Анджей Сапковский Последнее желание
 Скачать 0.99 Mb.
|
Меньшее зло1Первыми, как обычно, на него обратили внимание кошки и дети. Полосатый котяра, дремавший на нагретой солнцем поленнице, приподнял круглую голову, прижал уши, фыркнул и юркнул в крапиву. Трехгодовалый Драгомир, сын рыбака Тригли, прилагавший на пороге хаты все усилия к тому, чтобы еще больше испачкать и без того грязную рубашонку, раскричался, уставившись полными слез глазами на проезжавшего мимо верхового. Ведьмак ехал медленно, не пытаясь опередить воз с сеном, занимавший всю ширину улицы. За ведьмаком, вытянув шею и то и дело сильно натягивая веревку, трусил привязанный к луке седла навьюченный осел. Кроме обычного груза, длинноухий трудяга тащил на спине большую штуковину, обернутую попоной. Серо-белый бок осла покрывали черные полоски запекшейся крови. Наконец воз свернул в боковую улочку, ведущую к амбарам и пристани, от которой веяло бризом и несло смолой и воловьей мочой. Геральт поторопил лошадь. Он оставил без внимания приглушенный крик торговки овощами, уставившейся на костлявую, когтистую лапу, свисающую из-под попоны и подпрыгивающую в такт шагам осла. Не оглянулся и на растущую кучку возбужденных людей, следовавших за ним. Перед домом войта, как обычно, было полно телег. Геральт соскочил с кобылы, поправил меч на спине, перекинул узду через деревянную коновязь. Толпа, следовавшая за ним, образовала вокруг осла полукольцо. Вопли войта были слышны уже от самого входа в дом. — Нельзя, говорю! Нельзя, мать твою! По-людски не понимаешь, паршивец? Геральт вошел. Перед войтом, низеньким и толстым, покрасневшим от злости, стоял кмет, держа за шею вырывающегося гусака. — А тебе чего… О Господи! Это ты, Геральт? Уж не ослеп ли я? — И снова обращаясь к просителю, крикнул: — Забирай это, хамло! Оглох, что ли? — Сказали, — бормотал крестьянин, косясь на гуся, — вот, дескать, надыть чегой-то дать, уважаемый, потому как иначе-то… — Кто сказал? — рявкнул войт. — Кто? Это что же, выходит, я взятки беру? Не позволю, сказано тебе! Вон, сказано тебе! Привет, Геральт. — Привет, Кальдемейн. Войт, пожимая руку ведьмаку, хлопнул его по плечу свободной рукой. — Ты тут не бывал, почитай, года два? А? Что ж ты нигде не усидишь-то? Откуда занесло? А, хрен с ним, мне все равно откуда! Эй, кто-нибудь, тащите сюда пива! Садись, Геральт, садись. У нас тут, понимаешь, черт-те что творится, потому как завтра ярмарка. Ну что там у тебя, выкладывай! — Потом. Давай выйдем. Толпа была уже раза в три побольше, но свободное пространство вокруг осла не уменьшилось. Геральт отвернул попону. Толпа ахнула и попятилась. Кальдемейн широко раскрыл рот. — Господи, Геральт? Это что такое? — Кикимора. Не будет ли за нее какой-нибудь награды, милсдарь войт? Кальдемейн переступил с ноги на ногу, глядя на паучье, обтянутое черной высохшей кожей тело, на остекленевший глаз с вертикальным зрачком, на иглоподобные клыки в окровавленной пасти. — Где… Откуда… — На плотине, верстах в четырех от поселка. На болотах. Там, Кальдемейн, кажется, гибли люди. Дети. — Угу, отлично. Но никто… Кто бы мог подумать… Эй, людишки, по домам, за работу! Тут вам не балаган! Закрой ее, Геральт. Мухи слетаются. В комнате войт молча схватил кувшин пива и выпил до дна, не отрываясь. Тяжко вздохнул, потянул носом. — Награды не будет, — угрюмо сказал он. — Никто и не думал, что такая… такой… сидит на соленых болотах. Факт, несколько человек пропало в тамошних местах, но… Мало кто лазил по тем трясинам. А ты-то как там очутился? Почему не ехал большаком? — На большаках не заработаешь, Кальдемейн. — Я забыл. — Войт, надув щеки, сдержал отрыжку. — А ведь какая была тихая округа! Даже домовые — и те редко отливали бабам в крынки с молоком. И вот, поди ж ты, под самым боком какая-то дрянь. Выходит, надо тебя благодарить. Потому как заплатить — не заплачу. Фондов нету. На награды-то. — Скверно. Немного наличных мне б не помешали, чтобы перезимовать, — ведьмак отхлебнул из кружки, смахнул с губ пену. — Отправляюсь в Испаден, да не знаю, успею ли до снега. Могу застрять в каком-нибудь городишке вдоль Лутонского тракта. — Надолго к нам, в Блавикен? — Нет. Нельзя засиживаться. Зима подпирает. — Где остановишься? Может, у меня? На мансарде есть свободная комната. На кой тебе к трактирщикам переться? Обдерут как липку, разбойники. Поболтаем, расскажешь, что в мире слыхать. — Охотно. А как на это твоя Либуше? Последний раз, я заметил, она не очень-то меня жалует. — В моем доме бабы ни гугу. Но так, между нами, постарайся не делать при ней того, что недавно выкинул за ужином. — Ты имеешь в виду, когда я запустил вилкой в крысу? — Нет. Я имею в виду, что ты в нее попал, хотя было темно. — Я думал, будет забавно. — Оно и было. Только не делай этого при Либуше. Слушай, а эта… как там ее… Куки… — Кикимора. — Она тебе для чего-то нужна? — Интересно, для чего бы? Если награды не будет, можешь выкинуть ее на помойку. — А знаешь, это мысль. Эй, Карэлька, Борг, Носикамень! Есть там кто? Вошел городской стражник с алебардой на плече, с грохотом задев острием о притолоку. — Носикамень, — сказал Кальдемейн, — прихвати кого-нибудь в помощь, забери от хаты осла вместе с той дрянью, что покрыта попоной, отведи за хлевы и утопи в навозной яме. Усек? — Угу… Слушаюсь… Только, милсдарь войт… — Чего еще? — Может, прежде чем утопить… — Ну? — Показать ее мэтру Ириону? А вдруг ему куда-нить сгодится? Кальдемейн хлопнул ладонью по столу. — А ты не дурак, Носикамень. Слушай, Геральт, может, наш городской колдун отвалит тебе чего за эту падаль? Рыбаки приносят разных чудовищ, восьминогов там, крабаллонов, каракатов, на этом многие заработали. А ну, пошли в башню. — Разбогатели? Собственного колдуна завели? Навсегда или временно? — Навсегда. Мэтр Ирион. Уже год как в Блавикене. Сильный маг, Геральт, сразу видно. — Не думаю, чтобы ваш сильный маг заплатил за кикимору, — поморщился Геральт. — Насколько мне известно, она на эликсиры не годится. Думаю, Ирион только отчитает меня. Мы, ведьмаки, не очень-то дружим с волшебниками. — Никогда не слышал, чтобы мэтр Ирион кого-нибудь обругал. Заплатит ли, не обещаю, но попытка не пытка. На болотах таких куки… это, кикимор, может быть, много. И что тогда? Пусть колдун осмотрит ее и в случае чего наведет на топи какие-нибудь чары или чего там еще. Ведьмак ненадолго задумался. — Ну что ж, один-ноль в твою пользу, Кальдемейн. Рискнем. Где моя шапка? |