задание 2. Задание 2 Изучаем 2 и 3 разделы субкурса и отвечаем на вопросы 1
 Скачать 58.58 Kb.
|
|
раздел философии, в котором изучаются проблемы природы познания и его возможностей, отношение знания к реальности, исследуются всеобщие предпосылки познания, выявляются условия его достоверности и истинности, границы и принципы познания. Теория познания анализирует всеобщие основания, дающие возможность рассматривать познавательный результат как знание, выражающее реальное, истинное положение вещей. Более узкое направление - эпистимология - учение о более конкретном знании, это описание процессов, которые приводят к знанию. Основная проблема гносеологии - проблема объекта и субъекта. По отношению к этой проблеме различают следующие школы: Материализм (приоритет объекта); Субъективный идеализм (преобладает деятельность субъекта): Механистическая концепция (объект полностью доминирует над субъектом) и др... Одна из центральных проблем - проблема истины. Вопрос соотношения знания, понимания и веры. Современное положение дел в гносеологии характеризуется усилением роли субъекта. Одно из новых направлений - эволюционная эпистимология рассматривает эволюцию органов познания и познающих структур с позиции конкретных наук (например, эволюционной теории). В гносеологии может сочетаться общефилосовский подход и конкретнонаучный. История теории познания доказывает, что эта область философии в большей степени чем другие связана с наукой. Развитие науки может потребовать новой гносеологической интерпретации ее результатов и вызвать появление новых направлений в гносеологии. ФИЛОСОФСКИЙ ОПТИМИЗМ Вернемся к философскому оптимизму. Мы убеждены, что в жизни никто не способен быть абсолютным оптимистом: все мы иногда страдаем, испытываем боль. Но нет и абсолютных пессимистов, потому что, несмотря ни на что, мы все же продолжаем сражаться. Начнем с низшего, материального плана. При правильном восприятии материя может привести к оптимистическому взгляду на жизнь. Достаточно пристально, неравнодушно посмотреть вокруг, чтобы увидеть красоту и совершенство всего, что с заботой и вниманием создано во Вселенной, как бы мало мы о ней ни знали. Законы, управляющие материей, организуют ее, а следовательно, превосходят. Материя отражает красоту. Хотя сама по себе материя темна, тяжела и тленна, она должна радовать сердце уже одним фактом присутствия в ней чего-то высшего, того, что ее очищает, возвышает, того, что своим прикосновением порождает в ней красоту. Перейдем на психический план. Все мы испытываем переживания, ощущаем боль. Восточная философия, которая, сама того не желая, породила пессимизм и материализм, на самом деле учила нас гораздо более важному: страдание, боль - это двигатель сознания. Без страданий мы не воспринимаем окружающей действительности, ничто нас не трогает. Боль и страдание - это не зло и не повод быть пессимистом. Их нужно рассматривать, по выражению стоиков, как школу жизни. Это означает воспринимать страдания как форму обучения, каждый раз выходить из испытаний омытыми и очищенными, убедившись, что способны, приобретая собственный опыт, после перенесенных страданий становиться немного лучше, чем раньше. Мы привыкли думать, что страдаем; мы жалуемся на жизнь, так как не всегда добиваемся всего, чего хотим. Здесь есть два варианта. Если нечто жизненно важно, правильно, честно, благородно и мы убеждены, что это действительно необходимо, то мы добиваемся этого, делая все возможное. А если горячо желаемое нами - лишь результат временного увлечения, если нам только кажется, что желание идет из глубины души, то лучше от него отказаться. Нет потребности - нет страдания; нет ложных амбиций, которые нужно удовлетворять, - опять-таки нет страдания. Не так просто определить, глубоко ли, подлинно ли то, к чему мы стремимся. Необходимо спросить себя, насколько устойчива наша потребность, насколько глубоко внутри себя мы несем желание, стало ли оно частью нашего существа, подобно ли оно той жажде знания, мудрости, с которой мы просыпаемся и засыпаем, которую имеем в виду, когда говорим о философии. Если потребность сохраняется долго, значит, она исходит из души. Если же эта потребность - лишь каприз, прихоть, то достаточно не думать о ней, чтобы со временем желание пропало. Стало быть, боль и страдания, связанные с нашими амбициями, обучают и воспитывают, шлифуют нас, сглаживая те внешние потребности, которые не исходят из нашей сути. Переходим на более высокий план: оптимизм в аспекте ментальном и рациональном. Такой оптимизм превращается в веру, в обоснованные и прочные убеждения, дающие смысл жизни, являющиеся опорой существования. Если, "приподнимая вуали", мы пытаемся постичь законы Природы, если действительно хотим понять происходящее вокруг нас, то, без сомнения, приходим к выводу, что все имеет смысл, и этот смысл придает нам уверенность и стабильность. Древние говорили, что знать - значит мочь, а мочь - это упражнять свою волю. Тот, кто имеет сильную