будущее человечества. Будущее человечества
 Скачать 58 Kb.
|
|
для СД-128/2 на 16.05.2020 Будущее человечества. Предвидение – это знание о будущем, то есть о том, чего еще нет в действительности, но что потенциально содержится в настоящем в виде объективных и субъективных предпосылок ожидаемого хода развития (материально-технических условий, различного рода ресурсов, интеллектуального потенциала, определенных целей, которые ставят пред собой люди в своей деятельности, соотношения социальных и политических сил и т.д.). Гносеологической основой предвидения служит способность высшей нервной деятельности к опережающему отражению действительности, т.е. к предвосхищению его в различных формах. В современную эпоху предвидение будущего стало повелительным социальным императивом, от соблюдения которого зависят жизнь человечества и судьба грядущих поколений. Возникает вопрос: в какой мере человек способен предвидеть будущее? Обладает ли он необходимыми для этого научными средствами? Ответ на этот вопрос неоднозначен. Средства научного прогнозирования разрабатываются, они позволяют давать определенные прогнозы, однако не всегда они бывают точными. Начиная со второй половины ХХ века возникает особая дисциплина, занимающаяся философским и конкретно-научным прогнозированием будущего – футурология. Ввиду неданности, отсутствия самого предмета исследования – будущего, которое еще не наступило, - футурологи пользуются различными косвенными методами. При прогнозировании будущего выделяют три периода: непосредственное, обозримое и отдаленное будущее. Непосредственное будущее – 20-30 лет вперед; обозримое - около 100 лет вперед и отдаленное – за пределами следующего столетия. Первый период прогнозируется достаточно точно (демография, запасы минерального сырья, научные открытия и т.п.). Прогнозы относительно обозримого будущего носят правдоподобный характер, отдаленного - гипотетический. Исследование будущего, как принято называть составление социальных прогнозов и выявление перспектив развития человечества, является относительно самостоятельным междисциплинарным направлением в науке. В середине 60-х начинается «бум прогнозов», вызванный стремлением обеспечить оптимальные условия научно-технического прогресса и найти решение глобальных проблем. В это время создаются Комиссия 2000 года Американской академии искусств и наук, Римский клуб, Гудзоновский институт, общество «Фютюрибль» и многие другие как международные, так и национальные научные центры по социальному прогнозированию. Основные методы социального прогнозирования сводятся к следующим пяти: 1) экстраполяция; 2) историческая аналогия; 3) компьютерное моделирование; 4) сценарии будущего; 5) экспертные оценки. У каждого из этих методов свои недостатки: точность экстраполяции резко убывает по мере продвижения в будущее, ибо будущее не может быть простой аналогией настоящего. Применение исторической аналогии весьма ограничено. Наиболее точным методом представляется экспертная оценка перспектив реального исторического процесса, при условии, что она опирается на верные теоретические представления о нем, использует результаты, полученные при помощи других методов, и дает этим результатам правильную интерпретацию. Выделяют четыре основных типа прогнозов: 1) поисковые; 2) нормативные; 3) аналитические; 4) прогнозы-предостережения. Поисковые прогнозы составляют, чтобы выяснить, каким будет будущее, на основе оценок современного состояния общества. Нормативные прогнозы, ориентированные на достижение в будущем определенных целей, содержат практические рекомендации для осуществления соответствующих планов и программ развития. Аналитические призваны определить познавательную ценность различных методов и средств исследования будущего. Прогнозы-предостережения составляются с целью воздействовать на сознание людей, чтобы предотвратить предполагаемое будущее. Предвосхищение будущего – это междисциплинарное комплексное исследование перспектив человечества, которое может быть плодотворным лишь в процессе интеграции гуманитарного, естественнонаучного и технического знания. 2. Социальный прогноз в истории философии Социальное прогнозирование всегда было одной из важных тем философии. На ранних этапах ее развития оно осуществлялось с помощью вписывания данной эпохи в тот или иной цикл мирового развития, причем определенной, хотя и гигантской продолжительности. Само общество полагалось неизменным и проблема состояла лишь в том, как оно окончит свои дни. Социально-политическая динамика античной Греции разрушила эти представления. В результате сначала в рамках софистики, а потом в философии Платона возникли модели должного общества. Софисты абсолютизировали особенности современной им греческой демократии, и видели ее прообразом общества будущего. Платон построил две модели социума. Одна из них, выраженная в «Государстве», была идеальной, нормативной и по своему содержанию отрицала демократический строй греческого полиса. Она была направлена на восстановление на новом уровне социальных порядков, отраженных в общеиндоевропейской мифологии (строя, близкого варновому), т.е. была ориентирована на прошлое. Концепция идеального полиса, разработанная в «Законах», обобщала черты наиболее жизнеспособных греческих городов-государств, но всем своим строем как бы доказывала невозможность своего осуществления (только островное положение, ограниченное количество граждан и т.