Программа ГИА-М Ю-УПОБ. Юристы Уголовноправовые основы борьбы с экономическими преступлениями
 Скачать 44.86 Kb.
|
|
Юристы «Уголовно-правовые основы борьбы с экономическими преступлениями» 6. Примерный перечень вопросов и типовые практические задания для подготовки к государственному экзамену Взаимосвязь науки уголовного права и ее актуальные проблемы Уголовное право в различных формах и проявлениях сопровождает человечество на всем протяжении его исторического развития. Этот факт, вкупе с той значимостью, которой обладает практическая реализация положений уголовного законодательства в деле обеспечения законности и правопорядка обуславливает повышенное внимание исследователей к изучению и совершенствованию отдельных составляющих рассматриваемой отрасли. В том числе, активно изучаются существующие проблемы уголовного права и разрабатываются возможные научно-обоснованные пути их преодоления и разрешения. Масштаб распространения уголовно-правовых проблем неодинаков. Они могут касаться всех случаев применения уголовного закона, целого ряда схожих ситуаций либо только индивидуальных случаев. В методологическом отношении является обоснованной и целесообразной классификация уголовно-правовых проблем по количественному и качественному признакам. Количественный признак состоит в различном по масштабу распространении правовых проблем на законодательное закрепление, теорию и практику уголовного закона. Разграничение уголовно-правовых проблем по количественному признаку основано на соотношении философских категорий общего, частного и единичного. По этому критерию уголовно-правовые проблемы делятся на:
Классификация уголовно-правовых проблем по количественному критерию методологически позволяет понять истоки сложностей применения конкретной нормы, восходящих до причин институционального уровня. В свою очередь наличие проблемы общесистемного уровня влечёт ожидание затруднительных или тупиковых ситуаций на уровне уголовно-правового института или конкретной правовой нормы. Качественный признак позволяет говорить о проблемах Общей и Особенной частей уголовного права. И если в первом случае иерархию проблем определяет объём признаков общего, частного и единичного, то во втором — системный «адрес» той или иной проблемы. Не настаивая на безукоризненности предложенных классифицирующих критериев, полагаем, что подобная «инвентаризация» уголовно-правовых проблем даёт методологическую основу для их системного понимания, объяснения и разрешения. Формирование учения об объекте преступления в российской уголовно-правовой доктрине Концепция объекта преступления как общественных отношений, современное представление о которой изложено в предыдущем параграфе, в теории российского уголовного права является господствующей, т.е. поддерживается подавляющим большинством ученых-юристов и представителей правоприменительной практики. Однако доминирующую позицию эта концепция обрела не сразу. В современной уголовно-правовой науке выделяют три периода в развитии учения об объекте преступления: Первый период, датируемый срединой XIX в., характеризуется отождествлением объекта с тем, что сегодня именуется предметом преступления, и выделением двух объектов преступления - непосредственного как правового блага (вещи, состояния, конкретные отношения) и посредственного (отвлеченного) - воля государства, сформулированная в уголовно-правовых нормах. Неразвитость учения об объекте преступления обусловливало то, что объект не рассматривался законодателем того времени в качестве критерия, пригодного для систематизации групп и видов составов преступлений в Особенной части уголовного законодательства. Критериями группировки норм по главам в уголовных законах досоветского периода были признаки субъекта преступления, имущество как предмет преступления, действия, характеризующие объективную сторону преступлений, а также сфера жизнедеятельности, в которой совершалось преступление. Такое положение в свою очередь приводило к избыточной казуальности (детализации) в изложении диспозиций статей Особенной части уголовного закона, чрезмерному законодательному дроблению составов по существу одного и того же преступления, громоздкости уголовно-правовых актов в целом. Так, Особенная часть Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. состояла из 2034 статей, в Особенной части Уложения 1885 г. содержалось 1711 статей, а Особенная часть Уголовного уложения 1903 г. состояла из 611 статей. Второй период (конец XIX - начало XX в.) характеризуется постепенным признанием того, что преступление причиняет вред всему обществу и посягает на общественные отношения, но не как определенную систему, а как отношения (социальные связи), существующие между конкретными субъектами. Объект преступления рассматривался как двухаспектное явление, характеризующееся нарушением запрета, выраженного в правовой норме, и наличием блага, которому непосредственно причинен вред. В учении об объекте преступления в тот период времени наблюдается противостояние, а затем слияние двух основных концепций объекта - нормативистской, видевшей объектом норму