Читать книги. 1. Л. Н. Толстой Обезьяна и горох
 Скачать 0.88 Mb.
|
|
Глава VIII. ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР СООРУЖАЕТ МОСТ Переулок шел в гору, но Голубая Стрела без труда преодолела подъем и выехала на большую площадь как раз перед магазином Феи. Машинист высунулся из окошка и спросил: – В какую сторону ехать теперь? Все время прямо! – закричал Генерал. – Лобовая атака – самая лучшая тактика, чтобы опрокинуть неприятеля! – Какого неприятеля? – спросил Начальник Станции. – Прекратите, пожалуйста, ваши вымыслы. В поезде вы такой же пассажир, как и все остальные. Понятно? Поезд пойдет туда, куда велю я! – Хорошо, – ответил Машинист, – но говорите быстрее, потому что мы вот-вот врежемся в тротуар. – Направо! – раздался голос Кнопки. – Немедленно сворачивайте направо: я чую след Франческо. – Итак, направо! – произнес Начальник Станции. И Голубая Стрела на полном ходу свернула направо. Сидящий Пилот летел на высоте двух метров от земли, чтобы не потерять поезд из виду. Он попробовал подняться выше, но чуть не наткнулся на трамвайные провода. Молчаливые ковбои и индейцы скакали справа и слева от поезда и были похожи на окруживших его бандитов. – Гм-гм, – недоверчиво сказал Генерал, – ставлю свои эполеты против дырявого сольдо, что это путешествие добром не кончится. У этих всадников очень ненадежный вид. На первой же остановке я переберусь на платформу, где стоят мои пушки. Как раз в этот момент послышались вопли Кнопки. Очевидно, он почуял какую-то опасность. Но было уже поздно. Машинист не успел затормозить, и Голубая Стрела на полном ходу вошла в глубокую лужу. Вода поднялась почти до уровня окошек. Куклы очень испугались и перебрались к стрелкам, на крыши вагонов. – Мы на земле, – произнес Машинист, вытирая с лица пот. – Вы хотите сказать, что мы в воде, – поправил Капитан. – Ничего не остается делать, как спустить в воду мой парусник и принять всех на борт. Но парусник был слишком мал. Тогда Главный Инженер предложил соорудить мост. – Прежде чем мост будет построен, нас поймают, – качая головой, произнес Капитан. Впрочем, другого выхода не было. Рабочие «Конструктора» под руководством Главного Инженера принялись за постройку моста. – Подъемным краном мы поднимем Голубую Стрелу и поставим ее на мост, – пообещал Инженер, – пассажирам даже выходить не придется. С этими словами он бросил горделивый взгляд на кукол. Те с восхищением смотрели на него. Только кукла Нера оставалась верна своему Пилоту и не сводила с него глаз. Пошел снег. Уровень воды в луже стал подниматься, и сложные расчеты Инженера были сведены на нет. – Нелегкая вещь – построить мост во время наводнения, – сквозь зубы проговорил Инженер. – Но мы все же попытаемся. Чтобы ускорить работы. Полковник предоставил в распоряжение Инженера всех своих стрелков. Мост поднимался над водой. В темной снежной ночи слышался звон железа, удары молотков, скрип тачек. Индейцы и ковбои переправились через лужу на лошадях и расположились лагерем на другом берегу. Далеко внизу виднелась красная точечка, которая то угасала, то ярко вспыхивала, как светлячок. Это была трубка Серебряного Пера. Выглядывая из окошек вагонов, пассажиры следили за этим красным огоньком, который сиял, как далекая надежда. Три Марионетки предположили хором: – Кажется, это звезда! Это были сентиментальные Марионетки: они умудрялись видеть звезды даже в снежную ночь. И, пожалуй, они были счастливы, не так ли? Но вот загремели крики «ура». Люди Главного Инженера и стрелки достигли берега – мост был готов! Подъемный кран поднял Голубую Стрелу и поставил ее на мост, на котором, как на всех железнодорожных мостах, уже были проложены