Ад Восточного фронта.. Ад Восточного фронта. Дневники немецкого истребителятанков. 19411943За линией фронта. Мемуары
 Скачать 1.58 Mb.
|
|
29 июня Утром выясняется, почему русские так поспешно убрались. Мы призвали на помощь группу украинских военнопленных, скрывавшихся в кустах. Они уже не имеют никакого желания продолжать с нами сражаться и куда лучше нас осведомлены об обстановке. И то, что они нам рассказали с характерными ухмылками, обрадовало нас. Русские окружены, и, поскольку кольцо окружения в районе Дубно довольно слабое, они приступили к сосредоточению сил для предстоящего прорыва. В Дубно мы прибываем вечером ускоренным маршем. В городе ни одного неприятельского солдата. Раньше во второй половине дня русские после тщетных попыток удержать город оставили его. Перед тем как уйти, русские разрушили его. Сплошные руины. В городской тюрьме мы обнаружили груду изуродованных трупов. Так называемая «проверка на дорогах» на мотоцикле с коляской едва не стоила нам жизни. Красные явно неплохо поднатаскали своих новобранцев по части огневой подготовки. Один из них попал в наш мотоцикл с тремя солдатами с дистанции в 150 метров. Выжившие имели все основания кувыркаться от радости. Нас спасли каски на голове, не надень мы их, нам точно бы несдобровать – шансы выжить были 3 к 100! Уже в сумерках наша артиллерия обстреляла отступавших русских. Вместе с 9-й танковой дивизией мы продолжили преследование отступавших сил противника. Танки и в темноте занимают территорию. Мы следуем за ними, прикрывая фланги. Те, кому пришлось прикрывать фланги в войне с большевиками, поймут, что мы провели еще одну ночь без сна. 30 июня Вопреки ожиданиям, ночь прошла спокойно, даже тихо, судя по нашим стандартам. Мы за минувшие дни успели привыкнуть к шуму и грохоту. Осколки кое-где иногда и посвистывают, да и малый калибр поднимает фонтанчики земли прямо у наших ног. Адская сцена разыгрывается в 3 часа утра. Видимо, наши танки наткнулись на силы противника, хотя русских нигде не видно. Солнце нещадно палит. Голова гудит от жары, еле шевелишь ногами и руками. «Старик» (фельдфебель), кажется, обладает способностью прочитывать наши мысли: «Кто больше не может сидеть у пушек, может прилечь и вздремнуть». Люди не обращают внимания, где находятся. Просто валятся на землю там, где стояли. Кое-кто в состоянии даже добрести до ближайшего сарая или амбара, там упасть на земляной пол и тут же отключиться. 13 Когда мы просыпаемся, дело идет к вечеру. В животе урчит. Воздаю хвалу нашему повару – Рудольф не покидает нас даже на передовой, и, хотя устал ничуть не меньше нас, все же, пока мы дрыхли, приготовил для нас знатную жратву – из свинины. Это встречено радостными возгласами, но вышестоящее начальство тут же обрывает их. Но видно, что повар весьма польщен нашей реакцией. Тут же принявшись за еду, мы даже позабыли о том, что вокруг сотни трупов. Едва успели поесть, как произошло нечто ужасное. Снаряд из окаянного 122-мм орудия, которое систематически вело огонь по нам, угодил в отделение Франке. Когда облако дыма рассеялось, нашим взорам предстал кошмар. В этом хаосе среди разбросанных снарядных ящиков, искореженных обломков металла и луж крови лежали восемь трупов наших товарищей. Сам Франке сидел в траншее, наполовину заваленный землей, тупо взирая на ад кругом. Когда мы попытались отрыть его, он рявкнул на нас: «Что вам от меня нужно? Я останусь со своими ребятами!» Бедняга был явно не в себе. Вскоре он скончался. От кровопотери. Осколком ему отхватило руку. Жизнь комична – один-единственный русский снаряд разнес в пух и прах наш привал. И при этом – ни единого выстрела в ту ночь не прогремело! 