Модель спекулятивной атаки Флуда – Гарбера. Макроэкономика.. Вопрос Модель спекулятивной атаки Флуда Гарбера

Название	Вопрос Модель спекулятивной атаки Флуда Гарбера
Анкор	Модель спекулятивной атаки Флуда – Гарбера
Дата	06.10.2021
Размер	46.1 Kb.
Формат файла
Имя файла	Макроэкономика..docx
Тип	Документы #242476

Вопрос 1. Модель спекулятивной атаки Флуда – Гарбера

Флуд и Гарбер (Flood and Garber (1984)) упростили модель Круг- мана (приведя только линейные модели) и расширили ее на задачу определения момента начала спекулятивной атаки на валюту. Простейшая версия модели Флуда и Гарбера разработана для непрерывного времени и использует понятие теневого плавающего обменного курса.

Предполагается, что экономические агенты могут владеть четырьмя видами активов:

- деньги;
- облигации;
- иностранная валюта;

- облигации, номинированные в иностранной валюте.

Основные уравнения модели имеют следующий вид:

M(t)/P(t) = a₀-a₁i(t); (1)

M(t) = R(t)+D(t); (2)

D(t) = µ; (3)

P(t) = P^*(t)*S(t); (4)

i(t) = i^*(t)+[S(t)/S(t)]. (5)

В этой системе уравнение (1) представляет собой линеаризованную версию уравнения для реальных денежных запасов (при фиксированном выпуске); уравнение (2) представляет собой структуру объема денежной массы: внутренний кредит (D(t)) и денежный эквивалент валютных резервов (R(t)). Уравнение (3) говорит о том, что кредит расширяется с темпом /i. Уравнение (4) - это условие ППС, уравнение (5) - условие паритета процентных ставок. В этих уравнениях предполагается, что уровень цен и ставка процента за рубежом постоянны.

Тогда, подставив (4) и (5) в (1), получим: M(t) = βS(t)-αS(t), где а = а Р*, /3 = а₀Р* — aP*i*.

Рассмотрим вначале режим фиксированного обменного курса: S{t) — S. Тогда S = 0 и

Последнее уравнение означает, что при µ > 0 и ограниченном запасе резервов режим фиксированного обменного курса не может существовать неограниченно долго. Правительство будет поддерживать этот режим только при ненулевых резервах. После этого происходит переход к режиму плавающего обменного курса.

Для обеспечения безударного перехода в режим плавающего курса необходимо заранее рассчитывать теневой плавающий обменный курс. Для расчета этого параметра будем рассуждать следующим образом. Пусть z - момент спекулятивной атаки, опустошающей запас валютных резервов правительства. Немедленно после атаки вводится плавающий курс и тогда

Вместе с тем после спекулятивной атаки запас валютных резервов обнуляется, т.е. R(z₊) — 0. Для определения плавающего обменного курса ищем решение в виде S(t) — Aq + Имеем:

M(t) = D(t) = /a, S(t) = Ai M(t), откуда находим значения коэффи-

циентов:

В момент спекулятивной атаки S(z₊) = S. Это условие позволяет определить момент начала спекулятивной атаки. Поскольку M(t) = D(0) + fit, имеем

Более того, можно определить запас резервов накануне спекулятивной атаки R(z-). Имеем

откуда с учетом D(z-) = D(0) + fiz:

Таким образом, модель Флуда и Гарбера позволяет определить момент начала спекулятивной атаки и критический объем резервов правительства накануне атаки.

Вопрос 2. Влияние цены на нефть на доходы государственного бюджета за последние пять лет.

Национальная экономика Российской Федерации столкнулась с многочисленными фундаментальными факторами внешнего характера, которые имеют отрицательное влияние. В первую очередь, речь идет о кризисе рынка нефти, который стал неожиданностью для отечественных экспортеров. Основными фундаментальными факторами для снижения ценовой динамики рынка нефти были такие события:

- ужесточение денежно-кредитной политики ФРС с повышением уровня процентных ставок, что повысило стоимость курса американского доллара;

- сланцевая революция в США, что повысило объем добычи нефти в стране до 9,5 млн. барр/день;

- снятие эмбарго на импорт нефти Ирана, что привело к росту предложения на 3,2 млн. барр/день;

- замедление роста мировой экономики (из-за Китая и США, в первую очередь).

