реферат биоэтика. Взгляды основных религий мира на искусственное прерывание беременности
 Скачать 38.65 Kb.
|
|
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ “БЕЛГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ” (НИУ “БелГУ”) МЕДИЦИНСКИЙ ИНСТИТУТ КАФЕДРА ПСИХИАТРИИ, НАРКОЛОГИИ И КЛИНИЧЕСКОЙ ПСИАТРИИ Дисциплина: Биоэтика Реферат Тема: «Взгляды основных религий мира на искусственное прерывание беременности» Выполнила: Ординатор 2 курса группы 03012150 по специальности «Акушерство и гинекология» Солганюк Любовь Олеговна Проверила: К.м.н, доцент Боева Алевтина Викторовна Белгород 2022 Введение Биоэтика — порождение цивилизации конца ХХ века, и возникновение ее непосредственно связано с интенсивным развитием биомедицинского знания. Рубеж конца ХIХ – начала ХХ века был также богат научными открытиями и достижениями. Тем не менее, именно со второй половины ХХ века изменения в медицине принимают принципиально новый характер. Современная медицина не только поддерживает жизнь, но также имеет реальную возможность «давать» жизнь (искусственное оплодотворение), определять и изменять ее качественные параметры (генная инженерия, транссексуальная хирургия), отодвигать время смерти (реанимация, трансплантация, геронтология). Иными словами медицина конца XX века может манипулировать жизнью человека, управлять ей (например, генетически корректировать особенности человека, допускать донорство органов без согласия донора, уничтожать жизнь на эмбриональных стадиях, отказывать в лечении или прекращать медицинскую помощь безнадежному больному). Подобные возможности вступают в противоречие с установившимися моральными ценностями и принципами. В силу этого противоречия и формируется биоэтика как система знания о границах допустимого манипулирования жизнью и смертью человека. Установление этих границ приобретает в настоящее время особое значение, и вот почему. В виду этического плюрализма, составляющего отличительную черту современного демократического общества, в законодательствах разных стран законы, касающиеся данной проблематики, либо отсутствуют, либо вступают в противоречие с современными научными данными и традиционными ценностями, что в свою очередь приводит к стихийному распространению новых медицинских технологий и научных исследований. Нравственные убеждения людей остаются сегодня чуть ли ни единственным способом защиты общества от разрушительных последствий использования этих технологий. Традиционно к вопросам биоэтики относят проблемы аборта, контрацепции и новых репродуктивных технологий; проведения экспериментов на человеке и животных; получения информированного согласия и обеспечения прав пациентов, в том числе с ограниченной компетентностью; выработки дефиниции смерти; самоубийства и эвтаназии; популяционной политики и планирования семьи; медицинской генетики; фетальной терапии; трансплантологии; клонирования; гомосексуализма и транссексуализма; нейролингвистического программирования и многие другие. Объектом настоящего исследования была выбрана проблема аборта, которая, по мнению профессора И.В. Силуяновой, в курсе современной биомедицинской этики занимает центральное место. Дело в том, что практика абортов, которые, к слову сказать, приобрели в последние десятилетия массовый «эпидемический» характер, является основанием для многих других самостоятельных, по сути несводимых друг к другу, технологий. Это и фетальная терапия, и новые репродуктивные технологии, и контрацепция, и эксперименты на эмбрионах, и планирование семьи; также с практикой абортов тесно связаны проблемы пренатальной диагностики; допущение убийства эмбриона делает возможным расчленение клонированного человека «на запчасти» для продления жизни других. Итак, вопрос об искусственном прерывании беременности является в настоящий момент одним из самых важных и насущных, требующих безотлагательного решения. В его обсуждении участвуют представители разных специальностей – ученые-биологи, теологи, философы. Кроме того, все эти люди являются приверженцами той или иной идеологии или философии. Неудивительно поэтому, что вокруг этой проблемы развертывается настоящее драматическое противостояние и столкновение различных позиций, точек зрения, подходов, оценок, воззрений. Однако, при всем существующем многообразии все точки зрения по данному вопросу можно условно разделить на три направления. С так называемой «либеральной» точки зрения, «до момента естественного рождения