Теодор Бильрот Реферат. Бильрот. Биография в хирургии 2 биография в педагогике 9 биография в музыке 12 заключение 15 список литературы 18

Название	Биография в хирургии 2 биография в педагогике 9 биография в музыке 12 заключение 15 список литературы 18
Анкор	Теодор Бильрот Реферат
Дата	19.03.2022
Размер	37.81 Kb.
Формат файла
Имя файла	Бильрот.docx
Тип	Биография #404817

БИОГРАФИЯ В ХИРУРГИИ

Научно-технические достижения второй половины 19 века оказали существенное влияние на медицину. Внедрение в практику наркоза, принципов асептики и антисептики способствовали развитию хирургии. Лидерами прогресса явились крупные медицинские центры Германии, Австрии, Швейцарии. Время выдвинуло целую плеяду выдающихся хирургов новаторов, среди которых достойное место принадлежит Теодору Бильрот.

Христиан Альберт Теодор Бильрот (Christian Albert Theodor Billroth) (слайд 2) родился 26-го апреля 1829-го года в Бергене-на-Рюгене (Королевство Пруссия) пятым по счету сыном в семье пастора Карла Теодора Бильрота (Carl Theodor Billroth). Через 5 лет после рождения Альберта, его отец скончался. Семейные обстоятельства вынудили мать переехать вместе с малолетними детьми в Грейфсвальд. Одной из характерных черт членов семейства Бильротов была музыкальная одаренность. Теодор также был наделен этой особенностью в полной мере − с малых лет он проявлял интерес к музыке, делая при этом весьма посредственные успехи в изучении языков и точных наук. Однако профессиональным музыкантом Бильрот не стал – после окончания гимназии он поступил на медицинское отделение Грейфсвальдского университета. Здесь на него оказали влияние физиолог Рудольф Вагнер, проводивший у Бильрота занятия по микроскопии, и хирург Вильгельм Баум, с которым Теодор долгие годы поддерживал дружеские отношения после окончания университета. В 1851 г. на четвертом курсе Т. Бильрот перевелся в Берлинский университет, где продолжил обучение под руководством Б. Лангенбека, Д. Шёнлейнаи М. Ромберга. В частности, Людвиг Траубе обучал Бильрота экспериментальной патофизиологии, к которой он проявил немалый интерес, вылившийся в написание диссертации на латинском языке, посвященной поражению легких после пересечения n.n. vagorum (De natura et causa pulmonum affectionis quae nerve utroque vago dissectro exoritur), которую Т. Бильрот успешно защитил в 1852 г. В 1853 г. Теодор Бильрот переезжает в Вену с целью прохождения курсов по дерматологии. Непродолжительное время он проходит практику в качестве врача-терапевта, однако через несколько месяцев его назначают ассистентом Бернарда фон Лангенбека − одного из корифеев хирургической науки, автора более чем 20 хирургических операций. Параллельно с освоением хирургии, он ведет активные исследования в области патологической анатомии и в 1856 году занимает пост приват-доцента хирургии и патологической анатомии в Берлинском университете. За время работы на кафедре Т. Бильрот опубликовал множество работ, посвященных озлокачествленным полипам толстой кишки, кистозным тестикулярным опухолям, генезу кровеносных сосудов и анатомии селезенки. Активно сотрудничая с Рудольфом Вирховым, Т. Бильрот достиг немалых успехов в патологической анатомии.

