Возникновение травм и масок. Возникновение травм и масок

• Название: Возникновение травм и масок
• Дата: 24.02.2021
• Размер: 266.06 Kb.
• Имя файла: Возникновение травм и масок.docx
• Тип: Урок; #179134
• страница: 5 из 10

ГЛАВА 5 
Травма предательства

ТЕЛОСЛОЖЕНИЕ КОНТРОЛИРУЮЩЕГО (Травма предательства)
Предавать и переживать предательство можно по-разному. Согласно словарям, «предать» означает «перестать быть верным кому-то или чему-то, покинуть или сдать кого-то». Ключевой термин, связанный с предательством и противоположный ему по смыслу, — верность. Быть верным — значит выполнять свои обязательства, быть лояльным, не изменять. Верному человеку можно доверять, на него можно полагаться. Когда верность нарушена, это становится причиной страданий человека, которого предали.

Эта травма пробуждается в возрасте от двух до четырех лет, когда развивается сексуальная энергия и возникает эдипов комплекс. Эта травма переживается с родителем противоположного пола. Душа, стремящаяся излечить эту травму, привлекает к себе родителя, с которым у нее возникнет сильная любовная связь и сильное взаимное влечение — то есть комплекс Эдипа.

Несколько пояснений для тех, кто хочет глубже разобраться в теории эдипова комплекса, разработанной психоаналитиком ЗИГМУНДОМ ФРЕЙДОМ. Согласно его представлениям, все мы переживаем этот комплекс, только в различной степени. Каждый ребенок, особенно в возрасте от двух до шести лет, влюбляется в родителя противоположного пола или в другое лицо, играющее роль этого родителя, ибо как раз в этом возрасте развивается сексуальная энергия ребенка. В этот период ребенок входит в контакт со своей жизненной силой, сексуальной энергией, творческой способностью.

Вполне естественно, что с момента рождения ребенок отождествляет себя с матерью и в высшей степени зависит от ее внимания и забот. Мать же должна по-прежнему выполнять свои повседневные обязанности и заботиться о других членах семьи так же, как это было до рождения малыша. Если мать слишком старательно удовлетворяет все капризы младенца, становясь иногда почти его рабыней, он начинает думать, что может заменить отца во всех отношениях. В таком случае, согласно Фрейду, ребенок не пройдет через очень существенную в его развитии эдипову фазу, что самым неблагоприятным образом отразится впоследствии, в зрелые годы, на его психике и сексуальности.

Правильный переход через эдипову стадию означает, что всякий ребенок должен осознать существенную роль отца в его, ребенка, сотворении. Даже если отец отсутствует, мать должна дать понять ребенку, что этот отец существует и что он столь же необходим, как и мама. Как только ребенок поймет, что для его зачатия необходим был союз двух полов, у него просыпается интерес к противоположному полу. Развивается бессознательное желание создать ребенка с родителем противоположного пола. Как раз в это время и развивается его творческое начало. Этим объясняется поведение маленьких девочек, которые пробуют соблазнить папу, точно так же как и мальчики — маму. Они прилагают все усилия, чтобы добиться любви родителя противоположного пола. Кроме того, они стараются защищать этого родителя, даже если их надежды на его внимание не оправдываются. Когда родитель одного с ребенком пола обижает родителя противоположного пола, ребенок переживает это очень тяжело. Некоторые дети доходят до того, что желают смерти родителя, которого осуждают.

К сожалению, в большинстве случаев фаза эдипова комплекса проходит далеко не лучшим образом, поскольку мать слишком склонна считать сына своей собственностью, как и отец — дочь. Чем сильнее обесценен отец (иногда его полностью игнорируют), тем труднее впоследствии распутывать эдипов комплекс. Я убедилась, что те, кто страдает травмой предательства, не разрешили свой эдипов комплекс в юном возрасте. Это означает, что их привязанность к родителю противоположного пола слишком велика, что сильно влияет на эмоциональные и сексуальные отношения таких личностей в более позднем возрасте. Они всегда будут сравнивать своего партнера с родителем противоположного пола и всегда будут ожидать от него того, чего не получили от этого родителя. В сексуальном акте эти личности не могут дать себе полную свободу; они сдерживают себя, так как боятся принадлежать другому.

