2 главы. Уголовная ответственность за незаконную рубку лесных насаждений

• Название: Уголовная ответственность за незаконную рубку лесных насаждений
• Дата: 30.03.2023
• Размер: 148.32 Kb.
• Имя файла: 2 главы.docx
• Тип: Закон; #1025867
• страница: 3 из 5

Глава 2. Характеристика состава преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ
2.1 Состав преступления незаконной рубки лесных насаждений
Юридическая ответственность за экологические правонарушения и преступления - есть лишь одна из форм обеспечения экологической безопасности населения, охраны природной среды и рационального использования ее ресурсов. Она осуществляется наряду с экономическими, политическими, нравственно-воспитательными, образовательными мерами, мерами по возмещению причиненного природе или здоровью человека вреда и иными

Субъект преступления - как лицо, использующее свое служебное положение (ч. 2 ст. 260), так и любое другое лицо. Ответственность наступает с 16 лет.

В соответствии со ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления, а совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

Субъектом преступления, предусмотренного ч.1 ст.260 УК РФ, является любое, достигшее 16 –летнего возраста лицо, в том числе и должностное, не использовавшее при незаконной порубке своего служебного положения.

Пункт «в» части 2 ст.260 УК РФ предусматривает ответственность за незаконную порубку лицом с использованием своего служебного положения, то есть совершение преступления специальным субъектом.

Использование лицом, осуществляющим незаконную порубку, своего служебного положения предполагает, что оно воспользовалось при совершении преступления теми правами, которыми было наделено в силу занимаемой должности или выполняемой работы. Такими лицами могут быть должностные лица и иные работники лесхозов, управления лесным хозяйством, органов охраны лесов и других организаций, чья деятельность связана с охраной, воспроизводством, контролем, учетом лесных фондов и заготовкой древесины.

Кроме того, «Постановления Пленума Верховного Суда РФ» № 7, обязывает обратить внимание судов на то, что в случаях, когда виновным в совершении экологического преступления признается должностное лицо государственного предприятия, оно должно нести ответственность по соответствующей статье за совершение экологического преступления, а при наличии в действиях признаков злоупотребления должностными полномочиями, также ответственность по ст.285 и ст.201 УК РФ.

При этом необходимо учитывать, что ст.256, 258 и 260 УК РФ специально предусматривается ответственность за преступления, совершенные с использованием служебного положения. Исходя из этого содеянное следует квалифицировать только по указанным нормам об экологических преступлениях без совокупности со статьями, предусматривающими ответственность за должностные преступления, либо за злоупотребление полномочиями лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой и иной организации¹.

С субъективной стороны рассматриваемое преступление совершается с прямым умыслом. Виновный сознает, что совершает незаконную порубку или повреждает деревья, кустарники либо лианы, и желает это сделать.

Анализ судебных решений наглядно обнаруживает часто встречаемую ошибку: независимо от установления момента возникновения умысла все эпизоды незаконной рубки лесных насаждений, совершенные одними и теми же лицами, рассматриваются практическими работниками как требующие самостоятельной уголовно-правовой оценки (как совокупность преступлений).

Судом установлено, что М. и А. с целью заготовки дров для продажи Ф. разработали план преступления, который включал в себя приискание средств совершения преступления и последующую рубку деревьев. Распределив между собой роли, они совершили 10 эпизодов незаконной рубки лесных насаждений¹, которые рассмотрены судом как самостоятельные акты преступного поведения и квалифицированы по совокупности. Вместе с тем в деле есть обстоятельства, указывающие на момент возникновения единого умысла: изначально виновные были нацелены на совершение ряда тождественных преступных деяний, о чем свидетельствует договоренность с Ф. о продаже ему незаконно заготавливаемой в течение определенного времени древесины, а также единство способа, места совершения преступления, тщательное распределение ролей до совершения первого из эпизодов. При этом виновные еще до начала первого эпизода стремились совершить рубку лесных насаждений в особо крупном размере, но в несколько этапов, что свидетельствует о наличии у них единой цели.

