история псих. История психологии. 1. История психологии как научная
 Скачать 27.27 Kb.
|
|
Тема 1. История психологии как научная дисциплина. 1.
2. Базисные категории в психологии. Первое сомнение связано с утверждением инвариантности базисных категорий психологии. Любая категория отражает определенную реальность. Как писал Э.В.Ильенков, форма знания ― это не чистая форма, а форма самого предметного материала. Признавая инвариантность категорий науки, мы фактически утверждаем неизменность, вечность предмета познания ― психической реальности, что в корне противоречит принципу историзма. А.В.Петровский и М.Г.Ярошевский указывают, что развитие науки состоит в изменении, обогащении содержания базисных категорий и что каждая базисная категория содержательно раскрывается посредством целого ряда других понятий. Например, категория образа в теории деятельности содержательно раскрывается с помощью таких конструктов, как «чувственная ткань», «перцепт», «значение», а в теории Г.Гельмгольца ― через понятия «первичный сенсорный образ», «образ представления» о мире. Получается, что базисная категория как таковая лишена собственного содержания. Это лишь слово, термин, «ноумен», но не понятие. Согласно А.В.Петровскому и М.Г.Ярошевскому, базисные психологические категории ― это плеяда феноменов, выявляемых в интроспекции. Однако еще Гегель показал, что эмпирическое ознакомление с вещью позволяет получить лишь абстрактное представление о ней, рассудочное определение ― уровень общественно осознанного созерцания, но не понятийного мышления. Э.В.Ильенков категорично утверждал, что основоположения теории, строящейся на принципе восхождения от абстрактного к конкретному, не вырабатываются с помощью индукции и эмпирии. В концепции А.В.Петровского и М.Г.Ярошевского базисные категории психологии выступают как родовые по отношению к определенным группам психологических понятий. Так, категория «образ» конкретизируется в понятиях восприятия, представления, воображения, памяти и др. Такие понятия, фиксирующие одинаковое и игнорирующие особенное, проверяющиеся простым подведением под общее понятие отдельных частных случаев, Э.В.Ильенков называл абстрактно-всеобщими, реализующими локковскую традицию эмпирической теории обобщения. Такие понятия ничего не объясняют и, как правило, постепенно вытесняются из научного оборота под наплывом новых фактов, которые они не в состоянии охватить. Абстрактно-всеобщему как пустой умозрительной абстракции Э.В.Ильенков противопоставляет конкретно-всеобщее ― реальное и вполне особенное явление, выступающее генетической основой развертывания всей системы, образующей данную предметную область. М.Г.Ярошевский был противником выведения всего многообразия психического из одной-единственной «клеточки». Психика, считал он, по самому существу «многоклеточна». В роли таких «клеточек» и выступают у М.Г.Ярошевского базисные категории. Однако и здесь в рассуждениях исследователя обнаруживается несогласованность. С одной стороны, М.Г.Ярошевский определяет базисные категории психологии как «своего рода атомы психологического знания», с другой, подчеркивает, что все они связаны между собой. «За явленным сознанию предметным образом скрыты предметное действие, мотив, к нему побуждающий, отношение субъекта к другим людям, а также личностная значимость и переживаемость информации, свернутой в образе» 3. Конспект статьи В.М. Аллахвердова из журнала «Методология и история психологии». Психология объявила себя самостоятельной наукой всего лишь лет сто пятьдесят назад. И, не успев еще толком оформиться в этом качестве, тут же оказалась в кризисе. В 1877 г., т.е. еще за два года до создания В. Вундтом лаборатории экспериментальной психологии — первой психологической структуры, получившей мировое признание, — о кризисе объявил Ф. Брентано. Целая монография под названием «Кризис психологии» была опубликована Р. Вилли в 1898 г. К началу XX в. ощущение кризиса в психологии стало едва ли не общепринятым. Все было шатким. Блестящие спекулятивные построения великих философов рухнули, не выдержав опытной проверки. Н. Н. Ланге находит яркий образ: психологи подобны Приаму, сидящему на развалинах Трои. Тем самым как бы говоря: психолог — еще царь, однако его великолепные дворцы уже не приспособлены для жизни. Надо было срочно сооружать что-то новое. Но что? В 1927 г. монографическое исследование кризиса в психологии предпринимают независимо друг от друга два великих психолога — К. Бюлер и Л. С. Выготский. Правда, В. П. Зинченко (2004, с. 86) замечает, что для мировой психологии 1927 год был как раз годом не кризиса, а расцвета, но это лишь подчеркивает, что даже в период расцвета у великих психологов сохраняется ощущение кризиса. А. Н. Леонтьев (1966) уже во второй половине XX в. утверждает, что психологи до сих пор не имеют архитектурного проекта для строительства своих сооружений, хотя и собрали груду первоклассного строительного материала. Публикации, гласящие, что