Вакцинация и религия. Документ (5. Вакцинация как сугубо медицинское мероприятие существует лишь в форме социального взаимодействия
 Скачать 27.26 Kb.
|
|
Вакцинация как сугубо медицинское мероприятие существует лишь в форме социального взаимодействия. Это взаимодействие реализуется как на "микро" социальном уровне в системе "врач-пациент", так и на "макро" социальном уровне в системе "население - органы здравоохранения - государственная власть". Социальный аспект вакцинации является предметом обсуждения, выходящим за рамки профессиональной компетенции медиков в область вопросов, требующих профессиональной философской, юридической и этической экспертизы. Первая проблема - качество вакцин, применяемых для массовой иммунизации населения. Характерно, что в федеральной программе "Вакцинопрофилактика" на 1993-1997 гг. отмечается низкий уровень контроля за качеством выпускаемых вакцин, крайне неудовлетворительное состояние материальной базы и технического оснащения предприятий, производящих иммунобиологические препараты. Очевидно, что низкое качество вакцин является фактором риска, обусловливающим вероятность ятрогенных патологий при проведении прививок. Дело специалистов - определить, соизмерить статистику риска распространения инфекционных заболеваний, с одной стороны, и ятрогений, обусловленных низким качеством вакцин, - с другой. Можно допустить, что руководители служб здравоохранения и санэпиднадзора владеют статистикой, убедительно показывающей, что величина первого из названных факторов риска неизмеримо меньше величины второго. Но, в таком случае, соответствующие службы должны были бы максимально широко информировать население об этих данных. Отказ или нежелание делать это является очевидным нарушением норм этики, а с введением в действие "Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан", в статье 19 которых зафиксировано право граждан на информацию о факторах, влияющих на здоровье, и нарушением юридических норм. Ещё более серьёзным нарушение норм этики и права будет в том случае, если сколько-нибудь убедительной статистики такого рода у соответствующих служб нет. Вообще говоря, хотя федеральной программой "Вакцинопрофилактика" на 1993-1997 гг. и предусмотрены меры по улучшению качества вакцин, очевидно, что эти меры дадут эффект, в лучшем случае, через несколько лет, тогда как кампания по массовой вакцинации против дифтерии развернулась уже сейчас. Вторая острая проблема, индивидуального подхода при проведении прививок. Наличие большого числа противопоказаний, в частности, к противодифтерийным вакцинам, само по себе подтверждает риск, которому подвергается каждый прививаемый. Этот риск, очевидно, тем более велик, что установить основания для отвода от прививок по некоторым противопоказаниям технически очень непросто, особенно - в условиях кампании по массовой вакцинации, и детей, и взрослых. Но и эта проблема вовсе не является только технической. Этическая её сторона связана с тем, что, в конечном счёте, именно гражданин, которому предлагается вакцинация, подвергается двоякому риску - либо согласиться на прививку, с определённой вероятностью более или менее серьёзных поствакцинальных осложнений, либо, отказавшись от прививки, он будет рисковать заразиться дифтерией больше, чем если пройдет вакцинацию. Представляется, таким образом, неэтичным отказывать самому гражданину в праве на выбор, притом - на выбор информированный. И, опять-таки, после вступления в силу "Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан", в соответствии со ст. 30, пп.7,8,9 и ст.32, это право приобрело и юридическую силу. В этой связи важно иметь в виду следующее обстоятельство. Сейчас нередко приходится читать и слышать ностальгические сетования по прошедшим временам, когда государство через посредство своих служб здравоохранения якобы эффективно обеспечивало эпидемиологическое благополучие населения, пусть даже это и достигалось преимущественно принудительными мерами. Более того, на уверенность в исключительной эффективности государственно-патерналистских мер в борьбе с инфекционными болезнями неявно, а порой и явно опирается и нынешняя политика принудительной массовой вакцинации. Мы не можем вдаваться сейчас в обсуждение того, в какой мере эта политика действительно была эффективной в прошлом (а сомнения в этом возникают как вследствие недоверия к легко манипулировавшейся статистике прошлых лет, так и из-за отсутствия сколько-нибудь четких критериев оценки её эффективности). Подчеркнем лишь то, что сегодня, после принятия ряда новых законов в области здравоохранения и новой Конституции, в ходе тех преобразований субъектов практики здравоохранения, которые уже произошли и продолжают