Совершенно справедливым представляется решение кассационной инстанции о переквалификации совокупности двух фактов незаконной заготовки древесины на единое продолжаемое преступление. Два эпизода незаконных рубок лесных насаждений, совершенных Л.А. и Л.М., были квалифицированы изначально по совокупности. В приговоре указано, что Л.А. и Л.М. поехали в лес на мотоцикле в целях осуществления незаконной заготовки древесины. Спилив семь деревьев, они поехали домой. Вечером опять вернулись за заготовленной древесиной на машине и спилили еще три дерева. В Кассационном определении отмечено, что они "действовали с единым продолжаемым умыслом, направленным на незаконную рубку леса". ¹

Таким образом, для единого продолжаемого преступления характерным является совершение двух или более тождественных действий (юридическая тождественность), направленных к общей цели и объединенных единым умыслом.
Неправильной следует признать квалификацию и в следующем случае.
Р. был признан судом виновным в участии в преступном сообществе и в совершении 10 эпизодов незаконных рубок лесных насаждений, совершенных организованной группой². При этом все 10 эпизодов расценены по совокупности преступлений. Поясним, что поскольку отсутствует такой квалифицирующий признак, как совершение преступления преступным сообществом, то правильно в приговоре рассмотрено деяние как совершенное организованной группой, хотя действовал виновный в составе преступного сообщества.

Мотивы преступления для квалификации значения не имеют. Чаще всего это корысть или хулиганские побуждения³.

Таким образом, в связи с изложенным, усиливается в целом наказуемость экологических преступлений с одновременной дифференциацией уголовной ответственности в зависимости от характера и опасности содеянного, его последствий, личности виновного, наличия смягчающих и отягчающих обстоятельств. Конструкция уголовно-правовых норм, как правило, учитывает характер и тяжесть вреда, причиненного экологическим преступлением здоровью или жизни человека.

Статья 260 УК устанавливает ответственность не за все виды нарушений правил лесопользования, а только за незаконную порубку, либо повреждение до степени роста деревьев, кустарников и лиан в лесах первой группы, либо в особо защитных участках лесов всех групп, либо тех, которые не входят в лесной фонд или запрещены к порубке вообще. Аналогичный вывод вытекает и из содержания п.11 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения" от 5 ноября 1998 г. При этом имеются в виду деревья, кустарники, лианы, находящиеся в естественном природном состоянии, включая и те, которые высажены человеком для пополнения лесного и нелесного растительных фондов или для выполнения защитных функций¹.

Данный признак предмета позволяет отграничить порубку от смежных преступлений, в частности от хищения. Принципиальные суждения по этому вопросу высказаны президиумом Краснодарского краевого суда по делу Я. и П., ошибочно осужденных за хищение леса в крупном размере. "УК РФ не предусматривает ответственности за хищение леса на корню. Хищением может быть признано завладение теми деревьями, которые срублены, т.е. приготовлены к сбыту или вывозу другими лицами".

Таким образом, объектом данного преступления являются общественные отношения, складывающиеся в сфере охраны общественного порядка и общественной безопасности.

Объективная сторона ст. 260 УК РФ заключается в незаконной порубке, а равно повреждении до степени прекращения роста лесных насаждений, а также деревьев, кустарников и лиан, не отнесенных к лесным насаждениям, если эти деяния совершены в значительном размере.

В соответствии с п. 16 Постановления Пленума Верховного суда РФ «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования» от 18.10.2012 № 21 под рубкой предусмотренных ст. 260 УК РФ предметов преступления следует понимать их спиливание, срубливание или срезание, т.е. отделение различным способом ствола дерева, стебля кустарника или лианы от корня. Незаконной признается рубка насаждений с нарушением требований лесного законодательства, например рубка лесных насаждений без оформления договора аренды лесного участка, решения о предоставлении лесного участка, проекта освоения лесов, получившего положительное заключение государственной или муниципальной экспертизы, договора купли-продажи лесных насаждений, государственного или муниципального контракта на выполнение работ по охране, защите, воспроизводству лесов, а также в объеме, превышающем разрешенный, либо с нарушением породного или возрастного состава, либо за пределами лесосеки¹.