права, и теории объекта как правового блага или правоохраняемого интереса. В начале XX в. отечественной уголовно-правовой наукой стала осознаваться необходимость отграничения объекта преступления от того, что позже станут называть предметом преступления. Первый уголовный закон советского государства - Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, принятые Постановлением Народного комиссариата юстиции 12 декабря 1919 г. - ставил перед советским уголовным правом задачу посредством репрессии охранять систему общественных отношений, соответствующую интересам трудящихся масс, организовавшихся в господствующий класс в переходной от капитализма к коммунизму период диктатуры пролетариата. Преступление определялось как нарушение порядка общественных отношений, охраняемого уголовным правом. Однако, несмотря на законодательное признание того, что преступление посягает на общественные отношения, учение об объекте преступления досоветского периода было практически полностью перенесено в начавшую свое развитие теорию советского уголовного права, в которой объектом преступления преимущественно признавались правовые блага. Третий период (1930-1960 гг.) характеризуется критикой концепций объекта преступления досоветского периода как буржуазных и непригодных для советского уголовного права, признанием в качестве объекта общественных отношений. Первое обоснование с позиции социалистического права эта точка зрения получила в учебнике А.А. Пионтковского, изданного в 1925 году. В начале 60-х годов ХХ в. концепция «объект преступления - общественные отношения» в своей основе была сформирована и в последующие годы широко и прочно укрепилась в умах представителей уголовно-правовой науки и правоприменительной практики. Итак, концепция «объект преступления - общественные отношения» является закономерным итогом эволюционирования учения об объекте преступления, зародившегося в виде отдельных взглядов, идей и теорий относительно того на что посягает преступление, чему оно причиняет вред, развившихся в палитру нормативистских (объект - норма права), социологических (объект - правовое благо, социальный интерес) и разного рода промежуточных, дуалистических концепций объекта, сменившихся в итоге четким осознанием того, что объектом всякого преступления являются сложившиеся в обществе отношения. Как отмечает В.С. Прохоров, «обращение к авторитетам прошлого в поисках действительного объекта преступления показывает, что концепция объекта преступления развивалась в отечественной науке в направлении все более четкого понимания, что преступление - не только ущемление частного интереса, посягательство на то или иное благо и т.п., но что за конкретным преступлением стоит нечто скрытое от чувственного восприятия - общество» Н.С.Таганцев об объекте преступления как «правоохраняемом интересе жизни» Научная позиция самого Н.С. Таганцева состояла в том, что объектом преступления является не норма права и не субъективное право, а «норма права в ее реальном бытии», что означало реально существующий «правоохраненный интерес жизни», или «правовое благо». К таким правоохраняемым интересам профессор относил: личность и ее блага — жизнь, телесную неприкосновенность, личные чувствования, честь, обладание или пользование предметами внешнего мира; проявление личности вовне, свободу передвижения и деятельности в ее различных сферах; возникшие в силу этой деятельности отношения или состояния — их неизменяемость, ненарушимость; различные блага, составляющие общественное достояние, и т.п. По мнению профессора Н.С. Таганцева, далеко не всякий интерес получает правовую охрану, а только тот, который может иметь общественное значение. Охраняемые интересы, по мысли ученого, могут иметь «реальный характер» — жизнь, здоровье, неприкосновенность владения, или «идеальный» — честь, религиозное чувство, благопристойность и т.д. Эти интересы могут принадлежать физическому или юридическому лицу, отдельным общностям или даже всему обществу либо государству как юридически организованному целому. Теория необходимых и случайных связей А.А.Пионтковского Данная теория была наиболее распространенной в советском уголовной праве, так как основывалась на марксистско- ленинском понимании необходимости и случайности. «Вопрос об уголовной ответственности может ставиться лишь в отношении необходимых последствий данного действия человека. Все случайные последствия данного действия лица лежат за пределами интересов уголовного права. За эти последствия лицо ни при каких условиях не может нести уголовной ответственности. Для уголовного права имеют значение лишь причинно-необходимые связи», — писал А.А.Пионтковский. Имеются ее сторонники и сейчас. В частности, Л.Д.Гаухман, решительно заявляет: «Следует подчеркнуть, что случайная связь не может быть признана причиннои связью». Для иллюстрации этой теории ее авторы приводят следующие примеры. 