Возникновение литературы. Возникновение литературы "Первой волны" русской эмиграции I. Русская эмиграция на Западе. Причины, вызвавшие эмиграцию
 Скачать 47.48 Kb.
|
|
Возникновение литературы "Первой волны" русской эмиграции I. Русская эмиграция на Западе. Причины, вызвавшие эмиграцию. 24 октября 1917 года, с тревогой наблюдая за все усиливающимся напряжением в жизни Петрограда и активизацией деятельности большевиков, поэтесса Зинаида Гиппиус записала: "...готовится "социальный переворот", самый темный, идиотический и грязный, какой только будет в истории. И ждать его нужно с часу на час". Через несколько часов ее прогноз сбылся - началась Октябрьская революция, которая способствовала разделению единой русской литературы, интенсивно развивавшейся в первое пятнадцатилетие XX века, на два лагеря. Основной причиной возникновения русской эмиграции в 1917-1925 годы является неприятие революции октября 1917 года, страх перед ее кровавыми расправами со "старым" миром, гибель белого движения, гражданская война, в огне которой было уничтожено 9 миллионов человек. Расстрел в 1921 году поэта Николая Гумилева стал сигналом для русских литераторов. В результате большевистского террора возникает мощные эмигрантские потоки, один из которых был направлен на Европу (в основном, Париж, Берлин), а другой - на Восток (в Манчжурию и Китай). Следует вместе с тем уточнить: были разные причины, подтолкнувшие писателей к эмиграции. Не только страх перед революцией, но и случай, стечение обстоятельств, например, для Северянина, Куприна или Тэффи. Писательница-сатирик Надежда Тэффи вспоминала, как проходило ее путешествие "вниз по огромной зеленой карте, на которой наискось было напечатано: "Российская империя": сначала из Петрограда в Москву. "Потом была поездка в Киев, на самый короткий срок, чтобы прочесть свой рассказ на вечере. Киев. Петлюра. Обыски. Путь на север отрезан. Катимся ниже, ниже..." И далее: "Дрожит пароход, стелет черный дым. Глазами широко, до холода в них, раскрытыми смотрю. И не отойду. Нарушила свой запрет и оглянулась. И вот, как жена Лота. застыла, остолбенела навеки и веки видеть буду, как тихо, тихо уходит от меня моя земля"... Количественный состав русских эмигрантов. Русская диаспора по своей численности и интенсивности формирования не может быть даже сопоставлена с историей рассеяния армян, гонимых турками накануне первой мировой войны, а также - еврейского народа. Эта своеобразная этнокультурная общность, стремительно сложившаяся в 1917-1925 годах, насчитывала до 10 миллионов человек2. Она включала русское население Бесарабии (742000), Финляндии (15000), Турции (150000), Эстонии (91000), Германии (560000), Литвы (55000), Польши (525000, сравним: из 27 миллионов человек населения), Югославии (73000), Болгарии (34000), Франции (680000), Китая (250000). К этому числу следует прибавить 50000 человек, живших в Западной Европе до 1917 года, беженцев, зафиксированных Лигой Наций к сентябрю 1926 года (1160000), а также значительное число военнопленных первой мировой войны. Сразу же отметим высокий образовательный уровень эмигрантов "первой" волны: 3/4 со средним (дореволюционным!), весьма значительное количество лиц с высшим образованием... Советским декретом 1921 года все эмигранты лишались гражданства и стали "безродными". Высылка в 1922 году по инициативе Ленина группы интеллигентов (философы Н.Бердяев, Н.Лосский, Ф.Степун, Л.Карсавин) значительно повысила интеллектуальный потенциал эмиграции, способствовало более интенсивному включению выходцев из России в жизнь Западной Европы, формированию оригинальной культурной общности, расцвету литературы, журналистики, науки. Создаются русские научные организации: парижская, югославская, германская, болгарская, английская, итальянская, эстонская, чехословацкая, харбинская, северо-американская академические группы. С 1921 года регулярно проводятся научные симпозиумы, выходят многочисленные научные труды. Ученые "первой волны" внесли значительнейший вклад во все области знаний, добившись мирового признания русской науки: А. Ольденбург и В. Анри (медицина и биология), В. Стратонов и И. Ковалевский (астрономия), В. Демченко и И. Сикорский (авиаконструирование и аэродинамика), П.