зоопарк. 7. 0 Соображения благополучия животных, содержащихся в зоопарках 1 Насколько зоопарки подходят для животных
 Скачать 27.13 Kb.
|
|
7.0 СООБРАЖЕНИЯ БЛАГОПОЛУЧИЯ ЖИВОТНЫХ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В ЗООПАРКАХ 7.1 Насколько зоопарки подходят для животных? Медвежья яма, до сих пор сохранившаяся в зоопарке Оквуд Роуд (Oakwood Road) в Лидсе – живое напоминание о том, в каких ужасных условиях некогда содержались животные в зоопарках. По мере роста коллекций, животные группировались по принципу таксономии, зачастую в одних и тех же жилищах. Обезъянник, птичник, террариум – всем известные примеры таких зоопарков. Вид диких животных, сидящих за решетками, вызывал у публики отвращение, и это привело к тому, что решетки заменили стеклянными стенами или рвами. Результатом стал всплеск архитектурной фантазии среди зоопарков, и потребности животных уходили на второй план, уступая амбициям архитекторов и потребности снизить затраты на управление зоопарками. Зачастую к проблемам, связанным с такими нововведениями, добавлялся и недостаток знаний о содержащихся животных. Рассказывает Джон Туви (John Toovey), бывший главный архитектор Лондонского зоопарка: «Качество управления зоопаркам очень часто можно оценить по условиям, предоставляемым животным. В лучшем случае – это витрины, в худшем – тюрьмы. На протяжении всей истории при строительстве жилья зоопарки жертвовали потребностями животных в пользу того, чтобы их можно было видеть в любое время. Зачастую, архитектура соответствовала тому, как публика воспринимает животное. Одно время в западных зоопарках были очень популярны индийские и египетские «храмы», В наши дни представление об экзотике связано с африканскими мотивами. К тому же архитектура зоопарков, к сожалению, часто призвана отражать гражданскую или национальную гордость, которая не имеет никакого отношения к реальной функциональности». (Туви, 1994). Благодаря тому, что некоторые зоопарки признали наличие стереотипного поведения и осознали его причины, обстановка в клетках стала более интересной. Появились объекты, на которые животные могли взобраться, вода, в которой они могли плавать, и игрушки, с которыми они могли играть. Привнесение разнообразия в среду обитания и поведение дало животным больше контроля над их повседневной жизнью. Для зоопарков это не выбор, а необходимость. Но это не решает всех проблем, как и не отменяет аргументов против содержания животных в неволе. Хорошо организованное насыщение среды избавляет животное от скуки и смягчает отклонения в поведении, но эффект может быть временным, если программа не спланирована достаточно хорошо. Многие элементы насыщения среды требуют постоянного обновления. Природе свойственна меняться, а клетки, загоны и вольеры, какими бы реалистичными они ни были, быстро становятся экологически застоявшимися. Следовательно, требуется привносить разнообразие: термитники, канавы, конфетные деревья, листья и ветви, кормушки с секретом и т.д. Эффективность этих нововведений зависит от мотивации и заинтересованности персонала, отвечающего за них. Иногда, для поддержания эффекта, требуется регулярно перепланировать, переоформлять и добавлять эти объекты. Насыщения поведения и окружающей обстановки следует рассматривать только как попытку уменьшить «искусственность» содержания в неволе. Сами по себе, они могут улучшить качество жизни животного, но их применение ограничено. «Большинство посетителей зоопарков в развитых странах видели «дикую природу» по телевизору, а некоторые и на сафари ездили, поэтому они и ждут «природных условий»…но зоопарки – это полностью искусственные места, где создание «дикой природы» является всего лишь вопросом дизайна, так как совершенно нереально обеспечить все необходимые условия содержания для разнообразных животных, а тем более воссоздать естественную среду обитания». (Туви, 1994) Общественные животные все реже содержатся поодиночке, но большинство видов находятся в изоляции от природы, в искусственной среде, что препятствует взаимодействию особей. Благодаря улучшению условий содержаний, животные страдают меньше, но во многих местах эти основные правила игнорируются. Животные испытывают дискомфорт и подвергаются воздействию стрессов или болезней, по следующим причинам:
Качество территории – одно из основных требований для экспозиций как на свежем воздухе, так и под крышей. Укрытия и тень являются основными требованиями. Для древесных и летающих животных пространство должно быть организованно таким образом, чтобы животные могли свободно передвигаться как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости, передвигаться на земле и над землей. Копытным требуется нечто больше, чем ровное поле без деревьев, а птицам – больше чем несколько искусственных ветвей, чтобы их условия жизни и поведение были хоть сколько-нибудь приближены к естественным. Каждый зоопарк, который позиционирует себя как участник программы, нацеленной на сохранение редких видов путем разведения в неволе, вне мест обитания, должен учитывать экологию, среду обитания и социальные привычки каждого вида в дикой природе. Только с учетом этого зоопарк может определять, каким образом следует выполнить основные требования по содержанию животного, а также решать менее важные задачи – удобство посетителей, и давать соответствующие задания архитекторам и дизайнерам. Эти принципы не новы, но многие зоопарки, не придавая им должного значения, не смогли предоставить необходимое пространство и правильно обустроить его с учетом потребностей животных. Площадь – это еще не все, что нужно животному, хотя достаточная площадь и позволяет им проявлять социальное поведение и осознать границы ареала. Качество подразумевает разнообразие ландшафта, текстуры, возможность выбора деятельности, побуждающие животных взаимодействовать с окружающей средой и помогающие им лучше проявлять социальное поведение. Наблюдаемое в последние годы озеленение в основном связано не с заботой о животных, а с тем, что по финансовым соображениям возникла необходимость придать экспозиции более приятный для зрителей вид. Очень многие «природные» элементы среды, присутствующие в зоопарках, были созданы из эстетических соображений для публики, а не являются природными элементами, которые нужны животным. Это можно заметить, если внимательнее посмотреть на «естественные» вольеры: клетки, ничем не отличающиеся от клеток средневековых зверинцев, представляют собой голые и стерильные бетонные кубы, не предназначенные для содержания животных, а в технических коридорах гуляет эхо от лязга металла. Для большинства животных скучная и чужая обстановка зоопарка остается неизменной. Сам термин «живой экспонат» указывает на то, что животное выполняет весьма сомнительную роль. Если зоопарк не в состоянии приобрести больше земли, он может увеличить пространство за счет уменьшения коллекции или сокращения территорий, предназначенных для посетителей. Зоопарки должны определить, содержание каких видов оправдано, а при распределении территорий основное внимание обращать на благополучие животных. 7.2 Благополучие животных, их поведение и влияние на них неволи «Чтобы правильно заботиться о животном в неволе, нужно осознавать, что животное – это нечто большее, чем плоть, кровь и кости, у него есть природные желания и чувства» (Джордан и Ормрод (Jordan and Ormrod), 1978). Некоторые считают, что если животное в зоопарке имеет сбалансированное питание, тепло, кров и ветеринарный уход, то оно живет куда лучше, чем его вольные собратья. В поддержку этого утверждения говорят сроки жизни некоторых животных в зоопарках, по сравнению с продолжительностью жизни на воле. Но природные силы естественного отбора служат для того, чтобы контролировать физическое состояние животных, снижая вероятность размножения животных с отклонениями, фенотипическими аномалиями и болезнями. Если животное родилось в зоопарке или было поймано, то возможности его естественного поведения оказываются ограничены. Возможно, самое большое лишение заключается в том, что в неволе у него нет возможности делать осознанный выбор. Животные в зоопарках могут впасть в состояние приобретенной беспомощности. Наука представляет множество доказательств того, что у животных имеется сильная потребность быть чем-то занятыми. Хол Марковиц (Hal Markovitz), профессор биологических наук Государственного университета Сан-Франциско (San Francisco State University), в течение шести лет директор Зоологического