Великая иллюзия сознания. Великая иллюзия сознания общества потребления. Великая иллюзия сознания общества потребления
 Скачать 29.24 Kb.
|
|
Великая иллюзия сознания общества потребления Конец XX в. знаменуется тем, что человечество вновь, как и во времена Парменида, осознало "безопорность" своего существования. Все "базовые опоры" - Бог, разум, социальность и т.д. - разрушены, что породило попытку искать основания бытия и сознания в общении людей, в их коммуникации. Но к концу XX в. стало ясно, что коммуникативные цепочки разорваны, связь поколений, межпоколенное общение уничтожены; осталось какое-то неопределенное пространство, заполненное информацией, сообщениями, которые бродят по каналам коммуникации, не зная ни точного адресата, ни источника. Сознание "встраивается" в этот информационный поток, ловит информацию, пересказывает ее на языке современников, не понимая и не зная, кто, кому, когда и с какой целью ее передал. Так толкуют сознание философы постмодерна, а литераторы этого направления демонстрируют такое сознание в своих произведениях: в них имена и даты стерты, стили и времена смешаны, текст представляет коллаж из анонимных цитат. Современные постмодернистские философы, писатели, эстеты толкуют сознание как поток речепроизводства и текстопроизводства, назначение которого состоит в том, чтобы случайные сигналы и послания ниоткуда выразить в языке и передать неизвестно куда и кому. Сознание отпускается в свободный полет по информационному пространству, а его содержание начинает напоминать шизофренический бред. В ситуации ожидания случайной информации сознание отвыкает трудиться над созданием личности, перестает быть направленным на восприятие внутренних переживаний человека. Оно больше не "всматривается" в бездну духовного опыта личности, не включается в личную работу разрешения открытых им в этой бездне противоречий. Его главным состоянием становится "праздность души". Откуда мы вообще что-то знаем? (Томас Нагель) Содержание вашего сознания – это единственное, в чем вы мы можем быть уверены. Вам кажется, что вещи даны вам непосредственно. Но откуда вы знаете, что они существуют на самом деле? Разве не может оказаться, что все ваши восприятия — это один бесконечный сон, вне которого нет никакого реального мира? Откуда вы знаете, что это не так? Возможно даже, что у вас нет тела или головного мозга — ведь все ваши представления о них возникли только благодаря свидетельствам ваших чувств. Вы никогда не видели своего мозга, вы просто убеждены, что он имеется у всех и каждого; но даже если бы вы и увидели его (или думали, что увидели), это было бы лишь еще одним зрительным восприятием. Может статься, что вы, как субъект восприятия, суть единственная вещь на свете, которая существует, и никакого физического мира нет вообще — ни звезд, ни земного шара, ни других людей. Может, даже и пространства никакого нет. Наиболее радикальный вывод, который можно извлечь из сказанного, таков: ваше сознание — это единственное, что существует. Такой взгляд называется солипсизмом (для Беркли существовать – это быть воспринимаемым). Солипсизм - это теория, которая утверждает, что вы единственный человек, который существует в мире, а все любые другие объекты являются плодом вашего воображения, иллюзией. Некоторые люди настолько верят в эту теорию, что даже существует синдром солипсизма. Внешний мир, может быть, существует, а может быть — и нет; а если и существует, то он, может быть, совершенно не таков, а может быть, и именно таков, каким он нам представляется, — у вас нет никакой возможности сказать на этот счет что-либо определенное. Такая точка зрения на существование внешнего мира называется скептицизмом. Откуда вы знаете, что не начали существовать всего лишь несколько минут назад, причем уже вместе со всеми своими воспоминаниями? Единственной порукой тому, что вы все-таки не могли появиться на свет пару минут назад, служат наши представления о том, как люди производятся на свет и как у них образуются воспоминания; эти представления, в свою очередь, опираются на представления о том, что происходило в прошлом. Но, откуда мы это знаем??? Если очень просто, то нам об этом сказали другие (прочитали, написали, объяснили и т.