1 июля И это утро выдалось спокойным. Лежу на траве, гляжу в синее летнее небо. Крохотные белые облачка медленно тянутся на запад. К родным местам. От травы исходит резкий запах. Пчелы и шмели перелетают с цветка на цветок. Спокойствие ну совсем как дома. Розель, а помнишь, как мы с тобой любили летом выбираться на природу? Как ты тогда радостно и взволнованно рассуждала о жизни муравьев. Интересно, чем ты занята именно сейчас? В данный момент? Как я по тебе скучаю! Возвращается группа разведчиков. С ними пленные. Большинство пленных раненые. Разведчики обнаружили несколько позиций противника. Большую часть пленных захватили на местной свиноферме, где они попытались укрыться. Очень странное создание русский солдат. Нам, немцам, никогда его не понять до конца. С одной стороны, он невероятно добродушен, отзывчив, всегда готов прийти на помощь, гостеприимен. С другой – жестокий, не ведающий пощады. Это – Россия! Кто в состоянии разобраться, что здесь происходит? Русский солдат – сильный противник, до последнего защищающий свою землю. Его бесстрашие не следует сравнивать с немецким солдатом, готовым с улыбкой на лице биться ради великой победы. «Товарищ генерал поставил меня сюда стрелять. Вот поэтому я и стреляю». Хладнокровная и ни в коей мере не убедительная марксистская философия – мол, они сидят в своих траншеях и стреляют. Как снайперы, они подкарауливают наши войска, входящие в города. Ох, как же не везет тем немцам, которые попадают к ним! Мы уже не раз сталкивались с подобными вещами, и хвала Богу, что я до сих пор не оказался у них в плену. 14 Будучи картографом разведгруппы, Ганс Рот постоянно наносил на карту самые различные планы атак 299-й пехотной дивизии. Здесь в его первом дневнике помещена схема окружения города Новины с одновременной танковой атакой 2 июля И сегодня тоже спокойно. Ни одного выстрела. Что происходит? Не нравится мне это затишье, оно гложет мне нервы. Красные сбежали, но наверняка задумали какой-нибудь дьявольский план. От разведки никаких сведений. Жара действует на нас страшно, превращает в раздраженных и агрессивных. Даже в тени чувствуешь себя как поросенок на вертеле. Ветер доносит сладковатый дух разложения. Будь проклят запах тлена! Сегодня все буквально сводит меня с ума! Полдень, и мы сидим в какой-то полудреме. Мы насквозь пропотели, нас мучит жуткая жажда, но воды не осталось ни капли. Колодцы наверняка отравлены, а воду мы всю давно выпили. Копать колодцы в дневное время небезопасно. Вечер приносит прохладу, настрой улучшается. Предвкушаем ночной сон в удобном сарае. Меня не покидает тревога по поводу этого затишья. С запада доносится артиллерийская канонада. Запад – направление, с которого мы идем. Что-то происходит! И это не удивляет. К нам примчался мотоциклист-вестовой из штаба дивизии: «Тревога! Быстро собраться и по машинам!» Пять минут спустя мы покидаем наш привал. На часах 21.00. Уезжаем по той же дороге, по которой прибыли из Дубно. Становится совсем темно, ни зги не видать. Жуткая дорога, вся изрытая воронками снарядов, недурной экзамен по технике вождения для нашего Зеппа и для моего зрения! Внезапно сильный рывок – мы влетели в глубокую воронку. Чертова темень! Я так ударился ногами, что искры из глаз. Пока мы вытаскивали мотоцикл из воронки, наша колонна успела уйти далеко вперед. Вокруг ни души – сплошная непроглядная чернота. Где-то вдали тарахтит пулемет. Проезжаем развилки – никого и ничего, и мы просто едем вперед. Слава богу, известен хоть пункт назначения – Новины. Тут замечаем группу офицеров, сидящих в траншее справа у дороги. 15 – Как проехать в Новины? – Поворачивайте налево! И мы едем и едем вот уже несколько часов. В 1.30 доезжаем до какой-то деревушки. Стоящий у последнего дома офицер останавливает нас. Он страшно взвинчен и осведомляется, все ли у нас дома. Я воспринимаю это как должное и спокойно спрашиваю его, отчего он так взволнован. То, что он мне сообщает, отнюдь не радует: село и окружающую местность пришлось зачищать пехотинцам из-за ожидаемой через час атаки 200 человек русских. Дело дрянь. Наш ангел-хранитель настоятельно рекомендует нам повернуть назад, ибо ехать дальше – чистейшее самоубийство. – Мы из противотанкового батальона, разведчики, а не пехотинцы, герр лейтенант. Рот нанес на