Следует отметить, что незаконная порубка деревьев, кустарников и лиан может влечь за собой как уголовную, так и административную ответственность. Эти правонарушения в сфере лесных отношений по фактическому составу схожи. Преступления отличаются от административных правонарушений тем, что представляют более повышенную социальную опасность в силу значительности ущерба либо посягательства на особо режимные лесные объекты (заповедники, национальные парки и т.п.). Например, по объективной стороне ст. 8.28 КоАП РФ и ст. 260 УК РФ предусматривают ответственность за схожие правонарушения — незаконную порубку деревьев и кустарников. В соответствии с п. 22 Постановления Пленума ВС РФ от 18.10.2012 № 21 основным критерием разграничения уголовно наказуемой незаконной рубки лесных насаждений (ч. 1 ст. 260 УК РФ) и незаконной рубки лесных насаждений, за которую ответственность предусмотрена ст. 8.28 КоАП РФ, является значительный размер ущерба, причиненного посягательством, который должен превышать 5 тыс. руб. В части совершенствования нормативно-правового регулирования борьбы с браконьерством ФЗ от 21.07.2014 № 277-ФЗ в УК РФ была введена ст. 191.1, предусматривающая уголовную ответственность за приобретение, хранение, перевозку, переработку в целях сбыта и сбыт заведомо незаконной заготовленной древесины.

Непосредственным объектом рассматриваемого деяния выступают общественные отношения в сфере приобретения, хранения, перевозки, переработки и сбыта древесины. Предметом ст. 191.1 УК РФ является именно незаконно заготовленная древесина. Объективную сторону деяния составляет совершение хотя бы одного из указанных в статье альтернативных действий: приобретение, хранение, перевозка, переработка или сбыт древесины. Состав преступления сконструирован законодателем как формальный, т.е. считается оконченным с момента совершения хотя бы одного из указанных действий, совершенных в крупном размере. Соответственно, обязательным признаком объективной стороны рассматриваемого преступления является крупный размер, исчисляемый по таксам, установленным Постановлением Правительства РФ от 08.05.2007 № 273. Состав преступления является формальным.

Анализируя объективную сторону составов экологических преступлений, следует иметь в виду следующее.

Сущность экологического преступления проявляется в признаках того же порядка, что и сущность экологически значимого поведения вообще, так как преступление - часть его. Но это касается лишь их общего, стержневого признака - экологичности. Социальная же значимость и юридическая оценка поведения различны. Экологически значимое поведение - более широкое понятие, чем экологическое преступление. Его можно определить как совокупность социально обусловленных, волевых действий (бездействия) отдельных людей и их коллективов, которые, воздействуя на окружающую среду, вызывают в ней изменения, затрагивающие общественные интересы по сохранению качественно благоприятной для человека среды обитания.

Рассмотрение экологически значимого поведения вне социальных связей не позволяет различить экологическое правонарушение (преступление) и непреступное воздействие на природную среду. Так, разрешенные лов рыбы, охота, рубка леса, разработка недр и даже загрязнение водоемов и воздуха, рассматриваемые в общем плане, вне их социальной сущности, не отличаются по внешним признакам от преступлений того же порядка.

Следовательно, необходимо учитывать, что экологически значимое поведение может быть как социально полезным, так и социально вредным, как законным, так и противоправным, в том числе преступным, и может оцениваться лишь с социальных позиций. Преступное поведение всегда асоциально, общественно опасно и противоправно. Оно, образно говоря, - экологически значимое поведение со знаком "минус". Экологичность преступного поведения выражается в таком незаконном природопользовании или ином негативном воздействии на окружающую среду (отравление, загрязнение, повреждение природных ресурсов), которое, исходя из существующих отношений в обществе, признается опасным. С позиций же природы всякое (законное, незаконное) воздействие на нее, причиняющее вред, ущербно.

