполовину, до 2,8% ВВП⁴⁰.

Санкции затрагивают и реальный сектор экономики, что выражается в сокращении инвестиций в основной капитал, розничного товарооборота, ослаблении рубля, ускорении инфляции.

Выраженное влияние экономических санкций на российскую экономику прослеживается после введения секторальных ограничений. Если до этого негативный эффект санкций практически не выходил за пределы круга компаний, непосредственно ставших адресатами санкций, то с конца лета 2014 г. большинство крупных российских компаний (даже тех, которые не были прямыми адресатами санкций) отмечают такие последствия, как ограничение доступа к капиталу, технологиям и внешним рынкам, а также проблемы сотрудничества с иностранными партнерами в сферах, на которые санкции формально не распространяются⁴¹.

По мнению сотрудников Института народнохозяйственного прогнозирования РАН⁴², самые существенные риски в кратко- и среднесрочной перспективе связаны с ограничениями финансирования российских компаний и банковских структур на рынке стран ЕС. За период 2007-2013 гг. объем займов, полученных российскими нефинансовыми организациями в странах ЕС, составил более 1 трлн долл. США. Ежегодный объем кредитов из стран ЕС составлял 150-200 млрд долл. США, в период кризиса 2009 г. снижался до 80 млрд долл.

Традиционно российские компании широко использовали механизмы рефинансирования кредитной задолженности. Это позволяло снижать пиковые платежи по корпоративным кредитам (например, объем суммарных выплат российской экономики по внешнему долгу в 2015 г. оценивался примерно в 125 млрд долл. США). В современных условиях такие возможности резко ограничены. Это означает, что крупнейшие компании будут вынуждены финансировать долг за счет собственных средств, либо использовать возможности внутреннего заемного финансирования⁴³.

Одним из важных ограничений экономического развития является снижение уровня кооперационных связей и запрет на доступ к технологиям двойного назначения. Россия зависит от импорта из Европы товаров, прежде всего химической, фармацевтической и машиностроительной продукции. Так, за счет импорта из европейских стран (в стоимостном выражении) удовлетворяется около 50% объема потребления лекарственных средств и почти 25% – химической продукции. Однако наибольшее влияние санкции окажут на развитие машиностроительного комплекса. Объем импортируемой из европейских стран продукции машиностроения в 2013 г. был равен 65 млрд долл., или 48% всего европейского импорта в Россию. Импорт из стран Европейского союза, США и Японии является более высокотехнологичным, чем импорт из Китая, и занимает более «сложные» ниши на внутреннем рынке России.

Российская экономика в высокой степени зависима от поставок высокотехнологичной продукции, т.к. они позволяют обеспечить необходимый уровень конкурентоспособности в тех производствах, где в значительной степени были утеряны ключевые компетенции.

Проведенный специалистами анализ с использованием межотраслевых межстрановых таблиц WIOD (World Input-Output Database) показывает, что суммарные потери от прекращения кооперационных связей со странами ЕС могут максимально оцениваться в 15 млрд долл. в год, еще примерно 5 млрд долл. могут составить потери от эмбарго на поставки продукции двойного назначения.

Для увеличения добычи нефти и газа в России существенную угрозу представляют риски, связанные с ограничением заемного финансирования на открытом рынке и различного рода технологические эмбарго, сужающие возможности организации разведки и добычи нефти в труднодоступных регионах (прежде всего на арктическом шельфе). В предельном случае добыча нефти в России может снизиться на 10-15% к 2030 г., для европейской экономики это приведет к увеличению издержек на энергию, эквивалентному потерям 3 млрд долл. в год.

Разумеется, торговая война между Россией и странами Запада не может длиться вечно. Экономический ущерб от введенного Россией эмбарго, который несут западные производители продовольствия, потерявшие один из важнейших для них рынков сбыта, в стоимостном выражении никак не меньше негативных последствий, испытываемых российским государством и его гражданами, вынужденными искать альтернативные источники обеспечения продуктами питания, которые временно перестали поступать в страну.

Таким образом, именно взаимная экономическая выгода должна в перспективе помочь преодолеть существующие политические противоречия между Россией и Западом, прежде всего, ЕС и США.

Современную российскую модель экономики можно определить как зависимую от импорта: в приросте внутреннего рынка в 2010-2014 гг. доля импорта в текущих ценах достигала величины в 26,3%, но в постоянных ценах она равнялась 54,9%. Это означает, что задействован мощный механизм импортного давления - когда прирост импорта превышает прирост экспорта, то это приводит к возникновению отрицательного значения чистого экспорта. Его отрицательное выражение свидетельствует об активизации процесса вытеснения отечественных товаропроизводителей со своего внутреннего рынка, что оценивается как тормозящий фактор, препятствующий потенциальному росту ВВП страны.

Отрицательное значение эффектов сырьевого экспорта еще в большей степени усиливается, если растущий внутренний спрос будет удовлетворяться за счет роста импортных поставок готовой продукции как потребительского, так и инвестиционного применения. Тем самым оборотной стороной экспортно-сырьевой модели, сложившейся в нашей стране, стало подавление импортом отечественных производителей готовой продукции.

Объемы выпуска высокотехнологичной продукции в современной России снизились в 3–5, а порой и в 20 раз, загрузка производственных мощностей не поднимается выше 45–50%, износ основных фондов превысил 55% – по официальным данным Росстата и 75–80% – по экспертным оценкам, объем капитальных вложений в основные фонды упал в 3–5 раз, а коэффициент обновления основных фондов сократился в 2–2,5 раза по сравнению с уровнем 1990 г.

