Аааааа. 1. Моральные проблемы гетерологической и гомологической искусственной инсеминации

• Название: 1. Моральные проблемы гетерологической и гомологической искусственной инсеминации
• Анкор: Аааааа
• Дата: 12.11.2022
• Размер: 34.81 Kb.
• Имя файла: Bioetika_T5Ch2.docx
• Тип: Документы; #784185

1. Моральные проблемы гетерологической и гомологической искусственной инсеминации.

Новые технологии рождения человека относятся к наиболее обсуждаемым проблемам биоэтики. Каждая из них порождает свой блок медицинских, юридических, этических вопросов, большинство их которых не имеют общепризнанного решения. Главным в дискуссиях является определение срока, на котором эмбрион может рассматриваться существом, обладающим всеми правами человека. Предлагаются, как правило, следующие варианты: момент слияния мужской и женской половых клеток; 14-й день внутриутробного развития – начало формирования первичной полоски, элементов нервной системы; 30-й день – начало дифференцировки центральной нервной системы; 7-8 неделя, когда эмбрион начинает реагировать на раздражение; 30-я неделя – начало активности головного мозга. Каждая перечисленная веха обосновывается достаточно серьезной аргументацией, как рубеж становления человека.

Спорные морально-этические вопросы: правовой статус эмбриона человека; правомочность и допустимые пределы манипуляций с половыми клетками и эмбрионом человека с лечебно-медицинскими и исследовательскими целями. В литературе широко обсуждается проблемы анонимности донора и реципиента; возможность получения информации о доноре и реципиенте; родительские права доноров половых клеток и эмбрионов; право совершеннолетних детей иметь информацию о «биологическом отце».

Технологии репродукции человека таковы:

- искусственная инсеминация - искусственное оплодотворение спермой мужа или донора;

- экстракорпоральное оплодотворение - оплодотворение вне организма с последующим переносом эмбриона в матку женщины;

- «суррогатное материнство» – яйцеклетка одной женщины оплодотворяется вне тела, а затем эмбрион переносится в матку другой женщины для вынашивания.

Искусственное оплодотворение может быть гомологичным, спермой мужа, и гетерологичным, спермой донора. Та же классификация применяется и к яйцеклетке. При гомологичном оплодотворении яйцеклетка имплантируется женщине, у которой взята, при гетерологичном – другой женщине.

Гомологичное оплодотворение при успешном развитии плода не порождает особых проблем. Поскольку биологические и социальные родители совпадают, нет противоречий с традиционными моральными принципами семейных отношений.

Гетерологичное оплодотворение, напротив, порождает много сложных вопросов, требующих этического анализа, и выработки определенных юридических норм.

Донорство генетического материала значительно отличается по статусу и последствиям от привычного уже донорства крови, которое признано безусловно моральным. В отношении донорства спермы и яйцеклетки существуют мнения прямо противоположные. С одной стороны, любое донорство в медицине считается актом благотворительности. В данном случае бесплодные семьи обретают смысл жизни и счастье – у них рождаются дети. Выгодно это и обществу. Как вариант решения проблемы, представляется рациональным предложение распространить на донорство гамет законы о донорстве крови и органов. Инициатором могла бы выступить Всемирная медицинская ассоциация, приняв специальное постановление. В таком случае донорство гамет обрело бы статус терапевтической помощи и, как закономерное следствие, стало бы бесплатным и анонимным.

С другой стороны, нельзя не учитывать аргументы противников этого вида донорства, в них могут быть рациональные моменты. Искусственное оплодотворение, считают они, есть безответственное отношение к высшему дару каждого здорового человека – участвовать в сотворении и продлении жизни. Это способ обмануть природу, скрыть свою физическую неполноценность. Это опасно для общества и будущих поколений, ибо невозможно гарантированно предотвратить участие лиц с психическими, сексуальными, наследственными дефектами.