карту танковую атаку врага, ожидаемую 3 июля, прежние и новые позиции пехоты и контратаку силами немецких штурмовых орудий И продолжаем путь. Мы едем и едем, по-прежнему ни одной живой души. Небо на востоке начинает светлеть. У меня странное предчувствие. Мы уже должны давным-давно быть в Новинах! Перед нами был большой лесной массив, и я приказал заглушить двигатель. Мы напряженно вслушивались в ночную тишину. Где-то совсем недалеко были слышны бормотание и отрывистые фразы команд по-русски. У меня похолодела спина. Мы оказались на участке, где русские сосредоточивали свои танки для предстоящей атаки! В мгновение ока мы спрыгиваем с мотоцикла, запускаем двигатель и ходу отсюда. Час спустя мы на этом чертовом перекрестке дорог. Офицеры куда-то убрались, а саперы заняты закладкой противотанковых мин. Когда мы подъехали, они выпучились на нас, как на привидения. Нужно было повернуть направо, а не налево! Пять минут спустя мы уже в нашей дивизии в Новинах. 3 июля 16 Сейчас 3.00 утра, и мы размещаем противотанковые орудия для отражения атаки. Лежим в траншеях и ждем первой волны, которая должна накатиться на нас в ближайшие минуты. Сердце колотится как бешеное, на лбу пот. До боли в глазах вглядываемся в мерно колыхающиеся колосья на поле, откуда ожидаем врага. Скоро там появятся русские танки. Много танков. И мы прекрасно понимаем, что сегодняшний день может стать последним для любого из нас. На удивление наших командиров, русские разместили в близлежащих лесах пехотинцев целую танковую дивизию. Они попытаются прорваться на нашем участке, поскольку линия обороны здесь чрезвычайно слабая. Буквально на бегу мы наскребли пехотный батальон и противотанковый взвод – всего с десяток противотанковых орудий. Этими силами мы рассчитываем встретить русских. 3.30 утра. Внезапно на холме прямо перед нами появляются русские. Медленно, зигзагами, следует первая волна. Времени у них больше чем достаточно, чтобы разделаться с нами. – Цель 70! Главное сейчас – сохранять холодную голову! Терпение! Надо подпустить их как можно ближе. 1000 метров… 900 метров… 700 метров… И почти одновременно 10 наших противотанковых орудий выплевывают снаряды по надвигающимся на нас стальным чудовищам. Даже не верится – четыре машины подбиты с первого выстрела, огонь и клубы черного дыма! Еще 5 танков застывают на месте. Вот теперь все и начинается. Вперед! Под прикрытием орудий подбираемся к остановившимся танкам. Танкисты ведут интенсивный огонь. Тут же появляется вторая волна, а на гребне холма можно различить и машины третьей. Надо отходить, мы под интенсивным огнем противника. И мы постепенно, один за другим отходим к траншеям. Тут мой товарищ конвульсивно вскидывает руки вверх – ранен. Прикрывающее нас орудие внезапно разлетается на куски – прямое попадание. Наш солдат неподвижно лежит на земле прямо передо мной – убит. Другой солдат, тот, что справа от меня, тоже вопит не своим голосом, зовет санитара. Всего 20 метров до траншеи! Боже! Помоги нам добраться! Будет этому конец?! По нам стреляют почти в упор. Я падаю и вжимаюсь в землю. Передо мной мелькают фонтанчики земли. Снова вскакиваю, бегу, чуть не споткнувшись о тела двух моих товарищей, которых разодрало осколками. Проклятые танковые пушки русских! Еще один разрыв, прямо передо мной! Визг осколков у самых ушей. Один из них, размером с кулак, попадает мне в противогаз, другие корежат автомат. 