Неоклассика и институционализм: сравнительный анализ. Неоклассика и институционализм сравнительный анализ

• Название: Неоклассика и институционализм сравнительный анализ
• Анкор: Неоклассика и институционализм: сравнительный анализ
• Дата: 04.06.2020
• Размер: 59.03 Kb.
• Имя файла: kursach_1__1__5.docx
• Тип: Курсовая; #127972

МИНИСТРЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО

ОБРАЗОВАНИЯ

«РОССИЙСКИЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Г.В. ПЛЕХАНОВА»

Факультет гостинично-ресторанной туристической и спортивной индустрии.

Кафедра экономической теории
КУРСОВАЯ РАБОТА
По дисциплине: «ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА»

На тему: «Неоклассика и институционализм: сравнительный анализ»

Выполнил:

студент 2 курса

обучающийся группы 15.08Д-11БМ/18

очной формы обучения
Дронин Алексей Андреевич

Научный руководитель:

Марыганова Елена Александровна

Москва-2019 г.

Оглавление

Введение 3

Глава I Неоклассика и институционализм. 5

1.1.Доминирующее видение ... или миф о минималистском правительстве 5

1.2.Первое поколение 9

1.3.Послевоенные экономисты или постинституционалисты 11

Глава II Развитие процессов. 19

2.1. Идеология и политические цели 19

Текущие дебаты и критика 20

2.2. Новая институциональная экономика 24

Заключение. 27

Список использованной литературы 28

Введение

Курсовая работа посвящена изучению неоклассики и институционализма, как на теоретическом уровне, так и на практике. Данная тема является актуальной, в современных условиях усиления глобализации социально-экономических процессов наметились общие закономерности и тенденции развития хозяйствующих субъектов, в том числе организаций. Организации как экономические системы изучаются с позиции различных школ и направлений западной экономической мысли. Методологические подходы в западной экономической мысли представлены главным образом двумя ведущими направлениями: неоклассическим и институциональным.

Цели изучения курсовой работы:

получить представление о возникновении, становлении и современном развитии неоклассической и институциональной экономической теории;

ознакомиться с основными исследовательскими программами неоклассики и институционализма;

показать сущность и специфику неоклассической и институциональной методологии исследования экономических явлений и процессов;

Задачи изучения курсовой работы:
- дать целостное представление об основных концепциях неоклассической и институциональной экономической теории, показать их роль и значение для развития современных моделей экономических систем;

- дать понятие роли и значение институтов в развитии микро - и макросистем;

- определить специфику неоклассической и институциональной среды и учитывать ее при принятии экономических решений.

Предметом изучения неоклассической и институциональной теории являются, экономические отношения и взаимодействия, а объектом выступает неоклассика и институционализм как основа экономической политики. При подборе информации для курсовой работы были рассмотрены взгляды разных ученых, чтобы понять, как менялись представления о неоклассической и институциональной теории. Также, при изучении темы использовались статистические данные экономических журналов, использовалась литература последних изданий. Таким образом, информация курсовой работы составлена с использованием достоверных источников информации и дает объективные знания по теме: неоклассика и институционализм: сравнительный анализ.

Глава I Неоклассика и институционализм.

1. Доминирующее видение ... или миф о минималистском правительстве

В последние годы часто говорят о конце государства. Некоторые авторы утверждают, что глобализация делает концепцию национального государства полностью устаревшей, что минималистское государство, т.е государство, в котором функции сведены к защите против насилия, обмана, воровства, для соблюдения договора и т.п, представляет собой лучшую стратегию в контексте глобализации. Необходимо разрешить действовать частному предприятию, обеспечить ему наилучшие условия развития при одновременном обеспечении того, чтобы расходы на заработную плату и налогообложение были для него максимально выгодными.

Некоторые правые политики утверждают, что международная конкуренция приводит к тому, что около 6 миллиардов человек сталкиваются друг с другом в неизбежной экономической войне и что в Юго-Восточной Азии и Мексике в настоящее время устанавливаются масштабы заработной платы и условий труда; частным лицам и предприятиям приходится адаптироваться. В качестве примера часто приводят случай Соединенных Штатов, где уровень безработицы, который, несомненно, вызывает зависть, составляет менее 5% (ситуация полной занятости, на которую не смеет надеяться ни один экономист, большинство полагает, что это невозможно). Мы меньше говорим о различиях в расчете уровня безработицы в Канаде и Соединенных Штатах (см. Материалы симпозиума, организованного в 1999 году Канадским центром по изучению уровня жизни), в котором говориться о тех, чья заработная плата недостаточна для обеспечения достойной жизни. Я не буду вступать в эту дискуссию, поскольку это не суть моей работы.

По поводу этой дискуссии о необходимости адаптации условий труда к глобализации и международной конкуренции несколько левых политиков выступили с речью. Похоже, они не видят другого способа создания рабочих мест, кроме социальной экономики (что часто приводит к минимальным условиям труда); однако они добавляют, что испытывают большое сострадание к «проигравшим» этой безумной конкуренции, тем, у кого, к сожалению, нет качеств - необходимых для выживания в этом. Они пойдут настолько далеко, что скажут, что распределение богатства должно быть улучшено в пользу этих «проигравших» посредством программ социальной помощи, страхования по безработице и, возможно, профессионального обучения (хотя в отсутствие работы, какая польза?). Поэтому эти политики и некоторые левые экономисты хотели бы вмешаться, чтобы поддержать доходы и занятость, но, поскольку у государства больше нет средств, они в конечном итоге приходят к тем же выводам, что и первые.