Наиболее продуманная схема донорства генетического материала такова: донорами могут стать только мужчины, имеющие детей; искусственная инсеминация проводится только по медицинским показаниям и только для гетеросексуальных пар; все доноры обследуются на наличие заболеваний, передающихся половым путем. Обязательно проводится генетический анализ гамет для установления возможных хромосомных заболеваний. Эти правила реально действуют в некоторых европейских странах. Решение многих проблем, связанных с донорством сперматозоидов, осложняется отсутствием юридического и морального статуса гамет.

Среди методов искусственного оплодотворения различают искусственное осеменение спермой донора или мужа (ИОСД и ИОСМ) и метод экстракорпорального оплодотворения и переноса эмбриона в полость матки (ЭКО и ПЭ). Искусственное осеменение подразумевает внесение специальным образом обработанных сперматозоидов непосредственно в полость матки, минуя цервикальный барьер. Прямым показанием к использованию этого метода является наличие "враждебности" цервикальной слизи к сперматозоидам, что является причиной их обездвиживания.

Интрацитоплазматическая инъекция сперматозоида (ICSI) является методом лечения, при котором в условиях лаборатории ЭКО под микроскопом происходит введение (инъекция) непосредственно сперматозоида в яйцеклетку. Этот метод лечения показан супружеским парам, у которых качественные показатели спермы недостаточны для проведения оплодотворения в условиях обычной программы ЭКО, либо, когда при хороших показателях cпермы в программе ЭКО неоднократно не удается достигнуть оплодотворения зрелых яйцеклеток.

Таким образом, методы ИОСД и ИОСМ применяются, в основном, в случаях мужского бесплодия, мужской импотенции, при несовместимости мужа и жены по резус-фактору и некоторых других случаях. ИОСД и ИОСМ — более разработанные и известные методики.

Либеральная позиция и законы. Определяющим мировоззренческим контекстом «новых технологий зачатия» является либеральная идеология с ее высшими ценностями «прав и свобод» человека и метафизическо-материалистическим основанием. Основной принцип либеральной позиции по отношению к искусственному оплодотворению — это «право каждой женщины иметь ребенка». Или, как констатировала доктор А. А. Шорохова в 1925 году: «Материнское счастье есть неотъемлемое право всякой женщины». Основанием этого права в рамках либеральной идеологии является естественно-биологическая функция деторождения.

Под знаком именно этого принципа в 20-е годы в России начали проводиться практические опыты получения «новогибридного человека» путем скрещивания людей с антропоморфными обезьянами. Перенос положительного опыта из зоотехники и ветеринарии на «человеческую модель» — факт эмпирической науки. Доктор А. А. Шорохова писала:

«Женщина не исключение из общего для всего животного мира правила, относительно возможности зачатия от искусственного оплодотворения».

Сведение ряда эмпирических фактов разных уровней организации жизни к общим закономерностям, безусловно, достижение эмпирической науки. Но для человеческой культуры имеет значение не только познание или констатация какого-либо факта или общего закона конкретной наукой. Вл. Соловьев справедливо полагал, что «такая наука не может иметь прямого отношения ни к каким живым вопросам, ни к каким высшим целям человеческой действительности, и притязание давать для жизни идеальное содержание было бы со стороны такой науки только забавным».

Примером такого рода «притязаний» является суждение доктора А. А. Шороховой: «Есть ли основания отказывать в искусственном оплодотворении женщинам, желающим иметь ребенка не половым путем». Естественно, что находясь в рамках ориентации эмпирической науки — нет оснований. Таким образом был открыт переход с одного — более конкретного и низшего — уровня рассмотрения жизни, на другой — социальный и нравственный.

Первое положение статьи 35 «Искусственное оплодотворение и имплантация эмбриона» в «Основах законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» (1993 г.) гласит: «Каждая совершеннолетняя женщина детородного возраста имеет право на искусственное оплодотворение и имплантацию эмбриона». За этой «каждостью» и этим ничем не ограниченным (даже медицинскими показаниями, не говоря уже о морально-этических) «имеет право» стоит ряд возможных непредсказуемых изменений социальных и половых ролей в человеческих отношениях.