д.) Великая иллюзия сознания заключается в том, что человек исходит из установки, все видят мир также, как и я. Поэтому мы договорились и, благодаря общественному сознанию, привели мир к общим основаниям. Простой пример: вы с приятелем лакомитесь шоколадным мороженым. Откуда вы знаете, что оно на вкус такое же для него, как и для вас? Вы можете отведать его порцию, но, если она такая же на вкус, как и ваша, это означает лишь, что они одинаковы по вкусу для вас: вы не можете почувствовать, каково мороженое на вкус для него. И нет, повидимому, никакой возможности непосредственно сравнить два этих вкусовых ощущения. А есть ли вообще хоть какое-то сходство и подобие между вашими и его восприятиями и переживаниями? Откуда вам известно, что, кладя что-то в рот, он вообще испытывает ощущение, которое вы называете вкусом! А вдруг это нечто такое, что вы назвали бы звуком, или нечто даже вовсе непохожее ни на что из того, что вы когда-либо испытывали или могли себе вообразить? Если и дальше рассуждать в том же духе, мы придем, в конечном счете, к самому радикальному скептицизму во всем, что касается сознания других людей. С чего вы взяли даже, что ваш приятель наделен сознанием? Откуда вы знаете, что вообще существуют какие-то другие сознания, кроме вашего собственного? Это отчетливо формулировали Кант («Рассудок не черпает свои законы (a priori) из природы, а предписывает их ей») и Ницше («Мы устроили себе мир, в котором можем жить, предпослав ему тела, линии, поверхности, причины и следствия, движение и покой, форму и содержание: без догматов веры в это никто не смог бы прожить и мгновения!) Действительно, согласно точке зрения, которую можно обозначить как «новый скептицизм», основной вопрос теории зрительного восприятия состоит не в том, как мы видим столь много на основе столь малого. Скорее, вопрос состоит в том, почему нам кажется, будто мы видим так много, хотя фактически видим мало? Этот момент замечательно резюмировал Деннет, «серый кардинал» и наиболее сильный сторонник нового скептицизма: «Одной из самых поразительных черт сознания является его дискретность, что обнаруживается уже в слепом пятне и саккадических пробелах. Эта дискретность сознания поразительна в виду его кажущейся непрерывности». Эта ремарка замечательна тем, что хорошо проясняет: сомнение касается природы опыта или самого сознания. По словам Деннета, мы заблуждаемся насчет истинной природы сознания. Оно на самом деле дискретно, а кажется нам непрерывным. Парадоксальным образом это можно сформулировать так: оказывается, что мы ошибаемся в своей оценке того, каким кажется нам порядок вещей. Самонадеянность. Данный феномен, связанный с предыдущим, состоит в том, что люди убеждены: они умеют предсказывать лучше, чем на самом деле. Попросите людей отвечать на разные вопросы на общую эрудицию только при уверенности 90%. Вы получите верные ответы менее чем в 70% случаев. Самонадеянность подтолкнет меня к более смелым, чем следовало бы, прогнозам. Эффект ложного консенсуса. Мы склонны считать, что другие — такие же, как мы. Мой коллега Джордж Ву задал своим студентам два вопроса: «У вас есть мобильный телефон? Какой процент от группы составляют их владельцы?» Обладатели мобильных телефонов считали, что телефон есть у 65% студентов из их группы, тогда как остальные полагали, что у 40%. (Верный ответ был примерно посередине.) Проклятие осведомленности. Узнав что‑то, мы уже не можем представить себе, как думать иначе. Поэтому нам сложнее понять, что наше знание может быть не столь очевидно остальным, менее информированным. Под проклятием осведомленности я буду уверен, что другие читали те же статьи, что и я, и извлекли из них то же самое (то, что я сейчас принимаю как само собой разумеющееся), тогда как в действительности они читали совершенно другие тексты и никогда даже не слышали о тех находках, что так повлияли на мое мышление. Я хочу определить философию как сознание вслух, как явленное сознание (К.