женщина имеет полное право принять решение о проведении аборта, а врач обязан обеспечить реализацию этого права. Нерожденный плод не признается ни в каком смысле человеческой личностью, не является, следовательно, членом морального сообщества. На нерожденный плод не распространяется право на жизнь и, следовательно, он не обладает качеством, которое обязывало бы других воздержаться от действий, прекращающих его существование». Этой позиции в основном придерживаются наиболее эмансипированные женщины, а также представители Международной Федерации Планирования Семьи, для которых аборт – одно из средств контроля рождаемости. Другая точка зрения прямо противоположна первой. Аборт не может иметь морального оправдания – он рассматривается как прямое умышленное убийство. Зародыш с момента зачатия рассматривается как личность, которой необходимо придать основной объем прав человека, - прежде всего, право на жизнь. Данной позиции придерживаются многие ведущие ученые (профессор Бернард Натансон, французский генетик доктор Жером Лежен, генетик Эшли Монтегю, российские генетики Д. В. Попов и В. А. Голиченков и многие другие). И, наконец, так называемая «градуалистическая» или «умеренная» позиция утверждает постепенное одушевление эмбриона и приобретение им человеческих, личностных свойств в процессе развития от зачатия до рождения. Это так называемые «мягкие» сторонники абортов. Эта последняя позиция наиболее противоречива и запутанна, т. к. разные представители предлагают различные критерии для определения того момента или периода развития, после которого человеческий эмбрион, приобретя статус человека, становится и субъектом моральных отношений. Что интересно, ни один из предложенных критериев (или некая совокупность таковых) не предоставляет возможности выстроить на его основе логического определения морального статуса эмбриона. Многие исследователи биоэтики придерживаются этой позиции именно в силу ее «умеренности», только вот на практике она из-за своей расплывчатости не применима. Поэтому беспредел, который творится сейчас как в науке, так и в медицине, отчасти на ее совести. Некоторые же «мыслители» считают, что невозможно в данном случае выработать какой-либо универсальный взгляд на проблему, придя к какому-либо конечному обоснованию ценностей, норм, добродетелей, поэтому нужно просто поскорее договориться о том, что считать нравственным, а что безнравственным. Самое удивительное в этом вопросе то, что при добросовестном подходе, принимающем во внимание в первую очередь критерий истинности и только потом пользы, определение отношения к аборту не представляется таким уж невозможным. Причем можно учесть мнения представителей от всех профессиональных цехов и не получить при этом принципиальных разногласий. Таким образом, основной целью данного исследования является обнаружение единственного нравственно достойного решения крайне актуальной и вызывающей столь неоднозначное к себе отношение проблемы аборта. Для достижения поставленной цели в работе последовательно решаются следующие задачи: - в связи с огромным влиянием религии на нравственность человека вначале рассматривается отношение различных конфессий к проблеме аборта; - в рамках научного подхода определяется начало биологической жизни человека; - далее дается анализ двух философских подходов к определению личности и на его основе делается вывод о возникновении личностности (человеческой сущности) в человеке с позиции здравого смысла. Кроме того, при решении каждой из задач взвешиваются и философски осмысливаются все существующие pro et contra, относящиеся к данной проблеме. В данном исследовании был проведен анализ многих богословских, научных и философских публикаций разных авторов, в частности В. Н. Лосского, Д. В. Новикова, И. В. Силуяновой, Ж. Лежена, Б. Натансона, Л. Ф. Курило, П. Крифта, Б. Литтла, Т. Джонсона, С. Харакаса, О. Николаевой и другие. Отношение различных конфессий к проблеме аборта Нравственные ценности людей находятся в тесных взаимоотношениях с их религиозными представлениями, поэтому мы приступаем к разработке нашей темы с рассмотрения религиозного подхода к проблеме аборта. 