Я. Козаченко, дн. СергеевУголовная ответственность в конфликтологическом дискурсе
 Скачать 389.84 Kb.
|
|
54 LEX RUSSICA наукИ крИмИнальноГо цИкла JUS наиболее долгоживущие из таких правовых обычаев и традиций, до настоящего времени встречающиеся в социумах в разных точках нашей планеты. Кровная месть является одним из наиболее полно сохранившихся древних обычаев, существующих даже в развитом в современном понимании социуме. Этот по-настоящему ре- ликтный способ решения уголовных по своему характеру конфликтов применяется до настоящего времени на Северном Кавказе, в Албании, Южной Италии и на Корсике (Франция) 11 Кровная месть следовала как за убийство и изнасилование, таки за некоторые формы тяжких оскорблений. При кровной мести возмездие было обращено не только на обидчика, но и на кровных родственников обидчика. Месть была обязательной формой реакции на протопреступления (обиды, фактически предопределяя возникновение принципа неотвратимости уголовного наказания, существующего до настоящего времени во многих юрисдикциях. Кровная месть не преследовала превентивной или охранительной цели. Этот обычай имел сугубо регулятивную природу, определяя порядок действий при совершении протопреступления, а также порядок возмещения вреда, примирения или самой мести. Кровная месть всегда демонстрировала способность сохранять свои регуляторные функции, даже в ситуации запрета. Так, обычай кровной мести сохраняется до настоящего времени в некоторых районах Северного Кавказа, несмотря на повышенную уголовную ответственность за убийство по мотиву кровной мести (пе ч. 2 ст. 105 УК РФ Одним из секретов длительного существования обычая кровной мести является сопутствующая ей правовая традиция примирения кровников. При примирении кровников происходит ритуализированная форма условного прощения обидчика. Приведем пример из ингушской практики, описанный М. С.-Г. Албо- гачиевой и ИЛ. Бабич: В ноябре 2009 г. в сумерках водитель Х. сбил старика Б, шедшего вдоль трассы. Водитель оказал первую помощь пострадавшему и отвез его в больницу. Близкие родственники Х. также приехали туда и к родным старика Б, чтобы сообщить о случившемся. С самого первого дня в больнице дежурили родственники Хи сам водитель. Вдень похорон потерпевшего снова появились старейшины с дипломатической миссией и получили следующий ответ Мы хороним своего человека. Никаких разговоров пока быть не может. После того, как тело покойного увезли на кладбище, в 12 часов дня снова появились старейшины-дипло- маты, а многочисленная родня водителя Х. остановилась на значительном расстоянии от дома — метрах в 500—700. Старейшина рода и члены примирительной комиссии направились во двор дома, где жил погибший. Выразив сочувствие по поводу гибели старика, мулла начал спокойную речь, в которой просило милосердии друг к другу, прощения кровника, который стал им из-за роковой случайности. Нас, ингушей, мало, — говорил он. — Между нами много родственных связей. Мы все родственники друг другу. Мы вместе все пережили тяжелые трагедии народа. Мы нелегко жили в горах, мы теряли близких и родных в депортации, мы умели быть сильными, когда требовали обстоятельства. Быть милосердными — это и быть мусульманами в душе. Аллах прощает тех, кто прощает на земле. И дальше о том, что это была трагическая случайность, происшедшая в сумерках, когда водитель не мог ожидать, что вдоль трассы идет человек. Мулла произносил свои слова сидя. Все стояли и слушали. Затем выступил старейшина из рода Б. Он говорил чуть меньше и, выразив сожаление по поводу случившегося, заявил, что во имя Аллаха и во имя покойного они прощают смерть. Ни сыновья, ни жена умершего, ни дочери ничего не говорили, а молча стояли в гуще людей. Далее старейшина сказал, что родственникам водителя можно подойти к дому Б, а пострадавшей стороне нужно выйти им навстречу и стать вдоль дороги. Возглавляли группу родственников Б. мулла и старейшины, за ними шли старшие мужчины и далее — молодежь. Группа родных Х. дожидалась процедуры примирения. Получив знак, они, склонив головы, подошли к мужчинам из фамилии Б. и, выражая формулу соболезнования, прошли через всю группу ожидавших примирения. Затем без лишних 10 Baka Peco E. Blood-Feud — Internally Displacing Because of Life Security Threat // Mediterranean Journal of Social Sciences. 2014. Vol. 5. No 4. Pp. 509—513. 