отбор. Джиму и Дженни Касс по многим причинам, но в основном за такого прекрасного мужа, как Каллауэй

• Название: Джиму и Дженни Касс по многим причинам, но в основном за такого прекрасного мужа, как Каллауэй
• Дата: 09.10.2022
• Размер: 131.54 Kb.
• Имя файла: отбор.docx
• Тип: Документы; #722992
• страница: 5 из 5

Глава 9

Когда они начали прибывать, я ушла в свою комнату, чтобы заняться эскизами моделей одежды на залитом солнцем балконе. Надо же, сколько громкого смеха и шумных приветствий! Интересно, как долго им удастся сохранять свое мужское братство? Ведь как-никак, но это соревнование. И я мысленно взяла себе на заметку, что не мешало бы попытаться найти способ столкнуть их лбами.

— Нина, мне кажется, что сегодня стоит убрать волосы наверх. Мне хочется выглядеть постарше.

— Прекрасный выбор, миледи, — ответила Нина, возившаяся с моими ногтями. — А насчет платья какие-нибудь идеи имеются?

— Наверное, надену вечернее. Черное подойдет идеально.

— Что, хотите запугать их? — хихикнула Нина.

— Ну, если только слегка, — лукаво улыбнулась я.

Мы обе рассмеялись, и я подумала, как хорошо, что у меня есть Нина. Ведь ближайшие несколько недель мне наверняка понадобятся ее успокаивающие прикосновения и слова поддержки.

Высушив мои волосы, Нина заплела их в косы и уложила короной на голове. Я нашла черное платье, которое надевала на празднование прошлого Нового года. Отделанное кружевом платье до пола сужалось в коленях, а ниже расширялось колоколом. Овальный вырез на спине и рукавчики крылышками. И я не могла не признать, что на солнце платье смотрелось гораздо лучше, чем при свете свечей.

Часы пробили один раз, и я спустилась вниз. Мы переоборудовали библиотеку на четвертом этаже в Мужскую гостиную, чтобы Избранные имели возможность собраться вместе и немного расслабиться. В гостиной того же размера, что и Женский зал, были удобные диваны, а еще множество книг и два телевизора.

Мы решили, что претенденты сперва по одному поприветствуют меня, а затем их проводят в Мужскую гостиную, чтобы дать им возможность познакомиться.

Увидев среди толпившихся в коридоре людей родителей и генерала Леджера, я сразу направилась к ним, изо всех сил стараясь скрыть свое нервозное состояние. Папа был неприкрыто потрясен моим видом, а мама прижала руку к губам.

— Идлин... ты выглядишь такой взрослой. — Она со вздохом коснулась моей щеки, затем плеч и волос, словно желая проверить, не обманывают ли ее глаза.

— Наверное, потому, что так оно и есть.

Мама кивнула, в ее глазах блеснули слезы.

— Ты оделась очень уместно. Я никогда не была похожа на настоящую королеву, но вот ты... само совершенство.

— Мама, прекрати сейчас же! Тебя все обожают. Вы с папой принесли мир нашей стране. А я еще ничего героического не сделала.

Мама приподняла пальцем мой подбородок:

— Пока не сделала. Ты такая целеустремленная, что добьешься всего, чего пожелаешь.

Я только было собралась ответить, но тут к нам подошел папа:

— Готова?

— Да. — Я отнюдь не нуждалась в духоподъемных беседах. — И расслабься, сегодня я не собираюсь никого отсеивать. Полагаю, каждый из них заслуживает получить шанс хотя бы на один день.

— По-моему, очень мудро, — улыбнулся папа.

— Ну ладно, пора начинать, — с тяжелым вздохом сказала я.

— Нам уйти или остаться? — спросила мама.

— Уйти. По крайней мере, сейчас.

— Как пожелаешь, — бросил папа. — Генерал Леджер со своими гвардейцами будет поблизости. Если тебе что-нибудь понадобится, только попроси. Желаем тебе удачного дня.

— Спасибо, папочка.

— Нет, это тебе спасибо, — обнял меня папа.

Папа отпустил меня и предложил руку маме. Я смотрела им вслед и видела, насколько они счастливы.

— Ваше высочество, — с улыбкой окликнул меня генерал Леджер. — Волнуетесь?

Я едва заметно покачала головой, пытаясь убедить скорее себя, нежели его.

— Вводите первого.

Генерал Леджер подал знак глазами лакею в конце коридора. Из библиотеки, поправляя манжеты, вышел юноша. Худой и несколько маловат ростом, но лицо приятное.

Он остановился прямо передо мной:

— Фокс Уэсли, ваше высочество.