рельсы. Начальник Станции поднял зеленый семафор, давая сигнал к отправлению, и поезд с легким скрежетом двинулся вперед. Но не успел он проехать несколько метров, как Генерал снова поднял тревогу: – Потушить все огни! Над нами вражеский самолет! – Тысяча сумасшедших китов! – воскликнул Полубородый Капитан. – Съесть мне мою бороду, если это не Фея! С грозным гулом огромная тень спускалась на площадь. Беглецы уже могли различить метлу Феи и сидевших на ней двух старушек. Фея, надо вам сказать, уже почти примирилась с потерей своих лучших игрушек. Она собрала все игрушки, оставшиеся в шкафах и на складе, и отправилась по своему обычному маршруту, как всегда вылетев из трубы на метле. Но она не добралась еще и до половины площади, как восклицание служанки заставило ее повернуть обратно. – Синьора баронесса, посмотрите вниз! – Куда? А, вижу, вижу!.. Да ведь это фары Голубой Стрелы! – Мне кажется, что это именно так, баронесса. Не теряя времени, Фея повернула ручку метлы на юго-запад и спикировала прямо на свет, отражавшийся в воде лужи. На этот раз Генерал поднял тревогу не напрасно. Свет погасили. Машинист включил мотор на полную скорость и в одно мгновение переехал мост. Платформа, на которой стоял парусник Капитана, и два последних вагона едва успели стать на твердую землю, как мост с грохотом рухнул. Кто-то предположил, что Фея принялась бомбить мост, но оказалось, что это Генерал, никого не предупредив, заминировал мост и взорвал его. – Я лучше проглочу его по кускам, чем оставлю неприятелю! – воскликнул он, покручивая усы. Фея уже спустилась почти к самой воде и с огромной соростью приближалась к Голубой Стреле. – Быстрее налево! – закричал один из ковбоев. Не дожидаясь, пока Начальник Станции подтвердит приказание, Машинист свернул влево, да так быстро, что поезд чуть не разорвался пополам, и вошел в темный подъезд, в котором мерцал огонек трубки Серебряного Пера. Голубую Стрелу поставили как можно ближе к стене, дверь подъезда закрыли и заперли на засов. – Интересно, она нас увидела? – прошептал Капитан. Но Фея не заметила их. – Странно! – бормотала она в этот момент, описывая круги над площадью. – Можно подумать, что их проглотила земля: нигде никаких следов… Голубая Стрела была лучшей игрушкой моего магазина! – со вздохом продолжала Фея. – Ничего не понимаю: может быть, они убежали от воров и ищут дорогу домой? Кто знает! Но не будем терять времени. За работу! Нам нужно разнести бесчисленное множество подарков. – И, повернув метлу на север, она исчезла в снегопаде. Бедная старушка! Представьте себя на ее месте: ее магазин обворовали как раз в новогоднюю ночь, а она знает, что в тысячах домов в этот день ребята подвешивают к камину чулок, чтобы утром найти в нем подарок Феи. Да, есть отчего схватиться за голову!.. А вдобавок еще этот снег: он бьет в лицо, залепляет глаза, уши. Что за ночь, синьоры мои, что за ночь! Глава IX. ПРОЩАЙ, КУКЛА РОЗА! Здесь темно, как в бутылке с чернилами, – сказал Начальник Станции. – Неприятель может устроить нам здесь любую ловушку, – добавил Генерал. — Пожалуй, лучше зажечь фары. Машинист включил фары Голубой Стрелы. Беглецы осмотрелись. Они находились в подъезде, загроможденном пустыми ящиками из-под фруктов. Это был подъезд фруктового магазина. Куклы вышли из вагонов, собрались в уголок и подняли там невероятный шум. – Тысяча китов-болтунов! – заворчал Полубородый Капитан. – Эти девчонки ни минуты не могут помолчать. – Ой, здесь кто-то есть! – воскликнула кукла Роза своим милым голоском, похожим на трель кларнета. – Мне тоже кажется, что здесь люди, – сказал Машинист. – Но кому могла прийти в голову глупая мысль сидеть в подъезде в такую