Тема 1.1. (часть 2) Тема 1.1. Актуальные вопросы развития гражда. 1 о принципах права вообще
 Скачать 39.96 Kb.
|
|
1.1. О принципах права вообще Право, безусловно, феномен социальный. Вне общества права нет, равно как и наоборот – нет общества без права. Всякое общество даже на самых ранних своих ступенях развития уже знает этот концепт. Если доправовое общество и существовало вообще, то его история покрыта такой глубокой древностью, что с достоверностью о его социальном устройстве мы мало что знаем. Первые древние цивилизации, известные истории, уже являются обществом, в котором есть феномен права (другое дело, что многие постулаты древнего права кажутся неприемлемыми в нашей действительности). Современная цивилизация нашей планеты не может помыслить себя вне права, таких исторических примеров мы не знаем, и ничто не указывает на возможность существования в обозримом будущем социума без права. Таким образом, несмотря на то что право – ипостась идеальная, оно явление объективное, поскольку существует не по произволу случайности, а порождается самой жизнью людей и всю ее охватывает, пронизывая все времена и пространства. Более фундаментального социального явления, чем право, трудно обнаружить. Право является частью цивилизации и вплетено в ткань культуры. Поэтому в принципах права проявляются культурные ценности, которые в данный исторический момент разделяются обществом. Следовательно, жить по праву – это быть культурным человеком и, наоборот, быть культурным человеком – это, в частности, и жить по праву. Если человек разделяет ценности данной культуры, то вряд ли ему придется предпринимать существенные усилия, чтобы соблюдать или уважать принципы права данной страны, так как они и есть часть культуры. Особая ситуация возникает тогда, когда позитивное право вступает в конфликт с ценностями конкретной культуры: здесь возникает неминуемое трение, порождающее серьезные конфликты между требованиями позитивного права и нашими представлениями о должном (в том числе о справедливости). Иногда этот разрыв достигает таких масштабов, что культурный человек может и даже должен поступить вопреки требованиям позитивного права (вспомним хотя бы чудовищные законы, которые нередко принимались в тоталитарных, а нередко и демократических режимах прошлого и продолжают встречаться и сейчас). Этот конфликт исчезает, если мы под правом вслед за сторонниками теории естественного права будем понимать не позитивное право, отраженное в соответствующих формальных источниках права и обычаях, а то, каким образом соответствующие социальные отношения должны нормироваться исходя из наших представлений о добре и справедливости. Но далее по тексту речь пойдет о позитивном праве и его принципах. Всякое крупное социальное явление по мере своего становления и развития генерирует основополагающие начала (принципы) своей сущности. То же касается и права. Образование принципов права хотя и есть в известной степени процесс и результат интеллектуального обобщения, оно также является объективной закономерностью. Принцип (лат. – principium, греч. – αρχή, дословно – «первейшее») изначально, видимо, скорее, понимался именно как нечто, находящееся впереди и в то же время наиболее важное, сильное, решающее и приводящее к победе: принцип (лат. – princeps) – тяжеловооруженный пехотинец в римской армии, из которых составлялась первая линия в боевом порядке. В современном понимании принцип – тот исток и тот фундамент, откуда начинается и на чем держится некое явление (в данном случае – право). Совокупность основополагающих универсальных правовых принципов призвана создать целостную систему права, каркас, на котором держится правая ткань, и косвенно – благоприятный правовой климат для каждой личности, а поскольку именно отдельные личности составляют все общество, в результате реализации названных принципов права в рамках правотворчества в обществе должно установиться благополучие. Гарантией соблюдения принципов должны выступать социально-политические институты (государственные правотворческие и правоприменительные органы, структуры гражданского общества и др.). Без нормальной работы таких институтов, выступающих проводниками принципов в жизнь, принципы права обессилены. Правовые принципы могут оказывать определяющее влияние на правосознание, если культурное развитие общества достаточно высоко, чтобы освоить их в обычной повседневности. Если же правовые принципы пребывают в забвении, игнорируются семейными, общественными и государственными институтами, если на них смотрят как на пустые слова, это влечет разрушение стройности и целостности позитивного права, хаотичность и непоследовательность правового регулирования, произвол, правовой нигилизм и создает угрозу всему обществу. Общество, которое пренебрегает правовыми принципами, обречено на деградацию и вырождение. Одно из наиболее кратких и удивительно гениальных определений права есть соединение всего двух принципов: «Равному за равное, каждому свое». Уже здесь видно, что принципы могут формировать систему взаимодействующих элементов. В этом определении, помимо прочего, предсказано бесконечное диалектическое развитие права, ведь даже если установлено правило, применяющееся во всех случаях в равной мере и ко всем, всегда придется приспосабливать его к отличающимся отдельным случаям («каждому свое»), поскольку жизнь