Но особенность объективной стороны экологических преступлений выражается в том, что все они совершаются путем нарушения специальных правил, а диспозиции статей, описывающих такие преступления, являются бланкетными. Закон указывает лишь на нарушение установленных правовых актов не уголовно-правового характера, описывает форму преступления и его признаки. Содержание же их, т.е. вид и характер нарушения этих правил, не раскрывается. Это обстоятельство очень важно иметь в виду при квалификации, так как законодательная конструкция ряда составов (например, незаконной охоты, незаконной добычи водных животных и растений, загрязнения водоемов, атмосферного воздуха) остается неизменной на протяжении длительного времени, тогда как содержание их периодически меняется вследствие обновления подзаконных нормативных актов.

Ущерб, причиняемый объекту преступления, всегда реален, т.е. существует в объективной действительности, но не материален. Поскольку общественные отношения не обладают предметной материальностью, непосредственное определение характера причиняемого им ущерба исключается. О характере и размере ущерба, причиненного объекту, судят по характеру деяния и тем изменениям, которые оно производит во внешнем мире. Можно говорить о последствиях в широком смысле слова (ущерб объекту, независимо от того, предусмотрен он в законе или нет) и о последствиях в узком смысле слова - материальном, физическом, политическом, моральном и ином вреде, который причиняется участникам общественных отношений (гражданам, общественным организациям, государству, юридическим лицам) и который учитывается законодателем при конструировании материальных составов преступлений. Только в таком смысле можно признать правильным утверждение, что необходимо различать ущерб объекту преступления и вред "участникам общественных отношений и тем специальным (материальным и идеологическим) ценностям, по поводу которых устанавливаются эти отношения"¹.

Последствия экологических преступлений, указанные в законе, можно назвать основным или первичным, а все иные последствия - дополнительными или вторичными. Основным последствием будет, например, ущерб, указанный в денежной форме в статье об ответственности за незаконную порубку леса (ст. 260 УК). Все же остальные последствия сведения древесно-кустарниковой растительности, как например, ухудшение состояние воздуха и почв, изменение климатических условий, потери урожайности сельхозкультур, потери животного мира, насекомых и других обитателей лесов и т.п., будут дополнительными, вторичными.

Причинение конкретного вреда конкретным элементам природы - это видимая часть рассматриваемых преступлений, вторичные же и последующие изменения в системе окружающей среды не всегда поддаются учету, измерению и количественной оценке. Ряд последствий преступной человеческой деятельности, очевидно, способны будут оценить лишь последующие поколения, как нынешнее отмечает последствия деятельности предыдущих.

Преступными последствиями не исчерпывается весь социальный вред, причиняемый экологическими преступлениями. Поэтому в литературе обоснованно предлагается различать еще экономические последствия - все расходы, которые повлекло за собой совершенное преступление. В частности, определение вторичных последствий служит основанием для предъявления требования о возмещении вреда в порядке гражданского судопроизводства.

Экономический вред причиняется материальным интересам природопользователя. Такой вред может быть причинен, в частности, рыбному, лесному, сельскому хозяйству.

Как хищение квалифицируется порубка с целью завладения искусственно выращенными фруктовыми и декоративными деревьями и кустарниками в лесопитомниках, фруктовых питомниках и тому подобных местах, поскольку здесь деревья и кустарники являются продукцией товарного производства предприятий, производятся для продажи и выполняют экономические, а не экологические функции.

При незаконной порубке леса предмет еще не приобрел товарно-денежной формы и не является имуществом.

Не являются предметом экологического преступления деревья и кустарники, произрастающие на землях сельскохозяйственного назначения, за исключением лесозащитных насаждений, на приусадебных, дачных и садовых участках, ветровальные, буреломные деревья и т.п., если иное не предусмотрено специальными правовыми актами (постановлением Пленума от 6 февраля 2007 г. № 7).

