Any reasonable approach to psychology not hiding itself behind a professional jargon must be comprehensible to the intelligent layman, and must be grounded in the facts of human behavior. If it is not, there is something basically wrong with it. Psychology deals, after all, with the one subject of most interest to human beings—ourselves and others. The understanding of psychology, and of ourselves, must be consistent. If we cannot understand ourselves, we can never hope to understand what we are doing, we can never hope to solve our problems, we can never hope to live rewarding lives. However, such understanding of the ‘self involves more than the usual intellectual understanding. It requires feeling and sensitivity too.
|
Любой разумный подход к психологии, не прячущийся за професссиональным жаргоном, должен быть понятен интеллигентному дилетанту и должен основываться на фактах человеческого поведения. Если это не так, с этим подходом в принципе что-то не в порядке. В конце концов, психология имеет дело с наиболее интересным для человека предметом – с нами самими и другими. Понимание психологии и нас самих должно быть последовательным. Если мы не можем понять самих себя, мы никогда не сможем надеяться понять, что мы делаем, мы никогда не сможем надеяться решить наши проблемы, мы никогда не сможем надеяться прожить достойную жизнь. Однако понимание «себя» предполагает нечто большее, чем обычное интеллектуальное понимание. Оно требует также чувств и сенситивности.
|
The approach here presented rests on a set of premises that are neither abstruse nor unreasonable. On the contrary, they are, by and large, common sense assumptions which experience can easily verify. As a matter of fact, although they are frequently expressed in complicated terminology which serves the triple function of confusing the reader, inflating the self-importance of the writer and obscuring the issues they are meant to enlighten, these assumptions underlie a large part of contemporary psychology. Unfortunately, too many psychologists take them for granted and push them into the background, while their theory gallops further and further away from reality and the observable. But if we bring these premises, simply expressed, out into the open, we will be able to use them continually as a yardstick against which to measure the reliability and the utility of our concepts, and we will be able to undertake our exploration with both pleasure and profit.
|
Представленный здесь подход основывается на предпосылках, которые нельзя называть ни заумными, ни безосновательными. Напротив, это, по большей части, предположения здравого смысла, легко подтверждаемые опытом. По сути дела они лежат в основе большей части современной психологии, хотя они часто выражаются в сложной терминологии, которая выполняет тройную функцию: запутывает читателя, раздувает самомнение писателя и затемняет вопросы, которые они призваны просветить. К сожалению, психологи, как правило, принимают их как само собой разумеющиеся и отодвигают на задний план, а между тем их теории все дальше и дальше уходят от реального и наблюдаемого. Но если мы вынесем эти предпосылки, просто выраженные, на открытое место, мы сможем постоянно использовать их в качестве критерия для измерения надежности и полезности наших понятий, и мы сможем проводить наши исследования как с удовольствием, так и с пользой.
|
The authors introduce the first premise through an illustration. Earlier was said that the approach outlined in this book is in many ways new. This does not mean that this approach has no relationship to any other theory of human behavior or to any other applications of theory to the problems of daily life or psychotherapeutic practice. Nor does it mean that this approach is composed exclusively of new and revolutionary elements. Most of the elements in it are to be found in many other approaches to the subject. What is new here is not necessarily the individual bits and pieces that go to make up the theory, rather it is the way they are used and organized which gives this approach its uniqueness and its claim on your attention.
|
Авторы вводят первую посылку через иллюстрацию. Раннее было сказано, что предлагаемый в этой книге подход во многих отношениях нов. Это не означает, что данный подход не имеет никакого отношения ни к какой другой теории человеческого поведения, ни к каким другим приложениям теории к проблемам повседневной жизни или психотерапевтической практике. Это не означает также, что этот подход состоит целиком из новых и революционных элементов. Большинство его элементов может быть найдено во многих других подходах к предмету. То, что здесь является новым, - это не обязательно отдельные фрагменты, составляющие теорию, а скорее, то, как они используются и организованы, что придает этому подходу его уникальность и его притязание на ваше внимание.
|
The first basic premise of this book is implicit in that last sentence. The premise is that it is the organization of facts, perceptions, behavior or phenomena, and not the individual items of which they are composed, that defines them and gives them their specific and particular meaning.
|
Первая основная посылка этой книги скрыта в последнем предложении. Предпосылка состоит в том, что именно организация фактов, восприятий, поведения или явлений, а не отдельных элементов, из которых они состоят, определяет их и придает им их специфический и особый смысл.