Сорокин, Е. Спекторский, В. Леонтьев (юриспруденция, социология), Н. Трубецкой, Р. Якобсон, Г. Бобринский (лингвистика и литературоведение), М. Миллер, Д. Оболенский (история и археология). Крупные научные открытия были сделаны в геологии Н. Андрусовым, в почвоведении В. Агафоновым и А. Федоровым, в зоологии К. Давыдовым и Б. Уваровым, в ботанике В. Ильиным, в химии - В. Ипатьевым и Н. Пушкиным, в физике - В.Мироновичем, в математике - С. Тимощенко... Подлинный ренессанс пережили в 20-30-е годы русская религиозно-философская мысль и история церкви (Н. Бердяев, С. Булгаков, Г. Федотов, С. Франк, Б. Вышеславцев и др.). И все же истинной "родиной" диаспоры, объединявшей всех эмигрантов, была русская литература. По скромным подсчетам "первая волна" вынесла на западный и восточный берега около 2 миллионов наших соотечественников, жизнедеятельность которых протекала в сфере литературы или была с ней тесно связана. Сравним: организованный Союз писателей СССР в 1934 году насчитывал около 600 писателей. Русская живопись и балет за рубежом денационализировались в той мере, в какой они имели успех у западной публики. Точные науки в силу своей специфики были "владениями" определенного круга специалистов. Литература же оставалась основной носительницей русского национального начала, прочным фундаментом жизни наших бывших соотечественников. Русский интеллигент в изгнании, водитель такси в Париже или рабочий на заводе "Рено" не без основания осознавали: Пушкин и Тютчев (столь непереводимые на чужие языки) - их исключительная национальная собственность. Не случайно, когда "сталинская" Россия в 1937 году торжественно отметила столетие со дня смерти Пушкина, ища в нем убежище от невыносимой жизни, она "сошлась" с эмиграцией: и там и тут поэзия Пушкина помогала духовному сопротивлению трудностям существования. Русское зарубежье отличалось теолерантностью: русская литература объединила русских и евреев (как, например, в редакционной коллегии знаменитого журнала "Современные записки"). Национальным праздником был День русской культуры и большинством русских эмигрантов он не случайно отмечался 6 июня - день рождения Пушкина. Центром русской эмиграции "первой волны" по праву считается Париж, где в начале 20-х годов проживало более 150 тысяч "отверженных. Здесь жил Иван Бунин, Марина Цветаева, Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский, Александр Куприн - цвет русской литературы XX века. Вскоре после революции в Париже, Берлине, Белграде, Шанхае была создана разветвленная школьная система - с преподаванием на русском языке. Русские школы и гимназии давали детям полное и дополнительное образование, ставя перед собой две основные цели: передачу родного языка и воспитания в детях "русскости", а также - приспособление русского ребенка к жизни в чужой стране. Да, к сожалению, жизнь русских на чужбине способствовала обращению ко второму, чужому языку. Так, Владимир Набоков (Сирин) до второй мировой войны и до перехода в другой язык был неизвестен вне русских кругов. Перейдя на английский, писатель стал знаменитым. Эссеист Владимир Вейдле писал и на русском, и на французском языках. Полностью или частично перешли на язык страны-убежища Труайя, Шаховская, Ольденбург, Кессель... С одной стороны, этот процесс означал, несомненно, "перекачку" русской художественной энергии, определенное ее ослабление, с другой же - способствовал эффективности встречи, скажем, русской и французской культур в период между двумя мировыми войнами. Так, например, книга поэта Кесселя "Сибирские ночи" с иллюстрациями русского и парижского "американца" Александра Алексеева стала жемчужиной культурного вклада русской диаспоры в западное искусство. Русский художник-эмигрант Юрий Анненков украсил своими иллюстрациями, скажем, повесть француза Дюртена и т.