— Очень приятно, — приветственно склонила я голову.

— Вы такая красивая! — восхищенно выдохнул он.

— Мне это уже говорили. А теперь можете идти.

Фокс нахмурился и, еще раз поклонившись, вышел.

И вот передо мной уже склонился в поклоне следующий юноша:

— Хейл Гарнер, ваше высочество.

— Добро пожаловать, сэр.

— От всей души благодарю вас за то, что пригласили меня в свой дом. Я надеюсь каждый день доказывать вам, что достоин вашей руки.

— Неужели? — удивилась я. — И как вы собираетесь сделать это сегодня?

— Например, сегодня я собираюсь сообщить вам о том, что происхожу из очень хорошей семьи, — улыбнулся он. — Мой отец в свое время был Двойкой.

— Ну и что с того?

Он как ни в чем не бывало продолжил:

— Полагаю, это не может не произвести впечатления.

— Но только не на девушку, у которой отец в свое время был Единицей. — Забавно было смотреть на его вытянувшуюся физиономию. — Вы свободны.

Он поклонился и направился к выходу, но на полпути остановился и, оглянувшись, сказал:

— Прошу прощения, ваше высочество, что оскорбил вас.

У него был такой печальный вид, что мне захотелось его успокоить. Но сегодня это никак не входило в мои планы.

Передо мной нескончаемой вереницей тянулись самые разные парни. Кайл оказался где-то в середине очереди. Он наконец-то удосужился пригладить волосы, и я получила возможность увидеть его глаза.

— Ваше высочество, — произнес он.

— Для тебя не ваше высочество, а королевский гвоздь в заднице, — поправила я Кайла, встретив его скептическую усмешку. — И как они к тебе отнеслись? По словам твоей мамы, в газетах судачат о том, что ты живешь во дворце.

Кайл растерянно покачал головой:

— Я боялся, что кучка ревнивых остолопов наверняка захочет хорошенько отмутузить меня, но оказалось, они искренне считают, что от меня больше пользы, чем вреда.

— Да неужели?

— Они думают, будто я уже знаю о тебе все. И все утро бомбардировали меня вопросами.

— А что именно ты им сказал?

Кайл криво усмехнулся:

— Что ты просто прелесть, само собой.

— Хорошо. — Я округлила глаза, не поверив ни единому слову. — Можешь продолжать.

— Послушай, я хотел бы еще раз извиниться за то, что назвал тебя капризулей.

— Ну, ты был в расстроенных чувствах, — передернула я плечами.

Он кивнул, согласившись с таким объяснением.

— И тем не менее это несправедливо. Я хочу сказать, не пойми меня превратно, но ты реально ужасно испорченная, — покачал головой Кайл. — И все же твое упрямство объясняется тем, что тебе приходится быть такой. Ведь рано или поздно ты станешь королевой. И я прекрасно вижу, как разворачиваются события во дворце. А поскольку на меня никогда не ложилось такой огромной нагрузки, не мне тебя судить.

Я вздохнула. Конечно, не мешало бы поблагодарить его, хотя бы из вежливости. Что ж, отлично, я буду вежливой.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности.

Повисла длинная пауза.

— Э-э-э... Мужская гостиная там. — Я ткнула пальцем в сторону коридора.

— Ладно. Полагаю, увидимся позже.

Я усмехнулась себе под нос, заметив у него в руке тетрадь, которую он прятал за спиной. Да, приодетый и причесанный, Кайл выглядел вполне привлекательно и тем не менее оставался занудным книжным червем.

А вот вошедший после него юноша явно нет.

Его волосы цвета карамели были аккуратно зачесаны назад; он вошел, держа руки в карманах, словно чувствовал себя как дома в дворцовых покоях. Меня даже несколько ошарашили его самоуверенные манеры. Словно это не он, а я пришла на аудиенцию.

— Ваше величество, — обволакивающим голосом произнес он, склонившись в поклоне.

— Высочество, — поправила я его.

— Нет, зовите меня просто Ин. — Уголки его губ приподнялись в лукавой улыбке.

— Вы ужасны! — рассмеялась я.

— Пришлось пойти на риск. Тут ведь еще тридцать четыре парня. И как иначе добиться того, чтобы вы меня запомнили?

Он не сводил с меня горящих глаз. И только богатый опыт общения со сладкоречивыми политиками помог устоять против его чар.

— Рада познакомиться с вами, сэр.

— А я с вами, ваше высочество. Надеюсь, скоро увидимся.