О чем идет речь? Во-первых, о косвенной поддержке инвертированных лиц (гомосексуализм мужской и женский). Во-вторых, о весьма проблематичной в нравственном отношении перспективе воспитания детей в неполных семьях. В-третьих, о возможных деформациях института семьи в сторону увеличения неполных семей и реальном росте числа детей, рожденных вне брака. В-четвертых, о неизбежных изменениях нравственного сознания, которые будут связаны с обесцениванием таких ценностей, как «любовь», «братство», «альтруизм», «милосердие» и других, близких с ними понятий, коренящихся в биофизиологической «плоти» человеческих взаимоотношений.

2. Моральные проблемы экстракорпорального оплодотворения с последующим переносом эмбриона (ЭКО с ПЭ).

Другой современной репродуктивной технологией является оплодотворение «в пробирке» (IVF – In VItro fertIlIzatIon), иначе называемое «экстракорпоральным оплодотворением и переносом эмбриона» (ЭКО и ПЭ). Идея оплодотворения вне тела женщины возникла еще в прошлом веке, а практически к ее осуществлению приступили в40-х годах ХХ в., когда американские ученые осуществили «зачатие в пробирке». Однако сохранить зародившуюся жизнь удалось лишь в течении нескольких часов. Честь создания IVF метода принадлежит английским ученым – эмбриологу Р. Эдварсу и акушеру – гинекологу П. Стептоу (в июле 1978 г. в клинике Кембриджского университета родился первый «ребенок из пробирки» - Луиза Браун).

Отечественные ученые начали осваивать метод ЭКО и ПЭ с 70-х годов, особенно активно – в Лаборатории клинической эмбриологии РАМН. Именно здесь в 1986 г. и родился первый в нашей стране «ребенок из пробирки».

Показанием к применению ЭКО и ПЭ является, прежде всего, абсолютное бесплодие женщины (например, при отсутствии у нее труб или яичников). По расчетам отечественных специалистов, в России имеется примерно 3 миллиона женщин детородного возраста, страдающих абсолютным бесплодием.

В процессе проведения ЭКО и ПЭ приходится осуществлять целую серию манипуляций с яйцеклеткой и сперматозоидами до момента их слияния. Допустимо ли вообще подобное манипулирование с гаметами человека? Уже в «Положении» ВМА отмечается, что метод ЭКО и ПЭ в целом оправдан, так как «может быть полезен как для отдельных пациентов, так и для общества в целом, не только регулируется бесплодие, но и способствуя исчезновению генетических заболеваний и стимулированию фундаментальных исследований в области человеческой репродукции и контрацепции». В собственно этическом плане использование данной методики борьбы с бесплодием необходимо также интерпретировать как неотъемлемое право женщины (супругов) пользоваться благами научного прогресса (ст.27 «Всеобщей декларации прав человека» и ст.15 «Пакта об экономических, социальных и культурных правах»).

Через сутки с небольшим, после оплодотворения (образования зиготы) происходит первое в жизни нового биологического образования деление на 2 бластомера, а к концу третьих суток уже образуется 8 бластомеров (клеток). В соответствии с рекомендациями отечественной Инструкции по применению метода ЭКО и ПЭ, стадии 2,4,8 бластомеров считаются оптимальными для переноса в матку.

На этой стадии от манипуляций с гаметами медики переходят к манипуляциям с эмбрионами. Когда эмбрионы создаются искусственным путем и когда их приходится подвергать различным воздействиям, морально-этические и правовые проблемы статуса эмбрионов приобретают много специфических черт. Нам предоставляется обоснованной позиция, согласно которой зародыш (начиная с зиготы) обладает особым онтологическим и моральным статусом. Это означает, что эмбрион человека, в определенном смысле является носителем человеческого достоинства.