д. В области искусства книги русско-французские связи дали значительные результаты. Русское зарубежье создало и свою систему высшего образования. С помощью американской протестантской организации русский философ Николай Бердяев открыл в Берлине Свободную Духовную и Философскую Академию, которая в 1925 году переселилась в Париж. Ученый сыграл стержневую роль в сплочении русского рассеивания. Философией движения стала идея "оцерквления" всей мирской жизни. Возросла объединяющая роль православной церкви. Большинство эмигрантской интеллигенции, которая при отъезде из России была индифферентной или антиклерикально настроенной, стало приближаться к церкви и отдавать детей в православные "лагеря" для молодежи. Николай Бердяев участвовал в основании Русского студенческого Христианского Движения, сначала в Чили, потом в Париже. Движение, кстати говоря, существует и сегодня, издает "Вестник", собирая молодежь всех враждующих церквей. В Париже 20-х годов было более 30 православных церквей и 7 русских высших учебных заведений. Вторым центром русской эмиграции 20-х годов становится Берлин - как наиболее "дешевый" для проживания город. Здесь концентрируется свыше 40 издательств: "Петрополис", "Скифы", "издательство З.И. Гржебина", "Мысль", "Знание", "Грани", "Кооперативное издательство", "Литература", "Геликон", "Возрождение", "Манфред", "Огоньки", "Нева" и другие. В эти годы в Берлине живут и работают такие видные русские писатели, как Илья Эренбург и Виктор Шкловский, Владимир Лидин и Андрей Белый, Борис Зайцев и Нина Берберова. В 20-е годы существуют десятки журналов и газет русских эмигрантов. Так, например, с 1921 года в Берлине выходит критико-биографический журнал "Новая русская книга", в котором печатаются рецензии на новые книги, библиография и литературная хроника, статьи о литературе и писателях. Основной целью журнал ставил объединение и восстановление русской литературы (эмигрантской и зарубежной). В Париже с 1920 года выходит журнал "Грядущая Россия", соредакторами которого становятся Марк Алданов и Алексей Толстой. В нем печатается "Хождение по мукам" А.Н. Толстого, стихи В. Набокова, рассказы Н. Тэффи, лирика Н. Минского. Другой парижский журнал - "Современные записки" был направлен против Октябрьской революции. Его авторы (Гиппиус, Мережковский, Бердяев, Бунин, Ремизов) ратовали за программу демократического обновления России. "Современные записки" считался лучшим журналом русского зарубежья. Здесь была представлена библиография и критика, философия и публицистика. Париж и Берлин становятся центрами русского книгоиздания в 20-30-е годы. II. Русская диаспора на Востоке. Одним из мощных оттоков русских из советской России стало перемещение их в Китай и полосу отчуждения Восточно-Китайской железной дороги. Восточная русская диаспора возникла в результате послереволюционных событий: гибель белой армии разгром Колчака. По сведениям американского профессора Джона Глэда русские эмигранты в Китае составляли 250 тысяч человек3. Подсчеты другого исследователя из США Эдуарда Штейна дают иную (на наш взгляд, более верную) цифру - около 1 миллиона переселенцев4. По его мнению, русская колония Китая - это настоящая эмигрантская империя, которая занимала особое место в великом исходе России. Столицей громадного государства эмигрантов был город Харбин, а ее торгово-промышленным центром - Шанхай. Эмигранты-русские, эмигранты-евреи, эмигранты-кавказцы жили как в Харбине, так и в "колониях" этой империи - в Японии и в Корее. Война и смерть, победа и торжество маодзедуновского коммунизма, распыление уцелевших по островкам привели к гибели целого поколения "незамеченных"... 