всегда богаче наших представлений о ней. Отсюда изменчивость и самих принципов, которые хотя и являются некими максимами, все же, как и все остальное, подвержены влиянию изменяющегося течения жизни, хотя и не так часто, как ординарные нормы права. Если в античности рабство не противоречило принципам, разделяемым большинством того общества и позитивным правом, то ныне оно недопустимо и представляется отвратительным. При этом общество прошло достаточно долгий путь, чтобы инвертировать представление о рабстве. Принципы права есть достояние мысли, они становятся таковыми не по формальному признаку (например, закрепление их в законе), а по общественному консенсусу; проще говоря, принципы права – это то, что признано таковыми в обществе, прежде всего в юридическом сообществе. Вместе с тем наиболее фундаментальные правовые принципы часто закрепляются в законе: например, конституционные принципы содержатся в конституциях. Если принцип гражданского права не закреплен в законе, он не превращается в обычай. Если обычай – это всегда конкретное правило поведения, принцип права совсем необязательно представляет собой конкретное правило поведения, скорее, наоборот, это источник для выведения таких правил поведения, общая идея, некий ориентир для определения оптимальных правовых решений. Например, принцип свободы договора сам по себе развернутых правил поведения не содержит, но из него они выводятся. Принципы права обычно отражаются в различных нормах позитивного права и судебной практике, и кристаллизация принципов права обычно осуществляется в результате индуктивного обобщения этих норм и материалов судебной практики наукой и судами. Но могут быть ситуации, когда происходит инверсия, и некие общие идеи находят поддержку в умах юристов или всего общества и влекут модификацию ранее возникшего позитивного права. Например, когда в обществе происходит резкий фундаментальный слом социально-политической и экономической формации, конституция или некий закон могут провозгласить некий принцип, который ранее не находил поддержки в позитивном праве. Например, в обществе, которое десятилетиями жило без частной собственности и свободы договора и в условиях примата публичных интересов над интересами личности, при революционном сломе данной системы конституция может провозгласить эти идеи в качестве правовых принципов. В данном случае они будут не итогом индуктивного обобщения результатов эволюционного развития национального позитивного права, а попыткой коренным образом и решительно изменить базовые элементы правовой системы. В принципах права не стоит отыскивать безупречной логической системы. Они призваны, скорее, наполнить строгое позитивное право, букву закона их духом. Образно выражаясь, принципы права – это душа закона. Поэтому в наборе тех или иных принципов можно вполне увидеть их пересечение, наложение друг на друга, их соотношение как частного и общего, а нередко и противоречия. Так, например, принцип неприкосновенности собственности вполне себе пересекается с принципом недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, поскольку всякое посягательство на собственность есть нарушение принципа невмешательства, а принцип свободы договора иногда вступает в конфликт с принципом защиты слабой стороны договора. В этом смысле принципы права ближе скорее к искусству, чем к науке; к чувственному, чем рациональному; к идеологическому, чем инструментальному и т.п. Это же показывает, что учение о праве вообще и о частном праве в особенности, если смотреть на него через глобальную призму человеческой цивилизации, есть нечто большее, чем наука, это соединение различных сфер: нравственности и морали; философии и искусства; техники и логики, политики и экономики, но и науки права тоже. Очень часто, чтобы постигнуть норму права до самой сути, необходимо выйти за пределы юридического. Возьмем, например, ст. 137 ГК РФ: почему животное не названо вещью, а норма говорит о том, что к животным применяются общие правила об имуществе, да и то с известными оговорками? Потому что наше нравственное (а для кого-то религиозное) чувство противится приравнять живое к неживому, одушевленное к неодушевленному. Никакой формальной юридической логики здесь нет, однако и эта норма есть часть права. 1.2. О принципах гражданского права Гражданское право в своем развитии также выработало определенный набор принципов. Если обратиться только к комментируемому пункту, то в нем установлено всего семь принципов: 1) равенство участников регулируемых гражданским законодательством отношений; 2) неприкосновенность собственности; 3) свобода договора; 4) недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела; 5) необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав; 6) обеспечение восстановления нарушенных прав; 7) судебная защита нарушенных прав. Но это не исчерпывает список принципов гражданского права, так как п. 2 (автономия воли) и п. 3 (принцип доброй совести) расширяют список основных принципов гражданского права. Но и этот расширенный список не может считаться закрытым. Так, например, не закреплено в ст. 1 ГК РФ, но очевидно прослеживается в позитивном праве и множество иных принципов права (например, защиты слабой стороны договора, соразмерности тяжести санкции серьезности правонарушения и др.). Более того, ст. 1 ГК РФ вовсе не упоминает такой фундаментальный и