Порубкой признается любой способ отделения дерева, кустарника или лианы от корня (срубание, спиливание, корчевание и т.п.). Незаконной признается порубка без разрешения либо хотя бы и при наличии разрешения, но произведенная не на отведенном участке или за его границами; не в том количестве; не тех пород деревьев, кустарников и лиан, какие указаны в разрешении; по разрешению, выданному с нарушением действующих правил рубок; рубка до или после установленных в лесорубочном билете, ордере, лесном билете сроков рубки; деревьев, кустарников и лиан, запрещенных к рубке Правилами отпуска древесины на корню в лесах Российской Федерации (Постановлений Правительства РФ от 18.11.2006 N 698); а также после вынесения решения о приостановлении, об ограничении или о прекращении деятельности лесопользователя или права пользования участком лесного фонда¹.

Право на порубку дают лесорубочный билет (ордер), лесной билет. К разрешительным документам также относится лицензия (ст. 34, 81 Лесного кодекса РФ), удостоверяющая право ее владельца на долгосрочное пользование участком лесного фонда (аренду).

Оконченным преступление признается с момента полного отделения дерева, кустарника или лианы от корня либо с момента повреждения их до степени прекращения роста (гибели), если эти деяния совершены в значительном размере (ч. 1 ст. 260 УК).

Таким образом, Экологические преступления могут совершаться как в виде действия (например, загрязнение вод), так и в виде бездействия (например, невыполнение обязанностей, непринятие мер). Обязательным условием уголовной ответственности по ряду статей является наступление последствий. Часто экологический вред является необратимым, он не поддается восстановлению ни силами природы, ни деятельностью человека. Подсчитать экологический ущерб порой практически невозможно (например, выведение из оборота участка земли вследствие радиоактивного загрязнения). С субъективной стороны экологические преступления могут быть как умышленными, так и неосторожными. Одним из важных условий повышений эффективности борьбы с экологическими преступлениями являются постоянное совершенствование правовой базы природоохранительной деятельности.
2.2 Квалификационные признаки состава преступления
В ст. 260 УК речь идет о размере порубки либо повреждения растительности, а не о размере вреда, причиненного преступлением природной среде, животному миру и лесному хозяйству, так как учитывается лишь первичный, прямой, действительный ущерб.

Значительным размером признается исчисленный в установленном порядке ущерб, в двадцать раз, превышающий минимальный размер оплаты труда, установленный законодательством РФ на момент совершения преступления, крупным размером - в двести раз, особо крупным - в пятьсот раз. При расчете ущерба следует руководствоваться таксами, утвержденными Правительством Российской Федерации, которые действуют на момент совершения преступления.

Разъяснение Пленума Верховного Суда РФ №7, что при расчете ущерба, причиненного незаконной порубкой леса, следует руководствоваться как централизованно утвержденными методиками подсчета и установленными таксами, так и региональными нормами, конкретизирующими положения федерального законодательства, не соответствует новой редакции ст. 260 УК РФ. Постановлением Правительства РФ от 21 мая 2001 г. N 388 утверждены "Таксы для исчисления размера взысканий за ущерб, причиненный лесному фонду и не входящим в лесной фонд лесам нарушением лесного законодательства Российской Федерации".

Квалифицирующим признаком, ответственность за который предусмотрена ч. 2 ст. 191.1 УК РФ, выступает соучастие — группа лиц по предварительному сговору; особо квалифицирующими признаками (ч. 3 ст. 191.1 УК РФ) — особо крупный размер, соучастие в форме организованной группы; признаками специального субъекта преступления — использование своего служебного положения. Поскольку наработанной судебной практики по ст. 191.1 УК РФ пока нет, сложно сказать о проблемах квалификации рассматриваемого деяния. Однако представляется возможным квалификация по совокупности ст. 191.1 УК РФ и ст. 260 УК РФ, а также при решении вопроса о виновности лица по ст. 191.1 УК РФ должен учитываться способ приобретения и сбыта незаконно заготовленной древесины.