психология находится в глубоком кризисе, продолжаются с завидной регулярностью. Все это позволило мне (Аллахвердов, 1993) написать о перманентном кризисе психологии. В 2011–12 гг. наличие кризиса признала примерно половина самых известных специалистов России в области методологии психологии, опрошенных редакцией журнала «Методология и история психологии» (правда, остальные наличие кризиса уверенно отрицали). В качестве наиболее типичного образца лженауки чаще всего называют астрологию. В 1975 году 186 ведущих мировых ученых, включая 18 нобелевских лауреатов, выступили с протестом против предоставления астрологам доступа к средствам массовой информации. В России публичной критикой астрологии как лженауки занимается «Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований» при Президиуме РАН. Субъект познания не может соотносить свои сегодняшние знания с будущими, поскольку последние ему неизвестны. Никто не может знать, что должно получиться в итоге познания, а потому по ходу познавательной деятельности никогда до конца не ясно, что в получаемых знаниях верно и надо сохранять, а что — отбросить. К тому же, познающий никогда не имеет дело со всей действительностью во всей полноте. В лучшем случае ему доступно только частичное описание реальности, а значит, невозможно непосредственно оценить, насколько полученный результат адекватен действительности в целом. В общем, как писал Б. Рассел (2001б), «все, что мы считаем познанием, в большей или меньшей степени недостоверно, и не существует способа решения вопроса, какая степень недостоверности делает нашу уверенность в чем-либо недостойной названия “познание”, как не существует способа решить, сколько человек должен потерять волос, чтобы считаться лысым». Позитивисты, уже в XIX в. предчувствуя будущие проблемы, решились провести демаркационную линию между наукой и не-наукой, надеясь тем самым противостоять невежеству и догматизму. Рассмотрим разные версии построения демаркационной линии. Версия первая. Окружающий мир является нам в фактах, без них мы ничего не можем знать о мире. Факты — воздух ученого (И. П. Павлов). Результат научного поиска будет достоверен, только если он строго опирается на факты. Поэтому только то, что можно наблюдать и измерять, является научным. Версия вторая. Цель научного познания — сделать мир понятным, т.е. свести непонятное к понятному, очевидному. Физик Р. Фейнман (Фейнман, Лейтон, Сэндс, 1966) красиво сказал: «Истинное величие науки состоит в том, что мы можем найти такой способ рассуждения, при котором закон становится очевидным». М. Полани (1985) приводит пример исследования, которое воспринимает как нелепость, потому что не видит никакой возможности найти ему хоть какое-нибудь объяснение. Версия третья. Цель науки — находить применение на практике. Раз это так, то если созданные учеными объяснения «работают» и приносят пользу, значит, они научны. Практика, как отмечал К. Маркс, имеет двуединую природу: с одной стороны, мы действуем, исходя из наших субъективных представлений о мире, но с другой — наши действия происходят в реальном мире. Поэтому добиться желаемого результата мы сможем только тогда, когда наши субъективные представления соответствуют реальному миру с точностью, достаточной для решения практических задач. Практика — критерий истины. Действительно, если мы добиваемся практического успеха, то это повышает веру в наши теории. Трудно не согласиться с В. Гейзенбергом (1987, с. 331): «Достаточно представить себе ту предельную степень точности, какой требует посадка на Луну, ту невообразимую меру надежности и отточенности, какая здесь продемонстрирована, чтобы понять, сколь прочная база достоверной истинности лежит в основании новоевропейского естествознания». Итак, умение достичь практического эффекта чрезвычайно важно, но его мало, чтобы признать деятельность научной. В следующей статье рассмотрим другие версии в надежде, что все-таки удастся провести демаркационную линию между наукой и не-наукой. Тема 2. Развитие психологии в период античности. 1.
Тема 3. Психологические теории средневековья и эпохи возрождения. Тема 4. Развитие психологических идей в новое время. Тема 5. Развитие ассоциативной психологии XVIII – XIX В.В. Тема 6. Психологические идеи эпохи просвещения (Франция, Германия, Россия). Тема 7. Естественно - научные предпосылки выделения психологии в самостоятельную науку (XIX в.). Тема 8. Становление психологии самостоятельной наукой. Тема 9. Открытый кризис психологии 1910-1930 годов и его итоги. Тема 10. Бихевиоризм: становление и развитие в XX в. Тема 11. Психоанализ и его эволюция в XX в. Тема 12. Гештальтпсихология: Становление и развитие в XX веке. Тема 13. Теории и школы гуманистической психологии. Тема 14. Когнитивная психология: Становление и направления развития. Тема 15. Отечественная психология: Этапы развития, научные школы, современные тенденции. | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||