все великие. РК4_Панкова С.Н.. Вольтер (ФрансуаМари Аруэ)
 Скачать 59.94 Kb.
|
Рубежный контроль 4 по дисциплине: «История и методология юридической науки» тест по теме: «Вольтер (Франсуа-Мари Аруэ)»
Москва Введение Имя Вольтера знает весь мир, все образованные люди. Творчество Вольтера было так глубоко и прочно связано с жизнью Франции и настолько полно отражало основные устремления времени, что весь XVIII век стали отождествлять с Вольтером. Жизнь Вольтера протекала в период, когда во Франции происходили глубочайшие коренные изменения, подготовившие Великую французскую буржуазную революцию. С каждым десятилетием XVIII века обострялись противоречия между новыми производительными силами и старыми производственными отношениями. Этот конфликт нашел свое выражение в усилении классовой борьбы и, в конце концов, привел к революции. По мере укрепления капиталистического уклада, по мере возрастания реакционности господствующих классов и под напором участившихся во второй четверти XVIII века, особенно после 40-х годов, выступлений крестьян и городской бедноты усиливались группы французской буржуазии, которые считали, что завоевывать политическую власть можно только путем борьбы. Необходимость назревших экономических и общественно-политических преобразований в стране породила во Франции различные течения философской и политической мысли. Новой идеологией было просветительство, превратившееся во Франции к середине XVIII века в мощное антифеодальное оружие, взявшее на себя великую историческую задачу: разрушить господствующую идеологию и противопоставить ей свою собственную. Сила просветителей была в том, что они выражали не только свои классовые интересы, но в значительной степени и интересы почти всего 25-миллионного народа. В то же время в Просвещении как течении общественной мысли были свои особенности. Так, в отрицании феодализма просветители выступали единым фронтом, но в решении остальных задач, особенно в политических и социальных вопросах, взгляды просветителей расходились. Это было обусловлено и особенностями их личной мысли, и тем, что каждый лагерь боролся за идеи, отражавшие разные социально-политические стремления. Классовая ограниченность буржуазии сказалась в умеренно либеральном лагере, который представлял Вольтер, и в демократическом: Жан-Жак Руссо субъективно не был готов к смелым революционным действиям. В мире просветителей XVIII века Вольтер занимал совершенно исключительное положение. К нему тяготели и единомышленники, и все те, для кого нередко имя Вольтера, его слава были подчас важнее его личных мыслей. Такое его особенное положение определялось не только внутренней французской ситуацией, но также и тем значением, которое приобрел Вольтер за рубежом. Пожалуй, именно умеренность политических и философских позиций Вольтера способствовала тому, что он оказался приемлемым для королевских дворов и дворянских реформаторов различных европейских стран. Именно Вольтер был признанным главой французского Просвещения, безжалостным «критиком феодальной Европы», защитником интересов угнетенных. Пропагандист идей свободы, равенства и братства, неустанный борец с католической церковью, Вольтер способствовал просвещению умов и расчищал почву для разразившейся через 11 лет после его смерти Великой французской революции. В его творчестве и общественно-политической деятельности наиболее отчетливо отразились как революционные позиции буржуазии в ее борьбе против феодализма, так и ее противоречивые взгляды на пути перестройки старинного мира, ее двойственная натура, сочетающая на каком-то этапе искреннее сочувствие народу с постоянным страхом перед его грозной силой, с очевидным стремлением к компромиссу с абсолютизмом. Ведь фернейский философ не только просветитель, но и предприниматель, и не только корреспондент коронованных особ, но и их кредитор. Глава 1. Жизнь Вольтера Родился Вольтер в Париже в 1694 году. Настоящее его имя – Франсуа-Мари Аруэ («Вольтер»-его литературный псевдоним). По происхождению своему он не принадлежит к дворянству. Его отец был состоятельным буржуа, сначала нотариусом при судебной палате, потом чиновником казначейства. Первоначальное образование поэт получил в аристократическом училище иезуитском коллеже Людовика Великого. В коллеже соблюдалась социальная иерархия: сыновья вельмож и аристократов помещались в отдельных комфортабельных комнатах, имели слуг при себе, а дети буржуа, в их числе Вольтер, жили