краеугольный принцип частного права, как принцип справедливости. В своем Постановлении от 30 января 2009 г. № 1-П КС РФ прямо указал, что все перечисленные в ГК РФ основные начала гражданского законодательства (равенство участников регулируемых им имущественных и личных неимущественных отношений, неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимость беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты) имеют конституционное значение. Считается, что принципы гражданского права основаны на конституционных предписаниях (постановления КС РФ от 16 июля 2004 г. № 15-П; от 16 ноября 2018 г. № 43-П), вытекают из Конституции РФ (Определение СКГД ВС РФ от 26 августа 2014 г. № 4-КГ14-16), конкретизируют положения Конституции РФ (постановления КС РФ от 21 февраля 2014 г. № 3-П; от 10 марта 2017 г. № 6-П). И это достаточно примечательный факт, указывающий на значимость данных принципов. Конституциализация принципов гражданского права создает определенные основания поставить отраженные в них идеи выше ординарных норм законодательства, которые могут быть признаны неконституционными в связи с нарушением конституционных установок, в принципах гражданского права кристаллизованных. Другие принципы гражданского права могут выводиться и из обобщения отдельных норм позитивного права и общих конституционных принципов. Вопрос о том, имеет ли данный конкретный принцип гражданского права, выводимый из анализа и обобщения источников позитивного права и этических воззрений, конституционное значение, должен решаться отдельно в отношении каждого из них. В целом невозможно составить закрытый перечень основных принципов гражданского права. Развитие права и индуктивное обобщение отдельных правовых решений, а также изменение социальных, экономических условий и культуры может постоянно выдвигать на роль правовых принципов новые идеи. Поскольку гражданское право в основном относится к имущественной сфере социального взаимодействия (в меньшей степени охватывая неимущественные «горизонтальные» социальные отношения между частными лицами по той причине, что они в меньшей степени заслуживают правовой регуляции), принципы гражданского права являются той базой, которая позволяет наиболее справедливо и эффективно обустроить экономическую жизнь в обществе. Экономическая жизнь, хозяйственное, имущественное взаимодействие – это явления, которые охватывают каждого и всякого. Если многие люди в течение всей своей жизни могут и не столкнуться лично с уголовным правом, то представить себе человека вне практического взаимодействия с гражданским правом невозможно. Всякий, кто читает сейчас эти строки, в данную минуту состоит в том или ином гражданском правоотношении и в отношении него действуют принципы гражданского права. Это показывает, насколько всеобъемлющими являются принципы гражданского права. Гражданское право антропоцентрично по самому своему существу, оно служит человеку, отдельной личности, частному лицу и его интересам. Общественный интерес не является центром притяжения гражданского права, хотя, конечно, и учитывается тем или иным образом в содержании гражданско-правовых норм и иногда оказывает на них серьезное влияние. Частное право нередко находится в поиске баланса частных и общественных интересов. Поскольку принципы гражданского права призваны обеспечить ценности достаточно высокого порядка, на практике их действие может вызывать ложное впечатление, что соответствующее частное лицо, защищающее свой интерес, на самом деле действует в общественном интересе. Так, например, по одному делу вышестоящий суд, опровергая суждения нижестоящего суда о том, что требования истца о возложении на ответчика обязанности привести в соответствие с установленными требованиями ограждение территории строительной площадки, установив специальный защитный козырек, а также оградительную сетку, направлены на защиту прав неопределенного круга лиц и муниципального образования, а не на защиту прав заявителя, указал на ошибочность этого суждения (Определение СКГД ВС РФ от 6 июня 2017 г. № 18-КГ17-49). Этот случай дает повод отметить, что обеспечение действия принципов гражданского права при защите субъективного гражданского права может косвенно приводить к возникновению определенных выгод у других лиц, как определенных, так и неопределенных (рефлективное действие права), но это не переводит реализацию принципов гражданского права или субъективных прав в область публичного права. Принципы гражданского права служат частному интересу и справедливому балансированию частных интересов, а не публичному. Существо человека таково, что он стремится удовлетворить свои потребности и реализовать свои цели. Человек обладает потребностями еще до своего рождения (права насцитуруса) и реализует их даже после смерти (завещание, наследственный договор, наследственный фонд). Необходимость удовлетворения этих потребностей (причем не только материальных) предопределяет свободу личности, поскольку только ее свобода есть наилучшее средство для удовлетворения потребностей. Более того, потребности многих людей далеко не всегда эгоистичны – люди нередко считают важным преследовать и чисто альтруистические цели, жертвуя своими эгоистическими интересами во имя блага близких, друзей, одноплеменников, сограждан или всего человечества, а также во имя более высоких идеалов. Удовлетворение потребностей (понимаемых в максимально широком смысле) одних лиц осуществляется за счет удовлетворения потребностей других лиц – так устроен гражданский оборот между свободными лицами. Поэтому принципы гражданского права служат цели обеспечения свободы личности. Эта свобода не безгранична: свобода одного лица должна останавливаться там, где она вторгается в свободу другого лица или бросает вызов интересам всего общества в целом. Имущественные сферы взаимодействующих субъектов обеспечиваются, охраняются и защищаются правом в равной мере. Поэтому задача гражданского права и всего правопорядка – установить гармоничный баланс свободы различных лиц: собственника и чужих по отношению к вещи лиц; обладателя исключительного права и посторонних; кредитора и должника; делинквента и потерпевшего и т.