1. Отношение к проблеме аборта православной конфессии конфессия эмбрион В нашей стране господствующей конфессией является православие, поэтому позицию православия мы разберем более подробно, нежели позиции других конфессий. На юбилейном соборе в 2000 году Русской Православной Церковью был принят официальный документ «Основы социальной концепции», в котором было сформулировано отношение к различным биомедицинским проблемам, в том числе к проблеме аборта. «С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству… Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации. Православная Церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта». На чем основано такое убеждение? Библейский взгляд на аборты. Как известно, в Библии нет изречений, прямо относящихся к обсуждаемой проблеме, за исключением, может быть, одного установления из «Книги Договора»: «Когда дерутся люди, и ударят беременную женщину, и она выкинет, но не будет другого вреда, то взять с виновного пеню, какую наложит на него муж той женщины, и он должен заплатить оную при посредниках; а если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (Исход 21, 22-25). Опираясь на этот текст, автор статьи об аборте в биоэтическом словаре делает вывод, что плод – не человек, и потому смерть плода не влечет сурового наказания. «Ни о каких правах плода, эмбриона не говорится ни в Ветхом, ни в Новом Заветах», - самоуверенно заявляет он. Да, конечно, о правах плода в Библии не сказано ничего, и это не удивительно: в то время не было еще понятия права. Зато в Священном Писании есть несколько мест, которые показывают Божие отношение к еще неродившемуся ребенку. Давид написал одно из самых острых свидетельств относительно Божьих знаний и заботы о еще не родившемся дитя. «Ибо Ты устроил внутренности мои, и соткал меня во чреве матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это. Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было» (Псалом 138: 13-16). В этом псалме Давид воспевал хвалу Богу за жизнь, которую Он дал ему. Бог сотворил Давида как человека и личность не в момент его рождения, а ещё до того. И Господу известно будущее каждого человека ещё до его рождения. То же самое Бог сказал и Иеремии: «И было ко мне слово Господне: Прежде, нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде, нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя» (Иереем. 1: 4-5). Как Бог мог познать (узнать и меть взаимоотношения с Иеремией) в утробе матери, если бы Иеремия не был личностью – человеком?! Здесь, кстати, звучит еще одна важная мысль, касающаяся нашей проблемы: для каждого человека Господь приготовил особое задание, особое назначение, поэтому, убивая неродившихся детей, мы срываем замысел Бога о мире. Иов описывает развитие плода в материнской утробе как творческий акт Бога: «Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом… Не ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня, кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня, жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой… Ты вывел меня из чрева» (Иов 10: 8-12; 18). В Новом Завете первые свидетельства о личностном статусе зачатой жизни мы находим в самом начале Евангелия от Луки. После архангельского благовестия, возвестившего Пресвятой Деве Марии о рождении у нее Мессии Иисуса, Матерь Божия поспешила в «град Иудин» к родственнице своей Елисавете, находящейся уже на шестом месяце беременности. “И было: когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святого Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне?” (Лк 1: 41–43). Но коль скоро младенец взыграл, то есть откликнулся на приближение Господа, значит, еще до рождения человек таинственным образом способен к общению с Богом, а общение с Богом всегда личностно. С другой стороны во время этой встречи Матерь Божия была беременна всего несколько дней. Согласно данным современной эмбриологии это время, когда эмбрион еще не закрепился в стенке матки. Елисавета именует Деву Марию “Матерью Господа моего”. Но Бог, согласно библейской традиции, — Личность, а стало быть, личностно и бытие человеческой природы Сына Божия после Его воплощения и вочеловечивания, и на 3-4 день после зачатия Он уже является абсолютно отдельным существом, с уникальным геномом и т.