холодную ночь? Что касается меня, то я отдал бы колесо моего паровоза за хорошую постель с грелкой в ногах. – Это девочка, – заговорили куклы. – Посмотрите, она спит. – Как она замерзла! У нее ледяная кожа. Самые смелые куклы протягивали свои ручки, чтобы пощупать, какая холодная у девочки кожа. Делали они это очень тихо, боясь разбудить девочку, но та не просыпалась. – Какая она оборванная! Может быть, она поссорилась с кем-нибудь? – А может быть, подруги побили ее, и она боится теперь вернуться домой в такой грязной и изорванной одежде? Незаметно они стали говорить громче, но девочка ничего не слышала, оставаясь неподвижной и белой как снег. Она сжала руки под подбородком, как бы желая согреться, но и руки ее были ледяные. – Попробуем согреть ее, – предложила кукла Роза. Она ласково коснулась своими ручонками рук девочки и стала растирать их. Бесполезно. Руки девочки были как два куска льда. Один стрелок спустился с крыши вагона и подошел к девочке. – Э-э-э, – протянул он, бросив взгляд на маленькую, – много я видел таких девочек… – Вы ее знаете? – спросили куклы. – Знаю ли я ее? Нет, именно эту не знаю, но встречал похожих на нее. Это девочка из бедной семьи, и все тут. – Как мальчик из подвала? – Еще беднее, еще беднее. У этой девочки нет дома. Снег застал ее на улице, и она укрылась в подъезде, чтобы не умереть от холода. – А сейчас она спит? – Да, спит, – ответил солдат. – Но странный у нее сон. – Что вы хотите этим сказать? – Не думаю, чтобы она проснулась когда-нибудь. – Не говорите глупостей! – решительно возразила кукла Роза. – Почему она не должна проснуться? А вот я останусь здесь до тех пор, пока она не проснется. Я уже устала путешествовать. Я домашняя кукла, и мне не нравится бродить ночью по улицам. Я останусь с этой девочкой и, когда она проснется, пойду вместе с ней. Кукла Роза совершенно преобразилась. Куда только делся ее глупый и хвастливый вид, который так раздражал Полубородого Капитана! Удивительный огонь зажегся в ее глазах, и они стали еще более голубыми. – Я останусь здесь! – решительно повторила Роза. – Конечно, это нехорошо по отношению к Франческо, но вообще-то я не думаю, чтобы его огорчило мое отсутствие. Франческо – мужчина, и он даже знать не будет, что ему делать с куклой. Вы передадите ему мой привет, и он простит меня. А потом, кто знает, может быть, эта девочка пойдет в гости к Франческо, возьмет меня с собой, и мы еще увидимся. Но почему это она говорила и говорила без конца, как будто в горле у нее было полно слов и ей приходилось выбрасывать их наружу, чтобы не задохнуться? Потому, что она не хотела, чтобы заговорили другие. Она боялась услышать отрицательный ответ, боялась, что ей придется покинуть одинокую девочку в темном подъезде в такой холод. Но никто не возразил ей. Кнопка вышел на разведку из подъезда и, вернувшись, объявил, что дорога свободна и можно отправляться в путь. Один за другим беглецы садились в поезд. Начальник Станции на всякий случай приказал ехать с потушенными огнями. Голубая Стрела медленно двинулась к выходу. – Прощай, прощай! – шепотом говорили игрушки кукле Розе. – До свидания, – дрожащим голосом отвечала она. Нечего скрывать, ей было страшно оставаться одной. Она прижалась к спящей девочке и повторила: – Прощайте! Три Марионетки все вместе высунулись из окошка. – Прощай! – хором прокричали они. – Нам хочется плакать, но ты ведь знаешь, что это невозможно. Мы сделаны из дерева, и у нас нет сердца. Прощай! А у куклы Розы было сердце. По правде сказать, она никогда раньше не чувствовала его. Но сейчас, оставшись одна в темном, незнакомом подъезде, она почувствовала в груди глубокие, учащенные удары и поняла, что