в общих спальнях. Такое же различное отношение к ученикам в зависимости от их знатности и богатства соблюдалось в классах. Это забросило в сознание молодого Вольтера первые зерна понимания социальной несправедливости. Вольтер впоследствии сурово осудил школу, в которой учился, - она очень мало дала ему: «Мне была даже неизвестна та страна, в которой я родился; я не знал ни основных законов, ни нужд моей родины; я не знал ничего из математики и ничего про здравую философию. Я знал только латынь и глупости». Еще в детстве обнаружил он блестящие способности и большую склонность к чтению, рано начал упражняться в стихосложении и мечтать о поприще драматического поэта. Вольтер еще на школьной скамье ознакомился с серьезной свободолюбивой литературой, он хорошо знал сочинения Пьера Бэйля, который оказал влияние на формирование его взглядов. Знаменитый ученый, изгнанный из Франции Людовиком XIV, Бэйль, живя в Голландии, где, сравнительно с Францией, существовала относительная свобода печати, написал несколько философских сочинений, направленных против церковного фанатизма. Вольтеру было двенадцать лет, когда Бэйль умер. Его сочинения юноша читал, может быть, еще не вполне понимая содержание изложенных в них идей. Но несомненно, что они сыграли свою роль, и молодое бунтарство в поведении юноши Вольтера вызывалось именно нравственно здоровым влиянием передовой мысли Пьера Бэйля. Еще будучи совсем мальчиком, он однажды в коллеже св. Людовика в пылу ссоры заявил одному из своих сверстников: «Отойди, а то я тебя отправлю греться к самому Плутону!» -«Почему же не в ад, там еще жарче?» - возразил его товарищ. «Кто их знает, существуют ли они на самом деле!» - с досадой ответил мальчик Аруэ. Первые биографы Вольтера, Дюверне и Кондорсе, знавшие его лично, сообщают, что однажды один из учителей коллежа св. Людовика аббат Лёже, раздосадованный колкими репликами мальчика Аруэ, сбежал с кафедры и, взяв его за шиворот, крикнул: «Несчастный! Ты когда-нибудь станешь распространителем деизма во Франции!». Благочестивый иезуит не ошибся в своем предсказании. В шестнадцать лет Вольтер окончил коллеж. Он заявил отцу о своем желании стать поэтом. Тот решительно воспротивился. «Ты хочешь быть существом, бесполезным для общества, жить в тягость родным и умереть с голоду», - сказал ему отец и отправил сына в школу правоведения, желая сделать из него судейского чиновника. Мертвая латынь свода законов, с которой столкнулся теперь юный поэт, окончательно убила в нем всякое желание последовать наставлениям отца. «Имея деньги, можно купить должность судьи, но нельзя сделать поэму, а я ее сделаю», - рассуждал он. Молодой Аруэ редко посещал школу правоведения, а потом совсем забросил ее, оставшись человеком «без профессии». Его охотно приглашают в свой круг представители аристократической «золотой молодежи». Он весел, речь его блещет эпиграммами и остротами, сатирические его экспромты передаются потом из уст в уста. Уже в это время Вольтер выступает против абсолютизма, завоевав себе славу оппозиционного поэта. За сатиру на регента Филиппа Орлеанского и его дочь герцогиню Беррийскую он был выслан из столицы на одиннадцать месяцев. Причиной ареста послужила его сатира «Puero regnantе» («В царствование мальчика»), разоблачающая развращенные нравы, царящие при дворе. В тюрьме поэт работал над эпической поэмой о Генрихе IV и трагедией «Эдип». 18 ноября 1718 года состоялось первое представление трагедии на сцене парижского театра. На молодого поэта стали смотреть как на достойного преемника Корнеля и Расина. Филипп Орлеанский, желая «приручить» Вольтера, удостоил его награды, пенсии и любезного приема во дворце. Вольтер благодарил и не без иронии просил регента больше не беспокоить себя подысканием для него «квартиры». Оппозиционные настроения Вольтера, сказавшиеся на трагедии «Эдип», стали яснее в поэме «Лига» (первый вариант будущей «Генриады»). «Лига» была напечатана тайно в Руане. «Я слишком настаивал в моем произведении на терпимости и миролюбии в области религии, я высказал слишком много горьких истин римскому двору и излил недостаточно желчи по адресу реформаторов, чтобы питать надежду на разрешение печатать его на родине», - говорил Вольтер. Распространяемая из-под полы поэма Вольтера вскоре стала известна широкому кругу читателей. Вольтера провозгласили лучшим поэтом Франции, ставили его выше Гомера и Виргилия. Аристократы заискивали перед ним. Герцог