д. Он – Личность, причем, не будущая, не потенциальная, но уже реально присутствующая, бытийствующая и именно так воспринимаемая Елисаветой, которая была в тот момент осенена Святым Духом. Но если это верно в отношении Христа, то верно и в отношении каждого человеческого эмбриона, ибо все наше спасение строится только благодаря этому тождеству. Нет такого возраста или природного свойства человека, которым не найдется места в воскресении, ибо человеческая природа во всей целокупности была воспринята воплотившимся Богом. Кроме того, если мы обратимся к лингвистическому анализу данного текста (Лк. 1, 41–43), то обнаружим, что евангелист для обозначения слова младенец прибегает к греческому βρέφος. Это же слово употребляется и в некоторых других текстах: «И вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк. 2, 17).; «Приносили к Нему младенцев, чтобы Он прикоснулся к ним» (Лк. 18, 15). Таким образом, ясно, что евангелист не делает различия между детьми родившимися и находящимися в утробе матери. Однако пора вернуться к тому предписанию из книги Исход, с которого мы начали данный параграф: как же оно все-таки соотносится с общим контекстом Библии. Для ответа на этот вопрос будет лучше обратиться не к еврейскому тексту (и переведенному с него русскому), а к греческому переводу семидесяти толковников, который также принят Церковью, но имеет некоторое отличие. Итак, «Если дерутся двое людей, и ударят беременную женщину, и она выкинет младенца не сформировавшимся, то взять с виновного пеню…; а если младенец будет сформировавшимся, то да отдаст душу за душу». Таким образом, мы имеем двух поссорившихся дерущихся людей. В ссору вмешивается и какая-то женщина, возможно, жена одного из них. Однако она беременна, и получив удар или упав от толчка, выкидывает плод. Моисей предусматривает два наказания для виновника выкидыша: штраф, если плод не сформирован, и смерть, если плод приобрел вид человека. Но дело здесь не в эмбрионе, а в преступнике. Не оформившийся плод имеет возраст около 2-3 месяцев, а в это время беременность еще не заметна, следовательно, преступник не знает о ней. Но когда плод уже полностью оформился, то, значит, беременность перевалила уже за четвертый месяц и заметна для каждого! И, следовательно, эта женщина вправе требовать от всех особого, бережного отношения. Так что виновник выкидыша должен был быть очень внимателен. В этом случае у преступника нет оправдания. Он действовал, зная о возможной опасности. Поэтому и наказание жестокое: смертный приговор! В подтверждение вышеприведенных рассуждений можно сослаться на два аналогичных примера из той же книги, из той же главы – Исх. 21, 12-13; Исх. 21, 28-29. К тому же, еврейское слово «yeled», используемое в этом отрывке, означает ребёнка, как малыша, так и подростка. У евреев не было отдельного слова (и по-видимому, у них не было даже необходимости в подобном слове) для описания не рождённых детей. Не рождённый ребёнок считался таким же ребёнком, как и все остальные, только намного моложе. В Библии упоминаются как рождённые, так и не рождённые дети, но нигде в не говорится о «почти что детях» или о «потенциальных детях» или «практически детях». Для писавших Ветхий и Новый Заветы ребенок, новорожденный или ещё не рождённый, являлись одинаково полноценными детьми. Существуют также три праздника в Православной Церкви, которые также подтверждают церковную позицию, признающую начало человеческой жизни с момента зачатия: 6 октября мы празднуем праздник Зачатия Предтечи Крестителя Иоанна, 22 октября мы празднуем Зачатие Праведной Анной Пресвятой Богородицы, ну и 7 апреля – Благовещение (Зачатие Христа). Кроме того, все святые отцы единогласно признавали аборт убийством человека независимо от срока беременности . А единогласное мнение отцов по какой-либо проблеме (concensus patrum) обладает в Церкви непререкаемым авторитетом. Статус эмбриона в святоотеческом богословии в свете учения о человеческой личности Понятие личности, обычно по-разному определяемое в различных философских и психологических учениях, используется тогда, когда говорят о собственно человеческом достоинстве, о том, что делает человека человеком. Здесь небезынтересно отметить, что само представление о личности сформировалось именно в христианстве и было, по большей мере, чуждо античному мировоззрению. В греческом языке не было даже словарного эквивалента слову «личность». Сходным значением обладали два слова: υπόστασις и πρόσωπον. Υπόστασις – ипостась, на разговорном языке могло обозначать все, что обладает действительным существованием (а значит и любое индивидуальное, «атомарное» бытие, совсем необязательно одушевленное). Πρόσωπον (лат. persona, лицо, личина) обозначало отдельного человека, но могло обозначать также маску и роль актера, то есть нечто внешнее, случайное. Говоря о Боге-Троице, а также о тварях, обладающих личным бытием (ангелах и людях), отцы Церкви стали