исследовательского центра Орегона (Oregon Zoological Research Centre) и заместитель директора зоопарка Портланда (Portland Zoo) сказал: «Обнаружение того, что животные готовы упорно работать, чтобы добыть еду, невзирая на наличие такой же «бесплатной» еды, показывает, насколько поверхностно мы объясняем поведение животных. Когда студент приходит в лабораторию и впервые видит мышь, нажимающую на рычаг, или голубя, клюющего ключ, он довольствуется объяснением, что они испытывают голод или жажду и таким образом добывают себе еду или питье. Но это объяснение теряет смысл, если они предпринимают усилия для добычи пищи, когда рядом с ними находится кормушка с едой. Напротив, мы, несомненно, столкнулись с тем, что другие животные, как и человек, любят предпринимать какие-то шаги, видеть изменения, вызванные этими действиями, и гордятся тем, что могут сами добыть себе еду и питье и в какой-то мере управлять своей жизнью» (Марковиц, 1982). Попрошайничество – очень распространенное поведение многих животных в зоопарках и можно предположить, что этот тип поведения не является стереотипным или ненормальным, так как цели животного очевидны. Но попрошайничество относится не только к получению еды. Отчасти это поведение сродни тому, что проявляли крысы и голуби Марковица, это один из тех способов, с помощью которых животные могут сколько-нибудь управлять своими жизнями. Дезмонд Моррис (Desmond Morris), заведующий млекопитающими в лондонском зоопарке в 1964 году, сказал: «Животных в зоопарках всегда хорошо кормят. Они не голодны, но все равно выпрашивают еду. Очевидно, что их основная цель – чем-то себя занять» Профессор Моника Мейер-Холзапфел (Monica Meyer-Holzapfel) в 1968 определила состояние животных, содержащихся в неволе, как апатию. Она также говорит, что: «Индифферентность животных по отношению к происходящему вокруг, сравнимо со скорбью и депрессиями, которые наблюдаются у людей». Это прямое описание состояния, которое мы можем определить как эмоцию. Профессор М.Картмилл (M. Cartmill), заведующий кафедрой биологической антропологии и анатомии Университета г. Дюк (Duke University), недавно писал: «Приписывание животным человеческих черт осуждается как псевдонаучный антропоморфизм. Это предположение помогает объяснить причину того, почему многие биологи и социологи возражают против того, чтобы приписывать животным человеческие чувства, мысли и способности. Например, недавно лорд Цукерман (Lord Zuckermann) ответил на предложение Джейн Гудолл (Jane Goodall) о том, палки, используемые шимпанзе для счета термитов, можно считать орудием труда, следующим образом «В течение первых пяти лет своей научной карьеры… я «познакомился» со многими содержащимися в неволе шимпанзе. У взрослой самки, с которой я часто играл, была привычка «делать маникюр» - я не могу подобрать лучшего слова – при помощи соломинки. Но мне никогда не приходило в голову сказать, что она использует инструмент, равно как и испытывать к ней какие-либо «родственные» чувства, когда она «чистила» мои волосы» (Цукерман). «Этим утверждением Цукерман пытается доказать, что как ученый он лучше Гудолл, но его точно так же можно считать признанием в предрассудках. Как и многие другие ученые, Цукерман не может заставить себя использовать без кавычек даже самые простые психологические и мотивационные термины («познакомился» или «маникюр») применительно к животному, как бы разумно это животное ни было, как бы оно ни напоминало человека». (Картмилл, 1993). Основной аргумент против использования терминов вроде «эмоции» состоит в том, что они считаются псевдонаучными. Часто их избегают по причине того, что их рассматривают как антропоморфные термины, с помощью которых дилетанты описывают поведение своих животных. В своей работе о скуке животных Франсуаза Вемелсфелдер (Francoise Wemelsfelder) из Института теоретической биологии (Instituut vor Theoretische Biologie), Лейден, Голландия, предположила, что: «У каждого животного есть основные, наследуемые генетически поведенческие потребности, и они имеют для него принципиальное значение: если животное не имеет возможности вести себя в соответствии с ними, у него появляются признаки ненормального поведения, или же оно впадает в апатию. О скуке