В результате, цены на нефть упали с 100 – 117 долларов до диапазона 27 – 45 долларов, что снизило не только выручку отечественных нефтяников и федерального бюджета РФ, но и привело к росту инфляции, девальвации рубля, отрицательной динамики реального и номинального ВВП и снижения объема личных финансов домохозяйств страны.

Анализируя структуру федерального бюджета России по статье его доходам, можно отметить, что нефтегазовая отрасль формирует около половины доходов федерального бюджета нашей страны. Исходя из этого, любые изменения ценовой динамики рынка нефти являются ключевым индикатором для изменения макроэкономических показателей такой страны, которая страдает из-за синдрома «голландской болезни».

Голландская болезнь – это повышение курса национальной валюты страны, в связи с ростом чистого экспорта определенного продукта/товара, что затмевает развитие других категорий продукции, отраслей национальной экономики и таким способом вызывает у последних рост безработицы, что в свою очередь приводит к дефициту бюджета, росту инфляции, снижения объема ВВП страны и так далее [1].

Для того, чтобы в стране началась голландская болезнь нужно два ключевых условия [2]:

1. Открытые границы экономики страны и ее интеграция с международным рынком.

2. Наличие высокого уровня обеспечения страны определенными природными ресурсами.

В первую очередь, «голландская болезнь» приводит не к краткосрочным, а к долгосрочным последствиям. Речь идет о таком процессе, когда идет переход капитала и интеллектуально-трудовых ресурсов с обрабатывающей промышленности в горнодобывающий сектор, где идет добыча сырьевых инструментов. Таким образом, такие отрасли национальной экономики, в том числе и в России, как промышленное производство, сектор услуг, финансовая сфера и др. будут сталкиваться с торможением роста, ведь у них будет наблюдаться нехватка капитала. Отрицательные последствия заключаются еще и в том, что рентабельность сырьевого бизнеса крайне низкая и включает в себя низкий уровень добавленной стоимости, который в лучшем случае обязан формировать рост ВВП страны и личных финансов населения.

Кроме того, как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе идет падение наукоемких отраслей и тех сфер экономики, где необходимы крупные капитальные инвестиции, инновационные технологии, а все это зачастую формируется за счет притока портфельных и прямых иностранных инвестиций. Таким образом, из-за укрепления курса национальной валюты, в стране идет отток иностранных инвестиций, что в сумме и дает негативные последствия для развития наукоемких отраслей экономики. Замедление инновационного развития приводит к следующим долгосрочным негативным последствиям. Подобное негативное влияние укрепления рубля происходит на протяжении последних двух лет, из-за чего НИОКР не демонстрирует увеличения своей доли при формировании ВВП России (его доля составляет 0,5%).

В связи с этим, Правительство Российской Федерации столкнулось с вопросом формирования федерального бюджета, поскольку статья нефтегазовых доходов занимала ключевую позицию и потеря доходов энергетической отрасли приводило к ухудшению самой бюджетной политики.

Необходимо обратить внимание на то, что в 2013 году нефтегазовые доходы составляли 26,7% от общих доходов государственного бюджета России. В 2014 году данный показатель составлял 27,8%, а уже в 2015 году после краха мирового рынка нефти – 21,8% (на 6,0% меньше). В 2016 и 2017 гг. данный показатель составлял 17,2% и 19,5% соответственно. Это говорит о прямой зависимости котировок нефти на мировом рынке и доли нефтегазовых доходов в федеральном бюджете. Более того, 2016 год оказался рекордно низким (17,2%), поскольку именно через год-полтора отечественные нефтегазовые корпорации ощутили падение цен на нефть в связи с экспирацией (ликвидации) их фьючерсных и опционных контрактов, которыми они хеджировали свои ценовые риски в 2014 и 2015 гг. При хеджировании данного риска уже на 2016 год финансовые рынки предлагали совсем другие ценовые котировки при экспирации производных контрактов на поставку энергетического сырья.