С 50-х годов 19-го века Т. Бильрот активно занимался изучением исторических аспектов хирургической науки и в 1860 году получил звание профессора хирургии и пост руководителя известной хирургической клинки в Цюрихе, где проработал до 1867 года. За эти семь лет Теодор Бильрот способствовал значительному расширению и модернизации клиники. Хирургическая наука того времени находилась на заре своего развития: особенно интересовала Т. Бильрота так называемая "раневая лихорадка"− распространенное явление среди пациентов хирургических отделений. Активно изучая этот вопрос, он пришел к выводу, что основной причиной нагноения послеоперационных ран являются вещества микробного происхождения. С учетом этого Т. Бильрот привносит в повседневную хирургическую практику Цюрихской клиники ряд важных нововведений: регулярную термометрию у прооперированных больных, ежедневную уборку палат и операционных. Также Т. Бильрот отказался от средневековой традиции грязных сюртуков и ввел в обиход белые кители в количествах, достаточных для ежедневной их смены. Следуя примеру И. Земмельвейса, активно пропагандировал обработку рук хирургов перед операцией хлорной водой. Описанные меры помогли значительно снизить послеоперационную летальность (слайд 3).

В 1863 г. Теодор Бильрот публикует свой труд − "Общая хирургическая патология и терапия" ("Die allgemeine chirurgische Pathologie und Therapie ") – классический медицинский учебник, выдержавший 15 изданий и переведенный на все европейские языки. Работая на кафедре в Цюрихе, он впервые предложил ввести в широкую клиническую практику концепцию аудитов, подразумевавших публикацию не только хороших результатов, но и неудовлетворительных, позволявших объективно оценивать существовавшие лечебные методики и разрабатывать новые более эффективные подходы. «Неудачи нужно признавать немедленно и публично, ошибки нельзя замалчивать. Важнее знать об одной неудачной операции, чем о дюжине удачных» − говорил Т. Бильрот. Профессор разработал и ввел в практику статистику оперативных вмешательств и их результатов, сделав тем самым еще один шаг от хирургического ремесла к искусству и науке. Пик хирургической карьеры Т. Бильрота приходится на годы работы профессором кафедры Венского университета, куда он был назначен в 1867 году. Именно здесь в полной мере раскрылся талант Теодора Бильрота как хирурга, педагога и ученого.

Еще во времена франко-прусской войны 1870–1871 гг., находясь в качестве врача на линии фронта, Теодор Бильрот воочию увидел, что неквалифицированная помощь ввиду отсутствия основательного специализированного обучения могла принести больше вреда, чем пользы. «Я не мог больше выдержать то, что повязки накладывались любой из женщин-волонтеров, и столь обильно и часто смачивались водой, что больные в считанные минуты становились мокрыми насквозь. И хотя я с уважением отношусь к регулируемому орошению ран, эту систему, намеренно вызывающую гниение, я уже не мог выдержать», – писал Бильрот. Из своего фронтового опыта Бильрот вынес перспективную идею создания училища для медсестер, которое бы готовило ухаживающий персонал в свете высших достижений медицины. Для этого при самом активном участии Бильрота было основано общество c императорским попечением «Рудольфинер-cоюз» с целью подготовки ухаживающего персонала для больных и раненых в Вене, а также для создания больницы в сочетании с училищем для медицинских сестер.

Бильрот проводил предварительную работу с целью возбуждения интереса к его проекту в широких слоях общества: он представлял доклады для младшего и среднего медицинского персонала и вел регулярные обучающие курсы, для которых он выпустил учебник «Уход за больными на дому и в госпитале», дошедший в силу своей содержательности и доступности изложения до наших дней. В сжатой форме эта книга содержала изобилие советов и наблюдений у постели больного; успех был так велик, что она была переведена на множество языков и использовалась в качестве учебника в первом в Австрии училище для медицинских сестер в клинике Бильрота «Рудольфинерхауз».

Т. Бильрот был пионером в вопросах изучения бактериальной природы нагноения послеоперационных ран. Тщательное соблюдение им принципов асептики значительно уменьшило частоту гнойных осложнений и открыло новые горизонты в хирургической практике. В 1874 году Бильрот, выступая как микробиолог, открыл в качестве возбудителя раневой инфекции стрептококков, а в качестве клинициста внедрил для ее профилактики водонепроницаемую повязку «Бильрот-батист». Книга Бильрота «Coccobacteria septica», результат шестилетних микробиологических исследований, вызвала невероятный резонанс и среди врачей, и среди естествоиспытателей. Сам творец современной бактериологии Роберт Кох в 1890 году в своем письме к Бильроту признавался, что многие годы свои научные разработки он сверял с методологией и результатами венских исследований.