Сюлли, предков которого прославил в поэме Вольтер, всячески за ним ухаживает. Однако простой человек, какими бы талантами и заслугами перед родиной он ни обладал, был абсолютно беззащитен перед происками любого светского нахала. Так случилось с Вольтером. Он имел неосторожность возбудить недовольство ничтожного дворянчика де Рогана, тот приказал своим слугам палками избить первого поэта страны. Оскорбление человека, составлявшего гордость нации, осталось безнаказанным. У светских «друзей» Вольтера, в том числе и у Сюлли, происшествие вызвало лишь веселую улыбку. Правительство, по жалобе де Рогана на Вольтера, собиравшегося вызвать обидчика на дуэль, и по другим доносам, поторопилось посадить поэта в Бастилию, а потом выслать за пределы Франции. Так снова Вольтер столкнулся с абсолютизмом, кастовыми привилегиями и полным бесправием человека в условиях феодализма. Вольтер едет в Англию. В то время как во Франции во всей силе оставались феодальные порядки, в Англии еще в XVII столетии совершилась буржуазная революция и установилось господство буржуазии, пошедшей на компромисс с новым дворянством. Вольтер сравнивает обе страны, отмечает гражданские свободы Англии, ряд преимуществ политической и экономической жизни страны. Вместе с тем он замечает, что жизнь простого человека, труженика Англии так же тяжела, как и во Франции. В Англии Вольтер прожил три года. Он много работает, изучает английскую материалистическую философию, литературу, знакомится с достижениями научной мысли страны. Особенно сильное впечатление произвели на него сочинения философа-материалиста Локка и ученого Ньютона. Впоследствии Вольтер стал блестящим популяризатором и того и другого. Один из современников его писал: «Ньютон, великий Ньютон был, как говорят, погребен в глубине книжной лавки издателя, который осмелился его напечатать. Ньютон измерял, высчитывал, взвешивал, но Ньютон не говорил… Наконец, появился г. Вольтер, и тотчас же стало слышно Ньютона; весь Париж гремит именем Ньютона». Вернувшись во Францию, Вольтер в 1734 году в Руане издает «Письма об Англии», критикующие французскую феодальную систему и пропагандирующие материалистическую философию. Книга была осуждена и сожжена публично. Несколько раньше он пишет свои знаменитые трагедии «Брут» (1730), «Заира» (1732). Скитаясь некоторое время по Франции, Вольтер, наконец, поселился надолго у своей приятельницы маркизы дю Шатле в старом уединенном замке Сирей. Эмилия дю Шатле была бесспорно одной из образованнейших женщин Франции того времени. Она изучала языки, точные науки, переводила на французский язык Ньютона. Вольтер много сделал за четырнадцать лет жизни в Сирее. Тут он пишет труды по истории, сочинения о математике и философии, а также трагедии и комедии. Здесь создается сатирическая поэма «Орлеанская девственница». В эти годы им написаны трагедии «Магомет» (1740), «Меропа» (1743), комедия «Блудный сын» (1736) и другие произведения. Период большой и напряженной работы в достаточно спокойной и благоприятной обстановке в Сирее окончился для Вольтера со смертью маркизы дю Шатле в 1749 году. Он тяжело пережил эту утрату. Эмилия дю Шатле была единственной женщиной, которую он горячо любил, и которая была его искренним, умным и чутким другом. Вольтера уже давно приглашал к себе прусский король Фридрих II. Маркиза дю Шатле удерживала поэта. Когда ее не стало, Фридрих II удвоил свои старания. Забыв уроки, какие ему преподал французский абсолютизм, оскорбления, гонения, заключение в Бастилию, Вольтер отправился в страну прусского абсолютизма, еще более мрачного, чем во Франции. Однако не самолюбие, не поиски материальных выгод привели Вольтера ко двору прусского короля, а наивное убеждение в том, что на земле можно осуществить царство просвещенной монархии, что король-философ, каким он одно время считал Фридриха II, сумеет произвести социальные преобразования для блага всей нации. Волтер совершенно искренне полагал, что он выполняет роль наставника королей, и считал эту миссию необходимой. Вольтер вскоре, однако, убедился, как он ошибся в прусском короле. «Преобразовать государство и стать во главе его – подобное честолюбие было чуждо Фридриху II», - писал Маркс. Воспитанный в душной атмосфере деспотизма и пресмыкательства, Фридрих II, вступив на престол, заменил цинично-откровенную тиранию отца тиранией, замаскированной фразами, взятыми напрокат у Вольтера и его соратников. Вольтер нужен был