М. Мамардашвили. Как я понимаю философию. М., 1990. С. 57) Наука помогает нам справиться с этой проблемой, как бы ни казалось, что она способна на это. Обычно научное мышление опирается на универсальные принципы объяснения, переходя от видимой на первый взгляд картины положения дел в мире к разнообразным концепциям, описывающим мир, как он есть на самом деле. Мы пытаемся объяснить явления на языке теории, описывающей скрытую за ними реальность — реальность, которую мы не можем наблюдать непосредственно. Именно таким образом физика и химия приходят к выводу, что все вокруг состоит из мельчайших и невидимых атомов. Религия – тоже, позволяя на основании системы догматов возвести завершенную картину мироздания. Но, если БОГ умер, а наука себя дискредитировала. А именно такая ситуация складывается после двух великих войн в Европе, то что поддержит великую иллюзию сознания в действии? Есть еще одна форма, которая к этому времени казалось архаичной и забытой. Это МИФ! По мнению А.Ф. Лосева и Р. Барта, ХХ век продуцирует мифы гораздо более активно, нежели все предшествующие ему культурно-исторические эпохи. 1 Мифологизация реальности Миф всегда имманентен культурному опыту определенной эпохи. Миф — феномен не только культурный, но и социальный, в нем отражается эмоциональное и психологическое начало индивидов и общества. Б. Малиновский пишет: «…миф является неотъемлемой частью культуры в целом, …он постоянно рождается снова; каждая историческая перемена производит свою мифологию, которая, однако, только косвенно связана с историческим фактом. Миф является своего рода постоянным побочным продуктом живой веры, которая нуждается в чудесах; социальных устоев, которые требуют прецедента; морального закона, который требует оправдания» [5]. М.К. Мамардашвили, определял миф как «машину культуры», считал, что «человек есть искусственное существо, рождаемое не природой, а саморождаемое через культурно изобретенные устройства, такие как ритуалы, мифы, магия и т. д., которые не есть представления о мире, не являются теорией мира, а есть способ конструирования человека из природного, биологического материала» [6, с. 47]. Движение от мифа к логосу. Миф демонстрирует способы конструирования великой иллюзии сознания. Реальность не дается человеку непосредственно, мышление налагает на нее собственную сеть значений, и в этом смысле мышление — всегда искажение реальности, ее мифологизация. В окружающем нас мире не существует значений, смыслов и ценностей «в готовом виде»; они создаются, изобретаются, конструируются, переживаются. Регулярная практическая деятельность, данные непосредственного коллектива не в состоянии опровергнуть миф, поскольку коллективное сознание, сознание рода, священные традиции и обряды свидетельствуют о его истинности. Эмоциональная сфера, соединенная с рефлексивной, в мифе все условно и символично. Логика смысла подменяется псевдосмыслом, помещенным в яркий медийный образ. Миф является средством и способом символического мышления. Фантазия позволяет преодолевать несовместимость смысла и содержания реальной жизни. Объясняя это явление, немецкий философ Э. Кассирер утверждает, что человек «не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу… И в то же время человек не может жить в мире строгих фактов или сообразно со своими непосредственными желаниями и потребностями. Он живет, скорее, среди воображаемых эмоций, в надеждах и страхах, среди иллюзий и их утрат, среди собственных фантазий и грез» [3, с. 471]. Другими словами, между реальностью и человеком должно быть еще нечто, некий посредник, который помог бы ему в восприятии реальности и выработке отношения к ней. Одна из таких форм — медиакультура; другая — миф, в который можно «упаковать» реальность. Иначе говоря, миф, как и медиакультура, является коммуникативной системой. Именно эту его функцию выделяет Р. Барт в широко известной книге «Мифологии». «Поскольку миф — это слово, то мифом может стать все, что покрывается дискурсом. Определяющим для мифа является не предмет его сообщения, а способ, которым он высказывается; у мифа имеются формальные границы, но нет субстанциональных. Наш мир бесконечно суггестивен» [1, с. 233—234]. Особенности мифа как иллюзии общественного сознания 1 При этом конструировать новую, «мифологическую» реальность можно с помощью любых медиасредств (литературы, изобразительного искусства, прессы и т. д.). Дело в том, что «в мифе мир освоен, причем так, что фактически любое происходящее событие уже может быть вписано в тот сюжет и в те события и приключения мифических существ, о которых в нем рассказывается». Согласно точке зрения М.