д. Из правовой позиции КС РФ следует, что принципы гражданского права призваны обеспечить названный баланс: по справедливому мнению КС РФ, защита имущественных прав должна осуществляться с соблюдением конституционных требований справедливости, равенства и соразмерности, а также запрета на реализацию прав и свобод человека и гражданина с нарушением прав и свобод других лиц, т.е. таким образом, чтобы обеспечивался баланс прав и законных интересов участников гражданского оборота (Постановление КС РФ от 13 февраля 2018 г. № 8-П). Принципы гражданского права могут быть основополагающими началами для всего гражданского права или только для отдельных его отраслей и институтов. В комментируемом пункте (хотя и не исчерпывающе) закреплены именно основополагающие начала всего гражданского права, но на уровне отдельных областей гражданского права могут индуцироваться свои собственные принципы. Для европейской правовой традиции нехарактерно непосредственное законодательное закрепление принципов гражданского права – они воплощаются в отдельных его положениях, но обычно не формулируются в специально отведенной законодательной норме, а индуцируются наукой и судебной практикой. Иная картина в России, которая, видимо, предопределяется позитивистским уклоном в правосознании, а также историческим моментом принятия Кодекса. В начале 1990-х гг. гражданское право резко изменило свое содержание за счет перехода от плановой экономики тоталитарного государства к попыткам построить рыночную экономику в условиях правового, демократического государства (впрочем, пока увенчавшимся крайне скромным успехом). Право не могло опереться при выведении принципов права на десятилетия развития судебной практики по целому ряду фундаментальных вопросов и ее обобщения в науке. Поэтому здесь потребовалось прямое законодательное их закрепление, громкое провозглашение. Так что идея разработчиков ГК РФ не лишена практического смысла. Наличие нескольких принципов гражданского права с неизбежностью вызывает вопрос о том, не являются ли они следствием существования какого-то одного основного (генерального) принципа, своего рода протопринципа или primus inter pares. Этот вопрос является не столько юридическим, сколько философским, поскольку многие науки и социальные явления демонстрируют стремление усмотреть единый первоисточник всего. Отсюда попытки теоретической физики создать теорию всего, в том числе чтобы примирить теорию относительности и квантовую механику; отсюда возникновение монотеизма в противоположность политеизму. В доктрине гражданского права этот вопрос мало исследован, – может быть, в том числе потому, что он кажется слишком академическим и отвлеченным от практических потребностей. Что за принцип может претендовать на такую роль первого среди равных? Гражданское право призвано упорядочить и обеспечить главным образом имущественные интересы личности. Оно всегда отталкивается от конкретного лица – собственника, кредитора, другого правообладателя. Стремясь максимально обеспечить имущественный интерес, гражданское право проникнуто идеей свободы, причем свободы прежде всего отдельного лица. Отсюда можно было бы предположить, что генеральным принципом, своего рода протопринципом гражданского права, таким образом, является принцип личной свободы, в том числе и главным образом имущественной свободы. Однако свобода одного лица неизменно сталкивается со свободой другого лица, поскольку имущественные интересы разных лиц часто не совпадают. Продавец хочет продать дороже, а покупатель – купить дешевле. Собственник хочет сохранить имущество, а несобственник – приобрести его. Стало быть, необходим какой-то инструмент, который привел бы стремление к максимальной свободе одного в соответствие с таким же стремлением другого. Естественное чувство справедливости в этом аспекте также можно предложить в качестве своего рода протопринципа, поскольку кажется, что ответить на вопрос о том, как примирить интересы различных лиц и найти оптимальный баланс, можно, только сказав: «по справедливости». Так, может, идея справедливости является краеугольным принципом? Возможно, это и есть основной претендент на роль самого фундаментального принципа частного права, который в силу своей широты и всеохватности может выступить источником для дедуктивного выведения всех упомянутых и не упомянутых в ст. 1 ГК РФ правовых принципов. Впрочем, проблема в том, что уже сотни лет в моральной философии и праве не утихают споры о понимании идеи справедливости. А что насчет идеи формального правового равенства, без которого