Фридриху как европейская знаменитость, способная украсить его двор. Впоследствии он (Вольтер) сурово осудил прусскую государственную систему. Как неутомимый борец за дело раскрепощения человеческой мысли от пут средневекового мракобесия, религиозных предрассудков и суеверий, Вольтер осмеял официальную науку прусского государства в лице президента Берлинской академии Мопертюи. Тот выпустил книгу, в которой предложил вниманию ученого мира несколько проектов, смехотворность которых была очевидна всякому здравомыслящему человеку. В памфлете «Диатриба доктора Акакия» Вольтер с неподражаемым сатирическим мастерством осмеял глупость президента Берлинской академии. В смешном виде предстал и сам монарх Фридрих II. Король рассвирепел и приказал сжечь памфлет у окон Вольтера. Чего было еще ждать? Вольтер отослал королю все знаки своего придворного звания: ключ камергера и орден, а вслед за тем поспешил покинуть пределы прусского государства. Во Франкфурте полиция подвергла его месячному аресту и унизительному обыску. Оказавшись вновь без пристанища, Вольтер решил больше не связывать себя с каким-либо другим европейским государем. Вскоре, прибегая к коммерческим операциям, Вольтер составил себе приличное состояние. В 1755 году он купил себе небольшое поместье Ферней на границе Франции и Швейцарии и здесь прожил последние годы своей жизни. Вольтер до конца дней много работал, руководил из фернейского далека мощным возрастающим движением Просвещения. Здесь он пишет свои философские повести «Кандид» (1759), «Простодушный» (1767) и другие произведения. Деятельность Вольтера подрывала абсолютизм, авторитет католической церкви, все здание феодализма в целом. И чем больше падал в общественном мнении престиж абсолютизма, чем сильнее становилась в народе ненависть к феодальному режиму, тем выше и выше поднимался авторитет Вольтера. Уже на краю могилы, в возрасте восьмидесяти четырех лет, он задумывал грандиозные планы и был полон юношеской энергии. В Париже он начал писать новую трагедию «Агафокл». Он побудил Французскую академию вынести решение о составлении академического словаря французского языка. На себя взял составление тома на букву «А». Но годы взяли свое. Вольтер скончался 30 мая 1778 года. Тело его тайно было вывезено в Шампань и похоронено в аббатстве Сельер. В дни революции, в 1791 году, останки Вольтера были торжественно перевезены в столицу. Восставший французский народ начертал на катафалке несколько слов, подытоживших всю деятельность великого просветителя: «Он подготовил нас к свободе». Ныне прах философа покоится в Пантеоне великих людей Франции. Глава 2. Наука и философия Деятельность Вольтера чрезвычайно многообразна. Он – философ, математик, физик, историк, выдающийся мастер слова. Вольтер проявил себя почти во всех жанрах поэтического искусства. Он был крупнейшим драматургом своего века, автором трагедий и комедий, поэтом, наконец, неподражаемых по остроумию и смелости политической сатиры философских повестей. Собрание сочинений Вольтера составляет целую библиотеку. Впервые издавший их Бомарше напечатал 70 томов in-8 и 90 томов in-12. Более десятка томов занимают его письма, блестящие, остроумные, полные мысли и энергии. Издание сочинений Вольтера накануне революции имело огромное агитационное значение. Это был значительный вклад в дело революции. Феодальная клика ясно понимала это. Не случайно против Бомарше ополчилось французское духовенство. В печати появилось множество памфлетов и брошюр, направленных против издателя. Церковники заявляли, что ранее рассеянные сочинения Вольтера были не так опасны для религии и государства, как теперь, когда они собраны воедино. Правительство запретило Бомарше печатать книги Вольтера во Франции, и он был вынужден организовать издание за пределами родины. Все сочинения Вольтера, составляющие его литературное наследие, можно разбить на две группы. К первой следует отнести произведения научного и философского характера: труды по философии, истории, естественным наукам и пр. К второй – поэтические творения: лирические стихи, сатиры, поэмы, трагедии и комедии, повести. «Я исследую все, часть за частью, и тогда увижу, смогу ли я потом судить о целом»,- противопоставлял Вольтер умозрительному методу метафизиков эмпирический метод Бэкона и Локка. Это как нельзя более соответствовало борьбе просветителей против омертвевших и разлагавшихся политических учреждений абсолютизма, против догм религии и