1. Мальчик стал обзывать конюха, тот погнался за ним; мальчик, убегая, упал в яму, сломал ногу, в рану попала инфекция, и он умер. 2. На тротуаре лежал пьяный. Прохожий, проходя мимо, поднял его, поставил на ноги и пошел дальше. Пьяный, шатаясь, свалился на проезжую часть и попал под проезжающий автомобиль. Сторонники этой теории говорят, что в этих случаях причинная связь была случайной, а потому не признается таковой с точки зрения уголовного права. Но, предположим, если совершивший действие человек все-таки предвидит развитие причинной связи и все делает для наступления результатов. Конюх специально гонит мальчика к яме, на дне которой валяется металлолом. А прохожий, узнав в лежащем пьянице своего соседа- врага и увидев приближающийся автомобиль, специально поднимает пьяного, чтобы он, падая, попал под колеса. Неужели и в этих случаях мы не признаем наличие причинной связи? Как ни странно это звучит, но это теория перекликается с адекватной теорией причинной связи, что подтверждает и один из его сторонников С.А.Тарарухин: «Для решения вопроса о том, является ли причинная связь необходимой либо случайной требуется установить, является ли наступление результата в рассматриваемой ситуации типичным, что будет свидетельством необходимой причинной связи, или такой результат атипичен (имеет место только иногда), что характерно для случая». Правильность привлечения к решению вопроса о причинной связи в праве категорий необходимости и случайности вызывает сомнения. Прежде всего вызывают сомнения термины «причинно-необходимая» и «причинно-случайная» связь. Такая терминология может создать представление, что некоторые причины с необходимостью вызывают следствие, а другие — могут вызвать, но могут и не вызвать его. Но, как правильно пишет М.А.Парнюк, «всякая причинная связь является необходимой, ибо причина как субстанция, как активная сущность определяет природу действия». «Характеризует ли признак необходимости что-либо новое в связи причины и следствия по сравнению с существующим знанием о ней?» — спрашивает другой философ Н.А.Князев. И сам же отвечает: «Необходимость не может вводиться как признак причинной связи. Он или дублирует то, что мыслится в понятии «закономерность», или же, если он понимается как иное добавление и подкрепление закономерности, является вообще излишним. Что касается связей между явлениями, то они просто существуют фактически». Подтверждает это и А.И.Плотников: «Признак закономерности вообще не несет никакой прямой смысловой нагрузки, ибо все, что есть в мире, закономерно, а лишь дополнительно подчеркивает причино-следственное отношение». Причинная связь по своей сущности предполагает момент необходимого следования одного явления за другим. Необходимость является существенным и неотъемлемым элементом причинности. Лишь такая связь между двумя явлениями носит название причинной связи, при которой предшествующее явление с необходимостью порождает последующее. Если же в числе явлений, предшествующих наступлению какого-либо события, имеются такие, без которых результат все равно наступил бы, то это явление не находится ни в какой связи с результатом. Поэтому термин «причинно-необходимая связь» содержит в себе тавтологию, ибо в понятии причинной связи момент необходимости уже предполагается, а в термине «причинно-случайная связь» причина не может быть случайной по отношению к собственному следствию. Всякая связь причины и следствия необходима и однозначна по своей сущности: иначе мы имели бы дело не с причинной, а иной связью. Совершенно правильно пишет тот же Н.А.Князев, что «всякая причинная связь необходима. Не может быть случайных причинных связей, ибо иначе возникло логическое противоречие с самим принципом причинности». И дальше: «Причина может быть случайной по отношению к другой причине и посторонним для нее обстоятельствам, но она не может быть случайной по отношению к своему следствию». Нашу позицию полностью поддерживает Н.Н.Ярмыш: «По нашему мнению, вызревшему в результате анализа многочисленных источников и собственных раздумий, порождение несовместимо и с необходимостью. Необходимость, понимаемая как антипод случайности, вообще не может быть характеристикой причинной связи. Сама постановка вопроса о том, какой является конкретная причинная связь — необходимой или случайной — в нашем представлении является некорректной. Наша позиция такова, что определение причинения посредством указания на его необходимый, в противовес случайному, характер алогично, т. е. это — стремление совместить несовместимое. Порождение есть порождение. Ни случайным, ни необходимым оно быть не может — это вообще не его характеристики». И продолжает дальше. «Поэтому логически небезупречными выглядят встречающиеся в уголовном праве высказывания такого рода: причинная связь налицо, если деяние (причина) с неизбежностью породило преступный результат (следствие). По отношению к событию, которое уже имеет место, думается, говорить о необходимости (авторы толкуют ее как неизбежность) можно только в одном, совершенно бесполезном, смысле — событие "необходимо", поскольку оно уже свершилось, и от этого факта никуда не денешься. О какой "необходимости, неизбежности" можно вести речь применительно к факту, который уже является данностью? Как будто что-то может быть порождено, но "не с неизбежностью". Вопрос в другом: действительно ли случившееся порождено именно тем явлением, в котором мы подозреваем его причину» . Итак, после всего сказанного считаем в определенной мере аргументированным заявленное нами положение о том, что ни случайность, ни необходимость использоваться для определения причинной связи как онтологической категории не могут. К связям между конкретной причиной и его следствием отношения они не имеют. Одно из этих понятий (случайность) относится к процессу образования самих причин, другое (необходимость) — служит способом формирования представлений о причинности. Особенности причинной связи при бездействии В проблеме бездействия вопросы причинной связи оказались на первом плане, отодвинув собой другие, не менее важные вопросы. Определённые трудности при обосновании наличия причинной связи вызываются тем, что при бездействии трудно выделить какое-либо материальное воздействие, материальный процесс (переноса вещества, энергии, информации, свойственного, по общему мнению, для причинности, фактически нет). В исследованиях русских юристов отмечается, что впервые учение о преступном бездействии связал с учением о причинной связи Люден (1836 г.). Согласно воззрением последнего, в случаях смешанного бездействия причинение лежит не в самом бездействии, а в деятельности одновременной с бездействием, т.е. в положительной деятельности. Причиняющий характер имеет не любое действие, а определённое, то, которое ставит потерпевшего в опасное состояние и потому создаёт обязанность действовать положительно. В противном случае, как пытается высмеять Людена другой немецкий юрист Круг, причиной смерти ребёнка, умершего с голоду, будет то обстоятельство, что мать его вязала чулки в то время, когда его следовало кормить. Причиняющая способность «чистого» бездействия Люденом не затрагивалась. Биндинг, Бури, Сергеевский, Таганцев и др. объясняя «смешанное» бездействие, выдвинули теорию психической причинности. Предшествующая положительная деятельность субъекта представляет собой условие, препятствующее развитию отрицательного последствия. Бездействие уничтожает это условие посредством «психического акта», который и является истинной причиной результата при бездействии. Отсюда следует, что смена мыслей, решений и т.д. сама по себе способна произвести какие либо изменения реальной действительности. Однако, ясно, что при бездействии, как и при действии, субъект должен проявить себя вовне. Представители другого направления (Роланд, Келер, Бар) исследовали не только «смешанную», но и «чистую» форму бездействия, считая, что при известных условиях бездействие само по себе является причиной результата. Они считали, что кроме естественной причинной связи, существует также «правовая» или «социальная» причинная связь, которую предписывали только бездействию, видя в такой связи исключительную особенность. Тем самым признавалось различие в причиняющей способности действия и бездействия, создавалась специальная причинная связь, что не могло уберечь данную теорию от критики. Отдельные юристы полагали, что там, где нет естественной причинной связи, т.е. в случае бездействия, такая связь должна признаваться, исходя из здравого смысла, согласно правилам жизни. Для причинной связи необходимо лишь, чтоб ожидаемые действия могли предотвратить результат. Эта теория по существу не отличается от концепции адекватной причинности и сводится к ней. Можно отметить и позицию, согласно которой бездействие ни в чистом, ни в смешанном виде не может быть причиной, оно может рассматриваться лишь как самостоятельная форма преступной деятельности (Лист, Мейер, Сергеевский). «Если закон устанавливает иногда обязанность препятствовать возникновению тех или иных явлений, -- писал Н.Д. Сергеевский, -- то за неисполнение этой обязанности он наказывается как за таковое, а не как за причинение этого явления. Некоторые авторы объясняют причиняющий характер «чистых» форм бездействия, исходя из концепции «необходимого условия» («conditio sine qua non»). Бездействие рассматривается как отрицание одного из условий. Необходимого для наступления положительного результата; оно, по мнению С.В. Познышева, «может быть причиной прекращения известного условия, необходимого для поддержания данного, охраняемого правом явления». Отрицалась причиняющая способность бездействия и рядом советских криминалистов. Например, Т.