17 Следующая стадия боя 3 июля. Отражение третьей волны русских танков и атака немецких штурмовых орудий Но я все же добежал до траншеи! И вдруг мне становится наплевать на все, что бы ни происходило. Лежу на дне траншеи, гляжу в небо и жду, когда пожалуют танки и раздавят меня. Несчастная Розель, милая Эрика! Ваш муж и отец героически погиб на поле брани 3 июля… ну и так далее и тому подобное… Не думать об этом! Не думать! Тем временем на нашем участке происходит следующее: прицельный огонь наших орудий помог нам отбить первую атаку, и мы все же сумели в этом хаосе сменить огневую позицию. В ходе второй атаки русские остервенело палят по прежним позициям. Но вдруг получают удар с восточной стороны. Фланговый огонь! Несколько тяжелых танков выведено из строя. Они, тут же повернув на восток, открывают огонь по нашей нынешней позиции. Примечание. Это и спасло мне жизнь. Кроме меня, никого на нашей прежней позиции не оставалось. Двоим нашим удалось скрыться в расположенном западнее лесу. А остальные лежали на поле убитые или раненые. Вскоре с холма стали спускаться танки третьей волны, а наши штурмовые орудия в этот момент контратаковали их – расстреляли русские танки второй и третьей волн. Возможно, такая ситуация была единственной в своем роде за всю Восточную кампанию. Любой командир согласится, что только подобные действия спасли нас от неминуемой гибели. Хладнокровие и выдержка – вот ключ к успеху в подобных обстоятельствах. Один- единственный точный выстрел противника в состоянии вывести из строя наше штурмовое орудие, а собственная невнимательность при стрельбе из противотанковых орудий способна вывести из строя свои же штурмовые орудия. Обстрел с двух сторон, резкий поворот на север создали хаос для второй волны русских танков. Было подбито еще 16 советских машин, и последняя попытка укрыться за холмом провалилась. А потом случилось невероятное: с тыла после долгого ожидания прибыли эсэсовские пехотинцы в камуфляже. Это были бойцы «Лейбштандарта» [ «Адольф Гитлер»]. Их 18 задержали где-то под Дубно, потом дали приказ без промедления следовать к нам на помощь. Они пробыли на позициях всего 10 минут, и тут волнами стали надвигаться русские танки. Бой продолжался 3 часа. Жуткая была бойня: рукопашные схватки – что может быть страшнее. Получил штыковое ранение в предплечье. Наскоро перевязав рану, снова вперед! Солнце раскалило наши каски. Я даже снял мундир. На удивление русских, мы атакуем их танки и пехотинцев, одетых в нательные рубахи и галифе. На подмогу наземной атаке прибыла авиация, и летчики действительно нас здорово выручили. Вся низина буквально кипит. В полдень можно праздновать победу. Последняя атака русских произошла в 15.00. Масса солдат рвется вперед, вопя из сотен глоток «ура!». Танков на сей раз нет. Прицельным огнем мы косим их ряд за рядом. Атака отбита. Русские отходят на север. Но какой бы ценой ни досталась победа, неизбежны и потери. Из 12 орудий 3-го батальона 7 выбыли из строя в результате прямых попаданий. У меня ноги словно ватные. Только бы не свалиться! Хотя силы наши на исходе, отдыхать некогда. В ту же ночь мы маршем двинулись на Ровно. 4 июля Где-то около полуночи останавливаемся в деревне. Луна безмятежно освещает домишки. За все это время стычек с противником не было. План таков: остановиться здесь на отдых, разместиться по хатам и хорошенько выспаться. Но нас предупреждают – вполне возможно, что эта деревня в руках русских. И снова приходится «отдыхать» в придорожных канавах. Окольными путями прибываем в пункт назначения к 7.00 утра. Несколько часов сна взбодрили нас. Русские отступили довольно далеко. В полдень зачитывают приказ по дивизии. Сплошные похвалы и благодарности нашему бесстрашию в ходе вчерашнего отражения танковых атак. Но есть и дурные новости: 36 человек убитых и очень много раненых. Приказ завершается ошеломляющим сообщением: моторизованные подразделения русских из засады внезапно атаковали колонну войскового подвоза и уничтожили ее – погибло 53 наших бойца. К сожалению, наши посланные им на выручку танки запоздали. Вчера от ран скончались Михен, Хуфман, Брозиг, Зудбак и Шмидт. 5 июля Утром маршем следуем дальше. Наши танки овладели Ровно вчера вечером [5] , и мы спешим туда для зачистки занятой территории. Совсем как пехотинцы. Жара невообразимая! Наш 150-километровый марш растянулся на 2 дня. У всех подразделений работы по горло. 