Ина сменил парень с такой тягучей речью, что я ни слова не поняла. Следующий поинтересовался, когда ему заплатят. Еще один так сильно потел, что после его ухода пришлось попросить лакея принести полотенце вытереть руку, а другой на протяжении всей аудиенции тупо пялился на мой бюст. Словом, настоящее шоу уродов.

Ко мне подошел генерал Леджер:

— Если вы вдруг сбились со счету, то сейчас будет последний.

— Слава богу! — облегченно вздохнула я.

— Ваши родители просили зайти к ним, когда закончите.

— Если вы настаиваете. — Я выразительно посмотрела на генерала Леджера.

— Не сердитесь на них, — хмыкнул генерал Леджер. — У вашего отца сейчас и так полно забот.

— Это у него-то полно забот? А вы видели того потного парня?

— Но кто его осудит? Вы ведь принцесса. И в вашей власти приговорить его даже к смерти, если вам так будет угодно.

В блестящих зеленых глазах генерала Леджера плясали озорные огоньки. Он, несомненно, принадлежал к той категории мужчин, которые с годами становились только интереснее. Мисс Люси как-то показала мне их свадебную фотографию, и я могу смело сказать, что генерал Леджер с тех пор стал еще красивее. Правда, иногда в плохую погоду или минуту усталости он слегка прихрамывал, но это его нисколько не портило. Возможно, все объяснялось моей привязанностью к мисс Люси, которая его обожала, но генерал Леджер всегда был для меня вроде безопасной гавани. Если бы не присутствие папы с мамой, я наверняка спросила бы совета генерала, как отправить парней по домам. Ведь его глаза ясно говорили мне, что он найдет выход из любого положения.

— Кое-кто из этих ребят меня реально смутил, — призналась я.

Красивые слова, плотоядные взгляды... Нет, мне совершенно не нравилось, когда на меня смотрели как на ценный приз.

— Понимаю, очень странная ситуация, — сочувственно произнес генерал. — Но вам нет нужды оставаться наедине с тем, кто явно не приглянулся. Более того, вы со спокойной душой можете вывести из игры любого. И даже у самых тупоголовых хватит ума не обидеть вас. Пусть только посмеют — и я лично прослежу за тем, чтобы духу их здесь не было.

Он заговорщицки подмигнул мне и дал знак запускать последнего кандидата.

Я здорово удивилась, когда передо мной появился не один человек, а сразу двое. Первый был в строгом костюме, а вот второй — просто в застегнутой на все пуговицы рубашке. Тот, что попроще, шел в нескольких шагах позади первого, не поднимая глаз от пола. У парня в костюме была буйная шевелюра и улыбчивое лицо.

— Здравствуйте, ваше высочество. — Он говорил с сильным, незнакомым акцентом. — Как поживаете?

Обезоруженная его теплой улыбкой, я смущенно ответила:

— Хорошо. Вот только день выдался слишком длинным. Полагаю, и для вас тоже.

Парень за спиной моего собеседника наклонился к нему и прошептал на непонятном языке что-то такое, чего я не смогла разобрать.

Лохматый кивнул:

— О да, да... но мне приятно познакомиться с вами. — При разговоре он усиленно помогал себе руками, наверное считая, что так будет доходчивее.

Я наклонилась вперед, поскольку из-за сильного акцента теперь вообще ничего не понимала. Быть может, если сократить расстояние между нами, беседа пойдет более гладко.

— Простите?

И тут в разговор вмешался парень в рубашке:

— Он говорит, что счастлив познакомиться с вами.

Я растерянно прищурилась.

— Меня зовут Генри. — Патлатый поклонился, и я сразу поняла, что он собирался сделать это раньше, но забыл.

Мне вовсе не хотелось быть неучтивой, поэтому я вежливо кивнула:

— Привет, Генри.

Услышав свое имя, он просиял, перевел взгляд с меня на своего спутника и обратно.

— Я не могла не заметить ваш акцент, — стараясь говорить дружелюбно, произнесла я. — Откуда вы приехали?

— Э-э-э... Свенд... — начал он и беспомощно оглянулся на своего спутника.

Тот с готовностью кивнул и поспешил на помощь Генри:

— Сэр Генри родом из Свендея, поэтому у него очень сильный финский акцент.

— О... — растерянно протянула я. — А он, вообще-то, говорит по-английски?

Генри тотчас же воспрянул духом.

— Английский — нет, нет. — Он ничуть не смутился и даже весело рассмеялся.

— Интересно, и как тогда мы сможем узнать друг друга поближе?

Переводчик повернулся к Генри:

— Miten saat tuntemaan toisensa?

Генри ткнул пальцем в переводчика, который сказал:

— Видимо, через меня.

— Ну ладно. Хорошо. Хм.