животного можно говорить тогда, когда ему для поддержания чувства собственной индивидуальности приходится адаптироваться к окружающей обстановке аномальным способом, свидетельствующим о недостатке стимуляции. Скука может считаться формой расстройства, указывающего на то, что животное испытывает стресс не из-за избытка стимулов, а из-за их недостатка». (Вемелсфелдер, 1984). Скука может привести к ненормальному поведению, а последнее, в свою очередь, может привести к причинению физического вреда. Моррис (Morris, 1964) приводит в пример стадо гарн, которые содержались в вольере без кустарников или ветвей. Особи этого вида метят территорию, обтирая побеги и кусты лицевыми или глазными железами. Из-за отсутствия таких материалов, они стали помечать кончики рогов других отдыхающих антилоп – с последующим риском потерять глаз. Ненормальное поведение может также проявляться в форме смещенной активности. Самым наглядным и негативным примером является самоистязание. Животное может дойти до такого поведения из-за недостаточной двигательной активности, неудовлетворенного охотничьего инстинкта или переноса агрессии на самого себя. Моррис (1964) более детально высказывается об этом, и выдвигает предположение, что чаще всего самокалечение возникает из-за агрессии, направленной на самого себя. Например, обезьяна пытается напасть на животное в соседней клетке, но не может дотянуться через прутья. Поэтому она перенаправляет агрессию на свое собственное тело. По-видимому, для животного куда важнее выражать агрессивное поведение, чем оставаться невредимым. Иногда обезьяны кусают сами себя так сильно, что кричат от боли. Разумеется, существуют и другие причины самокалечения. Травмы могут возникнуть также из-за несчастных случаев. Получив увечье, животное начинает ухаживать за раной. Но из-за монотонности жизни в неволе, животное может настолько сконцентрироваться на ране, что не дает ей зажить. Например, содержащиеся в неволе кошачьи и обезьяны могут оставить от хвоста лишь небольшой огрызок. «Несмотря на то, что в последнее время значительно улучшилось качество помощи, оказываемой животным, ситуация все еще далеко не идеальна. Животным оказывают медицинскую помощь, их оберегают, хорошо кормят, за ними ухаживают. Они ни в чем не нуждаются, кроме разнообразия, новизны и стимулов, для поддержания активности. Мы можем видеть, что большинство животных в зоопарках подвержены неофобии и легко смиряются с недостатком активности и неизменностью окружающей среды. Но другие животные не выносят всего этого и пытаются избежать неподвижности разными путями. Некоторые из этих способов (например, самокалечение) опасны, а со временем становятся губительными. Но многие другие крайне важны для отдельных индивидов. Модели поведения, емко названные «нефункциональными» или «невротическим» могут спасти особей, которые больше всего стремятся к новизне и активности, от самого опасного состояния, а именно – полной апатии (Моррис, 1964). Было бы разумно предположить, что эти проблемы, выявленные в далеком 1964 году, сейчас уже решены. Но трагедия заключается в том, что в наши дни, по прошествии 30 лет, это утверждение так же актуально, как в то время, когда было написано. Ненормальное поведение не всегда бывает связано с жестокостью или страданиями, даже тогда, когда оно возникает из-за невозможности проводить время, как в природе. Поскольку у животного отсутствует необходимость искать пищу, оно тратит время на пустую деятельность – больше ему заняться нечем. Но такое поведение ненормально: оно четко указывает на то, что содержание в неволе негативно влияет на животных. Ненормальное поведение в неволе недопустимо, даже если оно является наглядным доказательством страданий животного. Иногда его описывают как стереотипное поведение. Дональд Брум (Donald Broom), профессор по благополучию животных из Кембриджского Университета, приводит следующее определение: «Стереотипы – это повторяющаяся, достаточно однообразная последовательность действий, которые не имеют никакой очевидной цели; возникновение и обусловленность такого поведения является предметом многих обсуждений». Далее он утверждает, что: «Какова бы ни была его причина, стереотипное поведение проявляется в трудных для