происходить, и о которых пишет в настоящем докладе П. Д. Тищенко, продолжение такой политики представляется, по меньшей мере, бесперспективным. Главное здесь заключается в том, что государственные службы здравоохранения и санэпиднадзора ныне попросту не в состоянии оставаться единственной инстанцией, директивно формирующей и монопольно осуществляющей политику в этой области. Как показывает настоящий доклад, реализация установки на принудительную массовую вакцинацию населения фактически создает питательную почву для взяток и поборов, и открывает дорогу массовому же очковтирательству - как в завышении процента реально прошедших вакцинацию, так и в том, что таким образом стимулируется искажение информации о поствакцинальных осложнениях. Особенно безнравственным в этой связи представляется экономическое стимулирование местных служб за массовый охват прививками и факты взимания платы с граждан за проведение прививок. Совершенно иным становится и статус населения, граждан во взаимодействии со службами здравоохранения, и санэпиднадзора. Гражданин получает возможность из позиции объекта, подчинённого этим службам, перейти в позицию и юридически, и фактически независимого субъекта, принимающего решение и действующего в соответствии со своими собственными интересами. А это значит, что реалистическая политика должна основываться не столько на принуждении (о нём может идти речь лишь применительно к чётко оговоренному и ограниченному кругу ситуаций), сколько на убеждении. Меняющиеся взаимоотношения сторон, далее, позволяют в полной мере осознать и оценить то обстоятельство, что, скажем, Госсанэпиднадзор - это ведомство, имеющее и отстаивающее, помимо всех прочих, и свои специфические ведомственные интересы, которые далеко не автоматически и не всегда соответствуют интересам граждан и отдельных групп населения. Рассмотрим - ради иллюстрации - такой сценарий, который можно воспринимать как чисто гипотетический. Ведомство широко оповещает об эпидемиологической опасности, возникающей в связи с распространением некоторого инфекционного заболевания. После соответствующей пропагандистской обработки и населения, и властных структур - а успех этой обработки будет предопределен в той мере, в какой ведомство монопольно владеет и распоряжается статистикой по данному вопросу - само же ведомство предлагает программу выхода из кризисной ситуации. Естественно, на реализацию этой программы оно запрашивает - и получает - определенный объем полномочий и ресурсов - финансовых, кадровых и иных. По прошествии какого-то времени ведомство сообщает о несомненных успехах в реализации программы, о преодолении кризиса и пр. Опять же монопольное владение статистической информацией позволяет сделать это достаточно просто. В результате же ведомство убедительно демонстрирует как властям, так и обществу и свою незаменимость, и свою эффективность. Подчеркнем, что возможность действовать по такому сценарию определяется не злокозненностью руководителей ведомства, а той объективной ситуацией, в которую оно поставлено. И именно это объективное положение дел будет побуждать ведомство в каких-то случаях ставить свои специфические интересы выше интересов тех, кого оно по идее должно обслуживать, т. е., российских граждан. Единственный возможный способ предотвратить перерастание этих ведомственных интересов в самодовлеющие - эффективный контроль над ведомством со стороны общества. А такой контроль предполагает, во-первых, наличие независимой от ведомства и достоверной статистики и, во-вторых, независимую от ведомства оценку целей, средств реализации и эффективности предлагаемой программы. Иначе говоря, ведомство должно быть подчинено обществу, а не наоборот. Таким образом, обществу, отдельным слоям и группам населения надлежит стать самостоятельными участниками процесса выработки и реализации политики в области здравоохранения. И, опять-таки, вполне естественно, что ведомство в силу своих специфических интересов не очень-то склонно идти на участие общества в принятии решений, которые, по существу своему, являются политическими, хотя, по видимости, и относятся к очень далекой от сегодняшних политических баталий сфере медицины и здравоохранения. Ведомству проще продолжать действовать в духе традиционного для нашей страны государственного патернализма по отношению к гражданам, чем идти на равноправный диалог с общественностью, который ведь может оказаться острым и нелицеприятным. Самый очевидный и обычно используемый аргумент в пользу этого - то, что неспециалисты не поймут технических вопросов, связанных с политикой вакцинопрофилактики. Но, не менее, очевиден и контраргумент, который мы уже приводили: коль скоро именно граждане подвергаются