трудно помыслить отношения между равными, которые гражданское право, собственно, и пытается регулировать? Или стоит водрузить на пьедестал всю троицу: автономию личности, справедливость и формальное равенство? Как указывалось, отыскание протопринципа кажется вопросом сугубо теоретическим, однако, видимо, это не так. Возможно, в его поиске, помимо указанного выше естественного стремления к стройности и когерентности наших суждений о должном, лежит необходимость согласования нескольких принципов права при их коллизии. Что положить в основу разрешения коллизии? Возьмем для примера два принципа гражданского права: равенства и свободы договора. Допустим, два солидарных кредитора договорились, что полученное от должника распределяется не в равных долях, а иным, неравным образом. Возможно ли такое по праву? Интуитивное чувство подсказывает, что возможно, если они добровольно согласились на это. Позитивное право тоже согласно с этим (п. 4 ст. 326 ГК РФ). Здесь видно, что принцип равенства отступил перед принципом свободы договора. Теперь приведем другой гипотетический пример. Допустим, обе стороны заключили договор, который вследствие подавляющей рыночной власти одной из сторон, являющейся естественным монополистом, содержит в себе явно несправедливое условие в отношении слабой стороны договора. Интуитивное чувство подсказывает, что монопольная власть не должна давать необоснованные выгоды одной стороне в ущерб другой, не имевшей реального выбора. Кажется, что интересы сторон в данном случае надо сбалансировать. Здесь видно, что принцип свободы договора уступает принципу справедливости. Чувство справедливости побуждает к исправлению такого дисбаланса, приведению к нормальности, как минимум к социально терпимому. 1.3. Практическое проявление принципов гражданского права Конечно, существо принципов приводит к тому, что их соблюдение осуществляется зачастую само собой именно потому, что они общепризнанны и естественны для общества. Практическая повседневная цивилистика сосредоточена в значительной степени на инструментальных вопросах, уяснении и применении ординарных норм гражданского законодательства, их толковании, соотнесении с фактами и т.д и т.п. – это и есть основная аналитическая работа юриста. Вместе с тем практическое применение принципов также имеет свою не менее важную сферу юридического бытия. Во-первых, указанные принципы суть руководство для законодателя, и в этом проявляется одна из практических функций. Законопроектная работа должна быть подчинена не только соблюдению этих принципов, но и воплощению их в жизнь, развитию принципов в гражданском законодательстве, их конкретизации там, где это вызвано жизненной потребностью. Из самого названия – основные начала – следует, что должно иметься продолжение, воплощение основных начал в более детальных положениях. Удручающее состояние законотворческого процесса свидетельствует в том числе и о забвении указанной задачи. Как уже отмечалось, большинство из упомянутых в комментируемой статье принципов гражданского права имеют и очевидное конституционное воплощение – эти принципы могут становиться основанием для контроля содержания законов и иных источников позитивного гражданского права на предмет конституционности в КС РФ. Во-вторых, другое практическое применение принципов гражданского права – это толкование ординарных норм гражданского права. При истолковании нормы она должна соответствовать этим принципам. Если толкование нормы дает несколько вариантов ее понимания, то приоритет следует отдать тому, который в наибольшей степени соответствует системе принципов гражданского права. Если норма гражданского права вступает в противоречие с принципами гражданского права, она подлежит телеологическому истолкованию для целей устранения этого противоречия. В этом плане важное значение имеет позиция ВС РФ о необходимости истолкования любых норм гражданского права в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в ст. 1 ГК РФ (п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25). Суды, особенно высшие суды, должны брать на себя миссию продвижения принципов гражданского права в жизнь при толковании закона, создавая судебные доктрины, базирующиеся на принципах гражданского права и корректирующие несправедливые нормы закона (или их неверное понимание), вплоть до толкования закона в ряде особо вопиющих случаев contra legem. Это неудивительно, поскольку закон безмолвен без юриста. Принципы гражданского права должны лежать в основе судебной методологии в ординарном правоприменении и развитии права. Они могут служить путеводными звездами при разрешении сложных практических ситуаций при толковании закона и устранении противоречий между отдельными нормами. В-третьих, принципы гражданского права должны направлять суды при восполнении формально-логических (истинных) и телеологических пробелов в законе и иных источниках права. Здесь юрист, привыкший к исключительно механической юриспруденции, может почувствовать себя утратившим весь свой традиционный инструментарий, но формирование правил, способных урегулировать тот или иной не покрытый текстом закона вопрос в соответствии с принципами права, – это одна из основных задач юриспруденции, проявление ее творческого начала. Закон в этом случае (п. 2 ст. 6 ГК РФ) прямо требует от судов выведения правового решения из общих начал гражданского