Лэнгле - Психотерапия _ научный метод или духовная практика_. Альфрид Лэнгле психотерапия научный метод
 Скачать 200 Kb.
|
|
Каковы же эти познаваемые на опыте данности, с которыми человек в своем бытии-в-мире неизбежно должен иметь дело? Каждый день наполнен множеством дел, событий и взаимосвязей. Он начинается с того, что человек утром просыпается. Встану ли я сразу после пробуждения или же останусь лежать в постели? Газета – взгляну ли я в нее? Включу ли радио? Буду ли завтракать? Как отнесусь к другим членам семьи, что скажу им? Как я отношусь к самому себе и к сегодняшнему дню? И так продолжается весь день: все, что есть вокруг и что попадается под руку, является запросом по отношению ко мне: что ты с этим сделаешь? Занятие позиции обычно происходит спонтанно и неосознанно или частично осознанно. Всегда такого рода вопросы включают в себя четыре горизонта: горизонт возможного; ценного; этически допустимого; смысла. Если я, например, стою перед решением, почитать мне газету или нет, то это предполагает, что она находится в доме и я достаточно бодр, чтобы взяться за чтение; что знакомство со свежими новостями представляет для меня определенную ценность, и поэтому я выделю на это время; что я отвечаю за то, что выделил время, не опоздав по этой причине на какую-либо важную встречу и не жертвуя в данный момент чем-либо более неотложным; чтение газеты вписывается в то, для чего я живу, доставляя мне удовольствие или позволяя поддерживать информированность, исходя просто из интереса либо по профессиональным причинам. Экзистенциальный анализ как эмпирическое знание имеет дело только с опытно познаваемыми данностями экзистенции, ибо только они приводят к страданию (если речь идет об отрицательном опыте), или к исполнению (если возникает внутреннее соответствие между содержанием опыта и сущностью Person). 5. ЧЕТЫРЕ КОНСТИТУТИВНЫЕ ОБЛАСТИ ЭКЗИСТЕНЦИИ Все данности, с которыми человек имеет дело в течение своей жизни (как в повседневности, так и в случаях, которые в экзистенциальной философии называют "пограничными"), можно подразделить на четыре категории, соответствующие четырем вышеупомянутым горизонтам: внешний мир, его условия и возможности; жизнь, то есть человеческая природа во всей ее витальности; собственное бытие Person, бытие самим собой; будущее с присущим ему призывом к действию, активному привнесению себя в системы тех взаимосвязей, в которых человек находится, и которые им создаются.* * Карл Ясперс (1965, s. 19 ff.), видимо, имел в виду примерно то же самое, когда писал в статье "О моей философии" (впервые вышла в "Logos", 1941, т. 24): "В каждой форме своего бытия человек соотнесен с чем-то другим – бытие-в-мире соотнесено с этим миром, сознание – с объектами, дух – с идеей соответствующего целого, экзистенция – с трансценденцией ". Хотя Ясперс пишет здесь о становлении человека целостным благодаря его соотнесенности с чем-то другим, интересно, что он различает четыре формы бытия, которым соответствуют разные содержания. Такая же фигура мышления присутствует и в концепции фундаментальных мотиваций, правда, с другим подразделением. При условии диалогического взаимодействия со всем, с чем человек лицом к лицу (Gegenuber) неизбежно сталкивается, он приобретает опыт: бытия-здесь (Dasein); бытия ценностей (Wertsein); бытия самим собой (Selbstsein); бытия ради чего-то/кого-то (смысл). При этом речь идет о четырех фундаментальных измерениях, которые лежат в основе экзистенции: онтологическом, витально-аксиологическом, этическом и практическом (см. Langle, 1992а; 1994Ь; 1997а,Ь; 1998). Все, с чем мы встречаемся в жизни, – что выдвигает требования, нагружает, внушает страх, причиняет боль, приводит к конфликтам, или же, в положительном случае, укрепляет, приносит радость и удовольствие, утверждает нас в чем-то, приводит нас к исполнению, можно отнести к одной или нескольким из этих четырех категорий. Эти четыре категории – соотнесение с миром, соотнесение с жизнью, соотнесение с самостью и соотнесение с будущим – считаются в экзистенциальном анализе фундаментальными категориями экзистенции. Если они могут проживаться адекватно и если человек способен прочувствовать всю их глубину, тогда они предстают как фундаментальные условия исполненной экзистенции. Говоря другими словами, занять персональную позицию по отношению к этим измерениям, постичь их во всей присущей им глубине – задача, которую человек должен решить, чтобы прийти к своей экзистенции, реализовать себя, найти свое счастье и взять в свои руки ответственность за него. Вместе с тем, знание этих фундаментальных условий экзистенции делает возможной целенаправленную психотерапевтическую помощь. Так как речь идет о фундаментальных условиях исполненной экзистенции, они постоянно и везде пронизывают наше бытие, все его сферы, в том числе и мотивационную (см. Langte, 1992b). Человек постоянно занят тем, чтобы поддерживать эти фундаментальные условия в равновесии, по возможности хорошо их исполнять, им соответствовать и отвечать на них. Поэтому эти четыре фундаментальных условия экзистенции одновременно представляют собой и четыре экзистенциальные фундаментальные мотивации человека (см. Langte, 1992a; 1998,2001): мотивацию к физическому выживанию и духовному преодолению бытия, т.