По расчетам Минфина, средняя цена российской нефти Urals за 11 месяцев 2020 года составила 41,04 доллара за баррель. Базовая цена нефти в российском бюджете этого года (цена отсечения) выше на 3% - 42,4 доллара за баррель. В декабре нефтяные котировки превысили отметку - 50 долларов, поэтому можно ожидать превышения средней цены Urals за год над базовым значением. Здесь также стоит учесть, что сильнейшее падение нефтяных цен пришлось в марте-апреле на период максимального сокращения экспорта нефти. В итоге, наибольший негативный эффект на доходы бюджета окажет не падение цен на нефть.

В отчете Argus указывается, что общий объем прокачки нефти через трубопроводную систему "Транснефти" составит 441,5 млн тонн, на 9% меньше чем в прошлом году. Ранее глава Минэнерго Николай Шульгинов сказал, что по итогам 2020 года добыча нефти в России составит около 514 млн тонн, на 8% ниже, чем в 2019 году, когда было произведено 561 млн тонн. До пандемии COVID-19 ожидалось, что производство нефти и газового конденсата в стране будет составлять 555-560 млн тонн ежегодно до 2024 года.

Соответственно снизятся поступления нефтегазовых доходов в бюджет от налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), налога на добавленный доход (НДД) и экспортных пошлин. За счет уменьшения фискальных отчислений в период самых низких котировок барреля доля потерь казны может оказаться и выше 8%, но не критически. Впрочем, говоря о падении доходов бюджета от нефтянки, нужно учитывать, что также уменьшится отдача от других налогов из отрасли, которые считаются ненефтегазовыми, например, НДС и налога на прибыль.

По данным Федеральной таможенной службы (ФТС), стоимость поставок нефти за рубеж за 9 месяцев этого года по сравнению с прошлым сократилась на 54,6 млрд долларов - на 40,3%. В 2019 году за этот период нефти на экспорт было отправлено на сумму 135,5 млрд долларов. Речь идет об общих суммах продаж нефти за границу, то есть общих доходов компаний. С этих сумм, в том числе, уплачиваются эти самые ненефтегазовые налоги из отрасли.

Таким образом, колебание цен на нефтяном рынке имеет прямое влияние на государственный бюджет Российской Федерации. Для ликвидации проблемы и минимизации этих последствий необходимо выполнить следующие мероприятия [6]:

а) пересмотреть, действующие подходы при составлении федерального бюджета;

б) реанимировать собственную государственную промышленность, что возможно с помощью увеличения капитальных инвестиций для обновления основных фондов производства;

в) принять меры по увеличению государственной программы поддержки малого и среднего бизнеса;

г) ввести стимулирующие меры, которые поспособствуют выходу бизнеса из теневого сектора.

Кроме того, требуется выработка в непростых условиях кардинально новых федеральных программ, максимально учитывающих особенности регионов. Усилия должны приходиться на наиболее отстающие, которые заметно выходят за рамки средних значений.

Подводя итоги, можно сделать выводы о том, что чрезмерная зависимость экономики России от нефтяной отрасли является не преимуществом, а скорее всего, недостатком. Более вероятно то, что мы столкнемся с одним из двух сценариев развития событий, которые проработаны Банком России. В таком случае, будет наблюдаться восстановление экономики страны. Но, не стоит исключать и сценария, при котором нефтяные котировки не будут восстанавливаться и тогда правительство РФ может столкнуться с рекордным дефицитом государственного бюджета, начиная с конца 20-го века.

Библиографический список

1. Определение «голландская болезнь». URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/econ_dict/20769.

2. «Голландская болезнь» // Economics. URL: http://dictionaryeconomics.ru/word/Голландская-болезнь.

3. Tradingview. Интерактивный график нефти марки Brent. URL: https://ru.tradingview.com/chart/?symbol=TVC:UKOIL.

4. Минфин России. Консолидированный бюджет страны. URL: https://www.minfin.ru/ru/statistics/conbud/#.

5. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2018 год и период 2019 и 2020 годов. URL: https://www.cbr.ru/publ/ondkp/on_2018(2019-2020).pdf.

6. Кавиев А.Р., Данилов Э.Б. Влияние цен на рынке нефти на внутреннюю экономику России // Символ науки. – 2015. – №12-1.