Во-первых, эмбрион не есть просто часть внутренностей женщины. Такой устаревший взгляд на его природу до сих пор исповедуют те медики, которые, например, оправдывают использование абортивных тканей в любых нужных им целях тем, что эти ткани «все равно пропадают» и что в медицине принято использовать для научных или учебных целей любой удаленный орган.

Во-вторых, особый онтологический статус эмбриона, заключается в том, что самого его существование есть звено применения метода лечения бесплодия (клинического метода как синтеза научных знаний и технологии). Искусственный путь происхождения эмбриона становится органическим моментом его бытия (так же как состояния «смерть мозга» имеет ятрогенное происхождение, т.е. является следствием предпринимаемых врачом реанимационных действий). Тогда особый моральный статус эмбриона определен этическими и правовыми нормами применения данного терапевтического метода. Например, согласно современным этическим и правовым нормам, манипуляции с человеческим зародышем In Vitro допустимы лишь до момента прикрепления его к стенки матки, пока он в определенном смысле еще не представляет собой биологической ценности.

Это исключительно важное обстоятельство отражает и в современной терминологии – зародыш до 14-го дня развития многие специалисты называют «предэмбрионом» или «ранним эмбрионом». Изъятие у него одного – двух бластомеров, например для определения пола либо наличие хромосомной или генетической мутации, не оказывает повреждающего воздействия на последующее развитие.

Как известно, симулируя гиперовуляцию, врачам удается извлечь из организма женщины несколько (иногда до 10 и более) яйцеклеток. В целях повышения вероятности оплодотворения все яйцеклетки подвергаются инсеминации, и большинство из них становятся зиготами. Примерно на 3-и сутки после оплодотворения предстоит следующий важнейший этап – перенос зародыша в маку. Чтобы повысить вероятность беременности, переносят в полость матки несколько эмбрионов. Несмотря на предусматриваемое ограничение, риск многоплодной беременности остается во много раз большим, чем при естественном зачатии. Требование биоэтики и здесь является неукоснительным: пациентка, супруги должны быть информированы о степени риска о многоплодной беременности.

С целью избежать негативных последствий многоплодной беременности, которые могут быть особо опасными при применении процедур ЭКО, иногда осуществляют операцию, называемую «репродукцией эмбрионов». Иными словами, если после переноса в матку одновременно приживается более трех эмбрионов, часть из них абортируется. Такая практика, однако, в ряде стран считается юридически или этически неприемлемой.

Практика искусственного размножения человека ставит непростые вопросы и о социальном и правовом положении ребенка, появившегося на свет с помощью искусственной инсеминации или ЭКО и ПЭ. Наиболее простой ситуацией, конечно, является гомологическое оплодотворение, когда биологические и социальные родители ребенка совпадают, и вообще не возникает вопрос о законнорожденности ребенка. Однако и в таких случаях существует опасность дискриминации детей, которые появились на свет с помощью искусственного зачатия. В «Положении» ВМА в связи с этим подчеркивается: «Врач должен действовать, прежде всего, в интересах ребенка, который родится в результате процедуры». Здесь необходимо еще раз подчеркнуть важность правила конфиденциальности в отношении любых медицинских вмешательств в репродуктивные процессы, но в особенности – метода искусственного оплодотворения.

Согласие супругов на применение методов искусственного оплодотворения в некоторых странах оформляется их отдельными заявлениями. В России каждый из супругов ставит свою подпись под общим заявлением. В медицинской практике известны случаи, когда в центре искусственного оплодотворения обращалась женщина с просьбой осуществить ей искусственное оплодотворение спермой донора, но тайно от мужа. В практике французских врачей был случай, когда к ним обратился мужчина африканского происхождения с просьбой осуществить искусственную инсеминацию двух его жен спермой донора, которые бы, однако, считали, что было произведено гомологическое искусственное оплодотворение. Как бы ни были убедительны моральные аргументы в пользу «святого обмана» в подобных случаях, и профессиональная этика, и буква закона (а для многих также требования религиозной морали) не допускают применения методов искусственного оплодотворения без согласия обеих сторон брачного союза.