В. Церетели утверждая, что бездействие способно порождать серьёзные последствия, признаёт, что оно как опущение деятельности воздействует на течение причинности, развиваемой какими-то иными силами, но не самим бездействием. Юридическое лицо как возможный субъект преступления Проблема уголовной ответственности юридических лиц, которые могут рассматриваться в качестве субъектов преступления, для уголовного права не нова и достаточно дискуссионна. Она является одной из наиболее сложных и спорных проблем как зарубежного, так и отечественного уголовного права. Хотя проблема признания субъектом преступления юридических лиц в уголовном законодательстве многих государств остается открытой, подавляющее большинство зарубежных и отечественных юристов склоняются к тому, что уголовную ответственность за преступные деяния может нести только вменяемое физическое лицо -- человек. Итак, российское уголовное право и уголовное законодательство традиционно исходят из того, что субъектом преступления, может быть только человек, и это положение прямо вытекает из ст. 19 УК РФ. В свою очередь понятие юридического лица определено в гражданском законодательстве России. Согласно ст. 48 ГК РФ юридическим лицом признается какая-либо организация, имеющая в собственности, хозяйственном ведении, а также в оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, которая может от своего имени и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть как истцом, так и ответчиком в суде. К юридическим лицам относятся также хозяйственные товарищества, различные общества, производственные, потребительские кооперативы, государственные и муниципальные унитарные предприятия и учреждения, а также общественные и религиозные организации (объединения), благотворительные и другие фонды, различные объединения юридических лиц (ассоциации и союзы). К юридическим лицам относятся, в соответствии со ст. 50 ГК РФ, коммерческие и некоммерческие организации. В период наиболее активных дискуссий (1992-1996 гг.) при подготовке проекта УК РФ сторонники уголовной ответственности юридических лиц особо обращали внимание на значительный вред, который причиняется, например, когда совершаются экологические преступления Селина С. Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК Российской Федерации.. Особый акцент делался на том, что существующие санкции в гражданском и административном законодательстве неэффективны и поэтому требуется решение данного вопроса в рамках уголовного законодательства. При этом, как особо отмечал А. С. Никифоров, преступление признается совершенным юридическим лицом в том случае, если оно совершено непосредственно или с помощью других лиц, а также лицом или лицами, которые контролируют осуществление данным субъектом его прав и действуют для выполнения этих прав Никифоров А. С. Организация как субъект преступления. По существу, сторонники уголовной ответственности юридических лиц не отвергали привлечение к ответственности за совершенные преступления и конкретных физических лиц. Так, по этому поводу А. С. Никифоров пишет, что за все преступления, которые подготовлены, совершены или укрыты участниками (членами) преступной организации, последняя несет уголовную ответственность непосредственно. В качестве основных наказаний к юридическим лицам предлагалось применять, например, в виде основных наказаний -- штраф, запрещение заниматься определенной деятельностью, а также ликвидацию юридического лица. Вместе с тем в качестве дополнительных наказаний в отношении данных субъектов преступления были предложены -- запрещение заниматься определенной деятельностью и конфискация имущества. Сам же порядок наказания должен определяться уголовно-исполнительным законодательством. Вместе с тем, несмотря, на первый взгляд, на достаточно оригинальные и интересные мысли и идеи об установлении уголовной ответственности юридических лиц, рассматриваемых в качестве субъектов преступления в нашем уголовном законодательстве, они не имели всеобщей поддержки как среди ученых-юристов, так и практических работников. Да и в настоящее время у сторонников непризнания уголовной ответственности юридических лиц как субъектов преступления имеется достаточно много веских аргументов против закрепления этого института в действующем уголовном законодательстве. В данном случае мы можем говорить, в первую очередь, о принципах личной и виновной ответственности, являющихся основополагающими принципами отечественного уголовного права. Незыблемость и приоритет этих принципов, тесно связанных с другими принципами и различными институтами уголовного права, вряд ли может иметь место при уголовной ответственности юридических лиц. В связи с этим нельзя согласиться с утверждением А. В. Наумова, что принцип личной виновной ответственности вполне может сосуществовать с принципом ответственности юридических лиц, дополняя последний новым и важным содержанием. Вместе с тем уголовный закон всегда связывает ответственность со способностью вменяемого лица, совершившего общественно опасное деяние, осознавать свои действия и руководить ими, а само лицо должно достичь установленного законом возраста. Поэтому не случайно в осуществлении правосудия по уголовным делам, имеет существенное значение установление личной вины и ответственности за совершенное преступление, а в дальнейшем и индивидуализация наказания. Итак, проблема уголовной ответственности юридических лиц, до сих пор дискуссионна в нашем уголовном праве. Не потеряла она своей актуальности и после принятия УК РФ 1996 г., в ст. 19 которого впервые в отечественном уголовном законодательстве записано, что уголовной ответственности подлежит только физическое лицо, достигшее соответствующего возраста, установленного законом. В свою очередь, необходимость полного и всестороннего