животного ситуациях, иногда очень трудных. Таким образом, они указывают на низкий уровень его благополучия. Большое количество стереотипов говорит о том, что условия хуже, чем когда такое поведение наблюдается эпизодически» (Брум, 1991). Изменения в поведении, которые наблюдаются у животных в неволе, могут стать причиной серьезных осложнений, если животное будет выпущено на волю. При ближайшем рассмотрении стереотипов поведения животных в зоопарках становится ясно, что происходящие изменения сродни эволюционным изменениям, которые происходили во время развития ритуального поведения. Если животное возьмет с собой на волю этот «багаж» ошибочного поведения, то из-за него под угрозой могут оказаться выживание животного и изменение фенотипа. «Хорошим примером того, как в неволе происходит смена фенотипа, является лошадь Пржевальского. Зоопарки с успехом разводят эту дикую лошадь – считается, что у себя на родине, в Монголии, она почти вымерла. У 5-8 поколения, которое родилось в неволе, были отмечены по меньшей мере два изменения, и оба они, очевидно, имеют генетическую природу (Вольф (Volf), 1975). Первое заключается в том, что животные рано достигают половой зрелости. Второе – в том, что в неволе у животных увеличивается период выжеребки. Изначально животные приносили детенышей только весной, а их потомки, содержащиеся в неволе, – круглогодично. В неволе эти изменения нейтральны и даже благоприятны. Но в природе животные, которые жеребятся слишком рано или слишком поздно, представляли бы собой генетическую проблему для популяции, потому что они бы потребляли ресурсы, но не оставляли жизнеспособного потомства. Жеребята, родившиеся во внеурочное время года, были бы обречены на голод или погибли бы от неблагоприятной погоды. В природе животные, у которых рано наступает половая зрелость, слишком малы или неопытны для выращивания потомства, или же детеныши будут появляться не в сезон» (Франкель и Соул (Frankel & Soul), 1981). Пожалуй, для животных, которых будут выпускать на волю, еще большую важность представляет обретение навыков выживания. Их просто необходимо учить тому, как выжить в родной для них экосистеме. Такое обучение стоит дорого и не застраховано от ошибок. «(Клейман, 1980) рассматривает некоторые негенетические изменения в поведении, которые наиболее вероятны в неволе и могут помещать успешному возвращению в дикую природу. Сюда входят (1) неспособность к спариванию, (2) неспособность воспитывать потомство (3) неспособность охотиться или добывать корм, (4) неспособность спасаться от хищников и (5) отсутствие страха перед человеком. Тем не менее, следует заметить, что вероятность успеха обратно пропорциональна значимости факторов обучения и социализации особи. Возвращение на волю беспозвоночных и низших позвоночных будет, скорее всего, более успешным, чем, скажем, реинтродукция млекопитающих, потому что последним зачастую необходимо учиться охотиться и привлекать партнеров» (Франкель и Соул 1981). Многие сомневаются в надежности переобучения, особенно среди хищников. Гай Монфорт (Guy Mountfort), один из основателей Всемирного Фонда Дикой Природы (World Wildlife Fund) и основатель проекта «Тигр» (Project Tiger), сказал: «В последнее время зоопарки и сафари-парки, отвечая на растущий общественный интерес к вопросам природоохраны, часто заявляют, что они способствуют сохранению исчезающих животных, вроде тигров, и выражается эта помощь в том, что они их содержат… Такие заявления свидетельствуют о том, что они совершенно не знают, что такое тигр, рожденный на воле. В неволе тиграм до наступления зрелости не привили навыков охоты, поэтому они либо умрут от голода, либо погибнут от лап первого попавшегося дикого тигра либо же станут очень легкой добычей для домашних животных или людей – их быстро застрелят. Более того, хотя за тиграми в зоопарках обычно хорошо ухаживают, у них нет ничего из того, что им надо и чем они наслаждаются, за исключением обильной еды. В неволе они могут быть здоровыми и довольными, но близкородственное скрещивание, а также отсутствие умственных и физических стимулов приводят к прогрессирующей деградации мозга, из-за которой адаптация к опасному миру джунглей становится почти невозможна». (Монфорт, 1981) |