К. Мамардашвили, «миф есть рассказ, в котором умещаются любые конкретные события; тогда они понятны и не представляют собой проблемы» [6, с. 40]. Другими словами, в восприятии мифа наиболее ярко проявляются те структуры сознания, которые позволяют «упорядочить картину мира», приспосабливая индивида к условиям жизни в окружающей реальности. 2 Еще одним важным ресурсом формирования мифов, в первую очередь политических, является антитеза «свой — чужой», которая действует прямо противоположно теории «диалога культур» М.М. Бахтина. Герой мифа всегда «свой»; те, кто против него, — «чужие», т. е. враги и злодеи. 3 Миф выступает как средство утешения, замещения и восполнения недостающего. Он обнадеживает человека и тем самым создает, пусть даже ненадолго, состояние психологического комфорта. Сильное эмоциональное воздействие увеличивает компенсаторную способность мифа, где человек отождествляет реальное и воображаемое, желаемое и действительное. Ограниченность социальных возможностей человека в современном мире, страх перед завтрашним днем, как в Древнем мире — страх перед необъяснимым и таинственным в мире природы и т. д., приводят к необходимости адаптации к окружающей действительности, подхлестывая воображение. М. Маклюэн, подчеркивая роль информации в управлении обществом и общественным мнением, отмечает, что массовые коммуникации играют важнейшую роль в формировании государственной идеологии, мифологизации общественного сознания. Активное развитие глобальных информационных сетей, например Интернета, оказывает большое влияние на человека, наряду с телевидением, радио и кинематографом. Развитие средств массовой коммуникации влечет создание информационного общества, расширение границ виртуального мира, способствует увеличению получаемого объема информации, ее психологического воздействия на человека, манипулирования его сознанием. Таким образом, с помощью медиакультуры создаются новая идеология и новая политическая мифология, ориентированные на формирование определенного массового сознания как главной цитадели мифов. Аналогичные процессы происходят и в системе государственного менеджмента во многих странах, особенно находящихся во власти тоталитарных систем. А основой мифотворчества в любом случае являются средства массовой коммуникации. 4 Легитимация существующего социального порядка является одной из основных функций мифа не только примитивного общества, но и более развитого, в котором социальные и политические мифы приобретают характер идеологии и все теснее связываются с общественной психологией. Миф изначально выступает как колоссальный источник массовой энергии, ее сгусток. Он способен мобилизовать большие группы людей к активным действиям, будь то совершение религиозного ритуала, революционное движение, выборы президента или осуществление престижной покупки под воздействием рекламы или притягательности бренда. Истина, которую открывает для себя мифологическое сознание, открывается в форме мифа, поскольку именно в мифе концентрируется определенное миропонимание, аутентичное данной конкретной культуре и абсолютно не нуждающееся ни в каких доказательствах. Современное состояние общества, его научная и художественная практика, а также повседневная реальность свидетельствуют о том, что миф — живое и актуальное явление, и потребность в нем все еще высока и нуждается в удовлетворении. Новый миф выступает в виде ложной мобилизующей структуры, способной абсолютно безболезненно вписать человека и массу в существующую действительность, создавая при этом у своих адептов состояние психологического комфорта и полное впечатление истинности происходящего. Информация, оформленная в оболочку мифа, приобретает чувственно-выразительную конкретность, легко запоминается, эстетизирует жизненный мир современного человека и бросает его в лучшем случае в объятия иллюзии, в худшем — превращает в объект различных манипуляций, в том числе и политических. Но, есть и другая позиция в свете идей известного современного учёного Альва Ноэ, работы которого проанализированы с точки зрения критики нового скептицизма, с целью проанализировать перцептивное сознание, феномен «слепоты по невниманию», а также разрешить парадокс проблемы перцептивного присутствия и головоломку о «Великой иллюзии». В статье показано, что А. Ноэ определяет восприятие и сознание через энактивацию среды, где восприятие зависит не только от способности мыслить, но и от способности действовать, и указывает, что главенствующую позицию в восприятии занимает внимание. Таким образом, центральным в концепции Ноэ является то, что он представляет восприятие не как процесс, происходящий в мозге, а как вид активности тела в среде, и сам окружающий мир — как «внешнюю память» человека Исследуя перцептивный опыт, т.