|
Originally, this concept was developed by a group of German psychologists working in the field of perception, who showed that man does not perceive things as unrelated isolates, but organizes diem in the perceptual process into meaningful wholes. A man coming into a room full of people, for example, does not perceive merely blobs of color and movement, faces and bodies. He perceives the room and the people in it as a unit, in which one element, selected from the many present, stands out, while the others recede into the background.
|
Первоначально эта концепция была разработана группой немецких психологов, работавших в области восприятия, которые показали, что человек не воспринимает вещи как несвязанные изолированности, а организует их в процессе восприятия в осмысленные целостности. Например, человек, который входит в комнату, полную людей, воспринимает не передвигающиеся пятна цвета, и даже не лица и тела по отдельности. Он воспринимает комнату и людей в ней как единое целое, в котором один элемент, выбранный из множества присутствующих, выделяется, в то время как другие отступают на фон.
|
The choice of which element will stand out is made as a result of many factors, all of which can be lumped together under the general term interest. As long as there is interest, the whole scene will appear to be organized in a meaningful way. It is only when interest is completely lacking that perception is atomized, and the room is seen as a jumble of unrelated objects.
|
Выбор того, какой элемент будет выделяться, производится в результате многих факторов, которые все могут быть объединены под общим термином "интерес". До тех пор, пока есть интерес, вся сцена будет выглядеть осмысленно организованной. Только когда интерес полностью отсутствует, восприятие распыляется, и комната видится как мешанина несвязанных объектов.
|
The authors demonstrate how this principle works in a simple situation. Suppose that the room is a living room, and the occasion is a cocktail party. Most of the guests are already present; the latecomers are gradually dribbling in. A new arrival enters. He is a chronic alcoholic, and he wants a drink desperately. To him, the other guests, the chairs and couches, the pictures on the walls—all will be unimportant and will recede into the background. He will make straight for the bar; of all the objects in the room, that one will be foreground to him.
|
Авторы демонстрируют, как этот принцип действует в простой ситуации. Предположим, что комната – это гостиная, а повод – вечеринка с коктейлями. Большинство гостей уже на месте, опоздавшие постепенно прибывают. Входит новоприбывший. Он хронический алкоголик, и ему отчаянно хочется выпить. Для него другие гости, стулья и диваны, картины на стенах—все будет неважным и отойдет на фон. Он направится прямо к бару; из всех предметов в комнате этот будет для него фигурой.
|
Now another guest comes in. She is a painter, and the hostess has just purchased one of her works. Her primary concern is to find out how and where her picture is hanging. She will select the painting from all the other objects in the room. Like the alcoholic, she will be completely unconcerned with the people, and will head for her work like a homing pigeon.
|
Теперь входит еще один гость. Она художница, и хозяйка только что купила одну из ее работ. Ее главная забота - выяснить, как и где висит ее картина. Она выберет картину из всех других предметов в комнате. Подобно алкоголику, она будет совершенно равнодушна к людям и устремится к своей работе, словно почтовый голубь.
|
Or take the case of the young man who has come to the party to meet his current girl friend. He will scan the crowd, will search among the faces of the guests until he finds her. She will be foreground, everything else background. For that peripatetic guest who flits from group to group, from conversation to conversation, from bar to couch, from hostess to cigarette box, the room will appear to be patterned differently at different times. While he is talking with one group, that group and that conversation will be foreground. When, towards the end of his chat, he feels tired and decides to sit down, the one vacant seat on the sofa will be foreground. As his interests shifts, his perception of the room, the people and objects in it, and even himself, changes. Foreground and background are interchanged, they do not remain static as they do, for examplp, to the young swain, whose interest is fixed and invariable.
|
Или возьмем случай с молодым человеком, который пришел на вечеринку, чтобы встретиться со своей нынешней девушкой. Он будет сканировать толпу, будет искать среди лиц гостей, пока не найдет ее. Она будет фигурой, а все остальное – фоном. Для этого странствующего гостя, который порхает от группы к группе, от разговора к разговору, от бара к дивану, от хозяйки к сигаретному ящику, комната будет выглядеть по-разному в разное время. Пока он говорит с одной группой, эта группа и этот разговор будут фигурой. Когда к концу беседы он почувствует усталость и решит присесть, единственное свободное место на диване будет фигурой. По мере того как меняются его интересы, меняется его восприятие комнаты, людей и предметов в ней и даже самого себя. Фигура и фон взаимозаменяемы, они не остаются статичными, как это происходит, например, с молодым деревенщиной, чей интерес фиксирован и неизменен.