Чаще всего можно встретить неправильную квалификацию действий по незаконной рубке лесных насаждений, совершенной группой лиц и группой лиц по предварительному сговору.
В соответствии с законодательным определением для данных видов соучастия обязательным является наличие двух и более исполнителей (соисполнителей). Однако такое общепринятое понимание не всегда правильно толкуется практическими работниками.
Это усматривается из нескольких проанализированных нами судебных решений.
Так, С. признан виновным в незаконной рубке лесных насаждений, совершенной группой лиц по предварительному сговору. Судом установлено, что он за определенную плату совершил незаконную рубку и трелевку деревьев. Для осуществления данного преступления организатор предоставил С. бензопилу, трактор, горюче-смазочные материалы, продукты питания, а также домовладение для проживания.¹

Такую квалификацию по признаку "группа лиц по предварительному сговору" следует признать ошибочной, так как в данном случае преступление совершалось только одним исполнителем, а другой выполнял лишь роль организатора, не принимая непосредственного участия в незаконной рубке деревьев.
Можно привести еще один пример. Л.А. и Л.М. также признаны виновными в незаконной рубке лесных насаждений, совершенной группой лиц по предварительному сговору. При этом Л.М. признан пособником в совершении данного преступления (со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ). Установлено, что Л.А. осуществлял непосредственно рубку деревьев, а Л.М. содействовал доставлением Л.А., а также орудия совершения преступления (бензопилы) к месту совершения преступления¹.

Таким образом, для вменения признаков "группа лиц" и "группа лиц по предварительному сговору" необходимо, чтобы два и более лица полностью или частично выполняли объективную сторону преступления, т.е. являлись соисполнителями преступления.

Также с вступлением в силу ст. 8.28.1 КоАП РФ, устанавливающая ответственность за нарушение требований лесного законодательства об учете древесины и сделок с ней. Совершенствование уголовно-правовой и административно-правовой охраны лесов тесно связано с совершенствованием мер и гражданско-правовой ответственности в обозначенной сфере.

В квалифицированном составе преступления (ч. 2 и 3 ст. 260 УК) под лицами, использующими свое служебное положение, понимаются как должностные лица государственных предприятий, учреждений, организаций (лесхозов, органов управления лесным хозяйством, органов охраны лесов и т.п.), так и руководители хозяйствующих субъектов иных форм собственности либо их структурных подразделений, осуществляющих пользование лесным фондом либо производящих какие-либо работы.

Должностные лица или лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и негосударственных организациях, по распоряжению которых производится незаконная порубка сверх количества, указанного в билете (ордере), при лесозаготовках, а также при прокладке трасс для трубопроводов, линий электропередач, геологоразведочных, строительных и иных работах, при наличии признаков состава преступления несут ответственность только по ч. 2 ст. 260 УК. Квалификации по ч. 2 ст. 260 и ст. 201 и 285 УК по совокупности не требуется.

Так, можно привести пример из судебной практики, когда в ходе пересмотра дела по ч.3ст.260 переквалифицируют в часть 1 ст.260. Из материалов дела следует, что Ермаченко В.П. и Разуваев О.К. осуждены за незаконную рубку и повреждение до степени прекращения роста лесных насаждений, в особо крупном размере, организованной группой, а также создание объединения организаторов, руководителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких преступлений. Преступления совершены в период с начала июля 2008 года до 30 января 2009 года в лесном массиве <...> района <...>края, при изложенных в приговоре обстоятельствах. 

В апелляционной жалобе адвокат Грицюк В.Г. оспаривает обоснованность осуждения Разуваева О.К. по ст. 210 ч. 1 УК РФ, ссылаясь на то, что соучастникам преступлений, предусмотренных ст. 260 ч. 3 УК РФ, осужденным по другим приговорам, не предъявлялось обвинение в участии в преступном сообществе (преступной организации). 