Когда душа воплощается с целью излечить травму предательства, она выбирает родителей, которые используют соблазн в отношениях с ребенком и которые сосредоточены преимущественно на самих себе. С родителями такого типа ребенок склонен чувствовать, что они в нем нуждаются; ему особенно хочется, чтобы родителю противоположного пола было хорошо. Всеми средствами ребенок добивается особого расположения со стороны этого родителя. Один мужчина, страдающий травмой предательства, рассказывал мне, что, когда он был мальчишкой, мать и две сестры расхваливали его работу: никто, по их словам, не мог до такого блеска начистить ботинки и натереть паркет в доме, как он. Выполняя эти две работы, он, конечно, ощущал себя особенным существом. Он не понимал, что его просто используют, им манипулируют посредством соблазна. Это яркий пример того, как можно в детстве бессознательно переживать предательство.

Ребенок чувствует, что его предал родитель противоположного пола, всякий раз, когда этот родитель не сдерживает своего обещания или когда он злоупотребляет его, ребенка, доверием. Особенно тяжело он переживает предательство, связанное с любовными или сексуальными отношениями. Так, опыт инцеста почти в любом случае переживается как предательство. Как предательство ребенок переживает и ту ситуацию, когда чувствует, что родитель одного с ним пола предан другим родителем. Ребенок воспринимает такое предательство так, словно предали его самого. Чувство предательства вспыхивает и тогда, когда отец отстраняет от себя маленькую девочку, поскольку появился новый ребенок — мальчик.

Когда ребенок начинает переживать опыт предательства, он создает себе защитную маску — как и в случаях других травм. Это маска КОНТРОЛИРУЮЩЕГО. Мазохисттоже контролирует, но это разные типы контроля с различной мотивацией. Мазохистконтролирует для того, чтобы не испытывать стыда или чтобы не причинять стыда другим, тогда как контролирующий контролирует для того, чтобы обеспечить выполнение взятых на себя задач, сохранить верность, оправдать ответственность, или же требует всего этого от других.

Контролирующий создает себе тело, которое излучает силу, мощь и как будто говорит: «Я отвечаю за все, вы можете мне довериться». Контролирующего мужчину можно узнать по красивым, широким — шире бедер — плечам. Иногда разница в ширине плеч и бедер незначительна, но, как я уже говорила в одной из предыдущих глав, ты должен доверять своей интуиции. Если при первом взгляде на человека ты просто чувствуешь силу, исходящую от верхней части его тела, это признак того, что предательство причиняет ему не слишком большие страдания. Но если у мужчины широкие красивые плечи, большие бицепсы, грудь выпячена и он носит тесную тенниску, подчеркивающую его мускулатуру, значит, у него очень серьезная травма предательства.

У контролирующей женщины эта сила сосредоточена в области бедер, ягодиц и живота. Форма бедер типа «галифе» свидетельствует о травме предательства у женщины. Нижняя часть тела у женщин обычно шире, объемистее, чем плечи. Если тело напоминает по форме грушу, то чем отчетливее выражена утолщенная часть груши, тем серьезнее травма предательства.

Иногда, впрочем, наблюдается обратная картина: у мужчины бедра и ягодицы оказываются шире плеч, а у женщины бывает мужское тело — широкие плечи, узкие бедра и таз. В результате многочисленных наблюдений и проверок я пришла к выводу, что их травмы предательства были пережиты с родителем своего пола, а не противоположного. Их эдипов комплекс развивался не обычным путем с родителем противоположного пола; они были слишком привязаны к родителю своего пола и практически не знали второго родителя. С другой стороны, я должна отметить, что такие случаи встречаются довольно редко. Поэтому я рассказываю в этой главе о тех, чья травма предательства переживается с родителем противоположного пола. Если ты видишь, что у тебя обратный случай, тогда тебе нужно всего лишь поменять пол родителя при анализе травмы.

В общем, личности с маской контролирующего уверенно занимают свое место и выглядят очень развитыми физически. На них словно написано: «Смотрите на меня». Нередко их вес несколько превышает норму, но нельзя сказать, что они толстые; скорее, их относят к сильным личностям. Они не выглядят толстыми со спины; однако при взгляде спереди можно отметить излишне округлый живот. Это их способ заявить о своей силе; их живот говорит: «Я способен». В странах Востока это ценится как сила Хара.

Я хочу подчеркнуть, что излишний вес у любого человека связан с его ментальной установкой: человеку кажется, что он занимает слишком мало места в жизни. Поэтому чрезмерный вес нельзя автоматически относить на счет травмы унижения, описанной в предыдущей главе. Для мазохиста его вес является дополнительным средством, чтобы чувствовать себя униженным. При других типах травм прибавка в весе связана с верованием, что это поможет занять больше места в жизни. Обрати внимание, что беглец и зависимый, будучи щуплыми и худыми, не желают занять больше места: беглецу это помогает быть невидимым, а зависимый выглядит более слабым и таким образом добивается помощи от других.