|
Now comes our last guest. He, like so many of us at cocktail parties, didn’t want to come in the first place and has no real interest in the entire proceedings. For him the entire scene will remain disorganized and meaningless unless and until something happens to make him focus his interest and attention.
|
А вот и наш последний гость. Он, как и многие из нас на коктейльных вечеринках, не хотел приходить в первую очередь и не имеет никакого реального интереса ко всему происходящему. Для него вся сцена останется неорганизованной и бессмысленной до тех пор, пока не произойдет что-то, что заставит его сосредоточить свой интерес и внимание.
|
The school of psychology which developed out of these observations is called the Gestalt School. Gestalt is a German word for which there is no exact equivalent. A gestalt is a pattern, a configuration, the particular form of organization of the individual parts that go into its make up. The basic premise of Gestalt psychology is that human nature is organized into patterns or wholes, that it is experienced by the individual in these terms, and that it can only be understood as a function of the patterns or wholes of which it is made.
|
Школа психологии, которая развилась из этих наблюдений, называется гештальт-школой. Гештальт - это немецкое слово, для которого нет точного эквивалента. Гештальт - это паттерн, конфигурация, особая форма организации отдельных частей, входящих в его состав. Основная предпосылка гештальтпсихологии состоит в том, что человеческая природа организована в паттерны или целостности, что она воспринимается индивидом в этих терминах и что она может быть понята только как функция паттернов или целостностей, из которых она состоит.
|
The next premise is that all life and all behavior are governed by the process which scientists call homeostasis, and which the lajmian calls adaptation. The homeostatic process is the process by which the organism maintains its equilibrium and therefore its health under varying conditions. Homeostasis is thus the process by which the organism satisfies its needs. Since its needs are many, and each need upsets the equilibrium, the homeostatic process goes on all the time. All life is characterized by this continuing play of balance and imbalance in the organism. When the homeostatic process fails to some degree, when the organism remains in a state of disequilibrium for too long a time and is unable to satisfy its needs, it is sick. When the homeostatic process fails, the organism dies
|
Следующая предпосылка состоит в том, что вся жизнь и все поведение управляются процессом, который ученые называют гомеостазом, а лаймийцы - адаптацией. Гомеостатический процесс - это процесс, посредством которого организм поддерживает свое равновесие и, следовательно, свое здоровье в различных условиях. Таким образом, гомеостаз - это процесс, посредством которого организм удовлетворяет свои потребности. Поскольку его потребностей много, и каждая потребность нарушает равновесие, гомеостатический процесс продолжается все время. Вся жизнь характеризуется этой непрерывной игрой равновесия и дисбаланса в организме. Когда гомеостатический процесс в какой-то степени выходит из строя, когда организм слишком долго пребывает в состоянии неуравновешенности и не в состоянии удовлетворить свои потребности, он болен. Когда гомеостатический процесс терпит неудачу, организм умирает
|
A few simple examples will serve to make this clear. The human body functions efficiently only when the level of sugar in the blood is kept within certain limits. If the blood sugar content falls below these limits, the adrenal glands secrete adrenalin; the adrenalin makes the liver turn its stores of glycogen into sugar; this sugar passes into the blood and brings the blood sugar up. All of this occurs on a purely physiological basis; the organism is not aware of what is happening. But a drop in the blood sugar level has still another effect. It is accompanied by the sensation of hunger, and the organism satisfies its dissatisfaction and disequilibrium by eating. The food is digested, a certain amount of it becomes sugar, and the sugar is restored to the blood. Thus, in the case of eating, the homeostatic process demands awareness and some deliberate action on the part of the organism.
|
Несколько простых примеров послужат прояснению этого. Организм человека эффективно функционирует только тогда, когда уровень сахара в крови поддерживается в определенных пределах. Если содержание сахара в крови падает ниже этих пределов, надпочечники выделяют адреналин; адреналин заставляет печень превращать свои запасы гликогена в сахар; этот сахар поступает в кровь и поднимает уровень сахара в крови. Все это происходит на чисто физиологической основе; организм не осознает, что происходит. Но падение уровня сахара в крови имеет еще один эффект. Оно сопровождается ощущением голода, и организм удовлетворяет свою неудовлетворенность и неуравновешенность едой. Пища переваривается, некоторое ее количество превращается в сахар, и сахар восстанавливается в крови. Таким образом, в случае еды гомеостатический процесс требует осознанности и некоторого обдуманного действия со стороны организма.
