бурбоны. Время Реставрации во Франции (18141830) Время 18141830 гг носит в истории Франции название Реставрации Бурбонов
 Скачать 18.08 Kb.
|
|
Время Реставрации во Франции (1814—1830) Время 1814—1830 гг. носит в истории Франции название «Реставрации Бурбонов». (Слово «реставрация» значит восстановление вновь). На престоле была «восстановлена» династия Бурбонов; королем стал брат казненного еще в Великую революцию короля Людовика XVI, принявший название Людовика XVIII. (Людовиком XVII приверженцы династии Бурбонов считали маленького сына казненного короля; мальчик тоже погиб в эпоху революции). При своем воцарении Людовик XVIII принужден был дать конституционную хартию, по которой законодательная власть должна была принадлежать королю и двум палатам: первая называлась палатой пэров и состояла из назначенных королем пожизненных и наследственных сановников; вторая, палата депутатов, избиралась теми гражданами, которые платили прямых налогов в год не менее 300 франков. Чтобы иметь право ставить свою кандидатуру, нужно было уплачивать в год прямых налогов 1000 франков. Ценз этот был настолько высок, что из населения в 28—30 миллионов человек, которые жили во Франции, избирательным правом пользовались всего 80 тыс. человек, а ставить свою кандидатуру могли только 10 тыс. человек. Что касается администрации, судебных учреждений, устройства войска, полиции, — все это осталось при реставрации в том виде, в каком было создано Наполеоном. Точно также остался в силе наполеоновский кодекс гражданских законов и законов уголовных. Это законодательство было основано на равноправии всех граждан перед законом. Это было одно из главных и удержавшихся завоеваний Великой революции. Рассмотрим теперь, из каких социальных классов состоял французский народ и как эти классы относились к правительству и династии Бурбонов в эпоху Реставрации 1814—1830 гг. Классы французского общества в эпоху Реставрации Начнем с рабочих. Рабочий класс был в те времена во Франции малочислен, сравнительно, напр., с Англией. Промышленность во Франции была развита мало, машинное производство едва только возникало, сколько-нибудь крупные предприятия, где работало бы несколько сот рабочих, были наперечет; преобладало мелкое, ремесленное производство. Собственно, было два города во всей стране, где можно было встретить большие скопления рабочего люда: Париж и Лион. В Париже два больших предместья, Сент-Антуанское и Сен-Марсельское, были заселены рабочими (плотниками, столярами, ювелирами, рабочими бумажных фабрик, производства предметов роскоши и т. п.). В Лионе сосредоточивалось огромное шелковое производство; там выделывались шелковые материи, продававшиеся во всем мире. Лионские рабочие составляли очень заметную часть населения города. В остальных городах Франции рабочее население не играло той роли, как в Париже и Лионе. Но вследствие того, что Париж всегда имел огромное, решающее значение для всей остальной Франции, рабочему классу было выгодно, что именно в Париже рабочие были скучены в больших количествах; остальная страна часто следовала без сопротивления за тем, что делал Париж, а в Париже голос рабочего класса мог звучать громче, чем в остальной Франции. Экономическое положение рабочего класса в эти годы было самым бедственным. Никакие законы не ограничивали часов рабочего труда на фабриках, заводах и в мастерских; рабочие руки были дешевы; за участие в обыкновенной стачке, даже самой мирной, рабочие по закону подвергались штрафу и тюремному заключению. Голод и беспросветная нищета царили в некоторых частях рабочего класса, и трудно было даже сказать, есть ли такой промысел, который обеспечивает рабочему и его семье сколько-нибудь сытое существование. Жена и подраставшие дети в семье рабочего должны были тоже непременно зарабатывать, чтобы прокормиться. Рабочий день в 16—17—18 часов не считался редкостью. Рабочий класс во Франции в эпоху Реставрации не был объединен в особую партию, не имел, вообще, никакой классовой организации, да и классовое самосознание его в это время еще только начинало пробуждаться. Первые социальные учения утопического социализма (Сен-Симона и Фурье) были в эти годы совсем неизвестны рабочим массам. Но настроение рабочих, особенно к концу 20-х гг. XIX в. становилось все более и более раздраженным. Для всякого разумного и вдумчивого человека делалось ясным, что хотя рабочие и не имеют пока своего собственного знамени, своей классовой организации и классовой политики, но что они пойдут за любым революционным движением против существующего политического строя, если такое движение будет кем-нибудь начато. Это было, очевидно, вследствие нестерпимо-тяжелых экономических условий, в которых жило огромное большинство рабочих. Переходим к крестьянскому классу. Крестьянский класс представляет собой, даже и в настоящее время, подавляющее