Взгляд контролирующего пристален, но он соблазняет: под этим взглядом человек чувствует себя особенной и значительной личностью. Контролирующий схватывает ситуацию очень быстро: пристальный взгляд позволяет ему сразу увидеть все, что происходит вокруг. Этот взгляд держит опасного недруга на расстоянии, а слабого парализует, прощупывает, запугивает. Так контролирующий защищается, скрывая под этой маской свою слабость, уязвимость, беспомощность.

Напомню, если у человека отмечается лишь один из перечисленных признаков, его травма не столь глубока. Определить, в какой сфере человек контролирует и боится предательства, можно по той части его тела, которая производит впечатление силы и власти. Например, если у мужчины или женщины очень мощные бедра и выдающийся вперед живот (защитные укрепления!), это говорит об озлоблении против противоположного пола, особенно на сексуальном уровне. Вероятно, эта личность страдала в детстве от сексуальных домогательств или даже была жертвой насилия, чем и объясняется возведение такой формы сексуальной защиты.

Если ты узнаешь себя в физическом портрете контролирующего, но по своему характеру ты преимущественно интроверт, то вполне возможно, что тебе будет трудно распознать себя в поведенческих характеристиках, которые описаны ниже, поскольку твой контроль носит более скрытый, неявный характер, и его, естественно, труднее осознать. В этом случае тебе могут помочь люди, которые тебя хорошо знают; пусть они прочтут следующие страницы и скажут, носишь ли ты маску контролирующего. У человека-экстраверта контроль более очевиден и легче поддается осознанию.

Что касается поведения и внутренних установок контролирующего, то общей характерной чертой всех лиц, страдающих травмой предательства, является сила. Поскольку им особенно трудно принять какую бы то ни было форму предательства, как чьего-то, так и собственного, они делают все, что в их силах, чтобы быть ответственными, сильными, особыми и значительными людьми. Таким путем контролирующий удовлетворяет свое эго, которое не желает видеть, сколько раз в неделю он предает себя или кого-то другого. В большинстве случаев он не осознает этого, ибо предательство для него настолько неприемлемо, что он просто не допускает мысли, что сам способен на него. Если он и осознает, что предал кого-то, например, не сдержав обещания, то найдет сколько угодно извинений, даже прибегнет ко лжи, чтобы забыть об инциденте. Он может, скажем, утверждать, что думал об этом, тогда как на самом деле тривиально забыл о своем обещании.

Не забудь, что каждая наша травма существует для того, чтобы напоминать нам: если другие причиняют нам страдания, то и мы причиняем страдания другим, а также самим себе. Этого эго не может ни понять, ни принять. Если ты узнаешь себя в маске контролирующего и испытываешь чувство некоторого сопротивления при чтении этих строк, то знай: это сопротивляется твое эго, а не твое сердце.

Среди пяти травмированных характеров контролирующий отличается самыми большими ожиданиями, поскольку любит все предвидеть и, таким образом, контролировать. Я упоминала ранее, что зависимый тоже слишком многого ожидает от других, но его ожидания связаны с потребностью в помощи и поддержке, с его травмой покинутого; он надеется, что это поможет ему чувствовать себя важным. Ожидания контролирующего по отношению к другим мотивированы желанием проверить, хорошо ли они делают то, что должны делать, может ли он на них положиться. Кроме того, он очень точно угадывает ожидания других. Ему часто случается сказать или ответить что-то такое, что явно соответствует ожиданиям другого человека, хотя у него не было ни малейшего желания этому человеку угодить.

Контролирующий — сильная личность. Он активно утверждает то, во что верит, и ожидает от других полного приятия его верований. Он быстро составляет мнение о другом человеке или о ситуации и твердо уверен в своей правоте. Свое мнение высказывает категорическим тоном и во что бы то ни стало хочет убедить других. Часто употребляет выражение «Ты понимаешь?», чтобы убедиться, что выразился достаточно понятно. Он уверен, что, если собеседник его понял, значит, согласился с ним — что, увы, далеко не всегда соответствует действительности. Я проверяла многих контролирующих— я спрашивала их, отдают ли они себе отчет в том, насколько интенсивно стараются убедить меня, когда высказывают свое мнение; они всегда отвечали отрицательно. Все маски травмированных имеют одно общее свойство: когда человек носит маску, он не сознает этого. Окружающие же, наоборот, различают чужую маску легко.

Контролирующий избегает конфликтных или спорных ситуаций, в которых опасается потерять контроль. Сталкиваясь с личностями, которые кажутся ему ловкими и сильными, он ретируется из страха, что не сможет противостоять им.