это билось ее сердце. И билось оно так сильно, что кукла не могла произнести ни слова. Сквозь удары сердца она едва расслышала стук колес удалявшегося поезда. Потом шум затих и ей показалось, что кто-то произнес: «Не видать тебе больше твоих подруг, маленькая». Ей стало очень страшно, но усталость и волнения, перенесенные во время путешествия, дали себя знать. Кукла Роза закрыла глаза. Да и к чему было держать их открытыми. Ведь было так темно, что она не видела даже кончика своего носа. Закрыв глаза, она незаметно уснула. Так и нашла их утром привратница: обнявшись, как сестренки, на полу сидели замерзшая девочка и кукла Роза. Кукла не понимала, почему все эти люди собрались в подъезде, и с недоумением смотрела на них. Пришли настоящие живые карабинеры, такие большие, что просто ужас. Девочку отнесли в машину и увезли. Кукла Роза так и не поняла, почему девочка не проснулась: ведь до этого она никогда не видела мертвых. Один карабинер взял ее с собой и отнес к командиру. У командира была девочка, и командир взял куклу для нее. Но кукла Роза не переставала думать о замерзшей девочке, около которой она провела новогоднюю ночь. И каждый раз, думая о ней, она чувствовала, как леденеет ее сердце. Глава Х. ГЕРОИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ ГЕНЕРАЛА Опустив мордочку к самой земле. Кнопка бежал перед паровозом. Снег покрывал мостовую плотным одеялом. Все труднее и труднее было отыскивать под снегом запах порванных башмаков Франческо. Кнопка часто останавливался, нерешительно оглядывался по сторонам, возвращался назад, менял направление. – Может быть, Франческо останавливался здесь поиграть? – говорил пес про себя. – Поэтому следы такие запутанные. Машинист, прищурив глаза, медленно вел поезд за Кнопкой. Пассажиры в поезде стали мерзнуть. – Нужно ехать быстрее, – торопил Капитан. – Я боюсь, что таким ходом мы приедем только на будущий год или нас раздавит утром первый же трамвай. Следы шли зигзагами, и Голубой Стреле приходилось подниматься на тротуары, спускаться с них, описывать кривые по площадям, по три-четыре раза пересекать одну и ту же улицу. – Что за манера бродить по улицам! – ворчал Начальник Станции. – Учат, учат детей, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая линия, а они, как только выйдут на улицу, сразу же начинают бродить по окружности. Возьмите этого Франческо: на пути в десять метров он десять раз пересек улицу. Удивляюсь, как он не попал под машину. Кнопка неустанно искал в снегу следы Франческо. Он почти не чувствовал ни холода, ни усталости и дорогой мысленно разговаривал с Франческо, как будто тот мог слышать его: «Мы все идем к тебе, Франческо! Это будет чудесный сюрприз для тебя. Вот увидишь». Он так увлекся мысленным разговором с Франческо, что не заметил, что следы куда-то исчезли. Он рыскал по всем направлениям, но никак не мог отыскать их. След кончался здесь, посередине этой узкой, слабо освещенной улицы, а не перед подъездом или где-нибудь на тротуаре. «Невероятно! – подумал Кнопка. – Не мог же он подняться в воздух?» – Что там случилось? – закричал Генерал, которому повсюду чудились враги. – Кнопка никак не отыщет следов Франческо, – хладнокровно сообщил Машинист. Раздался общий стон. Куклы уже видели себя погребенными под снегом посередине улицы. – Тысяча мороженых китов! – воскликнул Полубородый. – Только этого еще нам не хватало! – Его украли! – возбужденно проговорил Генерал. – Кого украли? – Ребенка, черт возьми! Нашего Франческо! Его следы доходят до середины улицы и там кончаются. Что это означает? – Ребенка подняли в воздух, швырнули в машину и увезли. – Но кто же мог украсть его? Кому нужен ребенок? Выручил