Белковец история государства и права россии
 Скачать 331 Kb.
|
|
С.Б. ГЛУШАЧЕНКО, Р.Р. ТОТОЕВ АДВОКАТУРА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В АСПЕКТЕ СУДЕБНОГО РЕФОРМИРОВАНИЯ 1864 Г. Как писал А.Ф. Кони, "предназначение судебной реформы заключалось в стремлении нанести удар худшему из всех видов произвола, произволу судебному, прикрывавшемуся маской формальной справедливости" <1>. В этой книге он нарек себя и своих единомышленников и товарищей по великой идее преобразования "детьми реформ", "отцами" же великих реформ, по его образному выражению, были такие выдающиеся юристы, как Д.Н. Замятин, Н.И. Стояновский, С.И. Зарудный и Д.А. Ровинский. К ноябрю 1864 г. обсуждение судебной реформы было закончено, и 20 ноября 1864 г. императором Александром II утверждены Судебные уставы <2>. В русле судебной реформы готовилось и учреждение адвокатуры. Оно предусматривалось исходными проектами 1857 - 1859 гг., авторами которых были помощник статс-секретаря Государственного совета С.И. Зарудный, сенатор Д.А. Оболенский и президент Академии наук, бывший министр внутренних дел и будущий председатель Комитета министров Д.Н. Блудов. Эти проекты <3> легли в основу документа под названием "Основное положение по судоустройству". Он был выработан чиновниками Государственной канцелярии с участием юристов, высочайше утвержден 29 сентября 1862 г. и, в свою очередь, послужил основой для Судебных уставов 20 ноября 1864 г., согласно которым адвокатура и получила "свое юридическое бытие" <4>. Поскольку же Судебные уставы вступили в действие 17 апреля 1866 г., именно этот день считается фактическим днем рождения российской адвокатуры - присяжных поверенных. 29 сентября 1862 г. и 20 ноября 1864 г. прозвучали как бы "два первых свистка на собирающемся отчалить пароходе" русской адвокатуры, но только "по третьему свистку пароход снялся с места. И этот третий свисток раздался 17 апреля 1866 г." <5>. Институт адвокатуры был встречен на первом этапе своего существования в обществе радушно, стал предметом всеобщего внимания и действовал удачно и с большой пользой для правосудия. Он развивал правосознание, самостоятельность народа, фактически устанавливал контроль общественности за темными местами российской жизни, являлся независимым представителем общественности в сфере правосудия, роль которого еще была слаба и встречала различные препятствия со стороны государственных структур. Если ранее существовал ряд серьезных проблем, связанных с институтом адвокатуры: во-первых, в России существовало закрытое письменное судопроизводство, что из-за отсутствия законодательного закрепления института адвокатуры естественным образом порождало противоправные действия поверенных и стряпчих (например, составление фальшивых документов, подписей, фальсификация доказательств, запутывание судопроизводства и др.); во-вторых, существенной проблемой являлось непонимание со стороны государства профессиональных задач адвокатуры (на какие процессы можно допускать стряпчих и поверенных, каким лицам разрешается пользоваться их услугами, принципы и методы их работы и т.п.), то к середине XIX в. правовое положение адвокатуры стало меняться в лучшую сторону. Это было вызвано бурным ростом капиталистических отношений в России, которые настоятельно диктовали необходимость правовой защиты права собственности и предпринимательской деятельности. Одним из таких действенных способов явилось создание коммерческих судов, деятельность которых основывалась на принципах законности, состязательности сторон, признания правил и обычаев делового оборота и избирательности участия в судебном процессе стряпчих. Причем последние обязаны были представить в суд необходимые документы для своей регистрации. Деятельность адвоката в своем чистом виде - это деятельность в качестве правозаступника. Вне суда она заключается в подаче юридических советов, руководстве при заключении сделок, сочинении важных судебных бумаг и тому подобных действиях, имеющих правовой характер и требующих специальных знаний. На суд адвокат является по приглашению тяжущегося или его представителя только для участия в прениях. Никаких других обязанностей по производству дела и исполнению решения он не принимает на себя: они относятся к сфере деятельности самого тяжущегося или его судебного представителя. В качестве правозаступника адвокат участвует только там, где дело идет о праве. Он по преимуществу и даже исключительно законовед, юрисконсульт, помощник стороны в процессе, между тем как судебный представитель - ходатай по делу, уполномоченный стороны, хозяин тяжбы. Было бы ошибочно думать, что столь строгое