Систематическое изучение патологии нашло свое отражении в постулировании Бильротом необходимости обязательного проведения совершенно факультативной в те времена патоморфологической диагностики. Как руководитель клиники он настаивал, чтобы каждый умерший пациент подвергался аутопсии с целью установления причины смерти. Только так Бильроту представлялось возможным проверить правильность установленных прижизненно диагнозов, с целью избежать возможных ошибок в схожих случаях и разработать целенаправленные и обоснованные способы лечения. Для Бильрота эта обратная связь с патологией была самым главным учителем. «Только посредством точного знания возможно избежать ошибок и создать новые возможности для целенаправленного лечения», – считал он.

Идеи и действия клинициста Бильрота поддерживали такие авторы классических учений в патологии, как барон Карл фон Рокитански и Рудольф Вирхов. В результате многолетних клинических и экспериментальных наблюдений, а также исследований в области патологии Бильрот, по сути, переработал все разделы хирургии, сделав ее доказательной и научно обоснованной. Венцом клинической деятельности Бильрота можно считать участие в создании в качестве главного редактора двух многотомных руководств «Handbuch der Chirurgie» и «Deutsche Chirurgie», десятилетиями считавшихся настольным руководством для хирургов Европы и Америки, а также научное редактирование журнала «Archiv fur klinische Chirurgie» со дня его основания.

Теодор Бильрот первым приступил к оперативным вмешательствам на органах, ранее считавшихся "неприкасаемыми" ввиду крайне высокой частоты послеоперационных фатальных гнойных осложнений. В 1872 году он осуществил первую резекцию пищевода с формированием первичного анастомоза, в 1873 − первую тотальную ларингэктомию, резекцию прямой кишки по поводу рака, в 1875 − резекцию печени. Отдельного упоминания заслуживает вклад Т. Бильрота в развитие хирургии желудка. 29 января 1881 г. он выполнил первую в мире успешную резекцию пилоро-антрального отдела желудка по поводу стеноза раковой этиологии, после чего, в течение 3 месяцев, еще две аналогичные операции. Следует отметить, что этот успех профессора Т. Бильрота был не случаен: ему предшествовала огромная экспериментальная работа и опыт практических неудач. Спустя четыре года 15 января 1885 г. Т. Бильрот в аналогичной ситуации сформировал гастроэнтероанастомоз ввиду технической невозможности формирования соустья между культей желудка и 12-перстной кишкой, назвав этот способ резекции желудка "атипичным". Опыт успешных вмешательств на желудке произвел настоящую сенсацию в хирургическом мире, значительно расширив границы возможностей хирургии и увеличив спектр вмешательств на органах брюшной полости. Уже после его смерти, в 1898 г. 27-й конгресс немецких хирургов увековечит имя оператора-первопроходца, назвав описанные методы резекции желудка «Бильрот-I» и «Бильрот-II»( слайд 4 и 5).