Сидящий Пилот. Он предложил слетать на разведку, и, так как никто не мог придумать ничего лучшего, предложение Пилота было принято. Самолет набрал высоту. Некоторое время его еще видели в слабом свете уличного фонаря, но вот уже он исчез из вида, а вскоре затих и шум мотора. – Ручаюсь, что мальчика украли, – продолжал настаивать Генерал. – Это значит, что опасность угрожает всем нам. Ко мне, солдаты! ЗарядиПутешествие Голубой Стрелы (сказка-повесть)те быстрее пушки, поставьте их вдоль поезда и приготовьтесь открыть огонь! Артиллеристы заворчали: – Чтоб он простудился! Заряжать и разряжать всю ночь! А заряды уже промокли и не взорвутся, если даже их бросить в Везувий! – Молчать! – прикрикнул на них Генерал. Стрелки, неподвижно стоявшие на крышах вагонов, смотрели сверху вниз на своих братьев, которые потели, таская тяжелые пушки. «Везет артиллеристам! – думали стрелки. – Они работают, а нас уже до колен засыпало снегом. Пройдет немного времени, и мы превратимся в снежные статуи!» Музыканты тоже были в отчаянии: снег набился в трубы и закупорил их. Тут произошло нечто непонятное: как только первую пушку сняли с платформы, она исчезла под снегом. Вторая провалилась, как будто под ней было озеро. Земля проглотила и третью пушку. Короче говоря, как только пушку спускали с платформы, она исчезала под снегом. – Что такое… Это же… – от удивления и негодования Генерал потерял дар речи. Он опустился на колени и принялся разрывать снег руками. И тут все разъяснилось. Оказалось, что пушки ставили прямо на прикрытую снегом яму и они проваливались в воду, журчавшую под снегом. Генерал так и остался стоять на коленях, как будто сраженный молнией. Он сорвал берет, стал рвать волосы на голове, и, может быть, содрал бы и кожу, если бы не услышал, что артиллеристы смеются. – Несчастные! Лучшие, единственные орудия нашей армии попали в ловушку неприятеля, а вы смеетесь! Разве вы не понимаете, что теперь мы безоружны? Все под арест! По возвращении в казарму вы все предстанете перед судом военного трибунала! Артиллеристы сразу же приняли серьезный вид, но продолжали вздрагивать от едва сдерживаемого смеха. «Не так уж плохо, – думали они, – по крайней мере, мы не будем больше заряжать и разряжать пушки! Пусть синьор Генерал кричит, сколько ему угодно. Нам и без пушек хорошо: меньше работы». Генерал, казалось, постарел лет на двадцать. Волосы его побелели, может быть, еще и оттого, что он снял берет и снег падал на его голову со скоростью сантиметра в секунду. Камни прослезились бы при виде этой сцены! Но, к несчастью, камни не могли видеть этого: ведь они сами были под снегом. – Все кончено! – рыдал Генерал. – Кончено! Мне нечего больше делать! У него было такое ощущение, словно он ел чудесное пирожное и вдруг, неизвестно каким образом, вся сладость исчезла, и он обнаружил, что жует что-то вроде безвкусного картона. Без пушек жизнь Генерала была безвкусной, как еда без соли. Он продолжал неподвижно стоять на коленях, не обращая внимания на все просьбы, и даже не отряхивал с себя снег. – Синьор Генерал, на вас падает снег, – заметили артиллеристы и хотели стряхнуть снег с его плеч. – Оставьте меня, оставьте меня в покое! – Ведь снег совсем засыплет вас. Он дошел уже до колен. – Неважно. – Синьор Генерал, снег уже вам по грудь. – Я не чувствую холода. Сердце у меня сейчас холоднее снега. В одно мгновение Генерал был почти целиком покрыт снегом. Некоторое время еще виднелись его усы, но вот и они исчезли. Вместо Генерала осталась снежная статуя, статуя коленопреклоненного Генерала, вцепившегося руками в края ямы, в которую провалились его пушки. Бедный Генерал, что за гибель! По-моему, он не заслужил