В своих действиях контролирующий любит скорость. Он понимает или стремится понимать быстро, раздражается, когда ему что-либо долго объясняют или рассказывают. Он часто перебивает собеседника и отвечает раньше, чем тот закончит свою фразу. Если же таким образом кто-то поступает с ним, он говорит твердо: «Дайте мне сказать, я не закончил!»

Он разносторонне одарен и быстро осваивает новинки; соответственно, нетерпелив с медлительными людьми. Ему приходится делать над собой усилия, чтобы дать им спокойно заниматься своим делом. Часто пытается контролировать других. Если автомобиль впереди едет слишком медленно, он нервничает и злится. Контролирующий отец требует от детей, чтобы они все делали быстро и быстро учились. Те же требования он ставит и перед собой. Если у него что-то не ладится или ему мешают непредвиденные обстоятельства, он впадает в гнев. Очень любит заканчивать дело первым, особенно если это соревнования. Закончить первым для него важнее, чем сделать как следует. Иногда стремится даже изменить правила игры так, чтобы они способствовали его выигрышу.

Когда события развиваются не так, как он ожидал, легко становится агрессивным, хотя не считает себя агрессивным человеком. Он видит себя скорее как сильную, самоутверждающуюся личность, которая не позволит кому-то топтаться по ее ногам. У контролирующего бывает больше перепадов настроения, чем у любого другого из пяти характеров. Он может сиять любовью и вниманием, а через минуту пылать гневом из-за пустяка. Окружающие никогда не знают, с какой ноги он начнет танцевать. Некоторые переживают такой тип поведения как предательство.

Таким образом, перед контролирующим стоит проблема терпения и терпимости. Особенно это заметно, когда обстоятельства не соответствуют его намерениям или ожиданиям. Например, когда он болеет, то принимает все меры к тому, чтобы скорее выздороветь и возобновить свои занятия, но если болеет кто-то из близких или связанных с ним определенными обязательствами, его терпение быстро иссякает.

Контролирующий склонен к «футуризации», то есть пытается все предвидеть и предусмотреть. Его интеллект очень активен. Чем сильнее его травма, тем настойчивее старается он все контролировать, чтобы избежать страданий от предательства, и тем важнее для него предвидеть будущие события. Главное уязвимое место этой внутренней установки в том, что он хочет, чтобы все происходило так, как он предвидел: он слишком преисполнен ожиданиями относительно будущего. Это мешает ему нормально жить в настоящем. Например, во время работы он занят планированием отпуска, а в отпуске обдумывает служебные задачи, или ему не дают покоя домашние проблемы. Он обычно настолько озабочен планированием и предвидением, а также соответствием происходящего тому, что ожидается, что почти не осознает сути настоящего.

Контролирующий любит приходить раньше времени, чтобы обеспечить себе удобство контроля. Он не любит опаздывать; его раздражают те, кто опаздывает, хотя это для него хороший повод поупражняться в контроле — он пытается изменить этих людей. Он становится нетерпеливым, когда опаздывает с окончанием работы или кто-то другой сдает ему работу с опозданием. Особенно заметны такие затруднения в отношениях с лицами противоположного пола — с ними он нервничает больше, притом по менее серьезным причинам. Из-за чрезмерной требовательности он часто не дает достаточного времени, в том числе и себе самому, для выполнения определенной работы.

Он испытывает дискомфорт, когда приходится поручать работу другому человеку, даже если он этому человеку доверяет; по всякому поводу и без повода проверяет, все ли делается в соответствии с его ожиданиями. Он раздражается, если необходимо обучить кого-то, как выполнять задание, а этот человек медленно усваивает. Он не может позволить себе терять время. Если он и поручает дело кому-то, то это должно быть легкое дело или такое, за которое ему не пришлось бы краснеть. Вот почему контролирующий должен быть очень быстрым: он сам делает почти все, а если и поручает что-то, то занят тем, что наблюдает за своими помощниками.

Кажется, что у него две пары ушей и четыре пары глаз — он должен видеть и слышать все, что делают другие, и убедиться, что они все делают так, как должно. Он более требователен к другим, чем к себе. С другой стороны, он больше доверяет лицам своего пола, зато чаще и жестче контролирует лиц противоположного пола. Я хочу напомнить, что травма предательства у контролирующего пробуждается всякий раз, когда он видит, что кто-то нарушает верность своим обязательствам.

