Учебник для вузов Ответственный редактор членкорреспондент ран, доктор юридических наук Е. А. Лукашева
 Скачать 2.51 Mb.
|
Глава XVIII. Права человека и гуманитарное право§ 1. Понятие, сфера действия и источники международного гуманитарного праваМеждународное гуманитарное право является важнейшим инструментом защиты прав человека в экстремальных условиях военных конфликтов. Наиболее распространено определение международного гуманитарного права как отрасли международного права, принципы и нормы которой направлены на то, чтобы ограничить причиняемые вооруженными конфликтами страдания и бедствия путем установления недопустимых методов и средств ведения военных действий, чтобы обеспечить защиту жертв войны и гражданского населения, а также установить надлежащую ответственность и неотвратимость наказания за "серьезные нарушения" гуманитарного права. Один из ведущих специалистов в данной области, видный деятель Международного Комитета Красного Креста и председатель его Юридической комиссии профессор Жан Пикте определяет международное гуманитарное право как "важнейший раздел международного права, проникнутый духом гуманности и направленный на защиту индивида в военное время"*. Как видим, Ж. Пикте особо подчеркивает связь международного гуманитарного права с принципом гуманности и утверждением гуманитарных отношений в международном праве. Можно привести и другие определения международного гуманитарного права, и все они без исключения в качестве генерирующего принципа указывают на гуманность и защиту в ходе вооруженных конфликтов основных прав человека, таких, как право на жизнь, физическую неприкосновенность, уважение человеческой личности, запрет пыток и насилия.  * Пикте Ж. Развитие и принципы международного гуманитарного права. М., 1994. С.6. Международное гуманитарное право состоит из двух разделов, именуемых "правом Гааги" и "правом Женевы". Исторически первичным является "право Гааги" или "право войны" (jus ad bellum), которое устанавливает права и обязанности воюющих сторон при проведении боевых операций и ограничивает методы и средства нанесения ущерба противнику во избежание чрезмерных страданий, излишних, а равно и неоправданных военной необходимостью человеческих жертв и разрушений. Как отмечает Ж.Пикте, уже в основных Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг. их создатели руководствовались идеалами гуманизма и человечности. Однако, подчеркивает он, их основная цель состояла главным образом в том, чтобы регулировать военные действия соразмерно военной необходимости и обеспечить дальнейшее существование государства*.  * Там же. С. 7. Новый этап в развитии международного гуманитарного права, в основу которого были положены принципы и нормы человеческого измерения, наступил после принятия Устава ООН, поставившего войну вне закона. В связи с этим гаагское право претерпело радикальные изменения. Его принципы и нормы были сориентированы на защиту жертв войны, круг которых при этом был существенно расширен. На этот же период приходится интенсивное развитие женевского права, рождение нормативной базы которого обычно связывают с Женевской конвенцией от 22 августа 1864 г. об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях во время сухопутной войны. Этим документом в международное право того времени вводился новый и очень важный принцип нейтральности медицинского персонала, согласно которому медицинская помощь должна оказываться всем пострадавшим участникам военных действий, независимо от того, на чьей стороне они воевали. Был установлен принцип соблюдения строгого равновесия между требованиями гуманности и военной необходимости. В положения этой Конвенции неоднократно (1906, 1929 гг.) вносились изменения и дополнения, однако основные принципы, необходимые для защиты жизни человека, оставались в неприкосновенности, а процесс развития гуманитарного права становился непрерывным. В современном виде женевское право, или собственно гуманитарное право состоит из четырех Женевских конвенций 1949 г. и двух Дополнительных протоколов к ним 1977 г.*. В целом оно представляет собой систему принципов и норм, прямо направленных на защиту индивида в условиях вооруженных конфликтов международного и внутреннего характера. Международное гуманитарное право предоставляет защиту тем, кто не принимает участия в военных действиях, то есть гражданскому населению и медицинскому персоналу. Под его защитой также находятся лица, прекратившие участие в боевых действиях, а именно: раненые, потерпевшие кораблекрушение, больные и пленные. Женевское право запрещает нападать на лиц, находящихся под его покровительством, посягать на их физическую неприкосновенность, подвергать их оскорбительному и унижающему их достоинство обращению. Разработаны нормы о предоставлении военнопленным и задержанным в ходе конфликта лицам необходимого питания, жилья, судебных гарантий.  * В настоящее время участниками Женевских конвенций являются 188 государств, а двух Дополнительных протоколов – соответственно 152 и 144 государства. По мере развития международного нормотворчества и принятия новых документов в области прав человека международное гуманитарное право обогащается принципами и нормами, регулирующими права человека, гарантируя индивиду право пользоваться основными правами и свободами в период вооруженных конфликтов, минимизируя бедствия, причиняемые военными действиями и защищая человека от произвола и насилия. Конкретное сопоставление этих двух отраслей – международного гуманитарного права и прав человека – позволяет утверждать, что они по своим принципам и целям тесно взаимосвязаны. Это принципиально важное для всей системы международного гуманитарного права обстоятельство прямо закреплено в преамбуле Дополнительного протокола II 1977 г. к Женевским конвенциям. В нем подчеркивается, что основу гуманитарного права составляют принципы уважения человеческой личности и защиты жертв вооруженных конфликтов. Здесь же особо оговаривается, что в случаях, не предусмотренных действующими правовыми нормами, человеческая личность остается под защитой принципов гуманности и требований общественного сознания. О взаимодействии прав человека и международного гуманитарного права свидетельствует и утвердившийся в международном праве запрет на применение контрмер (репрессалий), если они сопряжены с ущемлением основных прав человека. Венская конвенция о праве международных договоров 1969 г. (п. 5 ст. 60) не допускает прекращения или приостановления действия договорных положений, если они относятся к защите человеческой личности и содержатся в договорах гуманитарной направленности. Следует однако отметить, что в доктрине международного гуманитарного права и в решениях Международного суда ООН принято указывать на определенные различия международного гуманитарного права и права, касающегося прав человека (Human rights law). В этой связи обычно обращают внимание на то, что в основу прав человека положены наиболее общие принципы, которые регулируют как на международном, так и национальном (конституционном) уровне процедуры приостановления или ограничения прав человека в условиях военного времени. Специфика гуманитарного права состоит в том, что его нормы о защите определенных прав человека действуют только во время войны или вооруженного конфликта и не могут быть приостановлены. Итак, указанные обстоятельства – сфера действия и объем защищаемых прав и свобод – выступают в качестве различительных признаков этих двух взаимосвязанных отраслей права. В этом отношении нельзя не отметить, что Женевские конвенции обеспечивают основным правам человека более эффективную защиту, нежели конвенции по правам человека в силу того, что первые целенаправленно приспособлены к особенностям вооруженных конфликтов. Подобное отличие можно проиллюстрировать на примере статьи 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в которой регулируются случаи лишения свободы, однако не упоминаются такие формы, как захват военнопленных, интернирование лиц по соображениям безопасности. Таким образом, содержащиеся в ней положения о гарантиях прав человека и их ограничениях, как видно, не рассчитаны и недостаточны в случае вооруженного конфликта. В то же время право на свободу и личную неприкосновенность по Женевским конвенциям охватывает специфические для вооруженных конфликтов аспекты: запрещается захват заложников и депортация гражданского населения; устанавливаются подробные правила ограничения свободы военнопленных, их использования на принудительных работах. Иными словами, в контексте гуманитарного права некоторые из основных прав человека применительно к условиям вооруженного конфликта в целях защиты содержат более развернутые и точные положения. Сфера действия и применения норм международного гуманитарного права распространяется на любые вооруженные конфликты между государствами, независимо от характера или причин возникновения конфликта. Особо следует подчеркнуть, что согласно п. 4 ст. 1 Дополнительного протокола I нормы международного гуманитарного права применяются также