Не было установлено единства умысла и договоренности между осужденными на совершение преступлений, о чем свидетельствует тот факт, что ни один из вмененных Разуваеву О.К. эпизодов рубки лесонасаждений не вменялся Ермаченко В.П.. В ходе заседания суда было выяснено, Ермаченко В.П. и Разуваев О.К. совершали преступления единолично и не были соучастниками. Суд отменил решение первой инстанции и направил дело на новое рассмотрение по п.1 ст.260¹.

Неоднократность имеет место, если лицо совершило преступление два и более раза. При этом умысел на совершение нового преступления возникает каждый раз самостоятельно. Не неоднократное, а единое продолжаемое преступление будет, если лицо реализовало свое намерение в несколько приемов (например, в течение нескольких дней рубило деревья для постройки). Здесь все содеянное охватывается единым умыслом и направлено к единой цели.

Для правильности квалификации по ст. 260 УК РФ законодатель определяет размер значительного, крупного и особо крупного ущерба, причиненного незаконной рубкой лесных насаждений

В соответствии с примечанием к ст. 260 УК РФ значительным размером в настоящей статье признается ущерб, причиненный лесным насаждениям или не отнесенным к лесным насаждениям деревьям, кустарникам и лианам, исчисляемый по утвержденным Правительством РФ² таксам, превышающий 5 тыс. руб., крупным размером — 50 тыс. руб., особо крупным размером — 150 тыс. руб.

Аналогичные нормы установлены и в примечании к ст. 191.1 УК РФ. В предыдущей редакции Уголовного кодекса РФ в примечании к ст. 260 УК РФ упоминался ущерб, «исчисленный по установленным таксам», в процессе применения которой возникали определенные трудности: в ряде регионов работники прокуратуры и следственных органов при исчислении ущерба считали неприемлемым применять таксы и применяли реальную стоимость срубленного леса.

В данной ситуации работники правоохранительных органов не различали таксы, определяющие стоимость древесины, и таксы, определяющие размер ущерба. Вторые представляют собой кратное увеличение стоимости в зависимости от вида и места порубки, и по ним исчисляется размер ущерба. В указанном случае недопустимо было расширительное толкование норм уголовного закона. Законодатель исходил из того, что подобное преступление является экологическим, и в понятие ущерба, «исчисленного по утвержденным таксам», было заложено понятие экологического вреда, нанесенного государству, а не только учет реальной стоимости древесины. Исчисление ущерба по утвержденным таксам вызывало еще проблемы и потому, что не было уточнено, что это за «установленные таксы», и многие применяли региональные таксы.

В новой редакции эта норма прописана более детально: “ущерб, причиненный лесному фонду и лесам, не входящим в лесной фонд, исчисленный по утвержденным Правительством Российской Федерации таксам”. Это значит, что нельзя применять таксы, утвержденные органами государственной власти субъектов РФ. В настоящее время действуют и должны применяться таксы для исчисления размера взысканий за ущерб, причиненный лесному фонду и не входящим в лесной фонд лесам нарушением лесного законодательства Российской Федерации, утвержденные Постановлением Правительства Российской Федерации от 08.05.2007 № 273.

На сегодняшний день, по данным судебной практики, не вызывает сложности вопрос отграничения преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ, от административного правонарушения, предусмотренного ст. 8.28 КоАП РФ, при наличии в примечании к ст. 260 УК РФ денежного критерия криминализации¹: значительный, крупный и особо крупный размер, определяемый по установленный таксам.