|
When the blood sugar rises excessively, the pancreas secretes more insulin, and this causes the liver to remove sugar from the blood. The kidneys also help to remove this excess; sugar is excreted into the urine. These processes, like the first ones we described, are purely physiological. But the blood sugar content can be lowered deliberately, as the result of an act of awareness. The medical term for that chronic failure of homeostasis which results in a constant excess of blood sugar is diabetes. The diabetic’s system apparently cannot control itself. However, the patient can supply a control by artificially adding insulin through injection. This reduces the blood sugar content to the proper level.
|
Когда уровень сахара в крови повышается чрезмерно, поджелудочная железа выделяет больше инсулина, и это заставляет печень удалять сахар из крови. Почки также помогают удалить этот избыток; сахар выводится с мочой. Эти процессы, как и первые, которые мы описали, являются чисто физиологическими. Но содержание сахара в крови может быть снижено намеренно, в результате акта осознания. Медицинский термин для хронического нарушения гомеостаза, приводящего к постоянному избытку сахара в крови, - диабет. Система диабетика, по-видимому, не может контролировать себя. Однако пациент может обеспечить контроль, искусственно добавляя инсулин через инъекцию. Это снижает содержание сахара в крови до должного уровня.
|
The authors give another example. For the organism to be in good health, the water content of the blood must also be kept at a certain level. When it drops below that level, sweating, salivation and the excretion of urine are all diminished, and The body tissues pass some of their water into the blood stream. So the body sees to it that it conserves water during such an emergency period. This is the physiological side of the process. But when the water content of the blood drops too low, the individual feels thirst. He then does what he can to maintain the necessary balance. He takes a drink of water. When the water content of the blood is excessive, all these activities are reversed, just as they are in the case of the blood sugar.
|
Авторы приводят еще один пример. Чтобы организм был в добром здравии, содержание воды в крови также должно поддерживаться на определенном уровне. Когда он падает ниже этого уровня, потоотделение, слюноотделение и выделение мочи уменьшаются, и ткани тела пропускают часть своей воды в кровоток. Поэтому организм заботится о том, чтобы сохранить воду в такой критический период. Это физиологическая сторона процесса. Но когда содержание воды в крови падает слишком низко, человек чувствует жажду. Затем он делает все возможное, чтобы поддерживать необходимый баланс. Он делает глоток воды. Когда содержание воды в крови чрезмерно, все эти действия меняются на противоположные, как и в случае с сахаром в крови.
|
Even more simply we could say this: The physiological term for loss of water in the blood is dehydration; chemically it can be expressed as the loss of a certain number of units of H20 ; sensorially it is felt as thirst, with its symptoms of mouth dryness and restlessness; and psychologically it is felt as the wish to drink.
|
Еще проще можно было бы сказать следующее: физиологическим термином потери воды в крови является обезвоживание; химически это можно выразить как потерю определенного количества единиц Н20; сенсорно это ощущается как жажда с ее симптомами сухости во рту и беспокойства; а психологически это переживается как желание пить.
|
Thus we might call the homeostatic process the process of self-regulation, the process by which the organism interacts with its environment. Although the examples I have given here involve complex activity on the part of the organism, they both deal with the simplest and most elemental functions, all of which operate 6 | Foundations in the service of survival for the individual and, through him, of the species. The need to maintain the level of blood sugar and water within certain limits is basic to all animal life.
|
Таким образом, гомеостатический процесс можно назвать процессом саморегуляции, процессом взаимодействия организма с окружающей средой. Хотя примеры, которые я привел здесь, включают сложную деятельность со стороны организма, они оба имеют дело с простейшими и наиболее элементарными функциями, все из которых действуют в интересах выживания индивида и, через него, вида. Необходимость поддерживать уровень сахара в крови и воды в определенных пределах является основной для всей животной жизни.
|
But there are other needs, not so closely related to questions of life and death, in which the process of homeostasis also functions. The human being can see better with two eyes than with one; but if one eye is destroyed, the victim is able to continue living. He is no longer a two-eyed organism. He is a one-eyed organism and he soon learns to function efficiently within this situation, to gauge what his new needs are and to find the adaptive means for satisfying them.
|
Но есть и другие потребности, не столь тесно связанные с вопросами жизни и смерти, в которых также функционирует процесс гомеостаза. Человек может лучше видеть двумя глазами, чем одним; но если один глаз разрушен, жертва может продолжать жить. Он больше не двуглазый организм. Он -одноглазый организм и скоро научится эффективно функционировать в этой ситуации, оценивать свои новые потребности и находить адаптивные средства для их удовлетворения.
