Главная страница
Навигация по странице:

  • В Средние века

  • На рубеже Средневековья и Возрождения

  • Эстетика - Юрий Борев. Учебника по курсу Эстетика


    Скачать 3.74 Mb.
    НазваниеУчебника по курсу Эстетика
    АнкорЭстетика - Юрий Борев.doc
    Дата19.02.2018
    Размер3.74 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаЭстетика - Юрий Борев.doc
    ТипУчебник
    #15711
    КатегорияФилософия. Логика. Этика. Религия
    страница11 из 69
    1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   69
    Трагическое в искусстве.

    Трагическое в искусстве. Трагический герой — носитель принципа, выходящего за рамки индивидуального бытия: некой всемирно-историче­ской идеи. Каждая эпоха вносит в трагическое свои черты и выявляет оп­ределенные стороны его природы.

    В античности трагедия — вершина искусства. В античной трагедии героям часто дано знание будущего благодаря прорицаниям оракулов, ве­щим снам и предупреждениям богов. Хор в греческой трагедии подчас со­общал и действующим лицам, и зрителям волю богов или предрекал даль­нейшие события. К тому же зрители хорошо знали сюжеты мифов, на ос­нове которых создавались трагедии. Занимательность греческой трагедии основывалась не столько на неожиданных поворотах сюжета, сколько на логике действия. Суть трагедии — не в роковой развязке, а в поведении героя. Он действует в русле необходимости и не в силах предотвратить не­избежное, но не необходимость влечет его к развязке: своими активными действиями он сам осуществляет свою трагическую судьбу. Таков заглав­ный герой трагедии Софокла «Эдип-царь». Он по своей воле доискивает­ся до причин бедствий, выпавших на долю жителей Фив. «Следствие» оборачивается против «следователя»: оказывается, что виновник несча­стий города — сам Эдип, убивший своего отца и женившийся на матери. Однако, даже подойдя вплотную к этой истине, Эдип не прекращает «до-

    69

    знания». Герой античной трагедии действует свободно даже тогда, когда понимает неизбежность гибели. Он не обреченное существо, а именно герой, действующий свободно сообразно императивам своего «я», в рамках необходимости, продиктованной волей богов. У Эсхила Прометей совершает подвиг во имя людей и расплачивается за передачу им огня. Хор славит Прометея:

    Ты сердцем смел, ты никогда

    Жестоким бедам не уступишь.

    (Греческая трагедия. 1956. С. 61)

    Цель античной трагедии катарсис: очищение чувств зрителя по­средством страха и сострадания. Алмаз можно шлифовать только ал­мазом, ибо это самое твердое вещество на земле. Чувства можно шли­фовать только чувствами, ибо это самое тонкое и сложное вещество в мироздании Античная трагедия несет героическую концепцию человека и очищает зрителя
    В Средние века

    В Средние века — суть трагического не героизм, а мученичество; центральный персонаж тут — мученик. Это трагедия не очищения, а утешения, чуждая катарсису. Так, сказание о Тристане и Изольде за­канчивается обращением ко всем несчастливым в страсти: «Пусть най­дут они здесь утешение в непостоянстве и несправедливости, в досадах и невзгодах, во всех страданиях любви». Логика средневековой траге­дии: утешься, ведь бывают страдания горше, а муки тяжелее у людей, еще меньше, чем ты, заслуживающих этого. Такова воля Бога. В подтек­сте трагедии жило обещание потусторонней справедливости. Утешение земное (не ты один страдаешь) умножается утешением небесным (тебе воздастся по заслугам). В античной трагедии самые необычные вещи со­вершаются естественно, в средневековой — сверхъестественно, чудес­но все происходящее.
    На рубеже Средневековья и Возрождения возвышается Данте.

    На рубеже Средневековья и Возрождения возвышается Данте. На его трактовке трагического лежат глубокие тени Средневековья и сияют солнечные отблески надежд Нового времени. У Данте еще силен средне­вековый мотив мученичества: Франческа и Паоло, своей любовью пре­ступившие запреты земли и неба и пошатнувшие монолит существующе­го миропорядка, обречены на вечные страдания. Однако в «Божественной комедии» отсутствует второй столп средневековой трагедии — сверхъ­естественность, волшебство. Здесь та же естественность сверхъестест­венного, реальность нереального (подробная география ада, например), как в античной трагедии. Этот возврат к античности на новой основе де­лает Данте одним из первых выразителей идей Возрождения.

    Сочувствие Данте Франческе и Паоло более откровенно, чем у без­ымянного автора сказания о Тристане и Изольде — своим героям, также в нарушение общепринятых норм полюбившим друг друга. В «Тристане и

    70

    Изольде» отношение к героям противоречиво: то их поведение подверга­ется моральному порицанию, то проступку находятся смягчающие обсто­ятельства (герои-де выпили волшебное зелье). Данте же прямо, открыто, исходя из побуждений своего сердца, сочувствует Паоло и Франческе, хо­тя и считает справедливой их обреченность на муки. Их трагизм трога­тельно-мученический, а не героический:

    Дух говорил, томимый страшным гнетом,

    Другой рыдал, и мука их сердец

    Мое чело покрыла смертным потом;

    И я упал, как падает мертвец

    (Данте 1961. С. 48).

    Средневековье давало всему божественное объяснение.
    1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   69


    написать администратору сайта