Контролирующий считает себя трудолюбивым и ответственным, поэтому с трудом переживает безделье. По его мнению, человек не имеет права бездельничать, пока не завершит всю работу, за которую отвечает. Когда он видит кого-то, не занятого работой, особенно если это лицо противоположного пола, его царственные нервы не выдерживают. Он заносит этого несчастливца в список лодырей и не доверяет ему. Сам же он старается, чтобы все знали, чем он занимается, что он сделал и как сделал; все должны знать, что он человек ответственный и что ему можно доверять. Когда контролирующему не доверяют, он серьезно страдает. Он считает себя столь талантливым и ответственным, что доверять ему должны все. И в то же время он не видит, с каким трудом даже в мелочах сам он доверяет другим.

Для лиц, носящих маску контролирующего, очень важно показать всем свою силу, а особенно — смелость. Они чрезвычайно требовательны к себе, когда дело касается демонстрации их способностей. Всякое проявление слабости, например недостаток мужества, они переживают как предательство. Они ненавидят себя, когда бросают начатое дело на полдороге, когда им не хватает храбрости довести его до конца. Так же тяжело переносят они слабости других.

Контролирующий с трудом доверяется кому бы то ни было, потому что боится, что его информация будет однажды использована против него. Конфиденциальные отношения он допускает только с очень близкими и проверенными людьми. С другой стороны, он легко рассказывает другим то, что ему доверили, и, разумеется, находит этому очень веские причины.

Он любит добавить свою «щепотку соли» в то, что делают или говорят другие. Например, когда мама читает сыну нотацию, контролирующий папа, проходя мимо, вставит: «Ты понял, что тебе мама сказала?» Ситуация может не иметь к нему никакого отношения, но он обязательно вмешается. Если такой эпизод случается с маленькой девочкой, она, скорее всего, переживет его как предательство, особенно если она папина дочка, а папа не защищает ее от разгневанной мамы. Вообще, контролирующий любит, чтобы его слово было последним, поэтому легко находит, что добавить к любому, или почти любому, разговору.

Он часто занимается не своими делами. Поскольку он быстро понимает, что происходит вокруг него, и считает себя сильнее других, то легко за все берется. Он уверен, что должен помогать людям организовать их жизнь. Он не осознает, что его действия продиктованы желанием контролировать. Занимаясь другими, он может контролировать, что, когда и как они будут делать для него. Это замаскированный способ показать собственную силу. Когда человек по-настоящему не верит в свою силу, он делает все, чтобы убедить других в ее существовании. Очень удобное средство для достижения этой цели — заниматься слабыми.

Контролирующий очень чувствителен, но эта чувствительность не всегда заметна, потому что он слишком занят доказательством своей силы. Из предыдущих глав мы знаем, что зависимый занимается другими, чтобы обеспечить себе их поддержку и помощь, а мазохист делает то же самое с целью быть хорошим и избежать стыда. Что касается контролирующего, то он занимается делами других людей, чтобы не страдать от предательства или чтобы быть уверенным, что другие будут отвечать его ожиданиям. Если ты находишь, что относишься к категории людей, которые считают своим долгом устраивать жизнь всех, кого они любят, то я советую тебе внимательно проверить свои мотивации.

Эго контролирующего легко берет верх, когда кто-то исправляет его работу: он не любит надзора над собой, особенно со стороны другого контролирующего. Ему трудно ладить с властными личностями, он считает, что они стремятся контролировать его. Он любит все делать по-своему и всегда находит этому оправдание и веские причины. Он очень неохотно признает свои страхи и не желает говорить о своих слабостях. С раннего детства у контролирующего появляется фраза: «Оставьте меня, я сам могу это сделать». Он любит все делать сам и по-своему, но ему хочется, чтобы другие признавали и одобряли его работу, в крайнем случае — хотя бы замечали ее.

Он не хочет показывать свою уязвимость или ранимость из страха, что кто-нибудь воспользуется этим для контроля над ним. При всех обстоятельствах он любит показать себя бодрым, смелым, сильным.

Он поступает по-своему почти всегда. Он говорит другим то, что они должны делать, но сам поступает так, как считает нужным. Вот пример. Как-то мы с мужем наняли одного контролирующего для ремонтных работ в доме. Я объяснила этому господину, что именно нужно делать и с чего, по моему мнению, ему следовало бы начать. Я увидела, что он со мной не согласен и что ему не нравятся мои указания, поскольку мастером по ремонту помещений является он, а не я. Он попытался убедить меня в своей правоте, не считаясь с приоритетами. Я сказала ему, что понимаю его точку зрения, но что мы с мужем смотрим на это иначе и предпочитаем, чтобы было по-нашему. «Очень хорошо», — ответил он мне. А через два дня я обнаружила, что он все делает по-своему. Когда я выразила ему свое недовольство тем, что он не выполняет моих требований, у него уже были готовы все оправдания. Его слово оказалось последним, потому что уже поздно было что-либо переделывать.