Один из трудных вопросов, возникающих при донорстве яйцеклетке, связан с тем, кто именно должен считаться матерью родившегося ребенка. В литературе представлены три возможных ответа на этот вопрос: матерью всегда является женщина, которая родила ребенка: родительница признается матерью лишь в том случае, если использованная яйцеклетка принадлежит ей; женщина - донор яйцеклетки признается матерью наряду с женщиной, которая родила ребенка. Согласно имеющимся на этот счет законам в ряде стран (Болгария, некоторые штаты Австралии и др.) матерью признается женщина, родившая ребенка. По российскому законодательству, напротив, матерью ребенка считается не женщина – донор яйцеклетки, а женщина, давшая письменное согласие на имплантацию ей эмбриона.

3. Многоаспектность проблемы суррогатного материнства.

Угроза психическому и физическому здоровью суррогатной матери и ребенка.

Риск осложнения беременности у суррогатной матери ранним токсикозом беременных выше, чем у женщин, беременных генетически своим ребенком. При обычной беременности половина генотипа плода принадлежит матери, а суррогатная мать вынашивает полностью генетически чужеродный плод. Реакции отторжения, которые выражаются слабостью, потерей аппетита, рвотой, снижением веса, апатией, тревогой, мнительностью, раздражительностью, у суррогатных матерей могут быть физиологически гораздо сильнее выражены чем у женщины, вынашивающей собственного ребенка[1].

Защитники СМ постоянно, говоря о сочувствии к женщине, потерявшей возможность (или изначально не имевшей) самой выносить своего ребенка, или о неповторимом счастье тех, кто обрел материнство с помощью суррогатного материнства, умалчивают про другую женщину – суррогатную мать. Как правило суррогатная мать во время и после передачи ребёнка родителям-заказчикам, т.е. после того как она отделена от своего ребёнка, испытывает сильнейшую психологическую травму. Суррогатная мать может глубоко привязаться к вынашиваемому ребенку в силу тесной биологической связи с ним в период его созревания. Разрыв связи с матерью, выносившей тего, приводит к глубокой психологической травме и ребёнка.

Более того, можно ожидать и принципиальное изменение со стороны психологического статуса женщины, которая носит ребёнка и знает, что он никогда не будет ей принадлежать. Невозможность реализации естественных потребностей беременной матери, вызывает стресс, депрессию, психопатические реакции вредные, и женщине, и ребенку.[2] Под действием стресса, мозг суррогатной матери выделяет меньше гормонов эндорфинов, от количества которых зависит скорость обменных процессов и работа всех органов организма беременной женщины, а, следовательно, и состояние организма ребенка. По мнению акушера-гинеколога и перинатального психолога Новосёловой Е. Г. стресс во время беременности увеличивает риск как психологической ущербности ребенка в будущем, так и может приводить к физическим патологиям развития.[3]

Э. Сгреча и В. Тамбоне отмечают, что очевидная манипуляция телесной природой ребенка, получающего генетическое наследие от двух определенных лиц и вместе с тем кровь, питание, жизненное внутриматочное обеспечение от третьего лица — суррогатной матери, в будущем может иметь последствия и на психическом уровне[4].
Сравнение суррогатной матери с кормилицей и утверждение, что такого рода «помощь» не только допустима, но и является выражением альтруизма, крайне сомнительны, т. к. интенсивность отношений между суррогатной матерью и плодом и между няней и ребёнком в корне отличны.

Разрушение понятий, обозначающих кровнородственные связи.