Некоторые ученые, считая, что норма ст. 16 ЛК РФ, в которой под рубкой понимаются исключительно процессы спиливания, срубания, срезания, ограничивает применение уголовной ответственности, предлагают включить в диспозицию ч. 1 ст. 260 УК РФ такую форму деяния, как «выкапывание». Правоприменители задаются вопросом о том, могут ли указанные действия быть отнесены к рубке либо к повреждению до степени прекращения роста лесных и иных насаждений? Это связно, в частности, с тем, что в ст. 8.28 КоАП РФ в отличие от ст. 260 УК РФ предусмотрена ответственность не только за незаконную рубку, повреждение лесных насаждений, но и самовольное выкапывание в лесах деревьев, кустарников и лиан. Согласно логике законодателя, получается, что выкапывание не относится ни к рубке, ни к повреждению до степени прекращения роста, поскольку представляет собой изъятие деревьев, кустарников и лиан механическим способом без повреждения корневой системы. Между тем имеют место случаи, когда лесные насаждения незаконно выкапываются для пересадки в другое место, которое заведомо для виновного лица не предназначено для их выращивания, например, в комнатных или иных неестественных для растений условиях, поэтому через определенный период времени пересаженные деревья, кустарники или лианы неизбежно погибают. При таких обстоятельствах, на наш взгляд, имеются все основания для квалификации действий виновных лиц по ч. 3 ст. 30 ст. 260 УК РФ, как покушение на незаконное повреждение до степени прекращения роста лесных насаждений.

При выкапывании или при выкорчевывании не происходит отделения ствола дерева, стебля кустарника или лианы от корня, как это происходит при осуществлении рубки, поэтому такие действия, наряду с раздроблением, смятием, уничтожением корневой системы, ветвей деревьев и кустарников и т.п. должны признаваться повреждением до степени прекращения роста. В качестве примера можно привести следующее уголовное дело. Арзамасским городским судом Нижегородской области К. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 2 ст. 260 УК РФ. К. на гусеничном экскаваторе приехал в лесной массив, относящийся к эксплуатационным лесам, где, реализуя свой преступный умысел, совершил путем корчевания повреждение до степени прекращения роста 5 деревьев породы «береза», 1 дерево породы «сосна». Действия К. судом квалифицированы как повреждение до степени прекращения роста лесных насаждений, совершенное в крупном размере¹.

К повреждению до степени прекращения роста лесных насаждений следует, на наш взгляд, вые и криминологические аспекты борьбы с незаконной рубкой лесных насаждений: также относить действия лица, повалившего деревья привязанными к трактору канатами, поскольку в этом случае отделения ствола от корня не происходит. При этом дерево фактически уничтожено. Кроме того, необходимо обратить внимание на еще одну несогласованность терминологии, используемой при конструировании уголовно- правовых норм, предусмотренных в ст. 260 и ст. 261 УК РФ. Так, в ст. 260 УК РФ указано на повреждение до степени прекращения роста лесных и иных насаждений, а в ст. 261 УК РФ — на их уничтожение. Представляется, что, по сути, это одни и те же противоправные действия, при которых происходит прекращение роста дерева. Поэтому возникает вопрос, насколько целесообразно было вводить в данные статьи разные термины, синонимичные по значению. Ведь их наличие не самым лучшим образом влияет на результативность применения правовых норм, приводит к неоднозначному пониманию текста закона.

Из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что говоря о незаконных действиях в сфере использования лесов и нарушения требований их охраны, мы говорим о многогранной проблеме, решение которой возможно только путем комплексного подхода к урегулированию данных общественных отношений на уровне как российского, так и международного законодательства. Национальная концепция борьбы с обозначенным видом экологических правонарушений должна формироваться в рамках различных отраслей права, немаловажное значение среди которых принадлежит экологическому, уголовному и административному праву.

Проблемы, возникающие при разграничении смежных составов преступлений, предусматривающих ответственность за уничтожение или повреждение лесных и иных насаждений, вызваны несовершенством законодательных конструкций ст. 260 и 261 УК РФ, несоблюдением лингвистического правила законодательной техники, в соответствии с которым при формулировании уголовно-правового запрета должна использоваться однозначная терминология, не только в рамках уголовного закона, но и иных видов ответственности, в частности, административно-правовой. Изложение нормативного материала не должно создавать проблем при определении того, что относится к преступному деянию, а что к общественно опасным последствиям. Эффективность применения уголовно-правовой нормы во многом зависит от качества ее изложения, которое невозможно достичь без соблюдения правил законодательной техники.