тем или иным рискам при вакцинации, они имеют полное право - и моральное, и юридическое - знать об этих рисках и делать осознанный выбор. Тем более, что частью общественности являются сами врачи и другие медицинские работники, способные независимо, заинтересованно и профессионально отстаивать свои собственные права как пациентов. В современных условиях ведомство уже не в состоянии тотально контролировать информацию о негативных последствиях вакцинирования; не лучшей будет и тактика игнорирования материалов об этом, появляющихся в средствах массовой информации. При этом не лучшей она будет с точки зрения интересов (не сиюминутных, а долгосрочных) самого же ведомства, поскольку такое игнорирование неизбежно повлечет за собой - и уже влечет - падение доверия к ведомству со стороны населения. И коль скоро ведомство не может дальше полагаться исключительно на методы тоталитарного контроля и принуждения, уровень общественного доверия становится важным параметром, определяющим позиции и реальные возможности ведомства. Следует также учесть, что новые "Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан", и, в частности, статьи 66 (часть первая) и 68, закрепляют права граждан на возмещение вреда, причинённого их здоровью, и ответственность медицинских работников за нарушение прав граждан в области охраны здоровья. По мере того, как эти законоположения будут входить в реальную жизнь, ведомство при игнорировании прав граждан начнет нести не только моральный, но и материальный ущерб. В конечном счёте, таким образом, установление равноправного диалога соответствует коренным интересам и общества, и ведомства, хотя, надо сказать, сегодня в обществе ещё не оформились те структуры, которые могли бы стать достаточно авторитетным партнером (со стороны общества) в этом диалоге. 3 Вакцинация и религия, как сущности, происходящие от разных взглядов на человека и окружающий мир, имеют между собой непростые отношения. Формально основные религии уже не запрещают вакцинацию, но препятствием зачастую служат богословские диспуты относительно халяльности или кошерности тех или иных компонентов/процессов приготовления вакцин[1]. Некоторые лидеры стран исламскогомира выступали и выступают в настоящее время против применения вакцин, утверждая, что на самом деле целью вакцинации является стерилизация. Так, например, не был окончательно искоренён полиомиелит, поскольку лидеры Пакистана, Афганистана и Нигерии выступили против вакцинации[2]. Таким образом многие ссылаются на религиозную приверженность[3] как на основание к отказу от вакцинации себя или своих детей[4]. Борьба религиозных лидеров с вакцинацией началась сразу с появлением такой медицинской практики. Так, ряд бостонскихсвященнослужителей и набожных врачей сформировали общество, выступившее против вакцинации в 1798 году[5]. Другие жаловались, что такая практика была опасной, и требовали, чтобы врачей, проводивших эти процедуры, судили за покушение на убийство[6]. Светские власти, заинтересованные в благоденствии населения, понимали важность воздействия пасторов на их паству. Так, в 1816 году Исландия возложила на духовенство ответственность за вакцинацию против оспы и обязала вести учёт вакцинацированных в своих приходах; в Швеции использовалась подобная практика[7]. Когда вакцинация была введена в государственную политику Великобритании, после чего опыт был перенят за границей, возникло сопротивление со стороны профсоюзных активистов и других лиц, вплоть до министров, практиковавших самопомощь и альтернативные средства, такие как гомеопатия[8]. Противники вакцинации (на её ранней стадии развития, пока она не получила всеобщего распространения на планете) доминировали в протестантских странах. Они часто были выходцами из религиозных меньшинств, не относящихся к основному протестантизму, включая квакеров в Англии и баптистов в Швеции[9]. В Великобритании был принят ряд законов о вакцинации, ограничивающих отказ от прививок, начиная с 1840 года, когда была установлена обязательная прививка от оспы. Закон 1853 г. ввел обязательную бесплатную вакцинацию младенцев местными властями. К 1871 году вакцинация младенцев стала обязательной, и родители, отказавшиеся от вакцинации своего ребенка, штрафовались и заключались в тюрьму, если штрафы не были уплачены. Сопротивление принуждению росло, и в 1889 году, после беспорядков в Лестере, была назначена Королевская комиссия, которая выпустила шесть отчетов в период с 1892 по 1896 год. Он рекомендовал отменить такие штрафы. Это было сделано в Законе 1898 года, который также ввел пункт о совести, освобождающий родителей, которые не считали вакцинацию эффективной или безопасной. Это расширило понятие «лицо, отказывающееся