и в случаях вооруженных конфликтов, когда народы ведут борьбу против колониального господства и иностранной оккупации и против расистских режимов в осуществление своего права на самоопределение. Для защиты прав человека важное значение имеет распространение действия международного гуманитарного права на вооруженные конфликты немеждународного характера, которые ограничены территорией одного государства и происходят между его вооруженными силами и антиправительственными вооруженными группировками, организованными и находящимися под ответственным командованием. Характерные черты немеждународных конфликтов определены в Дополнительном протоколе II. В то же время универсальная для всех Женевских конвенций статья 2 утверждает общий для международного гуманитарного права принцип, согласно которому его нормы применяются в случае объявленной войны или любого вооруженного конфликта, даже если состояние войны участниками не признается. Это установление важно для попавших в плен военнослужащих, которые и в этом случае обладают статусом военнопленных и соответственно их права должны соблюдаться. Во время вооруженного конфликта на Фолклендских островах британской стороной были захвачены в плен аргентинские военнослужащие. Премьер-министр Великобритании М.Тэтчер заявила по этому поводу, что они не могут быть признаны военнопленными, а являются обычными заключенными, поскольку между Великобританией и Аргентиной нет объявленного состояния войны. Подобное заявление было ошибочным, ибо противоречило статье 2 Женевских конвенций, а также общим принципам международного гуманитарного права*. * См.: Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. М., 1997. С.278-281. Основным источником международного гуманитарного права является обычай и именно он придает сложившимся нормам общеобязательный характер. Определяя значение норм этого права в деятельности Международного трибунала для бывшей Югославии, Генеральный Секретарь ООН Бутрос Гали указал, что Трибунал должен применять нормы международного гуманитарного права, которые, будучи частью обычного права, обязательны для всех государств*. * Там же. С.273. Строго определенную позицию по вопросу о природе норм международного гуманитарного права занимает и Международный суд ООН. В своем Консультативном заключении от 8 июля 1996 г. (п. 79) Суд исходил из того, что "нормы международного гуманитарного права должны соблюдаться всеми государствами, независимо от того, ратифицировали они конвенции, содержащие данные нормы, или нет"*. * См.: Международный журнал Красного Креста. 1997. № 14. С.20. Свод международного гуманитарного права, содержащийся в важнейших конвенциях, кодифицирующих его, представляет собой в основном общее и обычное международное право. Суд в этой связи утверждает, что подавляющее большинство из свода норм договорного права уже стали нормами обычного права к тому времени, когда они были кодифицированы. Основополагающие нормы гуманитарного права Международный суд ООН называет "незыблемыми принципами международного обычного права", тем самым приближая их по статусу и значению к категории jus cogens. Из этого в свою очередь следует: нормы и принципы международного гуманитарного права не могут быть отменены никаким договором, а если подобное произойдет, то такой договор должен считаться ничтожным. В соответствии со статьей 53 Венской конвенции по договорному праву императивные нормы (jus cogens) "могут быть изменены только принятием впоследствии других норм общего международного права, имеющих тот же характер". Собственно идентичную смысловую нагрузку несет общая для всех четырех Женевских конвенций статья 1 и п. 1 статьи 1 Дополнительного протокола I, согласно которой "Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются при любых обстоятельствах соблюдать и заставлять соблюдать настоящую конвенцию". Профессор международного права Женевского университета Л. Кондорелли видит основной смысл этой статьи в том, что "не существует таких оправдывающих обстоятельств, ссылка на которые могла бы придать законный характер действиям, противоречащим принципам гуманитарного права"*. * Там же. С.21. Существенная особенность формирования международного гуманитарного права как свода норм обычного права состоит в том, что они создаются не на основе практики государств в ходе вооруженного конфликта, а на базе договорной практики государств и резолюций международных организаций*. При этом решающее значение придается признанию нормы государствами, заявленное мнение которых по этому