волю и использует ее для выполнения задач, пусть даже небольших, не может быть пессимистом. Прошлое свидетельствует, что история циклична; по забывчивости или небрежности мы воспроизводим те же самые ситуации, впадаем в те же ошибки или повторяем те же успехи, но все же раз от разу, понемногу, мы растем. Прошлое учит нас, что существовали времена, когда Истина, Красота, Справедливость и Единство были ясно проявлены в материи. Но бывало, что все эти принципы уходили из этого мира, потому что не было каналов, через которые они могли бы проявляться. Оптимизм есть в настоящем, потому что свой энтузиазм мы выражаем не вчера и не завтра, а сегодня, здесь и сейчас, и проявляем его, невзирая на трудности, я бы даже сказала, благодаря им. Чему бы служил энтузиазм, зачем было бы проявлять надежность, волю и решительность, если бы на пути никогда не встречались препятствия? Тем более, что мы сталкиваемся с ними ежедневно, стоит только протянуть руку. Но несмотря на это и даже благодаря этому, мы остаемся энтузиастами, так как корни Вселенной живут в человеке. Оптимизм есть и в будущем, но это не мечта или утопия, в которой можно укрыться. Нас не интересуют грезы о лучшей жизни, уводящие от всего, что происходит в настоящем. Энтузиазм, оптимизм по отношению к будущему - это нечто совершенно иное. Это уверенность, которая есть сейчас, это реальный опыт, активное чувство, ясное и глубокое, которое омывает все существо человека. Быть энтузиастом - значит уже сейчас жить в будущем. Чувствовать, что новый и лучший мир, о котором мы столько раз говорили, - не что-то далекое и недоступное. Ясно и определенно ощущать, что этот мир, новый и лучший, отделен от нас лишь плотной вуалью, и достаточно прикоснуться к ней, чтобы обнаружить, что будущее уже здесь, что мы дали ему жизнь и сделали его настоящим. Энтузиазм - это пламя, которое горит в сердце человека и позволяет ему творить историю всегда - в прошлом настоящем и будущем. В чем особенность бытия человека? Почему так много проблем возникает со свободой? Проблема смысла человеческого бытия, человеческой жизни одна из самых сложных и неоднозначно решаемых. Речь идет прежде всего о личностной характеристике отношения к жизни, об осознании целей и задач человеческого существования, о соотнесении индивидом своей позиции с выработанной в обществе системой ценностей, о степени включения (или невключения ) себя в социальную жизнь. При рассмотрении всех этих вопросов наряду с позицией, признающей тот или иной вариант смысла человеческого бытия, можно выделить и позицию, отрицающую его существование вообще. Такого рода негативная позиция проявилась еще в ветхозаветной библейской книге «Екклезиаст», автором которой считается царь Соломон. Эта позиция выражена в знаменитом изречении из этой книги: «Все суета!», призванном подчеркнуть бессмысленность человеческого бытия. В современной философии отпечаток этой позиции во многом присущ экзистенциализму. Так, крупнейший представитель французского экзистенциализма Альбер Камю, с одной стороны, убежден, что мир хаотичен и абсурден и столь же абсурдна вера в смысл жизни. Для него любой человек подобен помещенному в телефонную будку, наблюдая за которым мы приходим к мнению об абсурдности его существования. Камю пишет: «Когда человек разговаривает по телефону в стеклянной будке, мы не слышим его, но наблюдаем бессмысленную мимику. Отсюда вопрос: зачем он живет? Неприятие бесчеловечности самого человека, бездна, откуда мы смотрим на самих себя, «тошнота», по словам одного современного автора, - все это тоже абсурд».1 Однако, с другой стороны, Камю все же находит смысл бытия в бунте против абсурда. Именно такой бунт способен, по его мнению, придать осмысленность действиям человека. Этот поворот Камю к признанию, хотя и с оговорками, возможного смысла в действиях человека дополняется большим числом публикаций в западной философской литературе, в которых безоговорочно провозглашается абсурдность, и поэтому, бессмысленность любой человеческой деятельности в виду отсутствия у нее какой-либо объективной направленности. Такая точка зрения получила в XX столетии немалое распространение. Особое место рассматриваемая проблема занимает в религиозных воззрениях. Религиозное понимание смысла человеческого бытия связано не с эмпирической внешней жизнью мира, а с областью внутренней, духовной жизни человека. Именно преодоление мирской бессмыслицы делает бытие верующего человека осмысленным в его стремлении использовать дарованную Господом возможность сохранить бессмертную душу и достичь вечной жизни как абсолютного добра. Обретение подлинного смысла жизни с религиозных позиций связано с подавлением человеком своего «животного», «тварного» начала и с приобщением к Богу. Как отмечал русский мыслитель С.Л.Франк, «преодоление мировой бессмыслицы истинно сущим смыслом жизни – это добровольное самоуничтожение своего тварного существа ради торжества в нас нашего божественного существа».2 Упор на нравственное содержание смысла человеческой жизни был сделан В.