В 1991 году Арлет Швейцер стала первой в США суррогатной матерью для эмбриона собственной дочери. Она родила через кесарево сечение двойню собственных внуков – мальчика и девочку[5]. Подобный случай был в Южной Африке: яйцеклетка молодой женщины (с врожденным отсутствием матки), оплодотворенная сперматозоидом её мужа, была пересажена в матку её матери — будущей бабушки. В приведенных примерах одна женщина одновременно и бабушка, и мать. Подобные ситуации порождают смешение, размывание понятий (мать, бабушка, сын, внук), традиционно служащих для обозначения кровнородственных связей. В ситуации утраты смысла и однозначности понятий дети могут стать жертвой личностного кризиса на почве недостаточной ясности их происхождения и отношений с тем или иным членом семьи[6]. Как повлияет на ребенка известие, что бабушка в тоже время доводится ему мамой? Как объяснить эту ситуацию ребенку, и сможет ли сам он внятно объяснить её учителям и одноклассникам, не превращаясь в мишень для насмешек?

Сохранение тайны происхождения ребёнка.

Не менее значима и проблема сохранения тайны происхождения ребенка. Те, кто был так или иначе причастен ситуации с СМ, признают, что буквально разрываются между необходимостью блюсти тайну и желанием открыть её. Специалист в области биомедицины И. Брек, задаваясь вопросом: «Что же предпочтительней для ребенка?», отвечает: «Без сомнения, не оказаться в такой ситуации».

Негативное влияние на психику потенциальных родителей.

Негативное влияние на психику биологических родителей может быть вызвано следующими причинами:

— опасение за расторжение договора суррогатной матерью или её исчезновение;

— страхи женщины, связанные с вынашиванием её ребенка другой женщиной (а не делает ли она что-нибудь неполезное ребёнку, не полюбила ли она его больше, чем я?);

— отсутствие гарантии того, что после рождения ребёнка биологические родители не будут подсознательно искать у него черты сходства с той женщиной, которая его носила, особенно, если например, возникнут проблемы в подростковом возрасте “А это правда мой ребёнок? А может быть, все-таки не мой, потому что не я его носила?”).[7]

Коммерциализация материнства («матка напрокат»).

Если суррогатная мать — это мать (или родственница) бесплодной женщины, абсолютность альтруистических мотивов поступка несомненна. Это случай некоммерческого суррогатного материнства. Если же суррогатная мать — посторонняя женщина, то это случай коммерческой услуги. Коммерческие предложения для потенциальных суррогатных матерей сегодня уже открыто размещаются в газетных рубриках по предложению рабочих мест или газетах. Например,в газете «Куда пойти работать?» размещено объявление Московской клиники репродукции «ВИТА НОВА» с приглашением женщин в возрасте от 20 до 35 лет в качестве суррогатных матерей и доноров яйцеклеток за «гарантированную компенсацию до 900000 рублей».[8]

Купля-продажа детей.

Объектом договора купли-продажи является не только биологическая способность к деторождению суррогатной матери, но и сам ребенок.[9] Если бы объектом купли-продажи являлся только процесс вынашивания ребенка, то назначенная в договоре сумма должна была бы выплачиваться суррогатной матери в самом начале беременности в качестве «гарантии» пребывания ребенка в матке. Но то обстоятельство, что часть денег выплачивается лишь в конце беременности, после родов, указывает на то, что такой договор имеет своей конечной целью поставку произведенного «продукта», т. е. куплю-продажу детей. Если, к примеру, ребёнок имеет дефекты развития, заказчики могут от него отказаться: зачем выплачивать всю сумму за «продукт», не удовлетворяющий всем требованиям?

Суррогатное материнство – это явление с отрицательными последствиями для всех участвующих в данной сделке: и для суррогатной матери, и для ребёнка, и для потенциальных родителей.Существует ли реальная альтернатива данному явлению? Да. Это — такая открытая для многих бездетных пар возможность, как усыновление ребёнка, оставшегося без родителей. В этом случае «выигрывают» все: родители, получая долгожданного ребёнка, а дети — любящих родителей.