Некоторые экономисты, сторонники «рациональных ожиданий», зашли настолько далеко, что утверждают, что политическая задача на самом деле заключается в сокращении ожиданий. Люди в возрасте 45-50 лет и старше чувствовали себя лучше, чем их родители; те, кому меньше 40, чувствуют себя намного хуже и чувствуют себя жертвами несправедливости. Что касается 20 или 30 лет и младше, они не должны ожидать слишком многого от будущего. Эти экономисты теперь предлагают им снизить свои ожидания.
Некоторые говорят, что в последние десятилетия государство заняло слишком много места, и что мы должны вернуться к эпохе невмешательства со стороны государства; они ссылаются на ряд успехов компаний и «мужчин», которые «сделали себя сами» (знаменитых «мужчин, сделавших себя» американцами).

Некоторые исследования и последние публикации (Dertouzos, Беннет Харрисон, Рейх и другие) показывают, напротив , что большинство крупных американских компаний ( в том числе IBM, Marconi, RCA, GE, и многие другие ) во многом обязаны своим успехам государственным инвестициям: инвестиции в исследования и разработки, которые передаются от военных гражданскому населению, инвестиции в общественную инфраструктуру (дороги, образование), которые позволяют разрабатывать, производить и распространять продукты и т.п, что есть канадские или американские исследования, делающие эту демонстрацию настолько ясной, но ситуация, вероятно, такая же. В любом случае, идея возврата к периоду, когда не было государственного вмешательства, если оно не представляет собой полную иллюзию, безусловно, обязывает нас призадуматься.

Добавим, что снижение производительности труда, зафиксированное в Соединенных Штатах и ​​в Канаде в течение 1980-х годов, многими было связано с уходом государства, а точнее с падением инвестиций в области общественной инфраструктуры, здравоохранения и образования. Поскольку частные инвестиции компаний становятся более дорогими и менее производительными, у компаний возникает соблазн переехать в другие страны или континенты, что может привести к сокращению занятости.

Кроме того, так называемые «минималистские» модели государственного управления (Япония, Корея и др.) В конечном итоге не подходят для более тщательного изучения отношений между государством и бизнесом в этих странах. Наконец, на подходящей ноте можно вспомнить, что предпринимательство на самом деле очень развито в ряде стран Юга, но отсутствие общественной инфраструктуры (дороги, образование, здравоохранение) часто ограничивает масштабные события.

Наконец, последний аргумент против минималистского правительства, хорошо известная кейнсианская перспектива; в соответствии с ним падение реальной заработной платы и всеобщего благосостояния могут лишь ограничить потребление, а следовательно, и производство предприятий, и занятость. Что касается кейнсианской линии, то в более поздней работе утверждается, что очень важно, чтобы государство вмешивалось, чтобы экономика могла перейти на диверсифицированное качественное производство. Можно сравнить его с «производством с высокой добавленной стоимостью», которое правительство Квебека защищало некоторое время назад. Без сомнения, кейнсианский подход должен быть пересмотрен в текущем институциональном контексте, как предполагает Вольфганг Стрик, но он остается важной отправной точкой, в частности, для инноваций и стратегий качества.

Каковы бы ни были термины, большинство экономистов, в том числе Майкл Портер, в своем докладе о Канаде согласны с тем, что у канадской (и Квебекской) экономики нет иного выбора, кроме как развиваться в этом направлении.

Те, кто поддерживает видение минималистского государства, часто утверждают, что это естественное положение вещей; однако представление о свободном рынке как о представлении «естественного» положения вещей представляется весьма неоднозначным. Рынок — это социальная конструкция, социальная организация, которую определенные компании дали себе для регулирования или дисциплины экономической деятельности. В условиях нынешней глобализации, где доминируют многонациональные, транснациональные и международные компании, национальное государство, возможно, более чем когда-либо необходимо, не только для того, чтобы помешать или дисциплинировать эти крупные конгломераты, но и для обеспечения этих инфраструктур. Государственные органы, которые на протяжении всей истории оказывались необходимыми для успеха частного предпринимательства, в том числе в сфере свободного предпринимательства.

Эти представления о минималистском государстве и «свободном» рынке с автоматическими балансами ставиться под сомнение. Ввиду доминирующих в настоящее время тезисов, касающихся роли государства, предприятий, трансформации институтов, преобладания цели конкурентоспособности между предприятиями, полезно вспомнить вклад экономистов. Институционалистам есть, что сказать об институтах и ​​роли государства, особенно в том, что касается нестабильности или стабильности работы, и мне кажется, что этой школой в Северной Америке пренебрегают. В частности; на самом деле в мышлении Северной Америки доминировали тезисы о естественном уровне безработицы, рациональных ожиданиях и другие тезисы, в которых особое внимание уделялось индивидуальной ответственности в отношении безработицы. Тем не менее, школа институционалистов объединяет большое количество инновационных и очень интересных авторов с точки зрения экономического мышления, которые могут вдохновить наше текущее мышление и работу.