С.Солоьвевым, который соединил религиозный подход к рассматриваемой проблеме с философскими исканиями. По Соловьеву, нравственный смысл человеческой жизни состоит в процессе совершенствования ее духовных оснований и ее социальной сущности. Этот процесс, тем не менее, связан как полагал Соловьев с совершенствованием ее на началах добра. Следовательно, смысл жизни состоит, с этих позиций, в обретении добра. Для мыслителя «показать добро как правду» - значит найти «единственный правый, верный себе путь жизни во всем и до конца», а условия достижения истинной жизненной цели представляют собой определенные нравственные нормы, которым следует сознательно поставивший себе эту цель человек.1 Свой подход к рассматриваемой проблеме Соловьев противопоставил взглядам известного немецкого философа Фридриха Ницше, который полагал, что смысл жизни заключен в ее эстетической стороне. Точнее – в достижении того, что в ней величаво, красиво, сильно и что подлежит дальнейшему развитию до создания новой чистейшей красоты и сверхчеловеческого величия. Неслучайно свое ключевое произведение Соловьев озаглавил «Оправдание добра» (1897-1899), что выглядит явным противопоставлением важнейшей работе Ницше «По ту сторону добра и зла» (1886). Проблема смысла человеческого бытия, человеческой жизни особо волновала и Л.Н.Толстого, творчество которого наполнено сложными философскими исканиями. Он призывал людей «ставить и решать неразрешимый разумом вопрос… какой смысл имеет моя жизнь? Ответ должен быть не только разумен, ясен, но и верен, т.е. такой, чтобы я поверил в него всей душой…».2 Облекая свой ответ в религиозные, христианские формы, Толстой выделил особую , в решении данного вопроса, роль любви в высоком смысле этого слова, любви, присущей верующему человеку. Он провозглашал любовь как «стремление к благу того, что вне человека, которое остается в человеке после отречения от блага живой личности».3И в то же время любовь, по Толстому, - «сама жизнь, но не жизнь неразумная, гибнущая, но жизнь блаженная и бесконечная…».4 Так любовь и жизнь смыкаются между собой и, по мнению великого мыслителя, ведут к согласию и единству людей, делающих их бытие осмысленным. Долгое время философы, исходя из существования некой абстрактной и неизменной человеческой природы, занимались конструированием на этой основе некого идеала человека. В его достижении и усматривался смысл человеческого бытия, основное направление человеческой деятельности, осуществляемой чисто духовными средствами. Принципиально иное понимание этой проблемы было предложено в марксистской философии. Здесь смысл человеческого бытия был увиден в самореализации сущностных сил человека, в саморазвитии человеческой индивидуальности на путях ее всестороннего совершенствования, в осуществлении человеком активно преобразующей деятельности. С этой точки зрения, мера соотношения личного и общественного служит в конечном счете своеобразным критерием значимости человеческого бытия. Она изменяется на различных этапах истории, ведет ко все более глубокой индивидуализации личности и наряду с этим к единению ее с обществом, смыслом его существования и развития. Марксизм видит подлинный смысл человеческого бытия в максимальном содействии решению задач общественного развития, в созидательном труде, формирующем предпосылки всестороннего развития личности. С позиций марксистского подхода к человеку особенно важен вопрос о масштабах и точках отсчета, необходимых для решения проблемы смысла человеческого бытия. Коль скоро человек самоизменяется, то он сам и вносит в мир смысл своей жизнедеятельности. Смена выдвигаемых им перед собой целей придает прогрессивную направленность социальному бытию человека. Эти цели служат искомыми масштабами оценки человеческой деятельности, тех идеалов, которыми она руководствуется. Именно такие сменяющие друг друга цели и выявляют смысл человеческой жизни. Сказанное означает, что об объективной ценности жизнедеятельности можно судить, учитывая, в какой мере эта жизнедеятельность содействует общей направленности развития социального бытия человека. Марксизм исходит из цельности развития человеческой индивидуальности, которая выявляет творческие возможности и дарования человека на протяжении всей цепи все более высоких целей, которые он перед собой ставит. Реализуя на этом пути свое назначение, свое призвание, человек обретает смысл собственного бытия. В последние десятилетия ХХ века в отечественной философии произошло качественное изменение в теоретическом постижении проблем смысла человеческого бытия: был углублен антропологический подход, ориентированный на индивида, начали развиваться теории социально-исторического и культурного творчества человека, понятого в качестве его жизненно-смысловой реализации. Были высказаны и космические варианты понимания смысла человеческого бытия в современных условиях. В частности, известный отечественный философ Э.В.