от военной службы по соображениям совести» в английском праве. Еще один закон 1907 года упростил получение отказ от прививок. Свидетели Иеговы запретили своим членам делать прививки в 1931 году, под давлением государства изменили эту политику в 1952 году. Решение о вакцинации себя или своей семьи они теперь формально оставляют за своими приверженцами (индивидуальный отказ). В некоторых более поздних публикациях Свидетелей Иеговы упоминается об успехе программ вакцинации[10]. Известной причиной противодействия религиозных лидеров вакцинации была опасность уменьшения их власти над умами верующих, поскольку наука опирается на реальность, где жизнь и здоровье людей зависят от них самих, а не от действий божеств[11]. Но крупные иерархии, поскольку они существуют в государствах и вынуждены учитывать мнения их властей, в настоящее время идут навстречу медицинской необходимости, например, при вакцинировании от COVID-19[12]. Христианская наука выборочно отвергала различные формы медицинской помощи, включая вакцинацию[13][14]. Конгрегация Универсальной Мудрости, религия, основанная на вере в коррекцию позвоночника и универсальный интеллект хиропрактики, запрещает вакцинацию. В судебном деле со ссылкой на Конгрегацию универсальной мудрости Turner противЛиверпульской центральной школы, окружной суд Соединенных Штатов в Нью-Йорке подтвердил допустимость требования об освобождении от вакцинации по религиозным мотивам на основании такого членства[15]. Некоторые консервативные христианские группы в Соединенных Штатах выступают против обязательной вакцинации от болезней, обычно передающихся половым путем, утверждая, что возможность заболевания сдерживает рискованный сексуальный контакт. Например, Совет по семейным исследованиям выступает против обязательной вакцинации против ВПЧ, вируса, вызывающего различные виды рака: «Наша главная забота — коррекция сведений, которые сообщат детям от девяти до двенадцати лет при введении вакцины. Следует проявлять осторожность, чтобы не сообщать, что такое вмешательство делает секс безопасным»[16][17][18]. Однако научные исследования показали, что вакцинация против ВПЧ не приводит к увеличению сексуальной активности[19]. Церковь Иисуса Христа Святых последних днейсделала вакцинацию официальной инициативой в своей программе гуманитарной помощи[20][21]. Церковь призвала своих членов следить за тем, чтобы их собственные дети были должным образом вакцинированы[22]. В марте 2021 года Церковь добавила призыв к вакцинации в свой Общий справочник инструкций, отметив, что «прививки, проводимые компетентными медицинскими специалистами, защищают здоровье и сохраняют жизнь. Членов Церкви призывают защищать себя, своих детей и свои сообщества с помощью вакцинации»[23]. Ислам и иудаизм, религии с диетическими запретами, которые считают определенных животных нечистыми, делают исключения для лечения, полученного от этих животных[24][25]. Однако это не может стать общепринятым из-за отсутствия центральной власти в этих религиях. Например, в провинции Ачех, автономной провинции Индонезии с собственным исламским законом шариата, восемьдесят процентов людей отказываются от всех прививок из-за опасений по поводу использования свиней или их производных для изготовления некоторых вакцин (употребление свиней в пищу считается харамом)[26]. Использование тканей плода при разработке вакцин также вызвало споры среди религий, выступающих против абортов. Среды для культивирования клеток некоторых вирусных вакцин и вирус вакцины против краснухи получают из тканей, взятых из абортированных плодов, что вызывает моральные вопросы. Например, принцип двойного эффекта, созданный Фомой Аквинским, утверждает, что действия с хорошими и плохими последствиями морально приемлемы в определенных обстоятельствах, и вопрос лишь в том, как этот принцип применим к вакцинации. Ватиканская курия выразила озабоченность по поводу происхождения эмбриональных клеток вакцины против краснухи, заявив, что католическая церковь несёт «…серьезную ответственность за использование альтернативных вакцин»[27]. Ватикан пришел к выводу, что до тех пор, пока не станет доступной лучшая, католикимогут использовать существующую вакцину, написав: «Это несправедливый альтернативный выбор, от которого необходимо как можно скорее отказаться»[27]. С аналогичными заявлениями выступили иерархи других конфессий[12]. В России вопрос халяльности вакцин традиционно решает совет улемов, однако исламская традиция, по словам заместителя председателя Духовного Управления Мусульман России муфтия Дамира Мухетдинова позволяет применять безальтернативные лекарства, в том числе спиртосодержащие. Соответствующие случаю фетвы печатаются[12]. |