использовать оба слова как синонимы, взаимообогащая стоящие за ними понятия. Теперь уже υπόστασις – это не только индивидуальное бытие, но и бытие самобытное, предъявляющее себя другим, персона; а πρόσωπον уже не просто то, что выражено или предъявлено, а и то, что на самом деле существует, ипостась. В христианской богословской традиции термин «личность» всегда был противопоставлен категории «сущность» (ουσία), являющейся – наряду с терминами «естество» и «природа» (φύσις) – видовым понятием, означающим совокупность существенных свойств, присущих всем особям данного вида. Заслуга в формировании указанной терминологии во многом принадлежит святитель Василию Великому, который формулирует различение сущности и ипостаси, как общего и частного. Когда мы говорим об общем, свойственном всем людям, мы говорим о природе человека, когда мы говорим об особенном и уникальном, отдельно взятом человеке, мы говорим о личности. Святитель Григорий Богослов наполняет содержанием понятие личности, говоря о ней не просто как об уникальной и неповторимой единичности, но как о разумной, совершенной и самостоятельно существующей единичности. Анализируя богословие святых отцов Каппадокийцев, замечательный современный богослов Вл. Лосский приходит к определению личности как свободы по отношению к природе. Ради высших целей личность может идти на страдания и жертвовать своей природой. «Она [личность] не может быть никак обусловлена психологически или нравственно. Всякое свойство (атрибут) повторно: оно принадлежит природе, сочетание качеств можно где-то найти. Личностная же неповторимость есть то, что пребывает даже тогда, когда изъят всякий контекст, космический, социальный, индивидуальный (например, когда личность представляет собой всего лишь одну клетку. Прим. автора) – все, что может быть выражено». Богословие Леонтия Византийского[показывает, что для отцов Церкви личность есть организующий принцип бытия, она воипостазирует, то есть вбирает в себя природу и таким образом дает ей бытие. Отсюда утверждение, что именно личное начало служит причиной существования индивида (а не наоборот, как принято считать в традиционной отечественной психологии), соединяет вместе разобщенные качества, делает индивид самотождественным. Таким образом, вопрос о личности как неком «новообразовании», возникающем на определенной стадии развития человека для православного верующего совершенно отпадает. Церковь задолго до всех научных открытий, исходя из догматов, признала за эмбрионом статус личности и рассматривала аборт как умышленное убийство человека. «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию Сотворил его» (Быт. 1, 27). Личность – это образ Божий в человеке, это дар Божий человеку. В своем проявлении личность всегда пребывает оригинальной, своеобразной, неповторимой и потому единственной во всем мире духовной структурой, не сводимой ни к какой другой бытийной реальности. Священное Писание намеренно подчеркивает именно этот аспект единственности и неповторимости личности, так как отсюда следует признание за ней уникальной ценности, высокого достоинства и исключительной онтологической привилегии. Поэтому убийство человека (какую бы форму оно не принимало: самоубийство, аборт, казнь преступника или др.) стало однозначно рассматриваться в христианстве как преступление. Впоследствии этот принцип был принят как достижение цивилизации. 2. Восприятие проблемы аборта в других религиях Выше мы рассмотрели точку зрения православия, так как она особенно важна для нашей страны, в которой большинство населения относится к православным. Но мы кратко остановимся также и на позиции других религий. Согласно Катехизису Католической Церкви: «С самого начала зародыш должен почитаться за личность». Официальные документы римско-католической церкви запрещают аборт даже по здравоохранительным мотивам (экциклика папы римского Павла VI “Humanae vitae”, 1968; Хартия работников здравоохранения, 1994). В протестантских церквах осуждается аборт как средство контроля за рождаемостью, но допускается в исключительных ситуациях, например при беременности после изнасилования («Заявление-консенсус» по абортам Церкви адвентистов седьмого дня, 1990 и другие). В «Исламском кодексе медицинской этики» (Кувейт, 1981) современные тенденции разрешения абортов осуждаются. В частности, в нем говорится: «Священность человеческой жизни всесильна на всех ее стадиях, начиная от эмбриона и плода. Жизнь неродившегося