Одновременно с этим наиболее тяжелая ситуация складывается в наукоемких отраслях обрабатывающей промышленности, не встроенных в производственно-технологические цепочки крупных сырьевых компаний и инфраструктурных монополий. В станкостроении, приборостроении, сельхозмашиностроении, производстве вычислительной техники, а также авиационной и ракетно-космической промышленности объемы выпуска продукции в 10–20 раз ниже данных 20-летней давности, а объем инвестиций сократился в 4–7 раз.

На фоне скачка импорта высокотехнологичной продукции иностранных товаропроизводителей в 5–20 раз произошел сопоставимый по масштабу обвал выпуска отечественной наукоемкой продукции. За период 1990–2010 гг. производство грузовых автомобилей в России сократилось в 2,7 раз (до 220 тыс. ед.), крупных электромашин в 4,2 раза (до 4 тыс.), гусеничных тракторов – в 20 раз (с 121 до 6 тыс.), бульдозеров – в 4,5 раза (с 14,1 до 3,1 тыс.), экскаваторов – в 4,2 раза (с 23,1 до 5,5 тыс.), металлорежущих станков – в 15,4 раз (с 74,1 до 4,8 тыс.), линий автоматических – в 111 раз и более (с 556 до 5 ед.), станков ткацких – в 106 раз (с 18341 ед.), кузнечно-прессовых машин – в 21,7 раз (с 27,3 до 1,26 тыс.), кормоуборочных комбайнов – в 12 раз (с 10,1 до 0,84 тыс.), колесных тракторов – в 9,2 раза (с 92,6 до 10 тыс.), машин для внесения удобрений – в 47 раз (с 21129 до 450 ед.), мостовых и автомобильных кранов – в 6,6 и 10 раз соответственно.

Статистика темпов роста машиностроения в стоимостном выражении не отражает всех глубинных процессов, происходящих в структуре отрасли, поскольку одновременно с резким сокращением производства одних видов продукции существенно увеличивается выпуск других видов. Так, например, СВЧ-печей, автоматических стиральных машин, персональных компьютеров, цветных телевизоров, видеомагнитофонов, другой бытовой техники и электроники сейчас производится больше, чем в 1990 г. Однако рост этих производств происходит практически исключительно на западной технологической и технической базе. И место отечественных инновационных продуктов как сейчас, так и в будущем в данных отраслях также мало просматривается. За последние 25 лет в России сложилась воспроизводственная модель в экономике, в которой инновации не востребованы. Для современной России характерна неразвитость инфраструктуры, которая выводила бы научные разработки в реальный сектор экономики.

Инновационные продукты, которые используются при модернизации и расширении производства российской промышленности, в своем большинстве созданы за рубежом (информационные технологии, станки с ЧПУ, машины, оборудование). Они разработаны на основе интеллектуальных ресурсов, патентов, ноу-хау зарубежных компаний – такова реальность.

По аналогии с Европейским союзом Россия также внедрила ряд институтов лояльности к участникам картели, сознавшимся в сговоре. В частности, КоАП РФ содержит положение об ответственности за картельные соглашения для компаний в виде оборотных штрафов и для должностных лиц в виде штрафов или дисквалификации. Так, согласно ст. 14.32 КоАП РФ лицо или группа лиц, добровольно заявившие в ФАС России или ее территориальный орган об участии в картельном сговоре, освобождаются от административной ответственности при выполнении следующих условий:

1) на момент обращения у антимонопольного органа отсутствовала информация и материалы о совершенном правонарушении;

2) лицо отказалось от участия или дальнейшего участия в картельном сговоре;

3) представленные сведения и документы являются достаточными для установления события административного правонарушения.

При этом иммунитет предоставляется только лицу, которое первым заявило об участии в картельном сговоре. Как видно из содержания нормы, споров по поводу порядка подачи заявлений о раскрытии картелей в нашей стране возникать не должно, так как добровольно сообщить о картельном сговоре можно альтернативно либо в ФАС, либо в территориальный орган.

Кроме того, по российскому законодательству в определенных случаях участие в картельных соглашениях может повлечь для физических лиц наступление уголовной ответственности в соответствии со ст. 178 УК РФ. Однако в п. 3 данной статьи содержится положение о том, что лицо, которое совершило преступление, выразившееся в ограничении конкуренции путем заключения картельного соглашения, запрещенного антимонопольным законодательством Российской Федерации, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно первым из числа соучастников преступления добровольно сообщило об этом преступлении, активно способствовало его раскрытию и (или) расследованию, возместило причиненный этим преступлением ущерб или иным образом загладило причиненный вред и если в его действиях не содержится иного состава преступления.

Меры уголовной ответственности направлены, прежде всего, против крупных игроков российского рынка, которые имеют значительные производственные, финансовые и информационные ресурсы, позволяющие успешно использовать картель в целях ведения бизнеса и получения от этого значительной выгоды. Результатом такой политики стало увеличение числа материалов касательно антиконкурентных соглашений, поступающих из правоохранительных органов в ФАС России и ее территориальные органы. Часто поводом для проведения доследственных мероприятий служат заявления участников сговора (т.н. "явки с повинной"). Как правило, такие добровольные явки с повинной приводят к освобождению лиц от уголовной ответственности и оперативно позволяют раскрыть картельный сговор и личности остальных его участников, упрощая работу ФАС и ее территориальных органов.

В заключение хотелось бы отметить, что тенденции развития антимонопольного регулирования в Европейском союзе свидетельствуют о поиске необходимого для антимонопольной отрасли баланса, где на одной чаше весов права и интересы потенциальных компаний-нарушителей, а на другой – эффективность и оперативность работы Комиссии ЕС как основного двигателя развития конкуренции в Европейском союзе. Позитивными кажутся и попытки России следовать положительному примеру Европы, внедрять аналогичные институты и использовать бесценный опыт европейского антимонопольного регулирования не без учета чужих ошибок, который уже показал значительные результаты.