4. Этические проблемы контрацепции и стерилизации.

В заявлении ВМА о праве женщины на использование контрацепции (Стокгольм, 1994) отмечено: «Всемирная Медицинская Ассоциация признает тот факт, что нежелательная беременность может оказать пагубное влияние как на здоровье самих женщин, так и на здоровье их детей. Способность регулировать и контролировать фертильность должна рассматриваться в качестве принципиального компонента проблемы сохранения физического и психического здоровья женщин, их социального благополучия.

Очень сильная, но зачастую не удовлетворенная потребность в контроле за фертильностью существует во многих развивающихся странах. Многие женщины в этих странах желают избежать беременности, но не используют средств контрацепции.

Контрацепция способна предотвратить преждевременную смерть женщин, связанную с риском нежелательной беременности. Оптимальное планирование вынашивания плода способно также внести свою лепту в решение проблемы детской смертности.

Даже в тех случаях, когда политические, религиозные или иные группы той или иной страны выступают против использования контрацепции, отдельные женщины, живущие в этих странах, должны иметь право выбора, когда речь заходит об использовании контрацепции».

Всемирная Медицинская Ассоциация настаивает на том, чтобы всем женщинам былоразрешено контролировать фертильность путем сознательного выбора, а не случайным образом. ВМА настаивает также на том, что индивидуальный выбор в вопросе использования контрацеп­ции является правом женщин, вне зависимости от их национальной принадлежности, социального статуса или вероисповедания. Женщины должны иметь доступ ко всем средствам медицинской и социальной консультации, необходимым для получения максимальной пользы от планирования семьи».

Существующие методы контрацепции можно разделить на две группы – традиционные (ритмический, температурный, прерванный половой акт, механические и местные химические) и вторая группа – гормональные и внутриматочные средства (ВМС). Эффективность противозачаточных методов пропорциональна частоте побочных реакций и осложнений, обусловленных самими методами контрацепции.

Внедрение ВМС (внутриматочных средств) и их систематическое применение в слаборазвитых странах, не смотря на их абортивные функции и тот вред, который они наносят здоровью матери, является этически неоднозначным. Потому, что ВМС по своим характеристикам являются контрацептивно абортивными, а так же, из-за того, что в слаборазвитых странах способ установки этих противозачаточных средств далеко несовершенен.

Говоря об этическом аспекте контрацепции, следует обратить внимание на то, как ведется их пропаганда, и как иногда население вынуждают ими пользоваться (особенно имплантатами), не получив от людей информиро-ванного и осознанного согласия.

Одним из методов контрацепции является стерилизация – «перевязка» или создание искусственной непроходимости маточных труб. В настоящее время получает распространение не только женская, но и мужская стерилизация. Причем различают два вида – с последующим восстановлением генеративной функции и необратимую стерилизацию.

Согласно ч. 1 ст. 57 Федерального закона РФ № 323-ФЗ медицинская стерилизация как специальное медицинское вмешательство в целях лишения человека способности к воспроизводству потомства или как метод контрацепции может быть проведена только по письменному заявлению гражданина в возрасте старше тридцати пяти лет или гражданина, имеющего не менее двух детей, а при наличии медицинских показаний и информированного добровольного согласия гражданина - независимо от возраста и наличия детей.

По заявлению законного представителя совершеннолетнего лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, если такое лицо по своему состоянию не способно выразить свою волю, медицинская стерилизация возможна по решению суда, принимаемому с участием совершеннолетнего лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным (ч. 2 ст. 57 Федерального закона РФ № 323-ФЗ).

Перечень медицинских показаний для медицинской стерилизации определяется уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 3 ст. 57 Федерального закона РФ № 323-ФЗ).

Контрацепция, в частности стерилизация, как средство подавления функции продолжения рода становится, с одной стороны, символом освобожденной сексуальности, а, с другой стороны, может приводить к утрате чувства моральной ответственности перед будущим поколением.