законодательства (терминологическое различие использованной в ст. 6 фразы «основные начала» и упомянутой в комментируемом пункте фразы «общие начала», хотя и бросается в глаза, едва ли имеет сущностное значение). Однако законодатель не ограничивается отсылкой к этим упомянутым в ст. 1 ГК РФ принципам гражданского законодательства – он добавляет, что руководством к действию при восполнении пробелов служат также 1) смысл гражданского законодательства, 2) требования добросовестности, 3) разумности и 4) справедливости. См. подробнее об этой роли принципов комментарий к ст. 6 ГК РФ. В этом смысле каждое утверждение в гражданском праве, которое желает сделать законодатель или суд, должно быть протестировано и критически оценено на предмет соответствия принципам гражданского права. В сфере гражданского права принципы особенно востребованы, поскольку регулируемая данной сферой права область имущественных и неимущественных отношений безгранична, а метод гражданского права является дозволительным. Бесчисленное многообразие интересов частных лиц и общества в целом, их сочетание, различные комбинации и столкновение интересов различных субъектов невозможно нормативно исчерпывающе урегулировать в деталях, да это и не нужно и даже вредно, поскольку излишняя регламентация сковывает свободу усмотрения, которая и есть главная созидающая сила социально-экономического развития. Юрист, столкнувшись с нестандартной ситуацией и не найдя ответов ни в законе, ни в судебной практике, ни в доктрине, может протестировать предполагаемое разрешение коллизии на принципах гражданского права. Если такое решение не противоречит им, вероятность его правильности возрастает. 2. Отношения, регулируемые гражданским законодательством Комментируемый пункт в системном единстве с п. 2 и п. 3 определяет, какие отношения регулирует гражданское законодательство. Рассматриваемая норма перечисляет те отношения, которые напрямую урегулированы в ГК РФ: – правовое положение участников гражданского оборота (т.е. правовой статус физического лица, вопросы правоспособности, дееспособности и др.); – основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав; – основания возникновения и порядок осуществления прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальных прав); – отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (корпоративные отношения); – договорные и иные обязательства. В данной норме не упомянуты вопросы международного частного права, наследственные отношения, правовой режим сделок, объектов гражданских прав, исковой давности и многие другие отношения и вопросы, которые сейчас урегулированы в ГК РФ и однозначно относятся к гражданскому законодательству. Иначе говоря, список, указанный в комментируемом пункте, носит чисто иллюстративный характер. Поэтому ключевое значение имеет закрепление в анализируемой норме общих критериев квалификации отношений, регулируемых гражданско-правовым законодательством. Здесь указано на то, что, помимо вышеупомянутых, к общественным отношениям, регулируемым гражданским законодательством, относятся любые иные «имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников». Здесь мы видим три взаимосвязанных критерия, которые должны присутствовать одновременно. Первый критерий – имущественная или неимущественная составляющая соответствующих регулируемых отношений. Этот критерий наименее информативен. Как мы видим, гражданское право касается не только имущественных отношений (т.е. отношений по поводу денег или иного имущества, например отношений, сопряженных с обладанием имуществом, имущественным оборотом и т.п.), но и отношений личных неимущественных, если таковые заслуживают правового регулирования (например, право на имя, право авторства, диффамация и мн. др.). Равно образом и публичное право может регулировать и имущественные (например, налоги), и неимущественные (например, выборы) отношения. Безусловно, основной акцент в действующем гражданском законодательстве сделан на регулировании отношений имущественных, но гражданское право не исчерпывается таким предметом регулирования. Личные неимущественные отношения между друзьями или внутри семьи или участниками шахматного поединка, как правило, праву безразличны, и поэтому ни гражданским, ни каким-либо иным правом не регулируются, но если государство в лице законодателя или судов решает ввести в плоскость права те или иные аспекты этих отношений, то соответствующие нормы будут иметь гражданско-правовой характер, если налицо иные условия квалификации отношений в качестве гражданско-правовых. Например, гражданское право регулирует отношения членов некоммерческих ассоциаций и союзов по поводу управления данными организациями, предусматривает правила оспаривания решений собраний, независимо от того, имеют ли такие решения имущественное содержание, определяет правовой статус физических лиц, аспекты правоспособности, дееспособности и ограничения и лишения дееспособности, объявления гражданина безвестно отсутствующим, защищает право на имя и целый ряд иных нематериальных благ. Иначе говоря, получается, что взаимосвязь регулируемых отношений с имущественной сферой не является квалифицирующим признаком, отделяющим гражданско-правовые отношения от отношений публично-правовых. Небезынтересно отметить, что в изначальной редакции данной нормы было указано на то, что личные неимущественные