БИОГРАФИЯ В ПЕДАГОГИКЕ

Жизнеописание Теодора Бильрота невозможно себе представить вне контекста его педагогического наследия. Оно поистине огромно и включает в себя и плеяду его последователей – блистательных хирургов, составлявших цвет европейской хирургии и ставших основателями целых направлений, и зарожденные Бильротом профессиональные традиции, и собственно методологию преподавания в хирургии. Одно перечисление имен учеников Бильрота, непосредственно работавших в его клинике и ассистировавших ему на операциях, представляет краткий экскурс в историю хирургии Европы конца XIX – начала XX столетий: Антон Вельфлер, Винсент фон Черни, Александр фон Винивартер, Карл Гуссенбауэр, Виктор фон Гаккер, Ян фон Микулич-Радецки, Антон фон Айзельсберг, Альберт Нарат, Фридрих Зальцер, Роберт Гершуни (слайд 6 и 7). Безусловно, способность окружать себя лишь талантливыми учениками, впоследствии своими достижениями, приумножающими славу учителя, свойственная лишь выдающимся педагогам. А что же сам Бильрот ставил во главу угла обучения в хирургической клинике, каким образом ему удалось зародить традиции хирургического братства и преемственности поколений? Обратимся к словам Мастера.

«...Я считаю своей обязанностью не только работать самому, но и воспитывать молодежь в духе научного исследования, так что не жалею потраченного времени».

«Я предоставляю операции на гортани, желудке, кишечнике своим ассистентам и не вижу в этом ничего особенного. Я воспитал учеников, которые эти операции так же хорошо делают, как и описывают. Мои ученики Черни, Гуссенбауэр, Винивартер, Микулич, Вельфлер – все это немецкие хирурги первого ранга. Традиция в своей клинике столь сильна, что самый молодой ассистент так же хорошо делает операции, как я сам».

«Как это ни странно, нужно быть молодым и свежим и самому много работать, чтобы воспитывать учеников. Они создаются не путем передачи концентрированного опыта и накопленного знания, но гораздо более путем постоянного соприкосновения».

«Наука хирургии подобна грозному повелителю, одинаково щедрому на роскошные награды и суровые взыскания. Хирургия требует фанатичной преданности делу, величайшей самоотдачи, немыслимой аккуратности, добросовестности и педантизма, беспрекословной покорности в соблюдении правил и инструкций. В хирургии необходимо обладать значительной долей здорового честолюбия и огромной работоспособностью для неустанного труда по самосовершенствованию. Путь хирурга то венчает ослепительным сиянием славы, то повергает в темную бездну безысходной тоски и отчаяния, обрекает на муки томительного ожидания и неизвестности. И через трудности, порой неимоверные, через боль, кровь, страдания и сомнения, через дни, проведенные в постоянном нервном напряжении, и бессонные ночи, через соперничество, не всегда носящее дух честного состязания, через длинную цепь мелких и неприглядных событий врач обязательно приходит к великолепному результату, если ему удается выстоять во всех перипетиях этой жестокой борьбы».

И наконец: «Если любовь его учеников и благодарность его друзей останутся ему верны до конца дней его, то можно с уверенностью сказать: он был счастливый человек».

Высочайший авторитет клинициста и патолога, энциклопедическая образованность и удивительная душевная щедрость объединяли вокруг Бильрота не только учеников, но и представителей других специальностей. В австрийских и немецких источниках можно встретить указание на Теодора Бильрота как на основателя целой австрийской медицинской академической династии, венской медицинской школы. Интернист Йозеф фон Шкода, офтальмолог Фердинад Арльт, дерматолог Фердинанд Риттер фон Херба, физиолог Эрнст Вильгельм фон Брюке в особо сложных клинических случаях обращались к Бильроту за советом. Хирургическая клиника Венского университета и частная клиника «Рудольфинерхаус» в конце XIX столетия являлись поистине хирургической Меккой. «В Вену, к Бильроту!», – таков был девиз молодых хирургов из разных стран, стремившихся увидеть все самое лучшее и передовое. В разное время у Бильрота проходили обучение Н.Д. Монастырский, В.И. Разумовский, Л.Л. Левшин, впоследствии ставшие руководителями ведущих хирургических клиник в России. Профессор В.П. Вознесенский, также в молодости учившийся у Бильрота, лаконично указывал: «Колыбель русской хирургии – венская школа».