2. Первое поколение

Следует подчеркнуть, что первые институционалисты рассматривались как прагматики, заинтересованные в поиске решений реальных проблем в экономике (в частности, бедности, хронической безработицы и неполной занятости), в основном возникающих проблем. действующей в то время философии laissez-faire, против которой они выступали. Таким образом, они очень отличаются от неоклассических экономистов того времени, ортодоксальной школы, которая поддерживает laissez-faire, так же, как их преемники отличаются от экономистов чикагской школы.

Экономист как Джон Коммонс был связан с конфликтами интересов, которые неизбежно существуют в экономике, особенно в коллективных действиях. Как и многие другие институциональные экономисты, Коммонс проделал большую работу по разработке трудового законодательства в Соединенных Штатах, полагая, что рынок должен быть сформирован, чтобы он функционировал должным образом. Таким образом, институциональные экономисты сыграли решающую роль в создании институтов американского государства всеобщего благосостояния в начале 20-го века. Они агитировали за признание профсоюзов и за создание примирительных и арбитражных процедур (McNulty, 1988). Они также внесли свой вклад в законодательство о несчастных случаях на производстве, минимальной заработной плате и страхованию по безработице.

Экономисты-институционалисты считают, что институты играют определяющую роль в экономике (Веблен). Они рассматривают экономическую активность как результат добровольных действий (Коммонс) стратегий действующих лиц. Коммонс считает, что экономисты идут по неверному пути, перенимая понятия из физики или даже биологии для изучения экономики. По его мнению, эти модели не могут быть применены к общественным отношениям, включая производственные отношения, именно потому, что человеческая деятельность — это добровольная деятельность, а не простой результат неодушевленных сил, в частности, спроса и предложения. Именно по этой причине Коммонс уделяет так много внимания учреждениям.

Действительно, институты необходимы для возникновения определенного общественного порядка, несмотря на наличие конфликта интересов. Коммонс определяет институт следующим образом: это коллективные действия, которые управляют, освобождают и расширяют индивидуальные действия («коллективные действия в управлении, освобождении и расширении индивидуальных действий»).

По словам Коммонса, учреждения могут принимать различные формы, в зависимости от того, являются ли коллективные действия более или менее организованными. Если форма не очень организована, у нас просто будут действующие правила или рабочие правила, а если она будет более организованной, у нас будут более развитые организации («действующие предприятия»). Мы имеем в виду профсоюзы, корпорации и политические партии, в частности.

Среди институционалистов, в отличие от неоклассиков, институты не являются помехой или ограничением свободы личности, как утверждают многие правые мыслители сегодня. Напротив, по словам Коммонса, ограничения, которые институты накладывают на поведение, ожидаемое от людей, которые являются членами учреждения или затронуты его действиями, фактически позволяют им проявлять творческий подход при соблюдении общепризнанных правил.

Забота о реальности, о создании институтов или законов, признающих права работников, очень специфична для этой группы экономистов-институционалистов по сравнению со всей профессией экономистов. Это объясняется тем фактом, что эти экономисты не создают противоречий между изучением «того, что есть» и изучением «того, что должно быть», того, что обычно называют позитивной наукой и нормативной наукой. Тем не менее, мы знаем, что многие экономисты мало заинтересованы в том, «что должно быть», учитывая, что свободный рынок предпочтительнее и что установление стандартов касается не экономики, а юристов и государства, и что эти стандарты представляют собой ограничения, несправедливо навязываемые действиям и индивидуальному предпринимательству.

Экономисты-институционалисты далеки от этого видения. Напротив, институты государства всеобщего благосостояния позволяют контролировать определенные «ограничивающие факторы», связанные с экономической нестабильностью работников. Это отсутствия безопасности и ограничивающих факторов позволяет обеспечить выживание капитализма, сделав его более «человеческим», сосуществуя с демократией, что также кажется необходимым для общин. Как и Шумпетер, мы можем сказать, что Коммонс стремился улучшить капитализм, чтобы обеспечить его долгосрочное выживание, а также демократизацию, цель, столь же важную для него.

3. Послевоенные экономисты или постинституционалисты

Послевоенные экономисты, или постинституционалисты, были очень заинтересованы в функционировании рынка труда, и следует признать, что это один из объектов исследования, предпочитаемый экономистами-институционалистами этого поколения. Можно также считать, что именно это поколение признало специфическую область экономики труда в Северной Америке. Тем не менее, это поколение относится скорее к неоклассической теории, и в результате многие из этих экономистов будут квалифицироваться как неоклассические ревизионисты, а не как институционалисты. Именно историки мысли затем квалифицировали их как постинституционалистов и поместили их в эту интеллектуальную традицию.

Эти экономисты сохраняют рынок в качестве ориентира, но не делают рынок чистой и совершенной конкуренции своей точкой отсчета, в отличие от неоклассики того времени. Учитывая, что неоклассическая теория рынка труда, основанная на автоматическом регулировании и балансе, достигнутом на основе корректировок цены, спроса и предложения, не очень хорошо представляет реальность, эти экономисты фактически стремятся сделать теорию рынка труда более совместимой с реальностью, принимая во внимание как правила, вытекающие из коллективных действий (Коммонс), сегментацию рынка труда на неконкурентные группы, важность правил регулирование распределения и оплаты труда на предприятиях.

Наиболее известным автором этого поколения является Джон Данлоп, который сделал работу по системе трудовых отношений. Некоторые из этих экономистов были заинтересованы в коллективных переговорах, и у них было довольно прагматичное видение по этому вопросу.