Я упомянула выше, что контролирующий не любит властных людей; однако он не замечает, как часто сам приказывает другим или, не моргнув глазом, принимает за них решения. Я с большим удовольствием наблюдаю за контролирующим при исполнении им служебных обязанностей, когда он осуществляет руководство или надзор в многолюдном заведении — больнице, ресторане, магазине и т.п. Он должен знать все, что происходит вокруг; он высказывает свое мнение без просьбы и без нужды; похоже, он не в состоянии удержаться от комментариев, когда другие что-то делают или говорят.

Однажды в ресторане я наблюдала, как контролирующий официант распекал другого официанта, по всем признакам — беглеца, и не отставал от него, без конца объясняя, кого и как тот должен обслуживать и вообще как себя вести. Беглец время от времени тайком поднимал глаза к небу в знак отчаяния. Едва я успела сказать мужу, что, кажется, дуэт этих двоих очень близок к взрыву ругани, как молодой беглец, обслуживавший наш столик, направился к нам и принялся рассказывать, как тяжело ему все это выносить и что он собирается уволиться в ближайшее время.

Зная природу таких травм, я не удивилась его словам. Беглец, болезненно переживающий опыт отвергнутого, предпочитает уйти от подобной ситуации, лишь бы не бередить лишний раз свою рану. Самое же интересное в этой сцене было то, что контролирующий не был ни начальником, ни даже более опытным официантом — одного ранга с беглецом, он взял на себя труд сделать последнего таким же безупречным, каким считал себя. Контролирующий выглядел хозяином ситуации, он действительно неплохо контролировал процесс обслуживания посетителей. Он был явно горд собой и, судя по всему, не замечал своего контролирующего поведения. Он все время старался продемонстрировать хозяину свои профессиональные качества, показать, что тот может доверять ему в любой ситуации. По его мнению, тот, другой официант, должен быть признателен ему за помощь. То, что мы называем контролем, он называет помощью.

Нам с мужем часто приходится обедать в ресторанах в связи с нашими переездами, поэтому мое знание типов человеческих травм служит нам хорошую службу — оно помогает установить хороший контакт с официантом. Например, если я сделаю нелестное замечание контролирующему официанту или укажу ему его ошибку, он тут же начнет себя выгораживать и может даже солгать ради того, чтобы спасти свою репутацию и не потерять место. Допустив по отношению к нему контролирующееповедение, я не получу желаемого результата. Он должен быть уверен, что инициатива исходит от него, а не от клиента. Бывали случаи, когда официант заставлял меня ждать только затем, чтобы показать мне, кто из нас важнее.

Когда кто-то пробует внушить контролирующему новую идею, его первой реакцией обычно бывает скепсис. Самое трудное для него — попасть в неожиданное положение, не успеть подготовиться. Если он не подготовлен, то рискует потерять контроль, а значит, сам может оказаться под контролем.

Поскольку неожиданность несет контролирующему неприятные переживания, то он всегда предпочитает уйти от нее и быть начеку. Он должен быть готов ко всем случайностям, поэтому любит все хорошо обдумывать наперед. Он не отдает себе отчета в том, как часто сам меняет свои намерения и в последнюю минуту ставит близких людей перед неожиданным поворотом событий. Когда решения принимает он сам, то легко дает себе право на такие перемены.

Одна женщина с травмой предательства рассказывала мне, что в детстве постоянно и мучительно старалась предугадать реакцию отца: когда она ожидала побоев за плохое поведение, он ее не трогал; когда же предвкушала похвалу за хорошие оценки в дневнике, на нее внезапно обрушивались оплеухи, и она не могла понять, почему отец гневается. Это яркий пример общей закономерности: ее травма предательства притягивает к ней ситуации с такого типа поведением, а травма предательства у отца, в свою очередь, заставляет его именно такое поведение практиковать. Отцу словно доставляло сомнительное удовольствие захватить дочь врасплох, не оправдать ее ожиданий, которые он, похоже, прекрасно угадывал. Все это объяснимо, если учесть слияние, отождествление между отцом и дочерью или между матерью и сыном, которые переживают травму такого рода. Всякое непредсказуемое поведение родителя обычно вызывает у ребенка контролирующего типа чувство предательства.

Из-за своего глубокого недоверия контролирующий слишком легко обвиняет других в лицемерии. С другой стороны, благодаря его манипулятивному поведению, он и сам очень часто выглядит лицемером. Если, например, дела идут не так, как ему хотелось бы, он вовсю и при всех ругает причастного к этому человека… за его спиной. И не понимает, что сам в эту минуту лицемерит.