е. к тому, чтобы "мочь быть" (Sein-Konnen); мотивацию к получению психической радости от жизни и переживанию ценностей, т.е. к тому, чтобы "нравилось жить" (Leben-Mogen); мотивацию к персональной аутентичности и к справедливости, т.е. к тому, чтобы "иметь право быть таким, какой ты есть" (So-sein-Durfen); мотивацию к экзистенциальному смыслу и созданию того, что имеет ценность, то есть к тому, чтобы "долженствовать действовать" (Handeln-Sollen). Если Мочь, Нравится, Иметь право и Долженствовать присутствуют в жизни человека, то, значит, речь идет об истинно персональном, экзистенциальном волеизъявлении. 6. СООТНЕСЕНИЕ С ТРАНСЦЕНДЕНТНЫМ В ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОМ АНАЛИЗЕ Фундаментальные условия исполненной экзистенции представляют собой структурную модель современного экзистенциального анализа, которая служит основой для учения об этиологии и патогенезе, а также диагностики и терапии (Langte, 2001). Остановимся более подробно на этой структурной модели и продемонстрируем, что все четыре фундаментальных условия исполненной экзистенции не могут быть объяснены только с психологической точки зрения, поскольку, в конечном итоге, они переходят в трансцендентальное отношение, которое мы можем интуитивно почувствовать на психологически-субъективном уровне. "Бытие остается для нас незакрытым; оно во все стороны тянет нас в безграничное", – так формулирует подобное переживание Ясперс (1974, s.13). И продолжает: "Объемлющим (Umgreifende) является то, что лишь дает о себе знать в предметно настоящем и, намечаясь на горизонтах, – само же оно, однако, никогда не становится предметом. Объемлющее не само является, а из него является для нас все другое. Одновременно это то, благодаря чему все вещи есть не только то, чем они непосредственно кажутся, а благодаря чему они прозрачны" (там же, s.14). Ценность, которой обладает сознание подобной широты, заключается в том, что Объемлющее "сохраняет собственную возможность "в состоянии бодрствования"" (там же, s.23). Потому что "мышление об Объемлющем, расширяя пространство, открывает душу для восприятия изначальности" (там же).* * Для Ясперса страдание, вина, смерть, борьба и случайности являются основными данностями бытия, которых человек не может ни избежать, ни изменить, и поэтому столкновение с ними он называет "пограничными ситуациями" (Jaspers, 1986, s.20). Они нужны для того, чтобы радикальным образом потрясти субъекта в его бытии и таким образом пробудить для экзистенции (1956, I, s.56). Единственная имеющая смысл реакция на пограничные ситуации – не пытаться их преодолеть, а открыто идти им навстречу, дабы наша экзистенция могла состояться. "Познать пограничные ситуации и Существовать – это одно и то же " (Jaspers, 1956, II, s.204). Концепция фундаментальных мотиваций в своей глубине также содержит опыт познания некой границы, правда, у этой глубины нет такого (типичного для экзистенциальной философии) трагического характера. "Опыт границы" в фундаментальных мотивациях тоже ведет к "пробуждению для экзистенции", аналогично переживанию пограничных ситуаций, о которых говорит Ясперс. Я предполагаю, что опыт пограничных ситуаций приводит к познанию тех же содержаний, которые описаны в фундаментальных мотивациях. Установление этого интуитивно чувствуемого соотнесения с трансцендентным представляет собой завершение или, во всяком случае, углубление экзистенциально-аналитической работы, ибо лишь при этом условии становятся действительно прочными предпосылки для внутреннего и внешнего диалога, т.е. для соотнесения с миром, с жизнью, с самостью и с будущим. А находиться в состоянии открытого диалогического обмена в данных измерениях – основа для душевного здоровья и экзистенциального исполнения. От любого направления психотерапии следует ожидать, что оно имплицитно установит связь с соседними областями, в том числе и с духовным измерением бытия (Spiritualitat), если оно рассматривает страдающего человека как целостного. Иначе это будет не психотерапия, а всего лишь психотехника. Обратимся же к тем связям, которые экзистенциальный анализ устанавливает с духовной сферой, и посмотрим, где заканчивается его область действия, и где он граничит с трансцендентным. 