1 октября 1949 года, день создания Китайской Народной Республики (КНР), - конец русского Китая. Начинается геноцид против русских, в результате которого наши бывшие соотечественники (оставшиеся в живых) вновь превратились в беженцев - теперь уже в страны Латинской Америки, США, Канаду и Австралию. Так произошла еще одна историческая трагедия - гибель дальневосточной колонии русских. Это были, вероятно, самые страшные дни в жизни русской диаспоры, сравнимые, может быть, лишь с оккупацией фашистскими войсками европейских государств и неравной борьбой с ними борцов Сопротивления. Те из эмигрантов, кто уцелел, за небольшим исключением, не могут избавиться от страха и по сей день. Литература, культура, политика С 1921 по 1949 годы в Китае бурно процветала русская жизнь, издавались многочисленные газеты (только в Шанхае выходило 4 больших ежедневных газеты, - одна вечерняя), еженедельники, более 170 журналов и альманахов ("Шанхайская заря", "Слово", "Новый путь", "Эмигрантская мысль" и др.). Театралы Шанхая посещали и "Русский театр", и "Русскую оперетту", и театр "Русский сокол", ходили на концерты " Объединения артистов русского балета". В одном из ресторанов Шанхая пел знаменитый Александр Вертинский, на концертах которого (в Европе и Китае) бывали "сливки" всего мира: Принц Уэльский, Король Румынский, Густав Шведский, Альфонс Испанский, Ротшильды, Морганы, Чарли Чаплин, Мэри Пикфорд, Марлен Дитрих... В Шанхае на гастроли приезжал великий Шаляпин. В русских кабаках Шанхая пели Лев Гроссе и Михаил Спургот, а из Кореи им вторила Виктория Янковская. Богатство тематических профилей журналов русского Китая" поражает. Издавались журналы об архитектуре и об армии, экономические журналы и еврейские - на русском языке, детские и журналы по искусству и театру, 8 казачьих журналов - от "атаманского клича" до "Зова казака". Пять лет просуществовал и орган Российского фашистского движения "Наш путь" и шанхайский "Фашист" (1937-1940).Наиболее популярным журналом был "Рубеж" - хорошо иллюстрированный, живо откликавшийся на события тогдашнего мира. В нем постоянно печатались талантливые поэты русского Китая, например, Арсений Несмелов (1889-1945)5. Обозревая литературное пространство русского Китая, мы не имеем (может быть - пока) оснований для утверждения, что дальневосточная колония русских дала великие имена. Вместе с тем литературное наследие, которое она нам оставила, принадлежит истории русской словесности XX века. Поэтому мы не можем пренебрегать ни поэтическими произведениями Арсения Несмелова, которого ценил взыскательный Б.Л. Пастернак, ни стихами Алексея Ачаира и Марианны Колобовой, ибо в них тоже отражен художественный опыт русской эмиграции. Мы должны учитывать и прозаический опыт Степана Петрова-Скитальца и Сергея Гусева-Оренбургского потому, что потерять легче, чем найти. Литература русского Китая сегодня ждет и своего издателя, и своего вдумчивого исследователя. Поэтому мы ограничиваемся общей характеристикой культурной жизни восточной эмиграции, называя основных ее представителей. Вглядываясь в жизнь русской эмиграции, нетрудно убедиться: она была разной и каждый из ее представителей вел себя сообразно своим представлениям о чести и совести, о том деле, которое для него было главным на земле. По-разному относились эмигранты и в своей Родине. Великий русский писатель Бунин решительно отверг "новый" путь России, с ненавистью отзываясь о "ленинских градах" в знаменитых "Окаянных днях". Марина Цветаева, отбывая на родину в 1938 году, понимала, что отправляется навстречу гибели. Но - жить и даже умереть вне Родины не смогла. Метущийся национальный талант - Александр Куприн не сумел приспособиться к чужой жизни, лишившись духовной подпитки за рубежом. "Прекрасный народ, - говорил он о французах, - но не говорит он по-русски, в лавочке и пивной - всюду не по-нашему... А значит это вот что - поживешь, поживешь, да и писать перестанешь. Есть, конечно, ПИСАТЕЛИ И ТАКИЕ, что их хоть на Мадагаскар поселяй на вечное поселение - они и там будут писать роман за романом. А мне все надо родное, всякое - хорошее, плохое - только родное". Войдя в непримиримую конфронтацию с эмиграцией, Куприн устремился в сталинскую страну, чтобы умереть, но - уже навсегда соединиться с родной землей.