такой участи, хотя и желал ее. Никто не мешал ему подняться, отряхнуть снег и укрыться в вагоне. Будучи Генералом, он имел право ехать в вагоне первого класса. Однако он предпочел превратиться в снежную статую. Но оставим Генерала с его холодной судьбой. Прощай, синьор Генерал! Мы не забудем тебя. Я-то хорош! Теряю время на поминки по Генералу, когда пассажирам Голубой Стрелы угрожают очень серьезные неприятности. На этот раз речь идет о Кошке. Настоящей, не игрушечной Кошке, величиной с целых два вагона Голубой Стрелы. Пока мы все смотрели на Генерала и мысли наши были заняты его самопожертвованием, страшная хищница тихонько подобралась по снегу, осмотрела всех своими зелеными глазищами и выбрала добычу. Вы еще не забыли о Канарейке в клетке, которая прыгала на своей пружине и все время напевала «чик-чик»? Ну вот, добавлю только, что клетка с Канарейкой была подвешена снаружи к окошку Голубой Стрелы. Вообще-то клетка должна была висеть в вагоне, но Канарейка своим несмолкаемым пением так всем надоела, что клетку подвесили снаружи. Кошка приметила неосторожную Канарейку и решила полакомиться ею. «Я сломаю клетку одним ударом лапы», – подумала она. Так и вышло. «Еще одним ударом я заставлю Канарейку замолчать», – подумала Кошка. Но так не вышло. Канарейка почувствовала, как острые когти скользнули по ее крыльям, и испустила отчаянное «чик-чик». Затем что-то треснуло, щелкнуло – и распрямившаяся пружина больно ударила агрессора по носу. Полуослепшая от боли и напуганная неожиданным ударом – кто мог ожидать такую энергичную защиту от Канарейки? – Кошка убралась прочь. Ковбои некоторое время пытались преследовать ее, но их кони проваливались в снег и не могли бежать быстро. Да, на этот раз Кошка вместо добычи получила удар по носу. Но и бедная Канарейка лежала в снегу вся изуродованная. Из-под крыльев у нее торчала стальная пружинка. Раскрытый клюв замолк навсегда. В течение нескольких минут Голубая Стрела потеряла двух своих пассажиров. Третий – Сидящий Пилот – в этот момент летел неведомо где на своем самолете. А может быть, уже порыв ветра ударил его о печную трубу? Или он рухнул на землю под тяжестью снега, облепившего слабые крылья его самолета? Кто знает? Канарейку с воинскими почестями похоронили под снегом. Стрелки вытряхнули из своих труб снег и сыграли похоронный марш. Сказать по правде, звук труб был какой-то простуженный: казалось, что музыка доносилась издалека, с соседней улицы. Но все же это было лучше, чем ничего. Впрочем, история Канарейки на этом не кончается. Ее друзья из Голубой Стрелы не знают продолжения этой истории, потому что, похоронив Канарейку, они возобновили свой ночной марш. Но я на некоторое время задержался здесь и видел, как ночной сторож слез со своего велосипеда, колесо которого наткнулось на клетку Канарейки. Ночной сторож подобрал ее, подвесил к велосипеду и тут же, прямо посреди улицы, попробовал вправить пружину. Чего только не сделают две искусные руки! Через несколько минут прозвучало «чик-чик» Канарейки, немного приглушенное, но от этого еще более веселое и беспечное. «Она понравится моему сыну, – подумал ночной сторож. – Я скажу ему, что Канарейку мне дала Фея. Скажу, что встретил ее ночью на улице и она передала ему привет и пожелания веселой, счастливой жизни». Так подумал ночной сторож. Может быть, он думал еще о чемнибудь, но у меня нет времени сообщить вам об этом, потому что я должен продолжить рассказ о приключениях Голубой Стрелы. А ночной сторож поехал дальше и на поворотах, вместо того чтобы звонить в велосипедный звонок, толкал клетку, и тогда раздавалось веселое «чик-чик» Канарейки. Мне кажется, что он неплохо придумал. |