11 Darovec D. Blood feud as gift exchange : the ritual of humiliation in the customary system of conflict resolution // Acta Histriae. 2017. Vol. 25. No 1. Pp. 57—96. Том 73 № 9 (166) сентябрь 2020 55 LEX RUSSICA козаченко И. Я, сергеев Дн. Уголовная ответственность в конфликтологическом дискурсе эмоций родственники Б. вошли водвори сели старейшины, молодые остались стоять. Родственники Х, выждав паузу, со старшими во главе вошли во двор для выражения соболезнования всем родным. После этого мулла сказал слова благодарности. Все это происходило в то время, когда на кладбище хоронили старика. Ко времени возвращения участников похорони продолжения обрядового процесса после погребения кровь была прощена. На протяжении трех дней похорон родственники Х. приняли участие в расходах на трапезу» 12 Условием прощения при этом обычно выступают обязанность содержать семью потерпевшего или иным образом способствовать восстановлению материального состояния пострадавшей семьи. Примирение кровников, таким образом, удовлетворяет интересы потерпевшего в большей степени, чем механизмы, предусмотренные уголовными уголовно-про- цессуальным законом. В примирении кровни- ков мы также видим исключительно регулятивные начала Иные ритуализированные формы примирения можно встретить в Южной Америке. Так, например, индейцы камаюра группы тупи-гуарани, проживающие вдоль реки Шингу в Бразилии, не наказывают обидчика без возможности прощения под обязательство возмещения причиненного вреда. Наказание следует, только если обидчик не выполнит условие прощения. У некоторых североамериканских индейцев использовалась церемониальная трубка для ритуального скрепления в том числе факта примирения конфликтующих сторон 15 У тюркских народов Сибири и Центральной Азии использовались ритуальные чаши. Ка- лааллиты Гренландии до недавнего времени разрешали даже крупные конфликты, например хищение каяка, с помощью специальных барабанных танцев 16 Можно обобщенно сказать, что ритуалы использовались для придания ореола одобрения со стороны высших сил, богов и духов состоявшегося примирения. Это было нужно для обеспечения обязательности достигнутой договоренности. В этом смысле ритуализированная форма древних правовых традиций служила предтечей государственного принуждения при применении санкции, составляющей сущностную характеристику современного уголовного наказания Наиболее радикальным древним способом решения конфликтов являлось изгнание. Род, племя выступали той средой, в которой невозможно было осуществление мщения, кровной вражды, поэтому пошедший против своего рода объявлялся изгоем. В определенной мере это была не только социальная смерть, но и, по существу, обречение изгоя на неминуемую гибель. Еще вначале в. среди народов Кавказа практиковался обычай, по которому убийца родственника принуждался покинуть оскорбленный его поступком аул, сделаться абреком, или по меньшей мере носить внешний знак своей отверженности, разрыва с ним всякого общения. У древних скандинавов удаленные из рода назывались «варгами», народная фантазия уподобляла их волкам, бродящим води- ночестве, которых каждый может безнаказанно убить 18 . Существовавшее в Древней Руси наказание потоки разграбление также являлось изгнанием. М. Б. Свердлов переводит статью 7 Пространной редакции Русской Правды (Оже станеть без вины на разбои. Будеть ли сталъ на разбои безъ всякоя свады, то за разбоиника люди не платять, но выдадять и всего съ женою и с дѣтми на потокъ и на разграбление) следующим образом Если кто свершил убийство без всякой ссоры, то люди за убийцу не платят, но пусть выдадут его самого с женою и детьми на изгнание и на разграбление 12 Албогачиева М. С.-Г., Бабич ИЛ Кровная месть в современной Ингушетии // Этнографическое обозрение. С. 138—139. 13 Юшко О Вайнахская вендетта. Кровная месть от закона до беспредела // Русский репортер. 2010. 25 февраля. С. 34—41. Об этом же Ковалевский ММ Указ. соч. С. 171. 14 По материалам полевых наблюдений ДН. Сергеева в племени камаюра (ноябрь 2018 г Lee I. Walking The Line: Pipe and Sweat Ceremonies in Prison // Nova Religio. 2006. Vol. 9. No. 3. Pp. 39—60. 16 Goldschmidt V. The Greenland Criminal Code and Its Sociological Background // Acta Sociologica. 1956. Vol. 1. No. 4. P. 219. 17 Ковалевский ММ Указ. соч. С. 179. 18 Ковалевский ММ Указ. соч. С. 181. 