е. то, как мы воспринимаем действительность, люди рано или поздно начинают задаваться вопросами: «Действительно ли нам доступно знание о том, каковы вещи на самом деле? Действительно ли они таковы, каковыми мы их воспринимаем?» Наверное, об этом задумывался каждый философ. Поэтому закономерно возникновение такого явления, как «скептицизм». Но на рубеже XXI в. формируется новая позиция скептицизма, т.н. «новый скептицизм», согласно которому ставится под сомнение сама возможность обладания человеком перцептивным опытом. Конечно, все мы полагаем, надеемся, что обладаем им. Но обладаем ли на самом деле? А если всё же обладаем, то таков ли этот опыт, как мы его себе представляем? Сторонники этого нового скептицизма считают, что те сведения, которые у нас есть о нашем перцептивном опыте, радикально ложны. Значит, все мы находимся в глубоком заблуждении, и весь наш видимый мир — это великая иллюзия. Но также есть немало современных философов, опровергающих данные идеи. В числе них профессор факультета философии Калифорнийского университета в Беркли — Алва Ноэ, который доказывает, что концепция нового скептицизма о «Великой иллюзии» — ошибочна, хотя и очень полезна для современной науки. Многие психологи и философы старых школ, сформировавшие свои идеи задолго до нового скептицизма и рассуждений Ноэ, считают, что как только мы открываем глаза, то сразу получаем богатое деталями изображение, похожее на картинку или фотографию. При этом фотографию высокого качества, точной фокусировки, точной детализации. Это есть традиционный подход, доминировавший до настоящего времени. Ноэ называет этот подход — «концепция опыта как снимка». С таким подходом Ноэ не согласен. Психологи и философы, разделяющие этот подход, пытаются понять, как же мы всё-таки получаем столь чёткую и богатую информацию, при том, что возможности нашего органа зрительного восприятия, а точнее сетчатка глаза, ограничены. Р. Грегори дает подробное описание этого. Он замечает, что на сетчатке наших глаз имеется не одно изображение, а два — ведь самих глаз два. К тому же эти изображения искажены, крайне малы и перевёрнуты. Ноэ к этому добавляет, что способность нашего глаза ограничена ещё и тем, что сетчатка очень чувствительна к свету, плюс её способность различать предметы очень мала. Да и наш глаз постоянно находится в движении, перемещаясь с одной точки зртельного поля на другую три-четыре раза в секунду. Выходит, мы получаем прерывистую, фрагментарную информацию, и не один чёткий снимок, а последовательность чередующихся снимков. Психологи, комментируя этот подход, утверждают, что наш мозг соединяет эту прерывистую информацию в целое. Но остается вопрос: «Почему это происходит?», «Почему нам кажется, что мы видим так много, хотя физически видим так мало?». Один из представителей нового скептицизма — Д.С. Деннет вспоминает о феномене «слепого пятна». В глазу есть участок сетчатки, где нет фоторецепторов. Мы не замечаем того, что информация, которая попадает в это слепое пятно, в следующий момент туда же не попадает, но мы всё же не переживаем пробелов в поле зрения, потому что мозг заполняет этот пробел сам. Если рассуждать, как Деннет, в нашем переживании видимого мира должен быть пробел, которого мы не замечаем, а значит, все мы жертвы иллюзий. Для Ноэ интересен этот новый подход, расправляющийся с концепцией «опыта как снимка». Но он не согласен с Деннетом в том, что люди являются заложниками иллюзий их восприятия. Ноэ утверждает, что мы переживаем предметы, как присутствующие, а себя переживаем, как имеющие доступ, к этим предметам, благодаря направлению внимания на ту или иную точку. Это он описывает в своей статье «Является ли видимый мир великой иллюзией?» [Noë A. Is the Visual World a Grand Illusion? // Journal of Consciousness. 