Особого внимания заслуживает отношение к Теодору Бильроту нашего великого соотечественника – Николая Ивановича Пирогова. Являясь хирургом с непревзойденным клиническим и научным авторитетом и при этом весьма неохотно раздающим похвалы и критичным человеком, Пирогов так охарактеризовал своего венского коллегу: «Бильрот – наш великий ученый и выдающийся ум. Его творчество признано и оценено. Да позволено будет и мне оказаться столь же достойным и высокополезным его единомышленником и преобразователем». Сам факт обращения Пирогова к Бильроту не столько за врачебной консультацией, сколько за товарищеским советом свидетельствует о высокой оценке Пироговым как профессиональных качеств Бильрота, так и высоконравственного и чувственного начала его личности. Перед отъездом из Вены, после консультации, Николай Иванович получил фотографический портрет Бильрота с надписью: «Уважаемый маэстро Николай Пирогов! Правдивость и ясность в мыслях и чувствах, в словах и делах, – это ступени лестницы, которая ведет людей к обители богов. Быть, как Вы, смелым и убежденным наставником на этом не всегда безопасном пути, неуклонно следовать за Вами – мое усерднейшее стремление. Ваш искренний почитатель и друг Теодор Бильрот».

БИОГРАФИЯ В МУЗЫКЕ

Широкую и ищущую, но в то же время увлекающуюся, поэтичную и творческую натуру Бильрота было невозможно ограничить рамками официозного академизма. Его созидательная энергия и постоянная потребность в творчестве реализовывалась и совершенно иным, «нехирургическим» образом – в гармонии музыки. Музыка была и страстью, и второй сущностью Бильрота.

Следует заметить, что взаимопроникновение изящных искусств и медицины в отличие от наших дней в те времена являлось скорее правилом, чем исключением. Музыка и медицина были тесно взаимосвязаны, что подтверждается хотя бы тем фактом, что многие любители музыки и выдающиеся начинающие музыканты регулярно собирались в доме у доктора Бильрота на творческие вечера. По всеобщему признанию Бильрот был великолепным пианистом, виртуозно играл на виолончели и настолько тонко ощущал музыкальную гармонию, что был всегда желанным гостем и критиком на любом концерте. Еще в годы обучения в Геттингене авторитет и мастерство Бильрота как пианиста были настолько признаны, что он нередко выступал аккомпаниатором в оперном театре. Следует заметить, что Бильрот относился к своим музыкальным способностям весьма критически. В юности из-под пера Бильрота вышли фортепианный концерт и несколько камерных произведений, впоследствии уничтоженные самим автором. Бильрот был лично знаком практически со всеми европейскими композиторами второй половины XIX века, чьи произведения исполнялись в Венском оперном театре. Тем не менее в музыкальном мире его помнят прежде всего в контексте многолетней дружбы с Йоганнесом Брамсом. Бильрот познакомился c Брамсом еще в 1865 году в Цюрихе. Впечатление, произведенное на Бильрота концертом для фортепиано с оркестром ор. 15 и серенадой ля-мажор Брамса, было настолько велико, что c тех пор не только не пропускал ни одного исполнения произведений этого композитора, но и нашел повод для личного знакомства. Это и было, пожалуй, началом их дружбы, продолжавшейся целую жизнь. Двумя годами позже они вновь встретились в Вене. Для них обоих, выходцев из Северной Германии, музыка стала центром этой необыкновенной дружбы, где глубокое уважение, живое участие, а также честная взаимная критика сделали возможными отношения длиною почти в 30 лет. «Сегодня утром я провел несколько очень интересных часов с Брамсом. Он говорил со мной с большим воодушевлением о сочинении мелодий и показал, как пример музыкальной красоты Sarabandes Баха… Когда я спросил его о показателях красоты в мелодии, он возразил мне стихотворением Гете, проведя тщательный его анализ. Все это подтвердило мое мнение о том, что один человек не может сделать окончательного заключения о поэтической или музыкальной красоте, поскольку она определяется индивидуальным восприятием», – строки из дневника Бильрота. Известно, что большая часть камерной музыки Брамса для струнных была впервые исполнена в доме Бильрота с непосредственным участием хозяина в качестве и музыканта, и критика. Брамс часто еще до публикации отправлял Бильроту рукописные партитуры своих новых произведений, ожидая от Бильрота всесторонней и вдумчивой оценки. «Изучая партитуру, я все отчетливей видел, что в основе симфонии лежит движение настроений, в своем итоге сходное с итогом Девятой Бетховена», – такими были рецензии Бильрота. Два струнных квартета были посвящены Брамсом непосредственно Теодору Бильроту, на что тот глубокомысленно заметил: «Боюсь, что эти посвящения сохранят память о наших именах дольше, чем лучшие из наших работ. Это не очень лестно для нас, но прекрасно для человечества, которое верным инстинктом считает искусство более долговечным, чем науку. Это вечная человеческая истина: любовь для нас дороже уважения».