19 Русская Правда (Пространная редакция. Подготовка текста, переводи комментарии М. Б. Свердло- ва // URL: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4947 (дата обращения 15 января 2020 г Том 73 № 9 (166) сентябрь 2020 56 LEX RUSSICA наукИ крИмИнальноГо цИкла JUS С развитием государства и права изгнание постепенно утратило свое значение, сохраняясь сегодня только в обществах, живущих родоплеменным строем. Однако до сих пор изгнание в той или иной форме присутствует в обществе. Так, в профессиональной среде существует изгнание из профессии, которое часто сопровождается ритуализованной формой и специальной процедурой. Н. Кристи обратил внимание на то, что в стихийно возникшей в Дании в х гг. самоуправляемой общине «Твинд» применяются наказания, основной формой которых является опять же изгнание. Религиозные способы разрешения конфликтов Ритуалы, существовавшие в древнем обществе, во многом предвосхитили отдельные формы религиозного реагирования на конфликт. Религиозные нормы дали нам очередной пример правового плюрализма, когда водном социуме сосуществовали конкурирующие правовые и религиозные нормы. Сочетаясь со светскими обрядами, привычками, традициями, обычаями, религиозные каноны в своей основе приоритетными признавали примирительные процедуры. Подобное было во многих сферах религиозного бытия людей, но особенно заметно — при рассмотрении семейных, жилищных, бытовых конфликтов, споров. Мы можем увидеть множество примеров тому Рану можно перевязать, и после ссоры возможно примирение (Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова, 27:22). И далее Побойтесь же Аллаха и урегулируйте разногласия между собой (Коран, 8:1). Первоначально религиозные нормы об ответственности ничем не отличались от присущих древнему обществу норм о возмещении вреда. Если кто украдет вола или овцу и заколет или продаст, то пять волов заплатит за вола и четыре овцы за овцу. Если кто застанет вора подкапывающего и ударит его, так что он умрет, то кровь не вменится ему но если взошло над ним солнце, то вменится ему кровь. Укравший должен заплатить а если нечем, то пусть продадут его для уплаты за украденное им если он пойман будет и украденное найдется у него в руках живым, вол ли то, или осел, или овца, пусть заплатит за них вдвое. Если кто потравит поле, или виноградник, пустив скот свой травить чужое поле, смотря по плодам его пусть заплатит со своего поля а если потравит все поле пусть вознаградит лучшим из поля своего и лучшим из виноградника своего (Исход, гл. Однако в христианстве со временем сформировалось покаянное право, представлявшее собой систему норм о покаянии (прощении) за нарушения, отнесенные к церковной юрисдикции. Сточки зрения правового централизма покаянное право не имело государственной природы, поскольку исходило от церкви и было частью церковного права. Но специфика средневекового покаянного права обуславливалась тем, что оно регламентировало повседневную жизнь верующих, узаконивало приемлемые сточки зрения церкви нормы поведения и устанавливало церковное наказание — епити- мию — за отступление от них. В этом смысле покаянное право имело, в отличие от светского права того времени, более широкий предмет правового регулирования. В покаянном праве компенсационная составляющая уже отсутствовала понятие греха не связывалось с понятием вреда. В покаянном праве древнее протопреступление уступило место греху, а ответственность перед потерпевшим ответственности перед Богом. Этим покаянное право приблизилось к современной парадигме уголовной ответственности. Таким образом, сегодняшнее уголовное право в большей степени преемственно не древним уголовно-правовым обычаям (письменным или бесписьменным, а именно покаянному праву. Приведенное утверждение может быть проиллюстрировано и историей отечественного права. Древнерусское право было основано на концепции частной мести за совершение преступления. В период формирования светского 20 Кристи Н Пределы наказания / с вступ. ст. А. М. Яковлева, В. М. Когана. М. : Прогресс, 1985. С. 97. 