|
The organism has psychological contact needs as well as physiological ones; these are felt every time the psychological equilibrium is disturbed, just as the physiological needs are felt every time the physiological equilibrium is disturbed. These psychological needs are met through what we might call the psychological counterpart of the homeostatic process.
|
Организм имеет потребности в психологических контактах, так же как и в физиологических; они ощущаются каждый раз, когда нарушается психологическое равновесие, так же как физиологические потребности ощущаются, когда нарушается физиологическое равновесие. Психологические потребности удовлетворяются посредством психологической стороны гомеостатического процесса.
|
However this psychological process cannot be divorced from the physiological one; that each contains elements of the other. Those needs that are primarily psychological in nature and the homeostatic or adaptive mechanisms by which they are met constitute part of the subject matter of psychology.
|
Однако, этот психологический процесс не может быть отделен от физиологического: каждый из них содержит элементы другого. Те потребности, которые носят преимущественно психологический характер, и гомеостатические или адаптивные механизмы, с помощью которых они удовлетворяются, составляют часть предмета психологии.
|
Human beings have thousands of such needs on the purely physiological level. And on the social levels, there are other thousands of needs. The more intensely they are felt to be essential to continued life, the more closely we identify ourselves with them, the more intensely we will direct our activities towards satisfying them
|
У человека есть тысячи таких потребностей на чисто физиологическом уровне. А на социальном уровне существуют тысячи других потребностей. Чем сильнее мы ощущаем, что они необходимы для продолжения жизни, чем теснее мы отождествляем себя с ними, тем интенсивнее мы направляем свою деятельность на их удовлетворение.
|
Here again, the static concepts of the older psychologies have stood in the way of understanding. Noting certain common drives among all living creatures, the theoreticians postulated the “instincts” as the guiding forces in life, and described neurosis as the result of the repression of those instincts. MacDougall’s list of instincts included fourteen. Freud considered the two basic and most important to be Eros (sex or life) and Thanatos (death). But if we could classify all the disturbances of the organismic balance, we would find thousands of instincts, and these would differ among themselves in intensity.
|
И здесь на пути понимания опять встали статические концепции старых психологий. Отмечая некоторые общие влечения всех живых существ, теоретики постулировали "инстинкты" как направляющие силы жизни и описывали невроз как результат подавления этих инстинктов. Список инстинктов Макдугалла включал четырнадцать. Фрейд считал, что двумя основными и наиболее важными являются Эрос (секс или жизнь) и Танатос (смерть). Но если бы мы могли классифицировать все нарушения организменного равновесия, мы нашли бы тысячи инстинктов, и они различались бы между собой по интенсивности.
|
There is still another weakness in this theory. We can agree that the need to survive acts as a compelling force in all living creatures and that all show, at all times, two important tendencies: to survive, as individuals and as species, and to grow. These are fixed goals. But the ways in which they are met vary, from situation to situation, from species to species, from individual to individual.
|
В этой теории есть еще одна слабость. Мы можем согласиться с тем, что потребность в выживании действует как непреодолимая сила во всех живых существах и что все они во все времена проявляют две важные тенденции: выживать как индивидуумы и как виды и расти. Это фиксированные цели. Но способы их удовлетворения варьируются от ситуации к ситуации, от вида к виду, от индивида к индивиду.
|
If a nation’s survival is threatened by war, its citizens will take up arms. If an individual’s survival is threatened because his blood sugar level is too low, he will look for food. Scheherezade’s survival was threatened by the Sultan, and to meet the threat she told him stories for a thousand and one nights. Shall we then say that she had a story telling instinct?
|
Если выживанию нации угрожает война, ее граждане возьмутся за оружие. Если выживание человека находится под угрозой из-за слишком низкого уровня сахара в крови, он будет искать пищу. Шехерезаде угрожал Султан, и, чтобы справиться с этой угрозой, она рассказывала ему сказки тысячу и одну ночь. Скажем ли мы тогда, что у нее был инстинкт рассказчика?
|
The whole instinct theory tends to confuse needs with their symptoms, or with the means we use to achieve them. And it is from this confusion that the conception of the repression of instincts arose.
|
Вся теория инстинктов склонна путать потребности с их симптомами или с теми средствами, которые мы используем для их достижения. И именно из этого смешения возникло понятие о вытеснении инстинктов.