п.). Несмотря на то, что обе модели Платона не были собственно прогнозами, именно они положили начало утопии как первой и пока ненаучной форме социального прогнозирования. Решающую роль в том, что европейская философия открыто занялась прогнозированием, сыграла христианская эсхатология – учении о конце света. Многие поколения богословов и верующих пытались вникнуть в смысл библейских пророчеств, вычислить срок конца света и определить признаки его наступления. Хотя это делалось исключительно в символической форме, возникла определенная традиция анализа настоящего, направленного на предсказание будущего. И как только Страшный суд перестал быть в глазах мыслителей единственным финалом истории, возникло явление собственно социального прогнозирования. К XVI – XVII векам относятся три наиболее замечательные попытки утопического прогнозирования. «Утопия» Мора и «Город Солнца» Кампанеллы продолжают платоническую традицию и строят идеальную модель общества, характеризующуюся устранением многих важнейших характеристик социума, современного утопистам. Томас Мор ополчился против техники, Томмазо Кампанелла – против институтов собственности и семьи. Их концепции также обращены в прошлое, именно оттуда черпают свое содержание. Зато «Новая Атлантида» Френсиса Бэкона, напротив, рассчитана на технологический и капиталистический путь развития общества, она исходит из настоящего, экстраполирует его квинтэссенцию на будущее. Утопии начала ХIХ века (Сен-Симон, Фурье, Оуэн) объединяют в себе оба момента. Картина будущего в них весьма мифологична, у Сен-Симона, например, откровенно навеяна представлениями о «золотом веке», но в то же время ее реализация ставится в зависимость от разрешения реального противоречия современного общества. Им противостоит гегельянство, признающее современное ему правовое государство и гражданское общество фактически концом истории и предполагающее лишь их количественное развитие. Наиболее масштабной попыткой социального прогнозирования стала марксистская теория общественно-экономических формаций (см. лекцию 6). Маркс и Энгельс смогли адекватно предсказать непосредственное и даже обозримое будущее, указав на назревание серии социальных революций и мировой войны. Однако теория ОЭФ не смогла спрогнозировать перерождение капитализма сначала в государственно-монополистический его вариант (его исследованием занимался уже Ленин), а затем – в постиндустриальное общество. Социализм, не говоря уже о коммунизме, оказался вообще нереализуемым на практике. Реальным же результатом развития капитализма стало возникновение т.н. социального государства, осуществляющего более справедливое перераспределение благ без коренной ломки социально-экономических отношений. Заметим, что марксистский прогноз также был построен на идее повторения уже пройденного бесклассового этапа развития общества на новом уровне, хотя и не предполагал его идеализации. Прогнозирование будущего в России оказалось более экзотичным в силу пронизанности нашей философии религиозными идеями и представлениями. Более всех на этой почве подвизались славянофилы и космисты. Славянофилов интересовало в основном будущее России, а вот космисты мыслили куда глобальнее. Н.Ф.Федоров, например, сциентиски переосмыслил идею Воскресения и сделал телесное воскрешение всех живших на Земле («патрофикацию отцов») целью истории. К.Э.Циолковский полагал, что под воздействием науки и техники человек изменится как вид, станет автотрофом – «растением космоса», вновь шагнув на, казалось бы, уже пройденную ступень эволюции. Подводя итоги раздела, отметим, что практически любой целостный социальный прогноз означал либо абсолютизацию современных тенденций развития, либо требовал возврата к прошлому, либо осуществлял сложный синтез этих вариантов. Очевидно, что эти логические выходы актуальны и для ситуации нашего времени. 3. Глобальные проблемы современности Итак, любой прогноз должен начинаться с анализа настоящего. В чем же специфика современного этапа развития человечества? В первую очередь в глобальности процесса развития и огромной роли науки и техники в нем. Соответственно, особое значение приобретает предотвращение нежелательных результатов и отрицательных последствий научно-технической революции – решение глобальных проблем. Глобальные проблемы вызваны выходом мироизменяющей деятельности человека на планетарный уровень. Формируется целостная оболочка земли, живущая по законам, предписываемым ей разумной человеческой деятельностью – ноосфера (сфера разума). Сейчас принято говорить и о техносфере. При этом деятельность человечества создает угрозу существованию самой ноосферы, а также биосферы Земли. Глобальные проблемы являются закономерным следствием, результатом предшествовавшего всемирно-исторического процесса во всей его объективной противоречивости, однако проявиться они могли только в современной ситуации, не раньше, чем деятельность человека приобрела планетарный характер. Выделяют следующие группы глобальных проблем, обладающих некоторым приоритетом друг перед другом (фактически это иерархия): - предотвращение мировой термоядерной войны; - преодоление возрастающего разрыва в уровне экономического и культурного развития между развитыми и развивающимися