эти слова с наибольшей полнотой выражали боль, которая объединяла весь эмигрантский мир - от Америки до Китая. И каждый эмигрант находил из этого противоестественного разобщения с Родиной свой выход. Отчужденность эмигрантских колоний от окружающего их мира, невозможность вернуть невозвратимое, господство прошлого над настоящим и будущим, кровоточащие раны эмиграции (проиграны все схватки, все битвы и войны) ввергли определенную часть эмигрантов в трясину сведения счетов и предательств. В эмигрантских кругах в 30-е годы большой вес приобретает точка зрения, что СССР - не Россия, а русская территория, завоеванная нерусским Интернационалом. А потому все средства борьбы против СССР хороши. На этой почве возникает движение русского фашизма - с тремя центрами: в Европе, Америке и Китае6. Была создана Всероссийская фашистская партия (ВФП), идейными вождями которой были Константин Родзаевский (Харбин) и Анастасий Вонсяцкий (США). В своей безграничной ненависти к советской России А. Вонсятский приходил к таким выводам: "А ведь Сталин - самый лучший фашист из всех. Сколько коммунистов убил - даже больше, чем я". Русские фашисты закрывали глаза на колониально-расистские цели фашизма в России. Они носили не только соответствующую военную форму, но и имели далеко идущие идеи: при помощи немцев освободить Россию вначале от большевиков, а затем - очистить ее и от немцев. Для осуществления этой цели русские фашисты в Европе вступили в сотрудничавшие с гитлеровцами русские военные формирования, в германский вермахт и части СС, сотрудничали с немцами и на оккупированных территориях, работали и в иностранных спецслужбах. Был назначен даже русский фюрер - Жеребцов, внук одного из генерал-адъютантов Николая II. Харбинскими чернорубашечниками был создан учебник "Азбука фашизма", а в 1935 году К. Родзаевский публикует брошюру с выразительным названием "Что делать?". Даже поэзию русской эмиграции охватили фашистские идеи. Талантливый Арсений Несмелов (Харин), создавший пронзительные, чистые стихи о Родине, писал в те годы:
Самая популярная поэтесса русского Китая и фашистской молодежи Марианна Колосова в стихотворении "Русский фашист" исследовала корни этого явления:
С этими стихами на устах боевики генерала Косьмина пробивались через советскую границу... Ненависть к большевикам была беспредельной. Когда фашистская Германия напала на Россию, Дмитрий Мережковский (76-летний старик) выступил по радио и сравнил Гитлера с... Анной д'Арк!7 Были и другие факты. Для того, чтобы добыть для нужд ВФП деньги, ярый антисемит Константин Родзаевский выкрал малолетнего сына у одного богатого еврея-эмигранта, потребовал выкуп. Отец отказался ему платить и тогда вождь харбинских фашистов приказал отрезать мальчику уши - отправил его домой, к отцу... Российский фашизм имел мистическо-религиозную основу, учитывающую страждущую душу россиянина. И этим он резко отличался от приверженцев Муссолини и Гитлера. Возможно, поэтому Всероссийская фашистская партия с 1935 года была в третьем рейхе запрещена. В целом русские фашисты, к счастью, не обладали таким влиянием на ума сердца миллионов, как их немецкие "побратимы". У них не было жизненной опоры и потому русские, пытавшиеся стать властителями русского мира, потерпели поражение. По приговору Верховного суда СССР к высшей мере наказания были приговорены белый атаман П. Краснов, бывший атаман Семенов, генерал Шкуро и другие наши соотечественники, сотрудничавшие с фашистами. Приговор был приведен в исполнение... Именно накануне Великой Отечественной войны произошло размежевание в кругах русской эмиграции: часть соотечественников придерживалась политики гитлеровцев, другая - увидела в фашизме врага России, с которым необходимо бороться. Этими соображениями руководствовались те эмигранты, которые помогали сражающейся Родине. Так, например, знаменитый генерал А. Деникин передал в фонд обороны 44 тысячи золотых царских рублей... Многие русские эмигранты ушли сражаться в Сопротивление, став героями... - Я русская и не хочу изменить своей родине! - крикнула гестаповцам участница французского Сопротивления Вера Оболенская. 