В часы размышлений Бильрот любил играть Баха. Очевидно, как хирурга и ученого в произведениях великого соотечественника Бильрота привлекали строгость формы и точность музыкального выражения мысли, сочетание страстности и хладнокровия. Венцом размышлений Бильрота о музыкальной гармонии и ее влиянии на человека явилась, увы, незаконченная книга «Wer ist musikalisch?», в которой анализируется воздействие музыки на соматические функции и психическое состояние. Бильрот пытался разгадать природу восприятия звуков, ритма, значение и связь громкости, тона и высоты звука. Наконец, автор, пожалуй, одним из первых, используя метод научного анализа, попытался подойти к проблеме музыкальной одаренности и способности сочинять музыку.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К сожалению, идеям Бильрота о возможности достижения гармонии в науке, в искусстве и в обществе не суждено было сбыться. «… Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем» (Матф., гл. 13, ст. 57). Люди очень часто не ценят талант, гениальность или истинность слов человека, который находится рядом с ними. В конце 1870-х годов, в период наивысшего расцвета своих творческих сил Теодор Бильрот оказался не у дел. Это случилось не внезапно, не в одночасье. Причиной тому послужила, как это нередко случается с людьми подобного масштаба, принципиальная гражданская позиция Бильрота и полное отрицание им возможности политического конформизма. В 1876 году в Вене выходит его книга, которую сам Бильрот определяет как «культурно-историческое исследование»: «К вопросу о преподавании и обучении немецкой нации медицинским наукам в университете наряду с замечаниями об университетах». Основная идея и цель книги – попытка защитить немецкое и австрийское студенческое сообщество от пагубных и тлетворных влияний для сохранения его в единстве и чистоте. Выводы, сделанные общественностью из книги Бильрота, неожиданно стали настолько роковыми, что был поднят вопрос о невозможности дальнейшего преподавания им в университете. Пока же рассматривался вопрос о снятии с должности, Теодор Бильрот, человек высокой чести, сам подал в отставку.

Со времени своего смещения и до самого конца, несмотря на занятия музыкой и подготовку к изданию многих работ по патологии и хирургии, Бильрот, будучи отлученным и от хирургии, и от педагогики, был в угнетенном и подавленном состоянии, что он подчеркивал во многих своих письмах: «Я не испытываю больше радости в жизни. Не хочу больше жить. Достаточно». Бильрот пишет своему ученику профессору Вельфлеру: «Только не длительное угасание. У меня так мало терпения, чтобы это вынести!». В течении последних лет жизни здоровье Бильрота прогрессивно ухудшалось. Виной тому - сердечная астма. Принятое в то время лечение переносилось им необычайно тяжело. По меланхоличному признанию Бильрота чрезмерные дозы сердечных гликозидов и морфий сломали его. Вот строки, вышедшие из-под пера Бильрота в последние месяцы жизни:

«Я бы хотел умереть, как солнца луч заходящий

Или в туманной долине при утреннем свете зари.