странами; - обеспечение человечества необходимыми природными ресурсами; - преодоление экологического кризиса; - прекращение стремительного роста населения в развивающихся странах и демографического кризиса в развитых; - своевременное предвидение и предотвращение возможных отрицательных последствий НТР. Иерархичность глобальных проблем объясняется тем, что каждая следующая проблема может иметь шансы на решение только в случае более или менее удовлетворительного решения предыдущей. Очевидно, что новая мировая война поставит крест на этой общечеловеческой деятельности. Поэтому именно обеспечение безъядерного мира оказывается наиболее фундаментальной проблемой. Кроме того, в последние десятилетия приобретают глобальный характер проблемы распространения наркотиков, болезней (СПИД, птичий грипп и пр.), международного терроризма, сохранения культурного наследия и т.д. Очевидно, что решение этих проблем возможно только совместными усилиями всего человечества, что предполагает выработку объединяющих людей (или позволяющих вести диалог) ценностных оснований. Проблема общечеловеческих ценностей в настоящее время не представляется столь очевидной, как 20-30 лет назад. Вместе с тем сомневаться в их объективном существовании не приходится, хотя необходимо учитывать, что формы их выражения в разных культурах различны. Социальное прогнозирование на современном этапе должно учитывать процессы ускорения темпов развития человечества (ускорение исторического времени), а также проблему пределов роста, обусловленную ограниченностью ресурсов планеты. На международном уровне существует ряд организаций, ориентированных на решение глобальных проблем и прогнозирование будущего. Специально для этих целей в 1968-м году был создан т.н. Римский клуб, лидером которого стал Аурелио Печчеи. Однако неутешительные прогнозы этой организации не оправдались, а ее деятельность в решении реально возникших проблем оказалась малоэффективной 4. Основные сценарии будущего Реальные прогнозы будущего развития резко отличаются друг от друга. В качестве примера можно привести работу Ф. Фукуямы «Конец истории?» и труд С.Хантингтона «Столкновение цивилизаций». Первая теория будущего развития человечества базируется на том, что либеральная демократия западного типа – идеальная модель общества, и цель всех, кто еще ее не достиг, - стремиться к ней. Хантингтон, напротив, считает, что по мере продвижения в будущее различия между культурами будут резко углубляться, поскольку они обусловлены не развитием техники или экономики в целом, а социокультурными факторами, прежде всего религиозными или идеологическими. В силу этого столкновение цивилизаций неизбежно. Оценивая эти сценарии, следует заметить, что оба они не вполне достоверны. В реальных процессах присутствуют как тенденции к универсализации, глобализации, так и к обособлению отдельных социокультурных образований. Наиболее разработанная концепциия непосредственного и обозримого будущего существует в рамках мир-системного анализа и принадлежит И.Валлерстайну. Опуская собственно политологический прогноз, охарактеризуем с точки зрения МСА будущее человечества в уже начавшемся столетии. И. Валлерстайн в работе «Капиталистическая цивилизация» выделяет три возможных сценария развития событий. 1. Переход к «неофеодализму», который может в значительно более уравновешенной форме воспроизвести эпоху нового смутного времени. Отличительными чертами данной системы будет дробление суверенитета, развитие локальных сообществ и местных иерархий, в общем - возникновение «мозаики» самодостаточных регионов, связанных между собой лишь нитями горизонтальных связей. Такая система может оказаться достаточно совместимой с миром высоких технологий. Процесс накопления капитала не может больше служить движущей силой развития такой системы, однако все равно это будет разновидность неэгалитарной системы, способом легитимации которой, возможно, может явиться возрождение веры в естественные иерархии. 2. Установление «демократического фашизма», когда мир будет разделен на две касты: высший слой примерно из 20% мирового населения, внутри которого будет поддерживаться достаточно высокий уровень эгалитарного распределения, и низший слой, состоящий из трудящихся «пролов», т.е. из лишенного политических и социально-экономических прав пролетариата (остальные 80% населения). 3. Переход к радикально более децентрализованному во всемирном масштабе и высокоэгалитарному мировому порядку. Такая возможность кажется наиболее утопичной, но ее не следует исключать. Для ее реализации потребуется существенное ограничение потребительских расходов, но это не может быть просто социализация бедности, ибо тогда политически этот сценарий становится невозможным. И. Валлерстайн приходит к выводу о том, что «после бифуркации, которая произойдет в период 2050-2075 гг., мы сможем быть уверены лишь в нескольких вещах. Мы не будем жить в капиталистической мир-экономике, а при каком-то новом порядке или порядках, при какой-то новой исторической системе или системах. И поэтому мы, вероятно, сможем опять узнать относительный мир, стабильность и легитимность. Но будет ли это лучший мир, лучшая стабильность или лучшая легитимность, чем те, которые были известны нам до сих пор, или это будет еще более худший вариант? И то и другое неизвестно, и зависит от нас». |