6. СООТНЕСЕНИЕ С ТРАНСЦЕНДЕНТНЫМ В ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОМ АНАЛИЗЕ Фундаментальные условия исполненной экзистенции представляют собой структурную модель современного экзистенциального анализа, которая служит основой для учения об этиологии и патогенезе, а также диагностики и терапии (Langte, 2001). Остановимся более подробно на этой структурной модели и продемонстрируем, что все четыре фундаментальных условия исполненной экзистенции не могут быть объяснены только с психологической точки зрения, поскольку, в конечном итоге, они переходят в трансцендентальное отношение, которое мы можем интуитивно почувствовать на психологически-субъективном уровне. "Бытие остается для нас незакрытым; оно во все стороны тянет нас в безграничное", – так формулирует подобное переживание Ясперс (1974, s.13). И продолжает: "Объемлющим (Umgreifende) является то, что лишь дает о себе знать в предметно настоящем и, намечаясь на горизонтах, – само же оно, однако, никогда не становится предметом. Объемлющее не само является, а из него является для нас все другое. Одновременно это то, благодаря чему все вещи есть не только то, чем они непосредственно кажутся, а благодаря чему они прозрачны" (там же, s.14). Ценность, которой обладает сознание подобной широты, заключается в том, что Объемлющее "сохраняет собственную возможность "в состоянии бодрствования"" (там же, s.23). Потому что "мышление об Объемлющем, расширяя пространство, открывает душу для восприятия изначальности" (там же).* * Для Ясперса страдание, вина, смерть, борьба и случайности являются основными данностями бытия, которых человек не может ни избежать, ни изменить, и поэтому столкновение с ними он называет "пограничными ситуациями" (Jaspers, 1986, s.20). Они нужны для того, чтобы радикальным образом потрясти субъекта в его бытии и таким образом пробудить для экзистенции (1956, I, s.56). Единственная имеющая смысл реакция на пограничные ситуации – не пытаться их преодолеть, а открыто идти им навстречу, дабы наша экзистенция могла состояться. "Познать пограничные ситуации и Существовать – это одно и то же " (Jaspers, 1956, II, s.204). Концепция фундаментальных мотиваций в своей глубине также содержит опыт познания некой границы, правда, у этой глубины нет такого (типичного для экзистенциальной философии) трагического характера. "Опыт границы" в фундаментальных мотивациях тоже ведет к "пробуждению для экзистенции", аналогично переживанию пограничных ситуаций, о которых говорит Ясперс. Я предполагаю, что опыт пограничных ситуаций приводит к познанию тех же содержаний, которые описаны в фундаментальных мотивациях. Установление этого интуитивно чувствуемого соотнесения с трансцендентным представляет собой завершение или, во всяком случае, углубление экзистенциально-аналитической работы, ибо лишь при этом условии становятся действительно прочными предпосылки для внутреннего и внешнего диалога, т.е. для соотнесения с миром, с жизнью, с самостью и с будущим. А находиться в состоянии открытого диалогического обмена в данных измерениях – основа для душевного здоровья и экзистенциального исполнения. От любого направления психотерапии следует ожидать, что оно имплицитно установит связь с соседними областями, в том числе и с духовным измерением бытия (Spiritualitat), если оно рассматривает страдающего человека как целостного. Иначе это будет не психотерапия, а всего лишь психотехника. Обратимся же к тем связям, которые экзистенциальный анализ устанавливает с духовной сферой, и посмотрим, где заканчивается его область действия, и где он граничит с трансцендентным. 6. СООТНЕСЕНИЕ С ТРАНСЦЕНДЕНТНЫМ В ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОМ АНАЛИЗЕ Фундаментальные условия исполненной экзистенции представляют собой структурную модель современного экзистенциального анализа, которая служит основой для учения об этиологии и патогенезе, а также диагностики и терапии (Langte, 2001). Остановимся более подробно на этой структурной модели и продемонстрируем, что все четыре фундаментальных условия исполненной экзистенции не могут быть объяснены только с психологической точки зрения, поскольку, в конечном итоге, они переходят в трансцендентальное отношение, которое мы можем интуитивно почувствовать на психологически-субъективном уровне. "Бытие остается для нас незакрытым; оно во все стороны тянет нас в безграничное", – так формулирует подобное переживание Ясперс (1974, s.13). И продолжает: "Объемлющим (Umgreifende) является то, что лишь дает о себе знать в предметно настоящем и, намечаясь на горизонтах, – само же оно, однако, никогда не становится предметом. Объемлющее не само является, а из него является для нас все другое. Одновременно это то, благодаря чему все вещи есть не только то, чем они непосредственно кажутся, а благодаря чему они прозрачны" (там же, s.14). Ценность, которой обладает сознание подобной широты, заключается в том, что Объемлющее "сохраняет собственную возможность "в состоянии бодрствования"" (там же, s.23). Потому что "мышление об Объемлющем, расширяя пространство, открывает душу для восприятия изначальности" (там же).