Хотя Коммонс поддерживает признание профсоюзов, поскольку считает, что соотношение сил в пользу капитала и что у него разные интересы в отношении работы, Данлоп основывает эту просьбу о признании на более прагматических основаниях. Он утверждает, что взаимозависимости между капиталом и трудом, которые существуют, несмотря на конкурирующие интересы, лучше всего управляются, когда они встроены в трехсторонние рамки. Каждый из участников системы может лучше приспособить свое поведение к поведению других.

Таким образом, мы можем сказать, что Данлоп имеет видение, а полезность переговоров, он поступил в рамках asystémique, где могут появиться последовательные остатки, эти различные остатки, которые могут быть изучены с сравнительным методом статического (и не динамического). Данлоп считает, что его системный подход к производственным отношениям, где баланс возникает из взаимозависимостей и ограничений, характерных для каждого из игроков (а не из-за внешних потрясений), заслуживает сохранения, поскольку как практик Этот метод позволил ему решить конкретные проблемы, связанные с работой. До недавнего времени Данлоп поддерживал эту перспективу в контексте работы, проделанной для комиссии, которую он возглавлял.

Наконец, следует отметить, что эти экономисты иногда предпочитают междисциплинарный подход, чтобы отразить различные аспекты человеческого поведения, который также похож на французскую работу аналогичного характера, а именно «многомерную» перспективу таких экономистов, как Франсуа Перру или Анри Бартоли.

Новые институционалисты

Среди новых институционалистов, давайте упомянем имена американских экономистов Питера Б. Дерингера и Майкла Дж. Пьора, а также Пола Остермана, который, в частности, вдохновил нас на исследование внутренних рынков труда. Возможно, следует добавить американских экономистов-феминисток, таких как Барбара Бергман, один из немногих «диссидентских» экономистов, признанных «профессией» в Соединенных Штатах, а также несколько других членов Международной ассоциации феминистской экономики.

Работа, проделанная новыми институционалистами, а также радикальными экономистами, которые также были связаны с ней в то время, сначала сосредоточилась на проблеме бедности в Соединенных Штатах; исследование было направлено на то, чтобы попытаться найти решение этой проблемы. Следует отметить, что ряд работ, проводимых квебекскими экономистами в общественных или других организациях, затрагивает проблему бедности, социальной помощи и других планов государственного страхования и может напоминать североамериканскую институциональную традицию. Американец.

Видение институциональных тезисов

Кратко представляя американскую институционалистскую школу, представляется целесообразным показать, как много экономистов Квебека также согласны с этой точкой зрения. Кажется, что ряд других экономистов придерживаются такого же мнения.

На самом деле, многие работы были направлены на то, чтобы подвергнуть сомнению некоторые элементы неоклассической теории. Я остановлюсь на видении, разработанном в области экономики труда и занятости, основанном на исследованиях, проведенных, в частности, в сотрудничестве Д. Беллемара и Л. Пулин-Симонома. В этом их подход аналогичен подходу американских институциональных экономистов, чьи вопросы связаны с исследованиями, которые заставили их бросить вызов доминирующему видению.

Что касается экономики труда в целом, то основной вклад работы можно резюмировать в нескольких основных аспектах следующим образом:

1) Освещение процесса сегрегации и отбора на рынке труда, которое усиливается ситуацией с нехваткой рабочих мест в Квебеке в течение нескольких десятилетий; В некоторых исследованиях подчеркивалось существование системного процесса дискриминации, который отчасти обусловлен также нехваткой рабочих мест, а также традиционными социальными ценностями, которые приводят к исключению "других" основ критериев пола, этнической группы или других критериев. Однако, чтобы исправить это влияние системной дискриминации и сегрегации, свободный рынок, в последние десятилетия, кажется совершенно неэффективным.
2) Выделение сегментации рынка труда, которая проявляется, в частности, в дифференцированном положении женщин и молодежи на рынке труда и их концентрации во вторичном сегменте, что может быть связано с существование системной дискриминации - особенно в случае женщин. Таким образом, несмотря на значительное увеличение уровня участия женщин и молодежи, который почти такой же, как у мужчин в определенных возрастных группах, мы отмечаем, что женщины и молодежь по-прежнему сосредоточены в определенных секторах и профессиональных категориях, как правило, наименее прибыльный. В некоторых исследованиях основное внимание уделялось теоретическому измерению сегментации рынка труда и позиционированию женщин и молодежи в наиболее нестабильных, наименее оплачиваемых сегментах и ​​т. Д.

В других исследованиях изучалась конкретная ситуация старения работников; в то время как старение и старение или пожилые работники были предметом большой работы в последние десятилетия, очень немногие работы специально посвящены проблеме старения женщин в сфере занятости; Однако некоторые работы показывают, что она сильно отличается от мужской, в частности, из-за разного участия на рынке труда.

В целом, идея рынка труда чистой и совершенной конкуренции была поставлена ​​под сомнение в ряде исследований по вопросам занятости женщин и молодежи.