нетерпимости церкви. Дух критики и исследования пронизывает все работы просветителей. «…французское просвещение XVIII столетия, и в особенности французский материализм, представляет собою не только борьбу против существующих политических учреждений, религии и теологии, но также открытую, ясно выраженную борьбу против метафизики XVII столетия и против всякой метафизики вообще, - против метафизики Декарта, Мальбранша, Спинозы и Лейбница», - писал Маркс. Выступая против метафизических систем, просветители не отбрасывали достижений и лучших традиций прежней философии. Они унаследовали материализм Гассенди и Спинозы, использовали открытия Декарта и Лейбница в области математики и механики. Вольтер первый из французских материалистов выступил против системы метафизиков XVII столетия и призвал к изучению фактов действительного материального мира. Метафизика влечет к застою научной мысли, мешает накоплению научных знаний. «О, метафизика! С нею дошли мы до той степени развития, на которой стояли древнейшие друиды», - заявил он. В данной критике есть бесспорно здоровый элемент: необходимо было накопление положительных знаний для того, чтобы потом, обогащенное точными сведениями о явлении природы, человечество смогло перейти уже к широким обобщениям, к изучению закономерностей мира. Именно эта задача вдохновляла Вольтера и его соратников, ради нее они критиковали, в ряде случаев незаслуженно резко, гениальных мыслителей XVII столетия. Впрочем, следует оговориться, проницательный ум Вольтера, отметил здоровые рациональные зерна в трудах Декарта. В «Письмах об Англии» он отдает должное заслугам Декарта перед французской наукой, отмечая его работы в области механики, физики и математики. Вольтер признает существование независимого от нашего сознании объективного мира, признает существование мыслящей материи. Он прославил всей своей жизнью и всем своим творчеством человеческий разум, постоянно высказывался о вдохновенном преклонении своем перед его силой. Однако вместе с тем Вольтер писал о весьма ограниченных возможностях познания. Вольтер достаточно подробно рассуждает о возможностях человеческого разума, но не для того чтобы его унизить, а наоборот, возвысить. Многое не постигает человек. Это нужно понимать, относится к этому здраво и не тщиться постигнуть то, чего при настоящих возможностях постигнуть нельзя. Вместе с тем терпеливо и кропотливо нужно узнавать вещи неопознанные, но уже могущие быть познанными. Понимание ограниченности наших знаний становится тогда могучим стимулом познания. Вольтер отверг все известные ему религии, но остался приверженцем идеи верховного божества. В этом он оказался позади многих своих соратников – Дидро, Гельвеция, Гольбаха и других, которые объявили идею бога нелепой и противоречащей рассудку, вымышленной обманщиками. Отсюда идет философская религия Вольтера – деизм. Мир создан богом. Раз создав мир, он больше не вмешивается в его дела. Каков он, этот бог, мы не знаем и вряд ли можем узнать. «Где находится этот вечный геометр, находится ли он на одном месте, или повсюду, не занимая определенного пространства? Об этом я ничего не знаю. Необъятен ли он, не имея ни пространственности, ни качественности? Я этого ничего не знаю», - пишет Вольтер. Деизм Вольтера не дает основания относить его к идеалистам, ибо в его время эта «философская религия» часто служила покровом атеизма. Деизм Вольтера ни сколько не помешал ему стать самым яростным противником церкви. Ненависть всех приверженцев религии к философу настолько сильна, что заставляет понимать, как много сделал он для раскрепощения сознания народов от пут религиозного миросозерцания. Все религии, выдумавшие самых различных богов, нелепы, рассуждал он. Жертвы, приносимые кровожадными церковниками этим выдуманным ими богам, вопиют о преступлении. Вольтер, признавая бог как первопричину мира, как умозрительную абстракцию, был ярым противником воплощения этой отвлеченной идеи бога в каком-либо конкретном образе (Христа, Магомета, Будды и пр.). Вольтер, неутомимый борец против фанатизма и нетерпимости, был объявлен церковниками атеистом. Его деятельность действительно подрывала основы церкви, основы религии. Однако, склоняясь сам по сути дела к отрицанию бога и отождествлению его с природой, Вольтер вместе с тем вовсе не хотел того, чтобы идею карающего бога перестала жить в народе. Здесь сказалась буржуазная ограниченность Вольтера. «Если бы бога не