поводу именуется opinio juris. Такая заявленная государством позиция, которой оно придерживается или считает правомерным руководствоваться в международных отношениях, считается одним из источников международного гуманитарного права. Это положение было четко сформулировано в решении Международного суда ООН по делу "Никарагуа против США", когда Суд признал, что обычное международное право основывается на действительной практике и opinio juris государств. Однако в собственной практике Суд не все резолюции Генеральной Ассамблеи ООН оценивает как сложившееся opinio juris. Так, рассматривая запрос о законности угрозы ядерным оружием или его применения, Суд не признал за резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о запрете ядерного оружия качества opinio juris, поскольку они расходятся с практикой значительного числа государств (п. 64)**. Суд пришел таким образом к выводу, что именно практика государств, а не риторика, является решающим фактором, на основании которого определяется существование opinio juris. Между тем в настоящее время господствующим является мнение, что резолюции ООН представляют собой важный фактор формирования обычного международного права. * См.: Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. М., 1997. С. 273-274. ** См.: Международный журнал Красного Креста. 1997. № 14. С.88. В защите прав человека особое значение в качестве источника международного гуманитарного права имеет оговорка Мартенса. Разработанная и сформулированная известным русским юристом и дипломатом, профессором Ф.Ф. Мартенсом, она была внесена в преамбулу четвертой Гаагской конвенции 1899 г. и 1907 г. Оговорка Мартенса гласит, что если какая-либо норма не содержится в договорном праве, гражданские лица и комбатанты остаются под защитой и действием обычного права, законов человечности и требований общественного сознания. Впоследствии оговорка Мартенса была введена в основной текст Дополнительного протокола I (статья 1) и в преамбулу Дополнительного протокола II. Оговорка Мартенса в контексте защиты прав человека и в целом для международного гуманитарного права имеет большое значение. Именно в силу этого она до сих пор занимает важное место в системе источников гуманитарного права. Смысл оговорки Мартенса состоит в том, что в сфере регулирования вооруженных конфликтов наряду с нормами договорного и обычного права она в качестве источника такого регулирования утверждает принципы человеческой гуманности и требования общественного сознания. Из этого следует, что при определении всей сферы применения права вооруженных конфликтов оговорка Мартенса позволяет выйти за относительно жесткие рамки договорного права, обратившись к принципам гуманности и велениям общественной совести. Из-за столь широкого диапазона оговорки Мартенса постоянно ведутся споры относительно того, являются ли и в какой мере "законы человечности" и "веления общественной совести" юридически обязательными критериями при правовой оценке поведения и действий воюющих сторон, или же они представляют собой просто нравственные установления. Приведем оценку юридического значения оговорки Мартенса, данную Американским военным трибуналом в Нюрнберге в решении по делу нацистского военного преступника Круппа в 1948 г. Трибунал указал, что оговорка Мартенса – это нечто большее, нежели благое пожелание. Она представляет собой общее положение, превращающее обычаи, установившиеся во взаимоотношениях между цивилизованными нациями, законы гуманности и требования общественного сознания в правовое мерило, применимое там и тогда, где и когда положения конвенции не охватывают конкретные случаи. Важное значение оговорки Мартенса как нормы обычного права, имеющей обязательный характер, признает и Международный суд ООН. В свою очередь Комиссия международного права, разъясняя смысл оговорки, особо выделяет ее защитный характер: "Во всех случаях, не охватываемых конкретными международными соглашениями, на гражданское население и военнослужащих по-прежнему распространяется защита и действие принципов международного права, вытекающих из установившегося обычая, принципов гуманности и норм общественной морали"*. По мере развития и универсализации международных норм по правам человека ориентация оговорки Мартенса на принципы и законы человечности безусловно обогащает правовой потенциал гуманитарного права и возможности использования его механизмов в целях защиты прав человека и охраны окружающей среды.  * См.: Международный журнал Красного Креста. 1997. № 15. С. 152. |