изучения обозначенной проблемы диктуется тем, что в теории существуют спорные вопросы, связанные с понятием «субъект преступления». Вместе с тем всякая проблема в конечном итоге требует своего разрешения, не исключением является и проблема уголовной ответственности юридических лиц как субъектов преступления. Однако для этого необходимы глубокие комплексные исследования и усилия не только специалистов уголовного права, но и ученых в области других наук. Вменяемость, ограниченная вменяемость и невменяемость: проблемы соотнесения. Возрастная «невменяемость» Различные концептуальные подходы к пониманию субъективной стороны преступления Концепция вины в российской уголовно-правовой доктрине современности (психологическая, оценочная и психолого-оценочная) Развитие теории соучастия в Российском уголовном праве Современные тенденции классификации видов соучастников преступления Развитие теории неоконченное преступление в Российском уголовном праве Развитие теории множественности преступление в Российском уголовном праве Проблема целей наказания и его отличие от других мер уголовно-правового воздействия Реформирование системы наказаний на современном этапе Единство и взаимосвязь Общей и Особенной части российского уголовного права. Практическое значение критериев построения системы Особенной части УК РФ .Проблемы квалификации убийства Спорные вопросы ответственности за хищение Изменения законодательства в части ответственности за преступления в сфере экономической деятельности Проблема ответственности за совершение тяжких насильственных преступлений группой лиц Особенности предмета хищений в системе преступлений против собственности Проблема эвтаназии в современном мире – дискуссионные вопросы. Проблемы законодательного определения понятия хищения. Достоинства и недостатки легальной дефиниции. Проблемы определения критериев классификации хищений на виды Основные проблемы правоприменительной практики, связанные с применением норм об уголовной ответственности за преступления против собственности, не являющихся хищением. Актуальные вопросы судебной практики по уголовным делам о мошенничестве Актуальные вопросы судебной практики по уголовным делам о разбое Актуальные вопросы судебной практики по уголовным делам о бандитизме Актуальные вопросы судебной практики по уголовным делам о терроризме и преступлений террористической направленности Современные проблемы борьбы с коррупционной преступностью России .Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного следствия. Проблема соотношения свободы слова, свободы средств массовой информации и обеспечения независимости правосудия .Разграничение мелкого хищения и уголовно-наказуемых форм хищения .Новое в УК РФ об ответственности за посягательства на половую неприкосновенность несовершеннолетних. .Преступления в сфере экономической деятельности: понятие, признаки, сущность. .Подходы к определению экономической преступности. . Дискуссионные вопросы определения признаков и видов экономических преступлений. .Особенности, цели и задачи уголовно-правовая политика противодействия экономическим преступлениям. Основные направления криминализации и декриминализации деяний в сфере экономической и иной деятельности. .Экономическая система Российской Федерации и законная предпринимательская деятельность как объекты уголовно-правовой охраны. .Общесоциальная, специальная и индивидуальная профилактика экономической преступности. .Организационные, социально-экономические, правовые меры предупреждения преступлений в сфере экономической деятельности. .Субъекты предупреждения экономических преступлений .Дискуссионные вопросы определения понятие Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем .Преступления в сфере денежного обращения и ценных бумаг- дискуссионные вопросы .Превышение должностных возможностей (ст. 286) - дискуссионные вопросы .Злоупотребление официальными полномочиями (ст. 285) дискуссионные вопросы . Присвоение прав официального лица (ст. 288) - дискуссионные вопросы .Актуальные вопросы судебной практики по уголовным делам о преступлениях против порядка управления Формирование учения об объективной стороне преступления в российской уголовно-правовой доктрине .Формирование учения об обстоятельствах исключавших преступность деяние в российской уголовно-правовой доктрине Предмет криминалистики и ее природа. Понятие, научные основы криминалистической идентификации, ее значение в раскрытии и расследовании преступлений. Понятие, система и значение криминалистической техники в раскрытии и расследовании преступлений. Понятие, система и задачи криминалистической тактики. Порядок проверки криминалистических версий. Понятие тактического приема и тактического решения. Понятие планирования расследования преступлений, виды планов и техника планирования. Понятие следственной ситуации, её содержание, виды и значение для организации расследования преступлений. Понятие, принципы и организация взаимодействия следователя с оперативными подразделениями и другими службами ОВД при расследовании преступлений. Понятие и виды следственного осмотра. |