отделение деятельности адвоката от обязанностей судебного представителя является результатом теоретического отвлечения и не встречается на практике. Совсем напротив. Такой порядок вещей выработался многовековой исторической жизнью самых цивилизованных государств Европы. Во Франции, Англии, Бельгии, Италии и Испании наряду с классом адвокатов (avocat, barrister, avvocato, abogado) действует институт судебных представителей, носящих название поверенных (procurer, avenue, solicitor attorney, procuratore, procurador). Кроме того, и в республиканском Риме, и в древней Германии, и до последнего времени во многих других странах (например, в некоторых швейцарских кантонах, в Голландии и т.д.) адвокаты (advocatus, Fursprecher, Vorsprecher, Redner) не исполняли обязанностей судебных представителей (procurator, Gewalthaber, Klagfuhrer). Но хотя адвокатура и судебное представительство резко различаются между собой по своей сущности и по сфере деятельности, тем не менее они имеют одну общую точку соприкосновения: оба учреждения являются деятельностью судебной - как адвокаты, так и поверенные действуют на суде. Такая тождественность поприща деятельности привела к двум результатам. С одной стороны, когда судебное представительство сделалось профессиональным занятием особого класса лиц, то произошло некоторое смешение функций адвокатов и поверенных. Так, например, французские и английские поверенные (avoues, solicitors) получили с течением времени право исполнять в определенных случаях обязанности адвокатов, а итальянские адвокаты - заниматься судебным представительством. С другой стороны, на практике возникла мысль соединить представительство с правозаступничеством в руках одного класса лиц и, уничтожив институт поверенных, предоставить его функции адвокатам. Так и случалось во многих государствах. В Германии, например, уничтожено искони существовавшее различие между адвокатурой (Fursprecheramt, Advocatur) и судебным представительством (Anwaltschaft) и оба учреждения слиты в одно (Rechtsanwaltschaft). Точно так же русские присяжные поверенные, созданные Судебными уставами 1864 г., являются вместе и правозаступниками, и представителями сторон. Адвокатура, созданная в ходе этой судебной реформы, стала быстро завоевывать авторитет в обществе. Институт присяжных поверенных создавался в качестве особой корпорации, состоявшей при судебных палатах. Но она не входила в состав суда, а пользовалась самоуправлением, хотя и под контролем судебной власти. В законе были определены предъявляемые к присяжным поверенным условия, они фактически совпадали с теми требованиями, которым должен был отвечать судья, - иметь высшее юридическое образование и пятилетний стаж службы по судебному ведомству (ст. 354 Уставов). Но наряду с этим были введены и ограничения, в Уставе перечислялись 8 категорий возможных соискателей адвокатуры, которые заведомо в сословия не допускались: лица, не достигшие 25-летнего возраста; иностранцы; граждане, объявленные несостоятельными должниками (банкротами); состоящие на службе у правительства или по выборам, за исключением лиц, занимающих почетные или общественные должности без жалованья; граждане, подвергшиеся по судебному приговору лишению или ограничению прав состояния, а также священнослужители, лишенные духовного сана по приговору духовного суда; состоящие под следствием за преступления или проступки, влекущие за собой лишение или ограничение прав состояния; исключенные из службы по суду либо из духовного ведомства за пороки или же из среды обществ и дворянских собраний по приговору тех же сословий, к которым они принадлежат; те, которым по суду воспрещено "хождение" по чужим делам, а также исключенные из числа присяжных поверенных. Создателями и стражами нравственных устоев русской адвокатуры выступили Советы присяжных поверенных. Они ревниво блюли авторитет своей корпорации и, случалось, отказывали в приеме в адвокатуру лицам, которые удовлетворяли формальным требованиям (высшее юридическое образования плюс необходимый служебный стаж), но не внушали доверия своей "нравственной физиономией" <6>. Только за 1866 - 1873 гг. один Петербургский совет отказал в приеме 24 лицам и четырех исключил из сословия по соображениям и дисциплинарным, и нравственным <7>. По воспоминаниям К.