Контролирующий терпеть не может, когда ему лгут. «Мне легче вынести пощечину, чем вранье», — говорит он. А сам он часто врет, но с его точки зрения это не вранье. Он легко находит весомые причины для искажения действительности. Его ложь, чаще всего довольно утонченная, необходима ему, как он считает, чтобы достичь поставленной цели или оправдаться. Например, как я уже упоминала, он легко угадывает ожидания других и говорит им то, что они хотят услышать. К сожалению, он не всегда держит слово, поскольку берет на себя обязательства, не думая о том, сможет ли их выполнить. Потом он находит массу убедительных извинений, вплоть до заявления, будто не помнит, что брал на себя эти обязательства. Другие воспринимают это как ложь и переживают как предательство. Сам же контролирующий никакой лжи в этом не усматривает. Он может объяснить свое поведение, например, как выражение его границ. Он не всемогущ, и все тут. Парадоксально, но он с великим трудом воспринимает ситуацию, когда ему не верят. Если кто-то не доверяет ему, он считает, что его предали. И ради того, чтобы избежать болезненного переживания предательства, он всеми средствами старается завоевать доверие.

Я нередко выслушиваю на моих занятиях жалобы женщин на своих мужей, которые манипулируют ими и контролируют их, часто используя для этой цели ложь. Проверяя факты, я установила, что в большинстве своем эти мужья оказываются контролирующими. Я не могу сказать, что все контролирующие лгут, но, по-видимому, у них это случается чаще, чем у других. Если ты подозреваешь у себя травму предательства, я настоятельно советую тебе быть очень внимательным на этот счет, потому что чаще всего лгун не верит, что его ложь действительно ложь, либо даже не отдает себе отчета в том, что лжет. Ты можешь даже попросить близких тебе людей сказать тебе, нет ли у них ощущения, а может быть, и фактов, что ты иногда лжешь.

А еще контролирующий не выносит плутовства. Правда, когда он сам плутует, например при игре в карты, то делает вид, что это ради шутки или чтобы проверить бдительность партнеров. Плутуя в налоговой декларации, он легко отмахивается — а, все так делают.

Контролирующий не любит ситуаций, когда он должен докладывать о действиях других людей, например коллег по службе. Он знает, что если бы докладывали о его поведении, то он воспринимал бы это как предательство, поэтому и сам не хочет выглядеть предателем. Несколько лет назад одна новенькая служащая в бюро центра СЛУШАЙ СВОЕ ТЕЛО, которой было поручено отвечать клиентам по телефону, стала давать им неправильную информацию. Дезинформация продолжалась в течение нескольких недель, прежде чем я узнала об этом от другой служащей. Проверяя факты, я спросила третьего сотрудника, работавшего в той же комнате, замечал ли он, что происходит. Он признался, что знал об этом с первого дня, но в его обязанности не входит бегать с докладами. Можешь представить себе, какой гнев обуял мою контролирующуюсубличность, которая всегда так истово пеклась о доброй репутации нашего центра!

И то правда, репутация для контролирующего — превыше всего. Когда кто-то скажет или сделает нечто такое, что может повредить столь ценимой и лелеемой им репутации, он чувствует себя оскорбленным, он переживает это как тяжкое предательство. Он может даже лгать, лишь бы спасти или защитить свое доброе имя. Для него нет ничего важнее репутации человека надежного, ответственного, который хорошо делает свое дело. Когда он говорит о себе, то не особенно откровенничает; он предпочитает рассказывать только о том, что подтверждает его высокую репутацию.

Он очень неохотно выступает поручителем, когда кто-то у кого-то занимает деньги: он боится за свою репутацию в случае, если должник не сможет заплатить. Если после обстоятельных размышлений он все же отваживается поручиться за третье лицо, а это лицо потом оказывается несостоятельным, то он переживает это как страшное, немыслимое предательство. Сам контролирующий не любит долгов, а если и бывает вынужден взять в долг, то стремится расплатиться как можно скорее, чтобы не уронить свою добрую репутацию.

Я заметила также, что контролирующие родители больше заботятся о своей репутации, чем о счастье детей. Детей они пытаются убедить в том, что все делается для их блага, но дети не столь наивны — они знают, когда родители думают о них, а когда о себе. Контролирующий родитель решает за детей, тогда как родитель поистине заботливый не жалеет времени, чтобы разобраться вместе с детьми, какое решение сделает их счастливыми.