отношения регулируются гражданским законодательством тогда, когда эти отношения так или иначе связаны с отношениями имущественными. Но в дальнейшем в нее были внесены поправки, и фраза о связи с имущественными отношениями была исключена. Иначе говоря, ассоциация гражданского права исключительно с имущественными отношениями или отношениями, связанными с имуществом, которая до сих пор встречается в работах и выступлениях многих цивилистов, теперь не может признаваться оправданной. И это следует признать правильным. Второй упомянутый в норме критерий – субъектный – также малоинформативен. Гражданское право регулирует отношения с участием физических лиц (граждан РФ, иностранных граждан, апатридов), юридических лиц, Российской Федерации, субъектов РФ, муниципальных образований, а также иностранных публичных образований (зарубежных государств, межгосударственных объединений, регионов или муниципалитетов зарубежных стран, обладающих гражданской правоспособностью согласно местному праву). В комментируемой статье некоторые из указанных лиц не обозначены (например, межгосударственные объединения вроде Европейского Союза), но это особого значения не имеет, так как перечень явно носит иллюстративный характер. По существу, гражданское право регулирует отношения с участием любых лиц, которые наделены гражданской правоспособностью самим гражданским законодательством или международными договорами. Появление инопланетных гостей, развитие искусственного интеллекта или прорывы в области биоинженерии могут в будущем заставить нас решать сложные вопросы о распространении статуса субъекта права, способного вступать в отношения, регулируемые гражданским правом, на тех, кого мы пока либо вовсе себе представить не можем, либо не считаем субъектом правоотношений, но оставим эти вопросы правовой футурологии за скобками. Данный критерий никак не помогает нам понять специфику отношений, регулируемых гражданским законодательством, так как те же субъекты могут участвовать и в публично-правовых отношениях. Третий критерий оказывается играющим ключевую роль. Он характеризует тип социальных отношений, регулируемых гражданским правом, и позволяет все-таки несколько прояснить, какие же собственно имущественные и личные неимущественные отношения между субъектами права гражданское право регулирует. К гражданскому праву согласно данной норме относятся имущественные или личные неимущественные отношения между субъектами права, основанные «на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности». Именно этот критерий, по мысли законодателя, претендует на содержательное определение отношений, регулируемых гражданским законодательством. Что этим хочет сказать законодатель? Прежде чем прояснить данный вопрос, следует сразу уточнить, что, в принципе, мы не видим теоретических оснований разграничивать термины «частное право» и «гражданское право» и считаем логичным рассматривать их как синонимы. Иногда высказываемые мнения о том, что частное право шире гражданского, предполагают, что какие-то частноправовые вопросы выходят за рамки гражданского права (например, правовой статус коммерческих организаций и все, что связано с осуществлением коммерческой деятельности). Так, периодически звучат голоса в пользу выделения торгового (хозяйственного, коммерческого, предпринимательского) права как особой категории частного права, отличной от права гражданского. Исторически в пользу такого шага приводился довод о том, что в ряде стран частное право действительно шло по пути дуализма в регулировании (принимались отдельно гражданский и торговый кодексы). Но на современном этапе идея дуализма частного права преимущественно отвергается. Как минимум в Российской Федерации частное право регулирует и предпринимательскую деятельность в том числе, на что прямо указано в абзаце третьем п. 1 комментируемой статьи (см. подробнее п. 1.8 комментария к настоящей статье). При необходимости законодатель – оправданно или неоправданно – начинает дифференцировать применение тех или иных норм в зависимости от коммерческого или некоммерческого контекста их использования (п. 2 ст. 310, п. 3 ст. 401 ГК РФ и др.). Правовое регулирование банкротства – также область частного, а значит, и гражданского права (за исключением тех норм, которые регулируют процессуальные аспекты банкротства). Вряд ли есть смысл отделять от гражданского права и такую область частного права, как регулирование семейных отношений. В то же время по воле законодателя некоторые частноправовые области регулирования действительно отделены не от гражданского (т.