К. Арсеньева, Петербургский совет сразу же, "не колеблясь, признал, что снисходительность, особенно в начале деятельности сословия, была бы опаснее строгости", и чуть ли не первым своим актом демонстративно, после специального разбирательства, подверг взысканию одного из присяжных поверенных именно за этический проступок. "Дело шло о благодарности, предложенной присяжным поверенным судебному приставу. Необходимо было решительно восстать против перенесения в новый суд одного из самых печальных обычаев старого времени - и Совет не остановился перед применением к виновному суровой дисциплинарной меры: запрещения на время адвокатской практики" <8>. Уставы 1864 г. предусматривали образование Совета присяжных поверенных в каждом судебном округе. Выборы в Петербургский совет присяжных поверенных состоялись 2 мая 1866 г., и первым председателем Совета был избран Д.В. Стасов, а членами - К.К. Арсеньев, В.П. Гаевский, А.Н. Турчинов, Г.Г. Принтц, В.В. Самарский-Быховец. Московский совет образовался вскоре, 16 сентября 1866 г., под председательством М.И. Доброхотова, а следующий, третий в России Совет присяжных поверенных, Харьковский, - только 6 мая 1874 г. (председатель - М.В. Жученко) <9>. Более того, 5 декабря 1874 г. последовал царский Указ о временной приостановке открытия новых Советов, сохранявший силу до 1904 г. <10>. Таким образом, в течение почти 40 лет со дня учреждения русской адвокатуры она имела лишь три (в первые 8 лет - два) Совета на 11 судебных округов. Между тем в самодержавной стране Совет для присяжных поверенных был крайне необходим как гарантия их жизнеспособности. "Где нет Совета, - говорил В.Д. Спасович на собраний петербургских адвокатов 3 мая 1898 г., - там нет и настоящей адвокатуры, а только обманчивое ее подобие" <11>. Исключительная роль Совета в жизни и в самом статусе русской адвокатуры определялась законом. Судебные уставы 1864 г. наделили его широкими правами: он ведал приемом новых адвокатов и контролировал всю деятельность сословия присяжных поверенных (следил за соблюдением законов, правил, обязанностей; распределял участие в судебных делах и т.д.), а за нарушение норм адвокатской профессии наказывал провинившихся разными мерами - от выговора до исключения из адвокатуры и предания уголовному суду <12>. Советы присяжных поверенных были подвластными, но в то же время сравнительно демократическими органами корпорации. Состав их ежегодно обновлялся (именно "ввиду той обширной и отчасти дискреционной власти, которую облечен Совет и которую он мог употреблять во зло, если бы пользовался ей слишком долго и безотчетно" <13>), причем все члены и председатель любого Совета выбирались простым большинством голосов, а при равенстве голосов у нескольких кандидатов избранным был тот, кто был раньше записан в корпорацию (ст. 360 Судебных уставов 1864 г.). У самоуправляющей корпорации адвокатов России оказалось много общего с адвокатурой передовых стран Запада, откуда творцы Судебных уставов 1864 г. немало позаимствовали для статуса русской адвокатуры. М.М. Ковалевский прямо свидетельствовал, что сословия присяжных поверенных и его Советы в России "были созданы по образцу уже существовавших во Франции учреждений этого рода" <14>. Однако юридические права и общественный авторитет русской адвокатуры, по сравнению с французской или, например, американской, с самого начала были намеренно (и естественно) сужены. На Западе адвокатура занимала немыслимое для самодержавной России по своей высоте и значимости положение. Достаточно назвать премьер-министров и президентов Франции <15> и США <16> XIX в., представителей этой профессии. В.Д. Спасович с чувством, которое соединяло и гордость, и грусть, в 1896 г. заметил на собрании своих петербургских коллег: "Помню, как при мне сказал бельгийский король Леопольд II: "Все мои министры были адвокаты" <17>. В России что-либо подобное могло возыметь место только после свержения царизма (из шести министров юстиции Временного правительства пятеро были адвокатами: А.Ф. Керенский, П.Н. Переверзев, А.С. Зарудний, А.А. Демьянов, П.Н. Малянтович). Поэтому царизм, не желая и боясь возможного, по примеру Запада, политического возвышения адвокатуры, заведомо ограничил ее даже в тех началах, которые по необходимости заимствовались у западных образцов. Проведенная во второй половине XIX в. судебная реформа существенным образом изменила положение адвокатуры в России: были определены профессиональные задачи присяжных и частных поверенных, судопроизводство стало более открытым, а в результате официальной тарификации оплаты труда российских адвокатов их профессия и юридическое образование в целом получили общее признание со стороны населения. Таким образом, присяжная адвокатура представляла собой корпорацию лиц свободной профессии - так называемое сословие присяжных поверенных, объединенных внутренним самоуправлением в виде выборных органов - советов присяжных поверенных и внешним надзором высших судебных мест. |