большинство всей французской нации. Перед великой революцией 1789 г. этот класс был настроен революционно: крестьяне-собственники (а их уже тогда было не мало) негодовали на разные подати и повинности, которые им приходилось уплачивать дворянам (сеньорам), предки которых в давние времена владели данной землей (такие подати и повинности назывались феодальными или сеньориальными); крестьяне-батраки, не имевшие своей собственности, стремились обзавестись своей землей. Великая революция удовлетворила оба эти слоя французского крестьянства: во-первых, были совершенно уничтожены все феодальные повинности; во-вторых, во время распродажи бывших церковных земель, а также имений дворян-эмигрантов, бежавших за границу, многие прежние батраки обзавелись собственным участком земли. С тех пор крестьянство в главной своей массе отошло от политики и больше всего интересовалось лишь тем, чтобы у него не отняли приобретенного за время революции. Вот почему крестьянство всегда поддерживало Наполеона, несмотря на постоянные рекрутские наборы, которые всей тяжестью падали на деревню: Наполеон с первых же лет своего правления вполне утвердил за крестьянами все, что им дала революция. Теперь, когда в 1814 г. вернулись Бурбоны, а сними дворяне- эмигранты, по французской деревне пошли беспокойнейшие слухи, будто земля, приобретенная во время революции, будет отнята. На самом деле сам король Людовик XVIII понимал, что нечего и думать об отнятии у крестьян земли, но многие эмигранты, вернувшиеся теперь, об этом говорили, ничуть не стесняясь. Они около 25 лет прожили, скитаясь за границей, многие из них ничего не понимали в новых порядках; они думали, что революция была только временным бедствием, и что можно теперь действовать так, как если б ничего не случилось. Они не соображали, что даже одни только разговоры об отнятии земли страшно возбуждают и раздражают крестьян и делают их врагами вернувшихся Бурбонов. От рабочих и крестьян перейдем к буржуазии. Промышленная буржуазия была недовольна новым правительством потому, что Наполеон чрезвычайно покровительствовал развитию французской промышленности, изгоняя с французского рынка не только англичан, с которыми он был в вечной войне, но и всех других конкурентов. Мало того, завоевывая новые и новые страны, Наполеон тем самым расширял рынок сбыта для французских промышленников. После падения наполеоновской империи новое правительство не могло уже продолжать прежнюю враждебную политику против Англии, — и английские товары хлынули на французский рынок. Английская промышленность была гораздо сильнее, и соперничать с ней французам было трудно. С другой стороны, все почти наполеоновские завоевания были отняты у Франции в 1814 г. Таким образом, для многих промышленников падение наполеоновской империи было началом разорения. Но зато буржуазия торговая вздохнула свободно, когда кончились, наконец, долгие войны и наступил общий мир, когда кончились прежние жестокие таможенные стеснения, когда стало возможным свободно торговать и разъезжать по своим делам по всей стране и за ее пределами. Кроме промышленников и торговцев, к буржуазии в тогдашней Франции нужно причислить еще почти весь образованный класс общества, почти всю интеллигенцию: адвокатов, врачей, инженеров, средних чиновников. Этот класс встретил, в общем, Реставрацию Бурбонов без всякой вражды. Железный военный деспотизм Наполеона очень уж тяготил, особенно к концу его царствования. Конституция, которую дал вернувшийся Людовик XVIII, была хоть и очень умеренна, все же давала некоторый простор печати, обеспечивала некоторую свободу личности, о чем при Наполеоне забыли и думать. Наконец, нужно упомянуть, после рабочих, крестьян и буржуазии, еще и четвертый класс общества, ничтожный численно, но желавший играть главную роль в государстве: это была дворянство. Вождями этого класса сделались непримиримые эмигранты, бежавшие из Франции еще во время Великой революции и теперь вернувшиеся. Они не только требовали для себя и своих близких лучших мест в армии, в государственной гражданской службе, при королевском дворе, но многие из них открыто стремились к установлению дореволюционного порядка вещей, к отобранию земли у крестьян, получивших участки из прежних дворянских эмигрантских владений. На их стороне стояла и им помогала часть духовенства, тоже не понимавшая, что старый порядок, существовавший до революции, уже не вернется никогда. Таково было положение вещей во Франции, когда произошло неожиданное событие, показавшее, как, в сущности, нетвердо сидит на своем престоле династия Бурбонов. Еще и года не прошло после падения наполеоновской империи и после воцарения короля Людовика XVIII, как вдруг в один мартовский вечер в 1815 г. королю принесли грозное и совершенно неожиданное известие: Наполеон вернулся с острова Эльбы и идет прямой дорогой на Париж. |