4 августа 1944 года в берлинской тюрьме Моабит фашисты отрубили ей голову. Наши соотечественники на деле доказали, что они любят Россию. Мать Мария (Е.Ю. Кузьмина-Караваева), Ариадна Скрябина (дочь великого русского композитора), 22-летний К. Радищев (потомок А.Н. Радищева) приняли мученическую смерть. Поэт и прозаик Борис Вильде сражался в рядах французской армии, попал в концлагерь. Вместе с товарищем Анатолием Левицким он создает первую во Франции группу Сопротивления, выпускает первую подпольную газету. В январе 1942 года они были расстреляны немцами... Каждому, как говорится, - свое... *** В целом мы можем выделить три основных функции русской литературной эмиграции: сохранить память о дореволюционной России и ее национальном самосознании, цивилизации и духовных ценностях; стремление влиять на общественную жизнь в Советской России, добиваясь политических перемен; осмысление трагического для человечества опыта социалистической революции в России. Литература "Второй волны" русской эмиграции После второй мировой войны в результате добровольной и принудительной репатриации (перемещения) на Западе осталось несколько сотен тысяч невозвращенцев (около 500000). Часть из них - угнанные немцами в неволю и оставшиеся живыми, сделали свой выбор "в пользу" Европы и Америки. Другие - в результате обиды за раскулаченных, репрессированных родителей и родственников. Третьи - попавшие в немецкие лагеря и лагеря союзников, не желая по возвращении на Родину стать узниками "родных", советских: было посажено таким образом 100000 человек, а потому пример с шолоховским Андреем Соколовым -нетипичный, счастливое исключение. Среди эмигрантов "второй волны", бывших военнослужащих и гражданских лиц, за рубежом оказались и люди творческого труда - художники, музыканты, артисты и - литераторы. Часть из них перебралась через океан и осела в Америке, остальные - в Европе, в основном, в Германии. В сборнике-антологии "Литературное зарубежье", составленном в 1958 году профессором Леонидом Ржевским (тоже эмигрантом "второй волны"), по поручению Объединения послевоенных эмигрантов, насчитывалось 18 авторов. Четверо из них (Сергей Максимов, Николай Нароков, Борис Ширяев и Геннадий Андреев-Хомяков) имели уже несколько книг прозы. Каждый из вышеназванных прозаиков (к которым следует "присовокупить" прекрасного русского поэта Ивана Елагина) испытал на себе. сталинский или досталинский послеоктябрьский террор. Сергей Максимов - арестован в 1936 году по обвинению в антисоветской деятельности и провел 5 лет лагеря на Печоре. Поэтому в изданных русским издательством Чехова в Америке трех его книгах (роман "Денис Бушуев", "Тайга", "Голубое молчание") осмысливается "материал" лагерной жизни. Николай Нароков в 1932 году был арестован до обвинению в принадлежности к контрреволюционной группе и потому в своем известном произведении - повести "Мнимые величины" (переведена на 9 иностранных языков) рассказывается о чекистах 30-х годов. Борис Ширяев, поселившийся в итальянском городке Сан-Ремо, за связь с белой армией дважды приговаривался к смертной казни. В первый раз он избежал смерти потому, что за несколько часов до исполнения приговора совершил побег, второй - смертная казнь была заменена ему 10 годами Соловков. Поэтому помимо повестей "Светильники русской земли" и "Я - человек русский" он издал за рубежом сборник рассказов о Соловецком лагере под заглавием "Неугасимая лампада". В жестокости и бездуховности лагерной жизни автор отмечает искорки сохранившегося в людях Добра, неугасимые по своей природе. Геннадий Хомяков (Геннадий Андреев), поселившийся после войны в Америке также провел долгие годы в Соловецком лагере. Все его книги - "Соловецкие острова", "Горькие годы" (издательство "Посев", 1954), "Трудные дороги" повествуют о кругах лагерного ада в попытках вырваться на свободу8. Иван Елагин - самый крупный и популярный писатель русской эмиграции первого послевоенного времени. Настоящая фамилия И. Елагина - Матвеев. Он - "потомственный" поэт. Целых четыре поколения Матвеевых