2002. Vol. 9. № 5-6. P. 1-12.]. Ноэ говорит, что восприятие – это телесная активность. Оно зависит не только от способности мыслить, но и от способности действовать. Это не процесс, происходящий в мозгу, а некий вид активности тела. Восприятие предстает как телесное действие. Единственное, что важно — это информация, идущая от реального мира и, конечно, её получатель. Ноэ пишет, что представители «нового скептицизма» правы в том, что опыт не соответствует «концепции снимка». Но новый скептицизм основывается на ложном описании того, каким нам представляется наш перцептивный опыт. Нам вовсе не кажется, говорит Ноэ, что мы удерживаем в сознании все детали окружающего мира. Скорее, мы находимся в среде и получаем доступ к этим деталям по мере необходимости, благодаря движению глаз, тела, головы и т.д. Для Ноэ сознание — это процесс совместной работы мозга, тела и мира. Сознание не внутри нас, а вне нас, — считает он. Это хорошо видно на примере младенца и матери, на примере их взаимосвязи, когда мать качает, трясёт ребенка, а ребенок ждет этого потрясывания. Для Ноэ видение — это телесная активность, сопровождаемая движениями тела. Восприятие — это моторика тела, вид активности тела в среде, которую оно осваивает. Никакой «Великой иллюзии» нет. Есть некий феномен, который называется «слепота по невниманию» (inattentional blindness), — термин, который был введен и изучен двумя учеными А. Мэком и И. Роком в 1998 году. В статье под названием «Is the Visual World a Grand Ilusion?» («Является ли видимый мир огромной иллюзией?), Ноэ приводит один шуточный пример так называемой «слепоты по невниманию»: если во время ланча специально отвлечь человека, направив его внимание на что-то постороннее, и, пока он не видит, взять один ломтик картошки-фри с его тарелки, то, когда отвлекшийся человек повернется, он не заметит пропажи. Он ведь не помнит точное количество или расположение ломтиков картошки на тарелке. Раз его внимание в этот момент было отвлечено и направлено на что-то другое, он не заметил факта пропажи. Так выявляется важная черта нашего зрительного опыта — неспособность заметить некоторые изменения. Ноэ пишет о том, что человеческое зрение обычно схватывает то изменение, которое привлекает внимание. Когда мы не видим это изменение по ряду причин (например, отвлечение внимания на что-то иное), это изменение ускользает от нас. Это и есть явление «слепоты по невниманию». Но иногда мы не замечаем даже того, что происходит непосредственно перед нами. Вот пример, который в связи с этим приводит Ноэ. Испытуемым зрителям дали задание во время просмотра баскетбольной игры подсчитать, сколько раз белая команда обладала мячом. Между тем, на некоторых кадрах видеоролика появлялся человек в костюме гориллы, который медленно шел к центру поля, затем поворачивался лицом к зрителям и даже плясал, после чего так же медленно уходил с поля. Интересно, что наблюдатели, занятые подсчетом количества передач мяча, так и не заметили эту гориллу. Даже сам Ноэ признается, что, просматривая данное видео, он тоже не увидел человека, наряженного в гориллу! Таким образом, наше восприятие зависит от внимания и определяется контекстом. То, что мы хотим заметить, мы замечаем с наибольшей вероятностью. В то же время, наш мозг не схватывает ситуацию до мелких деталей, возможность доступа к этой информации крайне мала. Чтобы увидеть детали в окружающей среде, мы должны направить на них внимание. Мозг не создает модель мира, эта модель уже существует в мире. Мир сам служит внешней памятью, своей собственной моделью. Мы действуем внутри окружающей среды, мы энактивируем эту среду. В нас заложено ощущение непосредственного присутствия окружающей среды. У нас есть это чувство контакта, даже если в нашей голове нет подробных внутренних моделей ситуации. В нашей голове не содержится всех деталей воспринимаемой ситуации. Все эти детали находятся в самом мире. Перцептивное сознание состоит из использования нашего внимания и осознания нашего непосредственного контакта с окружающей средой, нашего в ней участия Noë A. Is the Visual World a Grand Illusion? // Journal of Consciousness. 2002. Vol.9. № 5-6. P. 1-12.. |