3) Выделение эндоцентрического характера экономического дискурса, связанного с бедностью, доходами, занятостью и в более общем плане в экономике труда: это очевидно, если принять во внимание тот факт, что существует недооценка, даже сокрытие многих форм женской работы: бесплатная домашняя работа, волонтерская работа, и можно добавить общественную работу, часто только частично оплачиваемую. Это приводит к недооценке важности родительских, семейных, воспитательных, «материнских», «попечительских» обязанностей (для пожилых родителей) и многих других аспектов работы, выполняемой женщинами, работы, которая имеет уже оценивается примерно в 40% ВВП только для домашнего труда. Эта работа и эти обязанности (потому что мы должны также говорить о умственной нагрузке, а не только о реальных, видимых задачах, как показала недавняя работа) дополняют профессиональные и социальные обязанности, которые женщины все чаще разделяют. с мужчинами.

В этой связи определенная работа Совета по положению женщин, проведенная под руководством Луизы Ванделак (1985 год), позволила продвинуть концепцию «общественного производства» с учетом важности этого экономического и социального вклада, представленного различные формы женской работы.

В настоящее время дебаты по социальной экономике и женские рабочих места, которые находятся в основном реанимировать дискуссии по вопросу о постоянной недооценке работы и задачах, выполняемой женщинами в экономике.

4) Выделение другой формы сегментации, связанной с дифференцированным положением женщин и мужчин в отношении организации труда. Хотя последний объект менее изучен экономистами, представляется важным отметить его, поскольку он становится все более важным объектом исследований, особенно в контексте, где утверждается, что наша экономика должна перейти на диверсифицированное и качественное производство, и для этого требуется так называемая «квалифицированная» организация труда.

Однако, следуя работе немцев Хорста Керна и Михаэля Шумана по вопросу о разделении труда в определенных сферах деятельности, а также работе многих других авторов над «Организацией высокой эффективности», «Новые формы организации труда» и т. Д. В последнее время заинтересовывает тезис о вопросе разделения - особенно сексуального - труда в контексте технических и организационных изменений. По сути, можно сказать, что этот опрос, если он начался в определенных секторах, еще не произвел революцию на всем рынке труда и только начал затрагивать государственный сектор и сектор занятости женщин., в частности.

Что касается анализа функционирования рынка труда и занятости и, в частности, соответствующих ролей государства и рынка, то индивидуальная и коллективная работа нашей группы выдвинула на первый план определенные количество вопросов рынка труда:

Признание безработицы как провал рынка; не только указывает на общую неудачу в отношении не достижения полной занятости, но отмечается, что неудача также приводит к неполной занятости, включая формы нестабильная занятость, сокращение рабочего дня или сокращение рабочего времени, а также дискриминация в отношении женщин.

Замечание о том, что функция социальной полезности также зависит от нерыночных ценностей, в отличие от того, что утверждает доминирующая экономическая теория, где доминируют цены. Это соответствует институциональной работе и указывает на то, что участие социальных субъектов, в частности в рамках согласованности, может позволить выявить функцию социального благополучия и прояснить выбор государства.

Таким образом, как и американские институциональные экономисты, исследования в Квебеке показывают, что участие и процессы, ведущие к коллективным решениям, столь же важны, если не больше, чем результаты. Фактически, процессы в значительной степени определяют эти результаты, о чем свидетельствует сравнительный анализ согласованных действий в разных странах.

3) Исследование также подчеркнуло важность мотивации, особенно с точки зрения занятости и инноваций. Что касается занятости, то примеры Германии и Швеции, в частности, иллюстрируют важность мотивации и участия субъектов, с тем чтобы достичь консенсуса и, таким образом, навязать выбор государство. Гражданское общество тогда играет роль регулирования и перераспределения в экономической системе.

Кроме того, что касается инноваций или диверсифицированного и качественного производства, то работа над инновациями показала, что рыночные институты могут формировать, влиять или трансформировать сам процесс инноваций и трудовые и людские ресурсы в целом; поэтому они могут оказывать структурирующее влияние на инновационный процесс и возможности.

Традиционные исследования, как правило, указывают на то, что людские ресурсы лишь пассивно, более или менее хорошо адаптируются к технологическим, организационным и другим изменениям. Это важно в контексте, где мы говорим о важности новых форм организации труда для экономической конкурентоспособности и занятости, так как мы можем видеть и в способности вводить новшества в компании и отрасли. что в их способности принять новые формы организации труда, источник сегментации рынка труда.

Здесь, опять же, представляется, что государство может сыграть свою роль в обеспечении того, чтобы не только капиталоемкие сектора, наиболее конкурентоспособные отрасли, которые в высокой степени подвержены конкуренции, вступают на путь инновации, качество и разнообразие продукции, что обеспечивает себе место на международных рынках. Что будет с работниками в других секторах? А что будет с рабочими, уволенными с инноваций в высокотехнологичных секторах? Здесь опять рынок не очень хороший регулятор, а тем более хороший перераспределитель.

Исследования институционалистов также подчеркивают важность мотивации экономических и социальных агентов или субъектов. Подобно этим работам, институты играют определяющую роль в экономике (Веблен), и рассматривается экономическая деятельность как результат добровольных действий (Коммонс), стратегии действующие лица, а не только результат неодушевленных сил, в частности, спроса и предложения. Это некоторые важные наблюдения, касающиеся анализа рынка труда, такие как более общая роль бизнеса и государства в экономике. Это также аспекты, которые, вдохновляют на определенное обновление традиций политической экономии.

Глава II Развитие процессов.