насчитывает их литературная династия. Писал стихи и рассказы отец поэта, Венедикт Март, репрессированный в 30-е годы. Опубликовал книгу очерков его дед, Николай Матвеев. Дочь, Елена Матвеева, печатала в зарубежных журналах свои стихи, а двоюродная сестра поэта - широко известная поэтесса, исполнительница своих популярных песен - Новелла Матвеева. Оказавшись после войны в Германии, в лагерях для русских невозвращенцев, Иван Елагин выпустил два небольших сборника стихов, которые разошлись нарасхват и в 1953 году были объединены в одной книге под заглавием "По дороге оттуда", выпущенной издательством им. Чехова в Нью-Йорке. После третьей книги его имя становится очень известным. "Вы очень талантливы, - писал ему скупой на похвалы патриарх русской эмиграции Иван Алексеевич Бунин, - часто радовался, читая Ваши книжечки, Вашей смелости, находчивости..." В начале 50-х Елагин переезжает в Америку; здесь кончает аспирантуру Нью-йоркского университета со степенью доктора и становится профессором русской литературы в Университете города Питтсбурга. За эти годы жизни в Америке вышло 5 его сборников поэзии и огромный труд - перевод поэмы американца Стивина Винсета Бене - "Тело Джона Брауна". Теперь уже и стихотворения самого Ивана Елагина переводят на английский и другие языки. Последняя прижизненная книга поэта вышла в 1987 году, в США. Последняя из подготовленных Иваном Елагиным книг "Курган" - уже после его смерти (1918-1987), в Германии, в 1988 году. Эта книга - о терроре 30-х годов - "память о погибших, и свидетельство современника". "Гордость и печаль, уверенность в себе, в своем мастерстве и вместе с тем необыкновенная незащищенность, ранимость," - эти черты отмечали русского поэта Ивана Елагина по мнению литературоведа Валентины Синкевич, знавшей его9. Это был большой русский поэт. Мужественный человек: умирающий от рака поджелудочной железы, он сам продиктовал дочери объявление о своей смерти. Последнее стихотворение, написанное им, было посвящено портрету любимого им Н.В. Гоголя ("Гоголь"):10
*** Литература "второй волны" русской эмиграции оставляет ощущение определенной итоговости, завершенности, исчерпанности этой традиции. Не случайно, характеризуя послевоенную ситуацию в литературе авторитетнейший литературовед русского зарубежья Глеб Струве приходит к выводу: "Зарубежная литература как особая глава в истории русской литературы идет к своему неизбежному концу. Лучшие страницы ею несомненно в эту историю уже написаны"11. Данная ситуация является следствием нескольких причин: оторванность от России, отсутствие регулярных связей с родными и близкими, оставшимися на родине, утрата языка молодым поколением; вторая мировая война, вызвавшая миграцию русскоязычного населения Европы за океан, гибель многих литераторов или уход из жизни писателей "первой волны", падение числа журналов и газет; малочисленность русской литературной колонии "второй волны". Отсюда - невозможность качественного и количественного восполнения утраченных литературных сил. Литература "второй волны" русской эмиграции, казалось, окончательно исчерпает эту литературную традицию на стыке 40-х и 50-х годов, но пути литературного развития неисповедимы. "Третья волна" русской литературной эмиграции Границы "третьей волны" литературной эмиграции обычно отмечается выездом в 1972 году поэта Иосифа Бродского и началом так называемой перестройки, первые годы которой в определенных кругах нашего общества способствовали рождению надежды на "политическое" выздоровление России. Статистические данные убеждают следующим образом: если в 1971 году 15000 советских граждан покидают СССР, то в 1972 году - уже 35000: правительство США предоставляет советским евреям статус политических беженцев. В 1979 году число эмигрантов вырастает до 67000, а в 1985 году падает - лишь 2368 человек. Объективности ради скажем, что крушение надежд в реформы Горбачева повлекло за собой новый всплеск - в 1990 году эмигрирует 452000 человек. А в результате распада СССР за пределами России оказывается (по скромным подсчетам) около 25 миллионов человек - наших