21 Аналогичные процессы мы можем наблюдать ив шариате, когда появляются кадии, вершащие суды по религиозным нормам. Но важно оговорить, что мусульманская правовая система оказалась более гибкой, сохранив активное участие потерпевшего как в отправлении правосудия, таки в возмещении вреда. Так, в мусульманском праве сохранилось и возмещение в пользу потерпевшего, и отчасти возмездие со стороны потерпевшего Пихоя Р. Г Церковь в Древней Руси, конец X — первая половина XIII в древнерусское покаянное право как исторический источник : дис. ... канд. ист. наук. Свердловск, 1974. С. 2. Том 73 № 9 (166) сентябрь 2020 57 LEX RUSSICA козаченко И. Я, сергеев Дн. Уголовная ответственность в конфликтологическом дискурсе древнерусского права значение канонических источников, проникших из Византии, государства с развитой правовой системой, было чрезвычайно важным. В. И. Сергеевич так описывает проникновение византийского права в древнерусское уголовное право Первоначально народно-русская система оказывается более сильной, и даже в церковных уставах ив применении к преступлениям, которые внесены греко-римскими постановлениями, мы встречаемся с выкупом (древнерусским наказанием Прим. ИК, Д. С. Преступления взяты из греко-римских сборников, а наказания русские. Но мало-помалу новая система пролагает себе путь к полному торжеству» 24 Именно покаянное право стало катализатором тотального изменения парадигмы уголовной политики, проявившегося в завершении трансформации преступления из частной обиды в публичное нарушение. Этот процесс также сопровождался еще одним очень важным явлением — фактическим исчезновением фигуры потерпевшего из системы юридической ответственности. Если в древнем праве потерпевший зачастую были истцом, и судьей, и исполнителем, тов покаянном праве ему места не нашлось. Покаявшийся каялся не перед потерпевшим, а перед Богом в лице церкви, канонических институтов и клириков. Монополизация государством уголовного права Пример церковного права был быстро воспринят государством, ответственность трансформировалась в ответственность не перед Богом или церковью, а перед сюзереном. Конечно, церковные суды и институты сохранились, но их значение было ограничено вторжением государственной воли в традиционную церковную юрисдикцию. Значение церковного права сократилось до своеобразных корпоративных норм, регулирующих вопросы жизни религиозного сообщества. Со временем менялись законодательные конструкции и юридические нравы, которые способствовали замене частной мести наказаниями публичного характера. Назвать данный процесс исключительно позитивным вряд ли можно, так как он неизбежно предполагал уголовную ответственность перед государством (что само по себе алогично, а не перед потерпевшим (что вполне логично. Как результат, право потерпевшего на компенсацию несправедливо долгое время игнорировалось и зачастую игнорируется в настоящее время уголовными судами. Порочной следует, на наш взгляд, признать сложившуюся практику человек, в отношении которого совершается преступление (потерпевший, не без доли вины государства лишается возможности получать положенную ему поза- кону, по совести и по логике компенсацию. Потерпевший и до сих пор не получил прописки в уголовном законодательстве (за исключением, например, ст. 76 УК РФ, закрепляющей положения, касающиеся освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. Образно и ярко поэтому поводу высказался Нильс Кристи: В этой ситуации больше всего проигрывает жертва. Она не только страдает, несет материальные потери или ущерб физический или какой-либо другой. И непросто Корона забирает компенсацию. Но помимо всего прочего жертва утрачивает право на участие в своем собственном деле. В центре внимания находится Корона, а не жертва. Это государство определяет потери, а не жертва. Это Корона фигурирует в газетах, и крайне редко жертва. Это Корона получает возможность говорить с правонарушителем, но ни государство, ни правонарушитель не заинтересованы в продолжении этого разговора. Обвинитель давно уже сыт по горло. А жертва никогда бы не была. Она могла бы быть напугана до смерти, быть в панике или гневе, но никогда безучастной. Это мог бы быть один из самых важных дней в ее жизни. Что-то, что принадлежит только ей, было отнято у нее» 25 Вековое владычество государственного закона, помноженное на гипертрофированное 23 См, например Леонтович ФИ История русского права. Вып. 1. Одесса : Издание Имп. Новороссийского университета, 1869. С. 105—106 (об ограничении русского обычного права византийскими источниками, особенно в области нравственно-религиозных отношений) ; Самоквасов Д. Я Курс истории русского права. М. : Тип. Имп. Московского университета, 1908. Со рецепции византийского права и возникшей вследствие этого трансформации уголовно-правовых институтов Сергеевич В Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб. : Типография ММ. Ста- сюлевича, 1910. С. 402—403. 