е. частного) права, а от закрепленных в ГК РФ общих норм гражданского законодательства в силу определенных соображений. Иначе говоря, законодатель властен те или иные области частного (гражданского) права оторвать от общих положений ГК РФ и спровоцировать формирование отдельной, сепаратной и не подчиняющейся ГК РФ области законодательного гражданско-правового регулирования. Возможный пример – трудовое право. Нет никаких сомнений в том, что это область частного, а не публичного права. Исторически данная сфера относилась к гражданскому законодательству, а во многих странах она до сих пор регулируется гражданскими кодексами. Но многие считают, что в Российской Федерации законодатель решил оторвать эту область частного права от гражданского законодательства, и поэтому здесь общие нормы ГК РФ могут применяться лишь точечно, в рамках избирательной аналогии закона. Например, трудовой договор может быть оспорен по правилам о крупных сделках и сделках с заинтересованностью (п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 16 мая 2014 г. № 28), а к долгу по выплате выходного пособия как минимум после возбуждения против работодателя дела о банкротстве, по мнению ВС РФ, могут применяться правила ст. 313 ГК РФ о погашении долга третьим лицом с последующей суброгацией (Определение СКЭС ВС РФ от 25 января 2017 г. № 305-ЭС16-15945). На самом деле вопрос отделения трудовых отношений от сферы применения ГК РФ спорный. В ТК РФ нет прямого указания на неприменимость норм ГК РФ, и вполне мыслимо такое понимание: ТК РФ устанавливает специальные правила в отношении таких гражданско-правовых (частноправовых) отношений, которые возникают в сфере найма труда (так же как это делают Кодекс торгового мореплавания РФ, СК РФ или ЖК РФ), но нормы ГК РФ могут применяться субсидиарно. Это значит, что в той части, в которой иное не следует из специальных норм трудового законодательства и существа регулируемых отношений, к таким отношениям подлежат применению общие нормы ГК РФ. Но даже если придерживаться более традиционного прочтения и считать трудовое право некой самостоятельной областью правового регулирования и признать, что нормы трудового законодательства не являются специальными нормами гражданского законодательства, тем не менее трудовое право концептуально относится к частному (гражданскому), а не публичному праву. Там же, где законодатель этого радикального шага отрыва некоторых частноправовых отношений от норм гражданского законодательства не сделал, соответствующая область остается в домене как гражданского права, так и гражданского законодательства (применительно к последнему в той части, в которой специальные нормы не установили иное или иное не вытекает из специфики регулируемых отношений). При этом наличие какого-то отдельного кодекса само по себе не отрывает сферу регулирования соответствующих отношений от гражданского законодательства, если нормы гражданского законодательства применяются субсидиарно, как общие нормы. Например, в семейном и жилищном праве приоритет имеют нормы соответственно СК РФ и ЖК РФ, но субсидиарная применимость норм гражданского законодательства прямо указана в соответствующих кодексах (п. 1 ст. 7 ЖК РФ, ст. 4 СК РФ). Следовательно, законодатель продолжает считать эти области права частями не просто гражданского права, но и гражданского законодательства. То же касается и гражданско-правовых отношений, регулируемых Воздушным кодексом РФ, Кодексом торгового мореплавания РФ и другими транспортными кодексами. Таким образом, для уяснения той сферы отношений, которая подчиняется гражданскому законодательству, следует выявить то, что регулирует гражданское (частное) право в целом. А для определения того, к каким отношениям применяется ГК РФ, следует исходить из того, что его нормы применяются ко всем вопросам гражданского (частного) права, за исключением тех областей, которые по воле законодателя были оторваны от общих норм гражданского законодательства (если таковые в принципе будут обнаружены). И вот здесь на первом этапе мы и сталкиваемся с серьезной проблемой выделения ключевого критерия или ряда критериев, которые отделяют частное право от права публичного. Разделение права на частное и публичное – это основное разграничение в структуре позитивного права, характерное для романо-германской правовой семьи и определяющее многое в правовой системе каждой из принадлежащих к этой семье стран. Уже не одну сотню лет в праве не прекращаются споры о разделении частного и публичного права. Эту дискуссию начали еще римские юристы. Ульпиан писал, что «изучение права распадается на два положения: публичное и частное (право)»; по его мнению, публичное право относится к «положению Римского государства», в то время как частное относится «к пользе отдельных лиц». В науке нет консенсуса по поводу того, имел ли в виду Ульпиан разделение норм позитивного права, а не функции конкретных институтов или способы научного изучения права. Как бы то ни было, дискуссия о разделении частного и публичного права остро ведется уже много столетий. За это время было выдвинуто столько различных теорий и концепций, что описать их все подробно не представляется возможным. Как ни странно это может показаться, до сих пор консенсуса в науке и судебной практике по поводу критериев разграничения нет. Спросите у десяти именитых цивилистов-ученых и получите десять разных ответов. Впрочем, это неудивительно: похожие споры о точных рамках и критериях классификации и разграничения научных и профессиональных областей ведутся и в иных социальных науках. Например, экономисты спорят о пределах своей научной дисциплины и отнесении к ней многих пограничных вопросов (вроде поведения людей в семейных отношениях). Но острота вопроса о разделении частного и публичного права предопределяется тем, что этот вопрос касается не только и не столько классификации областей знания – он имеет практическое значение и может сказываться на разрешении реальных коллизий. Речь идет в первую очередь о применимости или неприменимости к отношениям и возникшему спору общих положений ГК РФ (об исковой давности, средствах защиты права и т.п.) |