бывших соотечественников12. Среди основных причин возникновения "третьей волны" эмиграция следует указать углубившуюся конфронтацию интеллигенции и государства. Осуждение Иосифа Бродского "за тунеядство" и высылка его из Ленинграда сроком на 5 лет в деревню Норинскую Архангельской области, арест и департация Александра Солженицына в Германию в феврале 1974 года, определение участников правозащитного движения в психиатрические больницы ("психлаг"), а затем - выдворение их за границу, разгон бесцензурного альманаха "Метрополь" в 1979 году... Примеры участившихся "разногласий" и столкновений "мнений" можно множить и множить. И хотя, к счастью, в 70-е и 80-е годы не было уже сталинского террора, один только пример судьбы Анатолия Марченко о многом говорил. Писатель Анатолий Марченко отсидел в хрущевско-брежневских лагерях 23 года и умер в тюрьме в 1986 году. Перед "несогласными" возникала печальная перспектива для жизни и творчества в России... Следует признать оной из важных особенностей "третьей волны" эмиграции ее многочисленность. Это обстоятельство в значительной мере повлияло и на достаточно высокую литературную представительность. За рубежом оказались поистине "хорошие и разные" прозаики и поэты, драматурги и художественные переводчики, литературные критики и искусствоведы. Многообразие творческих индивидуальностей "третьей волны" эмигрантов поражает. Если мы возьмем хотя бы обыкновенный "количественный" фактор лауреатства, и то легко будет в этом убедиться: "первая волна" даст одного Нобелевского лауреата - Ивана Бунина, "вторая" - ни одного, "третья" - сразу двух: Александра Солженицына и Иосифа Бродского. С 1972 по 1980 год из СССР выезжают критик Андрей Синявский и Мария Розанова; в 1974 году - знаменитый поэт и бард Александр Галич, прозаик Генрих Худяков, Эдуард Лимонов, Юрий Мамлеев, Виктор Некрасов. В 1976 году на Луиса Корвалана обменивают неистового борца за права граждан России, литератора и публициста Владимира Буковского. Литературные критики Петр Вайль и Александр Генис (в будущем - исследователи феномена "третьей эмиграции" в Америке) покидают страну в 1977 году. Профессор логики и прозаик Александр Зиновьев также эмигрирует из России. В 1978 году - прекрасный рассказчик Сергей Довлатов, а вслед за ним сатирик Юз Алешковский (1979), Владимир Войнович и Фридрих Горенштейн (1980)... Одно только перечисление выехавших литераторов займет не одну страницу... У каждого из них были свои "счеты" с властью, цензурой, КГБ. Усиление литературного Запада и Америки целым отрядом русских писателей вызывает оживление литературного и газетного "дела". В Париже русским писателем Владимиром Максимовым был основан новый журнал "Континент", а чуть попозже (в 1983 году) открылся журнал "Трибуна". В Нью-Йорке открылось русское издательство "Чалидзе Пабликэйшнз". В Израиле стал выходить журнал "Время и мы". В Мюнхене заработала редакция журнала "Форум". В начале 80-х издаются две новые газеты: "Новый американец" - в Нью-Йорке и "Панорама" - в Лос-Анджелесе... Падение русского книгоиздания, начавшееся в послевоенные годы (во время "второй" эмиграции, не только приостановилось, но и "обернулось" своей противоположностью: русская книга в 70-80-е годы продолжает "завоевывать" умы и сердца жителей Запада и Америки. А русским писателям новой эмиграции было о чем рассказать зарубежному читателю хотя бы уже потому, что они являлись полномочными представителями советской цивилизации, носителями советского опыта жизни (причем в его концентрированном виде), незнакомого первым двум "волнам"... И вместе с тем, следует указать: именно в 70-е, начале 80-х годов наступило острое ощущение завершенности русского эмигрантского литературного цикла13. Россия перестала быть СССР и вошла в свое новое время, а эмигрантская литература сделала свое дело - осмысление богатейшего пласта русской жизни, формировавшегося, развивавшегося и - постепенно исчерпавшего себя. Естественно, это не означает, что наступила смерть литературы русского зарубежья. Это говорит о том, что мы стоим на пороге ее нового развития. |