ребенка должна быть спасена, кроме случаев абсолютной медицинской необходимости, признаваемых Законом ислама». Согласно некоторым мусульманским авторам, зародыш обретает форму человека на 3-4 месяце беременности, в силу чего в исключительных случаях и с согласия обоих супругов искусственный аборт допустим при небольшом сроке беременности. Согласно буддизму, убить – значит совершить самый страшный отрицательный поступок. Этика буддизма начинается с заповеди: «Не отнимай ничьей жизни, будь то человек или животное». «Зародыш священен и несет весь потенциал человеческого существа». Поэтому аборт «соответствует уничтожению жизни независимо от стадии». Как считают авторитеты иудаизма, аборт (и вообще – нежелание иметь детей) противоречит истории и мессианскому предназначению еврейского народа. В то же время, один из самых авторитетных иудейских богословов врач Маймонид учил: не следует щадить нападающего. Ссылаясь на этот принцип, доктор Шабад разрешал убийство ребенка в утробе матери, если беременность угрожала ее физическому или психическому здоровью. Итак, исходя из всего вышеизложенного, можно сделать вывод, что все религии видят в эмбрионе – человека, и аборт считают убийством вне зависимости от срока беременности. Заключение Все вышесказанное позволяет сделать вывод, что человек является человеком с самого своего зачатия, а аборт представляет собой убийство. Сегодня к этому решению пришли как ученые, так и философы. Но вот что интересно, в рамках религиозной этики (этики христианства, буддизма, ислама, иудаизма) вопрос об абортах никогда не стоял, а эмбрион всегда считался полноценным ребенком. И эта точка зрения на данный вопрос нашла свое отражение в мировых культурах как в западной (христианской), так и в восточной (буддийской или исламской). До XX века традиционная (государственная) мораль опиралась на религиозные представления народа. Но потом произошла резкая секуляризация общественного сознания. Религиозные догматы утратили свою авторитетность в глазах людей. Теперь только научные и философские знания могли претендовать на звание истинных. Но знания об эмбрионе в начале века были минимальными. В то время наука еще ничего не могла сказать о том, когда начинается человеческая жизнь. И потому начинают пропагандироваться лозунги типа «эмбрион – это часть тела матери», «плод не является человеком», и аборты перестают считаться чем-то предосудительным. Сегодня наука пришла к тому, о чем религия знала всегда: аборты – убийство. Философские искания также признали в эмбрионе человека. Более того, философский здравый смысл предупреждает, что подобное отношение к детям может привести не только к падению достоинства человеческой личности, но и к массовому уничтожению огромного количества людей. Пришло время прекратить эту войну против наших детей. Пора прислушаться хотя бы к голосу науки и здравого смысла, если уж голос Церкви теперь не является для нас авторитетом. Список используемой литературы Библия. – М.: изд-е Московской Патриархии, 1992. – 1372 с. Биоэтический словарь: Учеб. пособие / Сост. В. А. Киселев.- 2-е изд., испр. и доп. – Екатеринбург: УГМА. 2006. – 152 с. Введение в биоэтику: Учеб. пособие / А.Я. Иванюшкин, В.Н. Игнатьев, Р.В. Коротких и др.: [Электронный ресурс]. – (www.auditorium.ru/books/928/). Григорий Богослов, свт. Слово 33, против ариан и о самом себе. [Электронный ресурс] Давыденков О., иер. Традиционная христология «нехалкидонитов». – М., 1997. – стр. 19, 27. Джонсон Т. Почему жизнь человека имеет ценность: [Электронный ресурс]. – (http://www.scienceandapologetics.org/text/47.htm). Епифаний (Феодоропулос), архим. Церковь о добрачных связях и абортах. – М.: Русский Хронограф, 2004. – 128 с. Закариадзе А. Т. Проблема аборта в свете антропологической философии // Человек постсоветского пространства: Сборник материалов конференции. Вып. 3 / Под ред. В. В. Парцвания. – Спб., 2005. – С. 251 – 255. Каледа Глеб, прот. Записки рядового // Альфа и Омега. №1(31), М, 2002. - С. 295-296. Кастаньеда А. Размышления / Пер. с исп. В.М. Труфанова: [Электронный ресурс]. – (http://life.orthomed.ru/zhizn/etika/00031.htm). Кирилл, митр. Калининградский и Смоленский. О человеческом достоинстве и биотехнологиях // Человек. - № 4. – 2006. – С. 99-106. Коновалова Л. В. Прикладная этика (по материалам западной литературы). – Вып. 1. Биоэтика и экоэтика: [Электронный ресурс]. – (http://www.philosophy.ru/iphras/library/konov.html). |