Контролирующий не любит оказываться в положении, когда он не может ответить на вопрос. Поэтому, как правило, он охотно учится, проявляет интерес ко многим темам. Когда ему задают вопрос, он старается ответить во что бы то ни стало, даже рискуя наговорить невесть что; сказать «Я этого не знаю» для него невообразимо тяжело. Собеседник, сразу почувствовав, что правильного ответа не будет, может подумать, что его пытаются обмануть. В тех случаях, когда обычно говорят: «Я не знаю…», контролирующий считает едва ли не своим долгом ответить: «Я это знал. Не помню, где я это читал, но я это знал» или проще: «Я читал об этом в такой-то книге». К сожалению, и это не всегда правда. Контролирующий слишком часто употребляет выражение «Я это знал».

Он возмущается, когда кто-то занимается его делами без разрешения. Например, он негодует, обнаружив, что кто-то читает его почту. Столь же болезненно реагирует он, когда кто-то вмешивается и отвечает вместо него в его присутствии, так как ему кажется, что это подрывает доверие к нему. Но он не замечает, что сам часто вмешивается и говорит вместо других. Например, контролирующий муж постоянно рассказывает зависимой жене (травма покинутой), что, как и почему она должна делать. Печально, но такого типа женщины сносят это молча.

Я должна добавить, что в супружеской паре, где один из партнеров является контролирующим, а другой — зависимым, первый нередко зависит от слабости и зависимости второго. Он считает себя сильным, поскольку контролирует партнера, но на самом деле имеет место другая форма зависимости. Когда пару составляют двое контролирующих, то вся их совместная деятельность определяется соотношением их сил.

Все приведенные выше примеры переживаются контролирующим как предательство. Если это тебя удивляет, значит, твое понимание слова «предательство» слишком узко. Что касается меня, то я пришла к осознанию этого понятия после многих лет работы. Я хорошо видела по своему телу, что страдаю травмой предательства, но никак не находила связи между этой травмой и всем тем, что происходило в моей жизни. Особенно трудно мне было увидеть роль моего отца, по отношению к которому у меня был глубокий эдипов комплекс. Я обожала отца и никак не могла взять в толк, почему я должна переживать предательство с его стороны, а тем более допустить, что я держу зло на него.

Прошло немало лет, прежде чем я смогла согласиться с тем, что он не отвечал моим ожиданиям, моим представлениям об ответственном мужчине. Я вышла из семьи, где решения традиционно принимали женщины, а мужчины их лишь повторяли. Я видела этот порядок у моих родителей, то же самое правило действовало среди дядюшек и тетушек. Из этого я заключила, что вся ответственность лежит на женщинах, поскольку они и сильнее, и практичнее. Мужчины в моих глазах, соответственно, выглядели слабыми, так как не контролировали ничего. На самом деле моя концепция была ложной: человек не принимает решения вовсе не потому, что он безответствен. И тогда мне пришлось переопределять слова «ответственность» и «обязательство».

После того как я дала себе время осмыслить все то, что происходило во времена моего детства, я поняла, что моя мать действительно принимала почти все решения, но отец всегда выполнял свои обязательства перед ней и принимал на себя ответственность. Если какое-то из решений матери оказывалось не самым лучшим, отец принимал его последствия вместе с ней. То есть он был человеком ответственным.

Для того чтобы достичь полного понимания ответственности, я привлекла к себе первого мужа и двух сыновей, которых считала безответственными и пыталась контролировать в течение очень длительного времени, прежде чем поняла, что мои представления обо всех мужчинах одинаковы и не отличаются от общепринятых. Стало понятно, почему я всегда настороже с противоположным полом — как, впрочем, и все контролирующие. Чтобы скорее излечить мою травму предательства, я привлекла к себе второго мужа, страдающего такой же травмой. Благодаря ему, я теперь имею возможность каждый день проверять ход лечения и степень уменьшения травмы. Я вижу огромную разницу в моем поведении с ним и с моим прежним мужем.

Контролирующий боится обязательств, и это идет от еще более сильного страха — страха отказа от обязательства. Он считает, что не сдержать слова и отказаться от своего обязательства равносильно предательству. Поэтому он считает своим долгом держать слово, и если он возьмет на себя слишком много обязательств, то окажется связанным по рукам и ногам. Чтобы не отказываться от своих обязательств, он предпочитает вовсе не брать их на себя. Один мой знакомый постоянно требует, чтобы другие брали на себя заботу позвонить ему по телефону. При этом он желает знать, в какой день и в котором часу они будут звонить. Если кто-то забывает ему позвонить, то он звонит этому человеку сам, попутно делая внушение за невыполненное обязательство. И в упор не видит, что слишком многого требует от других, а сам таким образом фактически избегает обязательств, Наблюдая за ним, я поняла, сколько энергии ему приходится тратить, чтобы все контролировать в таком стиле. Эта форма поведения только усугубляет его травму предательства.