6 июля После полуночи марш продолжился. Шагаем как на параде, нет времени даже кусок проглотить, не говоря уже о сне. Без труда преодолеваем линию обороны, где малочисленные силы врага пытаются дать нам отпор. Проходим дальше, оставив все заботы по их уничтожению частям, следующим за нами. – Вперед! Все или ничего! Дьявол, а что вообще означает пресловутое «все»? Что вообще происходит? Во время кратких привалов расхаживаем на одеревенелых ногах. Солнце немилосердно палит. Того и гляди голову напечет. Негромко урчат двигатели проезжающих машин, оставляя в воздухе за собой вонь дизтоплива. Пыль густа настолько, что и не разглядишь 19 того, кто идет впереди тебя. Глаза слезятся, в горле першит. Вся морда покрылась черной коркой. Воздух, кажется, пропитан этим известняком. К вечеру доходим до городка Корец (66 километров от Ровно). После непродолжительной схватки минуем этот городок. Несемся сломя голову. Наконец час спустя поступает приказ остановиться. Такое впечатление, что тебя пропустили через мясорубку. Едва ли не падаю на землю в двух шагах от мотоцикла. Даже запах вкусной жратвы от полевой кухни не заставляет меня снова подняться. Спать! Только спать! 7 июля Наша артиллерия гремела всю ночь. Кажется, на передовой все очень и очень серьезно. Воздух густой, в нем будто повисла угроза. Продолжают ходить слухи, что мы вблизи пресловутой «линии Сталина». Ранним утром в небе появляются эскадрильи русских истребителей. Все машины идут на бреющем. Обстреливают нас из пулеметов и сбрасывают бомбы на наши позиции. Слава богу, обошлось без потерь. К полудню все вроде бы успокоилось и – о, радость! – нам доставили почту! Две недели спустя письмо от Розель. Как я счастлив, что в моей жизни есть эта женщина! В каждой строке чувствуется, что она унывать не собирается. Ее доброе сердце придает мне мужества, успокаивает меня на фоне грядущих неспокойных дней. У меня лишь одно желание: вернуться домой здоровым и поблагодарить ее. 8 июля Вот же дрянь! Глаз не сомкнул за всю ночь. Примерно в 23.00 наша старая и опытная разведгруппа через болота у реки Случь пробралась вперед. Дико мы выглядели с перемазанными физиономиями. Так сказать, в боевой раскраске. На голове каски с маскировкой из ила и камыша. На груди – по подсумку ручных гранат и автомат на плечах. И вдобавок вымазались глиной с головы до ног. Вот в таком виде мы и покинули наш временный лагерь. Мы подобрались к первой линии вражеских дотов. Ни противника, ни траншей. Вернулись мы к 2.00, так и не встретив ни одного русского. Попытался заснуть, но не получилось из-за целых мириад злобных комаров. Хуже любой пытки. С ума можно от них сойти! А если прибавить к этому духоту и постоянную жажду, то… Неожиданно в 11.00 стремительная атака русских со стороны «линии Сталина». И тут же явились русские бомбардировщики. На бреющем, разумеется. Первое попадание было пугающе точным. Завопили раненые. Над деревьями повис зловонный дым. Десять минут спустя – взрыв. Земля взметнулась к небу! Даже в окопе нет спасения от осколков. Огненная стена надвигалась на так называемую «замаскированную позицию». Бомбы и осколки наделали дел – 41 человек погиб, 82 ранены. Их уложили там, где обычно располагались наши стрелки-мотоциклисты. До позднего вечера мы приводили в порядок позицию, переносили убитых, оказывали помощь нашим раненым товарищам. У меня сердце начинает ныть, стоит вспомнить об их близких – матерях, женах, детях. Вследствие огромных потерь пришлось в ту же ночь перегруппироваться и сменить место стоянки. Мощная атака передовых позиций противника и фортификационных сооружений западнее Звягеля [с 1793 года – Новоград-Волынский] начнется завтра утром. Обстановка такова: несколько дней назад наши разведчики установили, что 5-я армия ускоренным маршем следует для обеспечения обороны важных переправ через реку Случь. Переправы охраняют крупные силы противника. Но благодаря ускоренному маршу мы успели прибыть туда раньше врага. Теперь мне стало ясно, почему нас так гнали вперед все эти дни. Передовые части Красной армии на данный момент находятся в сутках пешего хода |