Тихая, нежная смерть, о, подкрадись незаметно,

Душу, уставшую жить, вечности тихо предай...»

Энциклопедические сведения о кончине Бильрота не достоверны, однако известно, что умер он скоропостижно в Абации 6 февраля 1894 года, после очередного сердечного приступа. По свидетельству близких, окружавших Бильрота в последние дни, смерти он ожидал спокойно, как истинный христианин, и умер во время исполнения на фортепиано своих любимых произведений бессмертного Баха.

Воспоминания о Теодоре Бильроте бережно хранятся его по-настоящему благодарными соотечественниками. Памятники Бильроту установлены на родине Бильрота в Бергене (воздвигнут еще при жизни), в стенах Венского университета (слайд 8), в здании медицинского собрания Вены, в клинике Rudolfinerhaus, в студенческом кампусе на Spitalgasse, в Абации, в Langenbeck-Virchov-Haus в Берлине. Именем Бильрота названа одна из самых больших улиц Вены. По сей день в качестве медицинского собрания Вены служит здание Billrothaus, открытое еще самим Бильротом. В музее истории медицины Венского университета и сейчас хранится фиксированный препарат после первой успешной резекции желудка, выполненной Бильротом (слайд 9).

Безусловно, память, запечатленная в камне, способна пережить десятилетия и даже века. Однако поистине бессмертно передаваемое из поколения в поколение хирургов творческое наследие выдающегося ученого, клинициста и педагога. Оно по-прежнему живет и используется во благо больного в хирургических клиниках всего мира, поддерживая тем самым огонь памяти о Теодоре Бильроте – Человеке в самом высоком значении этого слова.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Евсеев, М.А. Теодор Бильрот: незаконченная симфония в хирурги /М.А. Евсеев, Е.А. Комарова // Хирургическая практика. - 2013 - № 2 - С. 58-64
Мнихович, М.В. Два столпа медицины: Т. Бильрот и Н.И. Пирогов / М.В. Мнихович // Журнал анатомии и гистопатологии. - 2013 - Т. 2, № 4 - С. 69-75.
Нечай, А.И. Болезнь и оперативное лечение поэта Н. А. Некрасова / А.И. Нечай, А.Д. Тарасов, М.В. Боголюбов, Т.В. Яковенко // Вестник хирургии имени И.И. Грекова. - 2010.- Т.157, № 2 - С. 115-118.
Теличкин, И.А. Теодор Бильрот (к 100-летию со дня смерти) / И.А. Теличкин // Хирургия. - 1994 - № 11 - С.52-53.
Юдин, С.С. - Этюды желудочной хирургии / С.С. Юдин. - М.: Бином, 2003 - 423 с.
Dragstedt, L.R. Vagotomy for gastroduodenal ulcer / L.R. Dragstedt // Ann. Surg. - 1945 - N 12 - P. 973-978.
Lewis, J.M. Theodor Billroth: surgeon and musician / J.M. Lewis, J.P. O'Leary // American Surgeon. - 2001.-Т. 67, № 6 -P. 605-606.
Kazi, R.A. Christian Albert Theodor Billroth: Master of surgery / R.A. Kazi, R.E. Peter // Journal of postgraduate medicine. - 2004 - Vol. 50, N. 1 - p. 82-83
Schwartz, A.W. Dr. Theodor Billroth and the first laryngectomy / A.W. Schwartz // Ann. Plast. Surg. - 1978 - N. 1 - p. 513-6.
Hardy, S. Dressed to Heal: The Changing Semiotics of Surgical Dress / S. Hardy, A. Corones // Fashion Theory. - 2016 - Vol. 20 - p. 27-49.
Mclaren, N. Little known aspect of Theodor Billroth’s work: Hiscontribution to musical theory / N. Mclaren, R.V. Thorbeck // World. J. Surg. - 1997 - Vol. 21 - p. 569-71.