2.1. Идеология и политические цели

С неоклассической точки зрения этические вопросы не входят на карту в экономическом анализе, только когда явно нормативные вопросы принимаются во внимание. Большинство экономистов-неоклассиков действительно проводят различие между фактами и стандартами, утверждая, что последние имеют отношение только к открыто директивным областям исследования, таким как государственная экономика или экономическая политика, которые стремятся обеспечить советы по принятию обязательных решений. Можно найти эту логику в основных экономических учебниках, написанных великими экономистами. из основного потока: «При решении экономических вопросов нужно тщательно различать моральные факты и концепции. Позитивная экономика описывает факты экономики, в то время как нормативная экономика имеет дело с оценочными суждениями» (Самуэльсон и Нордхаус 2010). В этом контексте используются эвристика, категории, термины и отношения в положительных анализах отныне представленный как лишенный идеологической ценности.

Однако следует подчеркнуть, что неоклассическая экономика само по себе имеет нормативную базу, которая вытекает из его Определение фундаментальной экономической проблемы: распределение ограниченных ресурсов. Для Quaas(2010) увеличение общего благосостояния действительно является главной целью неоклассической экономики. Эта концепция объясняет акцент на рост ВВП в качестве целевой переменной в макроэкономике, и основан, в частности, на предположении, что люди стремятся максимизировать свою полезность. Кроме того, поскольку только индивидуумы знают свои предпочтения, децентрализованный рынок считается лучшим инструментом для их удовлетворения. Государственное вмешательство считается экономически обоснованным только в случае провала рынка, тогда как идеальным рынком считается ситуация ссылка и совершенная конкуренция как идеал для достижения.

При явном обсуждении идеалов или ценностей неоклассическая экономика на отрицательной свободе (что противодействия вмешательству других) а не на позитивной свободе (действия по собственной воле или эмансипации). Она утверждает, что отрицательная свобода лучше всего достигается в рыночной системе, которая позволяет, например, быть свободным от вмешательства государства, вмешательство которого должно быть сведено к минимуму.

Эти классификации и термины предполагают определенную уверенность на рынках, свидетельствующих о том, что неоклассические экономисты часто имеют либеральное мировоззрение. Это особенно заметно в их подходе к экологии: они рассматривают ущерб окружающей среде как «внешние факторы » который должен быть остановлен , делая рыночную поддержку на рынке ( путем отказа от любого вмешательства государства, выходящего за рамки реализации таких рынков) . Вот почему такие критики, как Thielemann (2003), упрекают экономистов-неоклассиков в том, что они преобразуются, то есть превращают свои объекты анализа в товары. Другая критика состоит в том, что неоклассическая экономика ориентируется в своих вопросах и анализируется на нормативные цели прибыльности. Он основан, например, на неоклассической концепции предпринимательская деятельность, рассматривается как движимый исключительно стремлением к личной выгоде, или даже на восстановление по результатам неоклассической поведенческой экономики, используется для усиления теоретически стратегии максимизации прибыль

Текущие дебаты и критика

Гегемонистское течение, неоклассическая теория цель многих критиков, как внутренних, так и внешних. Здесь мы можем составить неисчерпывающий список в соответствии с областью критики и уровнем самой критики. На микроэкономическом уровне:

• 
  Индивидуальное моделирование решений предполагает, что агенты принимают наилучшее возможное решение с учетом имеющейся информации. Поэтому на их выбор не оказывают существенного влияния когнитивные предрассудки и общительное поведение, которые отклоняются поведенческой экономикой. Кроме того, Неоклассическая теория игнорирует тот факт, что агент не способен постоянно оптимизировать и прибегает к эвристике, привычкам и соглашениям. Последнее замечание станет одной из основ французского неортодоксального течения экономики конвенций.
  
• 
  Как говорят сами неоклассические теоретики, условия достижения общего Парето- оптимального равновесия крайне ограничены. Например, если упомянуть лишь несколько, все товары должны быть взаимозаменяемыми в глазах потребителей, и индивидуальные предпочтения не должны быть слишком экстремальными, чтобы быть совместимыми. Более того, теорема Зонненшайна-Мантеля Дебре показывает, что невозможно доказать, что экономия невмешательства обязательно сходится к общему равновесию.
  

К этой критике, частично из самого течения, добавляется критика макроэкономического подхода как такового, который нацелен на наиболее фундаментальные гипотезы неоклассической теории и, как правило, исходит от других течений:

• 
  Агрегированное поведение экономики не может быть выведено из выбора одного или нескольких репрезентативных агентов. Затем мы можем либо интерпретировать экономические факты как возникающие факты, и попытаться смоделировать взаимодействие между большим количеством агентов, что усложняет экономику сложности, или отказаться от единственного обращения к «методологическому индивидуализму», как это делают Марксисты, посткейнсианцы, регуляторы и институционалисты, среди других.
  
• 
  Кроме того, различные неортодоксальные теории считают, что стандартное течение пренебрегает существенными аспектами экономической динамики, в том числе деньгами, конфликтами или непредсказуемостью (называемой «радикальной неопределенностью»). Наконец, положение концепции равновесия в центре подвергается критике как внутри, так и за ее пределами.
  