было, его надо было бы выдумать», - писал он в 1769 году. Итак, мы видим, с одной стороны, суровую, непреклонную борьбу Вольтера против фанатизма, нетерпимости и всех преступлений церкви и религии, с другой стороны – попытку удержать, сохранить идею карающего и вознаграждающего бога в качестве моральной узды для народа. Вольтер в своем имении Ферней даже построил церковь с претенциозным посвящением: «Deo erexit Voltaire» («Богу построил Вольтер»). В этом, бесспорно, сказалась непосредственность его материализма. Плеханов справедливо указал на ее причину: «Материалисты шли до конца там, где «патриарх» останавливался, тревожно оглядываясь на свою прислугу и на своих фернейских крестьян». Вольтер был автором выдающихся в его дни исторических трудов: «История Карла II» (1731), «Век Людовика XIV» (1751), «История России в царствование Петра Великого» (1759 – 1763), «История Парижского парламента» (1769) и другие. Он один из первых стремился поставить историческое исследование на строгую научную бузу. «История никогда не нуждалась так в достоверных доказательствах, как в наши дни, когда столь нахально торгуют ложью», - писал он в предисловии к «Истории России в царствование Петра Великого». Писать историю не отдельной личности, а целого народа, писать правдиво, отбросив все сверхъестественное и нереальное, - вот задача историка. И Вольтер берется за нее. Он с просветительских позиций подходит к этой задаче. Не всякая историческая правда нам нужна, рассуждает он, а только та, которая сможет нас научить и воспитать. Цели исторического исследования имеют, таким образом, воспитательный характер. «Сколь жалким является изучение того, что не может ни наставить, ни нравиться, ни сделать вас лучшими», - пишет он. Вольтер выразил общую, почти всем просветителям точку зрения. Все они хотели видеть в историческом повествовании назидательные картины, способные помочь им в борьбе со средневековым мировоззрением. В этом, однако, была и отрицательная сторона: как и другие просветители, Вольтер отбирал факты исторического прошлого, стремясь иллюстрировать ими свои философские положения. «…история, в лучшем случае, являлась не более, как готовым к услугам философа сборником иллюстраций и примеров», - писал по этому поводу Энгельс. Заслуга Вольера перед исторической наукой состоит также в том, что он углубил и расширил представления своих современников о прошлом и настоящем человечества. Он решительно отверг господствующую антинаучную концепцию о том, что маленький пастушеский народ, живший в Палестине, является основателем цивилизации, и указал на высокую культуру Древнего Египта. Он включил в мировой исторический процесс народы, игнорировавшиеся тогдашними историками, - индусов, арабов, китайцев. Философия истории Вольтера сводилась к признанию трех факторов общественного развития - климата, правительства и религии. Придавая большее значение роли правительства в историческом процессе, Вольер полагал, что достаточно поставить гуманного правителя во главе государства – и задача просвещения будет решена, всеобщее народное благоденствие установлено. Чтобы доказать правоту идеи просвещенной монархии, он предпринимает кропотливое исследование века Людовика XIV. Вольтер освещает эпоху всестороннее. «Я пишу скорее эпоху великого века, чем великого монарха», - заявил Вольтер. Стремясь сообщать только достоверные факты и проделав гигантскую работу по их изучению, Вольтер, в угоду своей ложной исторической концепции впал в беспримерную идеализацию Людовика XIV. Книга Вольтера, верная в деталях, сохранившая до сих пор несомненную ценность для историка, является тем не менее ложной по политической концепции , по идее просвещенного абсолютизма, положенной в основу книги и приведшей автора к искажению исторических фактов. Исторические труды Вольтера написаны рукою мастера-художника. Это не бесстрастное повествование о событиях и исторических личностях, это не только анализ причин и следствий исторических фактов, это- живописная картина прошлого, красочные и живые портреты лиц. Вольтер воспроизводит речь людей, их жесты, он рисует бытовую обстановку, не забывая при этом главного - своего принципиального отношения к историческим лицам и событиям. Все изобразительные средства он подчинял единой политической линии своего исторического труда. Заключение Проклятия одних и хвала других сопровождали Вольтера при его жизни. Имя великого просветителя и в наши дни вызывает