25 Christie N. Conflicts as Property // The British Journal of Criminology. 1977. Vol. 17. No 1. Pp. 7—8. Том 73 № 9 (166) сентябрь 2020 58 LEX RUSSICA наукИ крИмИнальноГо цИкла JUS его всемогущество во всех буквально сферах человеческого бытия, привело неизбежно к тому, что значение потерпевшего и примирения уменьшалось, а его место прочно занял закон, который благословили стать эталоном справедливости. Несбалансированность правового регулятивного компонента с реалиями социальной жизни привела к тому, что между законом, который в социальной сфере год от года становится малоэффективными сужением сферы его повседневной востребованности образовалось пространство регулятивного отчуждения и неприятия. Уголовное право постепенно утратило регулятивную роль в решении конфликтов членов общества, а само по себе стало конфликтом уже между преступником и государством. Охранительная функция в уголовном праве стала главной и подчас единственно известной. Зайдя в тупик с законодательным регулированием, в котором практически нет места для примирения конфликтующих сторон, мы все чаще и чаще, все сильнее и сильнее обращаемся в никуда с мольбой о поисках альтернатив закону. Отрыв юриспруденции от социальных способов решения споров и конфликтов привел к слепому поиску альтернатив. Особенно ярко это можно увидеть на примерах кризисов государств. Так, в Абхазии в период отсутствия централизованной власти место права заняли возродившиеся правовые обычаи (адаты). ВО. Бобровников отмечает, что в Абхазии х гг. появились местные суды-святилища (аныха) с практикой очистительной присяги и присуждения денежных компенсаций запри- чиненный ущерб, ранения и убийства 26 В постсоветских и постсоциалистических государствах (особенно ярко — в Венгрии, России, Украине) в х гг. участились обращения к криминальным авторитетам для решения конфликтов и для примирения враждующих сторон. МИ. Клеандров назвал это криминальными третейскими судами и определил их преимущества быстрота, конфиденциальность и исполнимость решений 28 Приведенное доказывает, что в час утраты исходящего от государства закона вмиг возвращаются, казалось бы, канувшие в Лету древние институты частная месть, кровная месть, примирение и изгнание. Баланс частного и публичного в уголовном конфликте и уголовной ответственности Мы видим, что, несмотря на противоречивую историю уголовной ответственности, тенденция к оценке преступления сугубо как конфликта потерпевшего и преступника и, как следствие, к их примирению проявляется вовсе эпохи. Это свидетельствует о неестественности существующих систем, в которых минимизирована или полностью отсутствует фигура потерпевшего и механизмы примирения. Естественно, что расширение сферы примирения в уголовном праве приведет к увеличению компенсаторной составляющей уголовной ответственности. Именно этого так не хватает отечественному уголовному праву и уголовному законодательству. Нужно помнить, что примирение и закон, в том числе и уголовный, не антиподы друг по отношению к другу, они должны действовать солидарно, но каждый в своем формате. В рамках взаимодействия примирения и уголовного закона приоритет должен быть отдан примирению. Там, где имеется надежда на примирение, уголовный закон должен уступить ему дорогу. Аболиционистские идеи должны кардинальным образом изменить идеологию уголовной ответственности, представление о ее роли и значении в системе социальных, правовых, уголовно-правовых регуляторов. Естественно, что восстановительное правосудие не может и не должно полностью заменить социальный модуль уголовной ответственности в традиционном (привычном для нас) понимании. Хотя недопустима и другая крайность у государства не должно быть соблазна сохранять публичный характер ответственности буквально по всем уголовным делам Бобровников ВО Мусульмане Северного Кавказа обычай, право, насилие. Очерки по истории и этнографии права Нагорного Дагестана. М. : Вост. лит, 2002. С. 285. 27 Kerezsi K., Lévay M. Criminology, Crime and Criminal Justice in Hungary // European Journal of Criminology. 2008. Vol. 5. No. 2. Pp. 239—242. 28 Клеандров МИ Экономическое правосудие в России прошлое, настоящее, будущее. М. : Волтерс Клу- вер, 2007. С. 199—205. 29 Радостева Ю. В Еще раз о дисбалансе уголовного закона // Общество и право. 2019. № 4. С. 19—20. Том 73 № 9 (166) сентябрь 2020 |