Взаимодействие между этими критическими замечаниями и эволюцией тока является сложным. Давайте возьмем в качестве примера макроэкономические модели. Модели DSGE Новых кейнсианцев можно считать стандартом ток для макроэкономического анализа роста и циклов (ср. Heer, а Maussner 2005). Тем не менее, исследования в области макроэкономики частично развился, особенно после финансового кризиса. Мы могли бы выделить интеграцию финансового сектора в определенные модели DSGE, с развитием исследовательской области " макрофинансирования" (ср. Brunnermeier, а Sanikov 2013). На границах неоклассической экономики, появились новые теоретические области, пример поведенческой экономики и экономики сложности, которые смягчают и модифицируют традиционные неоклассические предположения, такие как рациональность агента, совершенная информация или независимость агенты. Хотя использование математических инструментов не уменьшилось, несмотря на усиление критики в последние годы, в анализ были включены определенные критические замечания. В частности, в макроэкономике, множество нетрадиционных исследовательских проектов разработаны в рамках стандартной неоклассической экономики. Однако эти предположения не оспаривают основные предположения.

Общая тенденция заключается в уже опоминавшемся акценте на эмпирическую адекватность и, следовательно, растущую важность эконометрики. В то же время, со стороны экономистов растет интерес к исследовательским объектам, переполненные экономикой, сопровождаемые с приложением ATION принципы экономический анализ к явлениям, расположенным вне его поля, тенденция обычно называемый экономическим империализмом (ср. Milonakis, а Fine 2009).

В последнее время появилось большое количество экономических теорий. из неоклассической школы. Мы можем различать теории, которые применяют неоклассическую методологию «Стандарт» для новых областей (например, экономики окружающей среды, экономики здравоохранения) и теорий, которые расширяются неоклассический анализ (например, поведенческая экономика или информационная экономика). Цель этого раздела - дать обзор этих наиболее важных под школ.

Экономика окружающей среды и природных ресурсов

Экономика окружающей среды и природных ресурсов занимается проблемами и решениями, касающимися окружающей среды и устойчивого развития с экономической точки зрения. В отличие от неортодоксальной перспективы, называемой экологической экономикой (связь с экологической экономикой), экономика окружающей среды и природных ресурсов предусматривает экологические проблемы, такие как плохое распределение ресурсов, связанные с наличием внешних факторов. Поэтому его решения нацелены на интеграцию окружающей среды в рынок путем установления цены на воздействие на окружающую среду и создания стимулов для сокращения использования ресурсов в производственном процессе (Van der Ploeg and Withagen 2013; van der Ploeg а de Zeeuw 2014).Представители экологической экономики разделяют мнение, что длительный и устойчивый рост («зеленый рост») не только теоретически возможен, но и нормативно желателен. Это должно быть целью экологических экономических исследований с целью обеспечения долгосрочных устойчивых инвестиций и сокращения краткосрочной бедности посредством экономического роста (Smulders et al. 2014). По их мнению, это может быть достигнуто путем разделения, относительного или абсолютного, потребления ресурсов и ущерба окружающей среде с экономическим ростом. Основными постулатами, лежащими в основе этого подхода, являются, с одной стороны, взаимозаменяемость природных ресурсов и человеческого капитала, а с другой - наличие решения, которая будет противодействовать снижению предельной доходности и будет стимулировать инновации и технический прогресс (Smulders2000, Bowen, а Hepburn 2012).

Теория игр

Теория игр моделирует стратегическое взаимодействие нескольких действующих лиц в ситуациях взаимозависимости (то есть, когда действия по меньшей мере одного субъекта зависят от действий по меньшей мере одного другого субъекта). Подходы теории игр используются во многих социальных науках и были впервые разработаны Джоном фон Нейманом. В игре игрокам присуждаются выигрыши в зависимости от их стратегии. Анализ учитывает выгоды, полученные от каждой стратегии. В некоторых играх (например, дилемма заключенного) существует доминирующая стратегия, которую всегда выбирают рациональные игроки. Это приводит к так называемому равновесию по Нэшу, парадокс которого заключается в том, что это не лучший результат для игрового сообщества. Различают игры с нулевой суммой, в которых выигрыши одного игрока равны проигрышам других игроков, и игры с ненулевой суммой, в которых сумма выигрышей не равна нулю. В экономике теория игр может быть применена взаимодействие между компаниями (например, на олигополистическом рынке), а также проблемы коллективных товаров (например, чрезмерное использование ресурсов).

Кроме того, в поведенческой экономике допущения рациональности и максимизации полезности агентов были проверены с использованием таких игр, как ультимативная игра, игра доверия или игра диктатора. , Опыт, в котором участники играли в эти игры, показывает что люди считают справедливость более важной, чем денежная выгода, и поэтому противоречат предположению что агенты строго максимизируют свои прибыль (Weber а Dawes 2010).

2.2. Новая институциональная экономика

Новая институциональная экономика (NIE на английском языке) в основном касается роли транзакционных издержек и институциональных структур, которые агенты создают для их регулирования. NIE всегда предполагает максимизацию полезности и раздробленность отдельных лиц, которые снижают неопределенность и операционные издержки путем создания институтов. Однако эти предположения не обязательно подразумевают оптимальное распределение ресурсов. Вместо этого возможны неоптимальные институциональные структуры. Они могут возникать в результате исторических процессов и представлять интересы могущественной группы, которая благодаря своей власти получает более высокую ренту. Акцент на отдельных субъектах и ​​максимизации полезности отличает NIE от первоначальной институциональной экономики, хотя эта разница может показаться небольшой. в поле зрения д е интеграция культурных и социальных аспектов в анализы NIE..