бурю негативных эмоций у одних, и почтение у других. Вольтер шел и звал всех только вперед. Он боролся против старого, отживающего, обреченного на гибель. Гете назвал Вольтера «великим французом»; в те же годы лидер всемирной феодальной и католической реакции Жозеф де Местр заявлял, что хотел бы поставить ему памятник «рукою палача». Генрих Гейне скромно именовал себя «немецким соловьем, гнездящемся в парике Вольтера», а по другую сторону Рейна французский поэт Альфред де Виньи, тоскующий об ушедших временах средневековья и дворянского владычества, оскорблял память своего соотечественника грубой бранью. Жизнь Вольтера, его деятельность, его мысли и поэтическое вдохновение неразрывно связаны с народными чаяниями его времени. Возглавив буржуазию, он выступал, тем не менее, от имени всего французского народа. Такого своеобразие той эпохи. Тогда необходимо было прежде всего ликвидировать феодализм. Это была всенародная задача, и Вольтер один из первых поставил ее, он больше, чем кто-либо, содействовал ее разрешению. Он выражал интересы народа, напрягавшего все силы, чтобы сбросить ненавистную тиранию короля и дворянства. Историческая ограниченность мировоззрения Вольтера вполне объяснима. Он сын своего века Он сын своего века, своей среды. Однако основное содержание его творчества, вдохновленного пафосом революционной борьбы с феодализмом, перешагнуло через границы его нами, как будет жить и впредь. Вольтер никогда не мирился с деспотизмом, с принижением достоинств человеческой личности. Его бунтующая натура не терпела притеснений физических и духовных. Он поражал своих идейных врагов все уничтожающей насмешкой, но ему не чужд был и пламенный пафос трибуна. Народ оценил историческое значение Вольтера, он пренебрег всеми его заблуждениями, ошибками, он помнил лишь одно, что Вольтер «подготовил его к свободе», и за это был благодарен и признателен великому мыслителю. Имя Вольтера вместе с именами Виктора Гюго, Анатоля Франса, Бальзака, Дидро, Джордано Бруно, Бэкона и многих других выдающихся деятелей мировой культуры навечно занесено в список книг, запрещенных папой для чтения верующим. Вольтер был страстным противником национальной розни. Предпочтение одних наций другим, проповедь национальной исключительности отдельных народов, бесчеловечное отношение к народам, расовую дискриминацию он навечно заклеймил бичующим и едким пером, как самые отвратительные явления социальной жизни. Вольтер любил свою родину. «У меня нет других интересов и других чувств, кроме тех, что внушает мне Франция», - писал он д`Аржанталию 30 августа 1755 года. Вольтер любил прекрасный французский народ. Талант его был истинно французский, истинно национальный. Творческое наследие этого выдающегося сына французского народа является вкладом Франции в мировую культуру, в международное дело прогресса, демократии и гуманизма. Подводя итоги, можно сказать, что, несмотря на отсутствие специальных политических и социальных трактатов, Вольтер имел стройную и достаточно четкую социальную концепцию, в которой человек, проблемы гуманизма занимали большое место. Вольтер был далек от революционного решения проблемы, насильственного уничтожения феодальных порядков. Вольтер верил в неистребимую силу просвещения. Его вера в прекрасное будущее была объективно глубоко прогрессивной. И пусть в глубине души Вольтер стремился к компромиссу, но для французского народа и для всей Европы он остался бунтарем, истинным вольтерьянцем. Список использованной литературы Артамонов С. Вольтер. – М.: Художественная литература, 1954. -170с. Белинский В.Г. Собрание сочинений, т.II. – М.: Наука, 1948. – 569с. Глушаченко С.Б., Мушкет И.И. История политических и правовых учений: вопросы и ответы. Пособие для адъюнктов. Учебное пособие/ Под общ. ред. Сальникова В.П. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, Академия права, экономики и безопасности жизнедеятельности.- СПб.: Фонд «Университет», 2001. – 192 с. Ильин В.В. Философия: учебник. В 2 т. Т.1/ Ильин В.В. – Ростов н/Д: «Феникс», 2006. – 832с. – (Высшее образование). Кузнецов В.Н. Франсуа Мари Вольтер. – М.: Мысль,1978. - 223с. - (Мыслители прошлого). Маркс К. и Энгельс Ф. о реакционном пруссачестве. – М.: Госполитиздат,1943. - 359с. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. III. –М.: Госполитиздат, 1944. - 785с. Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения, т. XIV. – М.: Госполитиздат,1944. – 803с. |