|
For the instincts (if they exist) cannot be repressed. They are out of reach of our awareness, and thus out of reach of our deliberate action. We cannot repress the need to survive, for example, but we can and do interfere with its symptoms and signs. This is done by interrupting the ongoing process, by preventing ourselves from carrying out whatever action is appropriate.
|
Ибо инстинкты (если они существуют) не могут быть подавлены. Они находятся вне досягаемости нашего осознания и, следовательно, вне досягаемости наших преднамеренных действий. Например, мы не можем подавить потребность в выживании, но мы можем вмешиваться и вмешиваемся в ее симптомы и признаки. Это делается путем прерывания текущего процесса, путем предотвращения того, чтобы мы выполняли любые действия, которые уместны.
|
But what happens if several needs (or instincts, if you prefer) come into existence simultaneously? The healthy organism seems to operate within what we might call a hierarchy of values. Since it is unable to do more than one thing properly at a time, it attends to the dominant survival need before it attends to any of the others; it operates on the principle of first things first.
|
Но что произойдет, если несколько потребностей (или инстинктов, если хотите) возникнут одновременно? Здоровый организм, по-видимому, действует в рамках того, что мы могли бы назвать иерархией ценностей. Поскольку он не в состоянии делать больше одной вещи должным образом за один раз, он заботится о доминирующей потребности выживания прежде, чем о какой-либо другой. Он действует по принципу «сначала самое важное».
|
Once in Africa the author observed a group of deer grazing within a hundred yards of a pack of sleeping lions. When one of the lions awoke and began to roar in hunger, the deer took speedy flight. Now try for a moment to imagine yourself in the deer’s place. Suppose you were running for your life. Soon you would run out of breath, then you would have to slow down or 8 J Foundations stop altogether until you got a second wind. At that point, breathing would have become a greater emergency—a greater need—than running, just as running had previously become a greater need than eating.
|
Однажды в Африке автор наблюдал группу оленей, пасущихся в сотне ярдов от стаи спящих львов. Когда один из львов проснулся и начал рычать от голода, олень быстро побежал. А теперь попробуйте на мгновение представить себя на месте оленя. Предположим, вы бежали, спасая свою жизнь. Вскоре вы запыхаетесь, тогда вам придется замедлить ход или вообще остановиться, пока у вас не появится второе дыхание. В этот момент дыхание стало бы более насущной потребностью, чем бег, точно так же, как раньше бег был большей потребностью, чем еда.
|
Formulating this principle in terms of Gestalt psychology, we can say that the dominant need of the organism, at any time, becomes the foreground figure, and the other needs recede, at least temporarily, into the background. The foreground is that need which presses most sharply for satisfaction, whether the need is, as in our example, the need to preserve life itself, or whether it is related to less physically vital areas—whether it is physiological or psychological.
|
Формулируя этот принцип в терминах гештальтпсихологии, можно сказать, что доминирующая потребность организма в любой момент становится фигурой переднего плана, а другие потребности отступают, по крайней мере временно, на задний план. На первый план выдвигается та потребность, которая наиболее остро требует удовлетворения, будь то потребность, как в нашем примере, потребность в сохранении самой жизни, или же она связана с менее физически важными областями—физиологическими или психологическими.
|
It seems to be a need of mothers, for example, to keep their infants happy and contented; discomfort in the child produces discomfort in them. The mother of a young baby may be able to sleep soundly through the noises of rumbling trucks or even through, crashing, deafening peals of thunder, but she will waken in an instant if her baby—in another room at the end of a long hall—so much as whimpers.
|
Кажется, что матери, например, нуждаются в том, чтобы их дети были счастливы и довольны; дискомфорт в ребенке порождает дискомфорт в них. Мать маленького ребенка может крепко спать сквозь шум грохочущих грузовиков или даже сквозь грохот оглушительных раскатов грома, но она мгновенно проснется, если ее ребенок—в другой комнате в конце длинного коридора—хотя бы хнычет.
|
For the individual to satisfy his needs, to close the gestalt, to move on to other business, he must be able to sense what he needs and he must know how to manipulate himself and his environment, for even the purely physiological needs can only be satisfied through the interaction of the organism and the environment.
|
Чтобы индивид мог удовлетворить свои потребности, закрыть гештальт, перейти к другим делам, он должен уметь чувствовать, что ему нужно, и уметь манипулировать собой и своим окружением, ибо даже чисто физиологические потребности могут быть удовлетворены только через взаимодействие организма и окружающей среды.
| |
Скачать 45.6 Kb.