* * Для Ясперса страдание, вина, смерть, борьба и случайности являются основными данностями бытия, которых человек не может ни избежать, ни изменить, и поэтому столкновение с ними он называет "пограничными ситуациями" (Jaspers, 1986, s.20). Они нужны для того, чтобы радикальным образом потрясти субъекта в его бытии и таким образом пробудить для экзистенции (1956, I, s.56). Единственная имеющая смысл реакция на пограничные ситуации – не пытаться их преодолеть, а открыто идти им навстречу, дабы наша экзистенция могла состояться. "Познать пограничные ситуации и Существовать – это одно и то же " (Jaspers, 1956, II, s.204). Концепция фундаментальных мотиваций в своей глубине также содержит опыт познания некой границы, правда, у этой глубины нет такого (типичного для экзистенциальной философии) трагического характера. "Опыт границы" в фундаментальных мотивациях тоже ведет к "пробуждению для экзистенции", аналогично переживанию пограничных ситуаций, о которых говорит Ясперс. Я предполагаю, что опыт пограничных ситуаций приводит к познанию тех же содержаний, которые описаны в фундаментальных мотивациях. Установление этого интуитивно чувствуемого соотнесения с трансцендентным представляет собой завершение или, во всяком случае, углубление экзистенциально-аналитической работы, ибо лишь при этом условии становятся действительно прочными предпосылки для внутреннего и внешнего диалога, т.е. для соотнесения с миром, с жизнью, с самостью и с будущим. А находиться в состоянии открытого диалогического обмена в данных измерениях – основа для душевного здоровья и экзистенциального исполнения. От любого направления психотерапии следует ожидать, что оно имплицитно установит связь с соседними областями, в том числе и с духовным измерением бытия (Spiritualitat), если оно рассматривает страдающего человека как целостного. Иначе это будет не психотерапия, а всего лишь психотехника. Обратимся же к тем связям, которые экзистенциальный анализ устанавливает с духовной сферой, и посмотрим, где заканчивается его область действия, и где он граничит с трансцендентным. 8. ПЕРВОЕ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЕ УСЛОВИЕ ЭКЗИСТЕНЦИИ: МОЧЬ БЫТЬ Первое условие возникает на основании простого факта, что я пришел в этот мир, родился. Теперь я здесь – что дальше? Могу ли я осилить бытие-в-мире, справиться с ним? Понимаю ли его? Я здесь: "Я не знаю, откуда, не знаю, куда, и меня удивляет, чего я так радуюсь", – так звучит немецкий стишок XII века. Я есть здесь, я существую, – да как же это возможно? Насколько глубокие возникают вопросы, когда я обращаюсь к этому, казалось бы, "само собой разумеющемуся" факту! Стоит только заняться им всерьез, как я начинаю чувствовать, что едва ли в состоянии его осмыслить. Мое бытие предстает передо мной, подобно острову в океане незнания, вплетенное в системы взаимосвязей, которые меня превосходят. Самая разумная и традиционная установка по отношению к непостижимому – удивление. Собственно говоря, я могу только удивляться тому, что я вообще есть. Однако я действительно есть. И это ставит меня перед фундаментальным вопросом экзистенции: Я есть – но могу ли я быть? Могу ли я вообще занять место в мире – при тех условиях, в которые он меня ставит, и возможностях, которые у меня есть? Для этого мне необходимы три вещи: пространство, опора и защита. Достаточно ли у меня пространства, чтобы быть здесь? Что дает моей жизни опору? Есть ли у меня защита, принимают ли меня, есть ли у меня родина, дом? Если у меня этого нет, то возникают беспокойство, неуверенность, страх. Если есть, то я доверяю миру, а также себе, и, вероятно, Богу. Сумма подобных опытов доверия составляет фундаментальное доверие – доверие по отношению к тому, что я ощущаю в своей жизни как последнюю опору. Фундаментальное доверие представляет собою глубинную структуру первого базового условия экзистенции. Его детальное рассмотрение ставит нас перед следующими вопросами: если рухнет все, чему я доверяю – партнерские отношения, работа, здоровье... – какая опора у меня еще останется? Останется ли у меня еще что-то – "последнее" доверие, "фундаментальное доверие", которое сопровождало бы меня до самой смерти, – или больше не будет уже ничего, и я окажусь, словно падающим в пустоту? На что опирается, в конечном итоге, мое доверие: |