Поведенческая экономика:

Поведенческая экономика поднимает критику гомо экономики и пытается осмыслить экономику как взаимодействие людей, которые не являются не совсем рационально, но наделено ограниченной рациональности. Исследование фокусируется на следующих вопросах: какие решения принимают экономические субъекты и каковы мотивы, побуждающие их принимать эти решения? В частности, при исследовании рынка капитала в настоящее время используются модели поведенческой экономики (мы говорим о «поведенческих финансах»).

Связь с классической школой:

Неоклассическая теория может рассматриваться как парадигма сама по себе (обсуждение Heine, а Herr 2013). Это также может быть описано как подход, который перенял у классической школы и утвердился в качестве основного направления сегодня. Однако, даже если некоторые фундаментальные предположения и идеи классической школы были включены (с модификации) в подходе неоклассическая, последняя может только частично рассматриваться как новое издание классическая экономика; поэтому его имя может вводить в заблуждение. Разница между двумя парадигмами заключается, прежде всего, в определении того, что такое экономическая деятельность. В то время как для неоклассической экономики объектом экономики является распределение скудных ресурсов, для классической экономики — это вопрос обеспечения выживания отдельных лиц посредством организации труда и воспроизводства богатство. Кроме того, маржиналистский подход неоклассических теорий рост и распространение, а также понимание концепции следующий капитал отличается от прибавочного подхода Смита, Риккардо или позже Маркса (великих классических экономистов) .Согласно последнему, только труд генерирует прибавочную стоимость в процессе производства, в процессе накопления , и именно этот труд определяет стоимость товаров (см. Теорию стоимости труда).Кроме того, классическое понятие « естественная цена » определяется производственными затратами и отличается от рыночной цены. (определяется спросом и предложением) не был интегрирован в неоклассическую экономику.

Заключение.

В этой курсовой работе мы только обрисовали в общих чертах некоторые составные элементы вклада институциональных экономистов в анализ институтов, работы и занятости. Однако, как мы отмечали ранее, нам кажется, что эти работы, которые не вписываются в доминирующую экономическую традицию, являются одними из тех, которые могут лучше всего стимулировать мышление экономистов об обновлении институтов и роль государства в современных условиях, таких как теоретическое обновление области политической экономии.

Хотя негативное представление о государстве как о «общественном раздражении» или «предотвращении его поворота» - для экономической машины - кажется доминирующим и побуждающим к отрыву от государства, представляется важным напомнить, Как и институциональные экономисты, это традиционное неоклассическое видение никоим образом не гарантирует экономический успех в условиях глобализации. Скорее всего, мне кажется, что как историческая и эмпирическая работа по развитию частного предпринимательства в Соединенных Штатах, теоретические работы, а конкретные интервенции институциональных экономистов показывают, что государство действительно должно играть определенную роль в экономике, возможно, даже больше, чем когда-либо в контексте глобализации. В любом случае, нам кажется, что было бы целесообразно продолжать думать в этом направлении, а не на доминирующих направлениях в настоящее время.

Список использованной литературы

. Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория: Учебник. Под общей ред. д.э.н., проф. А.А. Аузана. - М.: ИНФРА-М, 2010. - 416 с.

. Бренде лева Е.А. Нео институциональная экономическая теория: учеб. пособие / Е.А. Бренделева; под. общ. ред. А.В. Сидоровича. - Москва: Дело и Сервис, 2016. - 352 с.

. Институциональная экономика: Учебник. / Под общ. Ред. А. Олейника. - М.: ИНФРА-М, 2015.

. Корнейчук Б.В. Институциональная экономика: учебное пособие для вузов / Б.В. Корнейчук. - М.: Гардарики, 2017. 255 с.

. Одинцова М.И. Институциональная экономика: учеб. пособие/ М.И. Одинцова; Гос. ун-т Высшая школа экономики. 2-е изд. М.: Изд. Дом ГУ ВШЭ, 2018. 397 с.

. Тамбовцев В.Л. Право и экономическая теория: Учеб. пособие. М.: ИНФРА - М, 2015. 224 с.

. Беккер Г.С. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории: Пер. с англ./ Сост., науч. ред., послесл. Р.И Капелюшникова; предисл. М.И. Левин. - М.: ГУ ВШЭ, 2013.

. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 2014.

. Голдман М.А. Что нужно для создания в России нормальной рыночной экономики // Пробл. теории и практики упр. - М., 1998. - №2. - С. 19-24. 10. Голдман М.А. Приватизация в России: можно ли исправить допущенные ошибки? // Там же. - 2012. - №4. - С. 22-27.

. Иншаков О.В. Институция и институт: проблемы категориальной дифференциации и интеграции // Экономическая наука современной России. - 2010. - №3.

. Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.: Дело: Catallaxy, 2013.

. Клейнер Г. Системный ресурс экономики // Вопросы экономики. - 2011. - №1.

. Кирдина С.Г. Институциональные изменения и принцип Кюри // Экономическая наука современной России. - 2011. - №1.

. Лебедева Н.Н. Новая институциональная экономическая теория: Лекции, тесты, задания: Учебное пособие. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2015.

. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала, 1997.

. Ореховский П. Зрелость социальных институтов и специфика оснований теории общественного выбора // Вопросы экономики. - 2011. - №6.