Ильенков увидел его в собирании сил для начала нового цикла расширения Вселенной. Высказывались мнения и о том, что смысл бытия состоит в деятельности людей по недопущению (или сокращению) процесса сжатия Вселенной. Естественно, что верно решенный вопрос о смысле бытия, дает человеку ориентир , как и во имя чего жить. Такой ориентир, несмотря на многовариантность заключенного в нем выбора , на огромное множество присущих ему оттенков, очень важен для подавляющего большинства людей. Утрата его нередко оборачивается подлинной человеческой трагедией. Теряя понимание смысла собственного бытия, человек теряет какой-то возвышенный идеал своей деятельности и зачастую оказывается погруженным в повседневность, в функционирование обыденного, повседневного сознания. Ситуация утраты смысла жизни 1 представляет собой ситуацию сознания , вышедшего за собственные пределы и возвысившегося над собой. Не секрет, что повседневность и повседневное мышление способны существовать в качестве такой определенности и целостности, для которых проблема смысла жизни не существует. Эта проблема не обыденного, повседневного, а «растревоженного» или даже «потрясенного» сознания. Повседневность, втягивая человека в инерцию существования, довольствуется сама собой, собственной самодостаточностью. Однако и ориентируясь на определенное понимание смысла жизни, исповедуя его, человек отнюдь не гарантирован в плане смыслообеспечивающих возможностей его бытия. Невозможность реализовать в своей жизнедеятельности определенным образом понимаемый смысл жизни иногда приводит к трагическому исходу. К примеру, из истории известен случай добровольного ухода из жизни в 1911 году дочери К.Маркса Лауры Лафарг и ее супруга французского социалиста Поля Лафарга именно по этой причине. В своем предсмертном письме они объяснили, что приближающаяся старость не позволяет им всецело отдаваться революционной борьбе и это лишает их возможности служить идеалам избранного ими смысла жизни. Найденный ими выход из создавшегося положения – самоубийство. Нужно иметь в виду, что проблема поиска смысла человеческого бытия связана с проблемой конечности жизни, смертности человека. Размышляя о смысле своего бытия, человек не должен забывать о том, что его жизнь имеет границы, и он способен реализовать избранный им идеал лишь в этих границах. Именно поэтому вопрос о смысле человеческой жизни неразрывно связан с осознанием ее конечности. Выбор смысла жизни – сложнейшая проблема. Наставляя тех, кто стал перед таким выбором, древнеримский мыслитель Сенека справедливо отметил, что такие люди более склонны доверять другим, нежели рассуждать. Между тем, такой выбор является плодом долгих и мучительных размышлений. В годы духовного созревания человек зачастую интенсивно начинает искать идеал для подражания, стремится к возвышенным целям, наполняющим его бытие смыслом. Этот процесс нередко связан со взлетами и срывами, духовными завоеваниями и разочарованиями. В итоге, человек, преодолевая конфликт желаний и возможностей, ожиданий и действительности постепенно обретает социальную зрелость. Зрелая личность уже способна управлять своей жизнедеятельностью, подчинять менее важные цели более важным, делать выбор предпочтений в своих потребностях. Она подготовлена для реализации сложившегося у нее «замысла жизни», в состоянии проанализировать, в какой мере он осуществляется на практике. Проблема смысла бытия получает у нее широкую гамму ответвлений, затрагивая размышления о «благе», «добре», «зле», «ответственности» и т.д. Разумеется, каждый человек обладает индивидуальным пониманием смысла своего бытия; его осознание получает у каждого субъективную форму. Тем не менее можно выделить некоторые общие компоненты понимания смысла жизни. К ним, например, относят: любовь и семью; любимое дело, труд; борьбу; самосовершенствование; служение на благо другим; поиск удовольствия; познание мира и т.д. Такого рода «заготовки», полученные за долгие годы размышлений о смысле человеческого бытия, составляют богатейший арсенал выбора того или иного варианта «замысла жизни». В последние десятилетия этот арсенал значительно расширился за счет составляющих «космического» смысла бытия человека. Для все большого числа людей смыслом их жизни становится задача согласовать свои перспективные интересы и идеалы с ее состояниями и тенденциями, гармонизировать силы и части природы, создать замкнутый цикл между социальными и природными процессами, между естественной и «искусственной» природой. Служение целям очеловечения, «социализации» природы, превращения ее в мир человека наряду с осуществлением задач охраны, сбережения, возрождения мира естественной природы придает «космический смысл» существованию человека на нашей планете. Вновь подчеркнем, что вопрос о смысле жизни глубоко связан с осознанием ее конечности. Философов издавна волнует вопрос об обретении подлинной и внутренней свободы при условии учета этого обстоятельства. Причем, в последние годы, проблема |