Нет, это выше моих сил. А что, если сразу отсеять его? Очень неприлично с моей стороны? Боже, общение с этими людьми с глазу на глаз становилось ужасно утомительным. А к присутствию третьего я вообще оказалась не готова.

И тут я вспомнила анкету Генри. Ага, вот откуда там орфографические ошибки. Похоже, он пытался угадать, как правильно писать.

— Благодарю, Генри, мне тоже было приятно с вами познакомиться.

Услышав свое имя, он улыбнулся, и я поняла, что слова не имеют значения. Нет, я никак не могла отослать его домой.

— Мужская гостиная дальше по коридору.

Переводчик что-то пробормотал, Генри поклонился, и они вместе вышли из комнаты.

— Генерал Леджер! — закрыв лицо руками, позвала я.

— Да, ваше высочество?

— Передайте папе, что я встречусь с ним через час. Мне необходимо прогуляться.

Глава 10

Итак, первый день, первый званый обед и первый вечер прошли без особых происшествий. Все камеры были направлены на обеденный зал, и я слышала тоскливые вздохи кинооператоров. Я не общалась с Избранными, а юноши так нервничали, что даже не переговаривались между собой.

Мне казалось, что я слышу папины мысли так же отчетливо, как если бы они были моими собственными.

Тоска зеленая! Никто не захочет это смотреть! И как такая скукотища поможет нам получить хоть секундную передышку, уж не говоря о трех месяцах!

Я несколько раз ловила на себе папин взгляд, умолявший сделать хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы разнообразить вечер. Но я была в растрепанных чувствах. Мне не хотелось подводить папу, но любое проявление участия с моей стороны станет нехорошим прецедентом. Они должны знать, что я не собираюсь рассыпаться перед ними в любезностях.

И я велела себе расслабиться. Утро вечера мудренее.

На следующий день парадно одетые юноши собрались для торжественного шествия. На передней лужайке целая армия зевак была готова криками поддержать нас, когда мы выедем из ворот.

Папа очень гордился этой задумкой, которая была моим единственным вкладом в проведение Отбора. Я решила, что торжественное шествие внесет некоторую новизну. И уж точно даст пищу для разговоров.

— Доброе утро, ваше высочество, — поздоровался со мной один из кандидатов.

Я мгновенно вспомнила Ина и нашу вчерашнюю беседу. Ничего удивительного, что именно он стал первым, кто со мной заговорил.

— И вам того же. — Я, не замедляя шага, прошла мимо, не обращая внимания на парней, которые усердно кланялись или выкрикивали мое имя.

— Нам предстоит сделать короткий круг, ваше высочество. При скорости десять миль в час на все про все уйдет минут двадцать-тридцать. На протяжении всего пути выстроены гвардейцы. Народ ликует, должно получиться очень весело.

Я невозмутимо сложила перед собой руки:

— Благодарю вас, офицер. Я ценю ваш вклад в проведение мероприятия.

Он крепко сжал губы, пытаясь скрыть счастливую улыбку:

— Рад стараться, ваше высочество.

Гвардеец собрался было отойти, но я подозвала его к себе. И он, крайне довольный, что я нуждаюсь в его услугах, гордо выпятил грудь. Я оглядела толпу молодых людей, огорошенная их количеством, и попыталась сделать правильный выбор.

Увидела развевающуюся на ветру непокорную шевелюру Генри и улыбнулась про себя. Он стоял несколько поодаль группы парней, прислушивался к тому, что они говорят, и охотно кивал, хотя, голову даю на отсечение, ничегошеньки не понимал из происходящего вокруг. Переводчика рядом не было. Очень странно. Неужели Генри отпустил его на сегодняшний день?

Я продолжила выискивать жертвы... И неожиданно для себя обнаружила парня, который реально умел носить костюм. Не то чтобы он был похож на модель, однако, несомненно, знал секреты хорошего кроя. Более того, он явно усадил своего слугу за шитье костюма специально для этого случая. И конечно, я не могла обойти вниманием его двуцветные туфли. Слава богу, что я запомнила имя этого парня.

— Пожалуйста, когда я к ним присоединюсь, то хотела бы, чтобы по левую руку от меня стоял мистер Гарнер, а по правую — мистер Йакоппи.

— Будет сделано, ваше высочество. Я лично прослежу.

Я отвернулась и бросила взгляд на платформу на колесах. Они взяли раму от рождественской платформы и украсили ее тысячами цветов. Получилось очень нарядно и красочно, а воздух был напоен сказочным благоуханием. Я сделала глубокий вдох — и чистый, сладкий запах мгновенно проник буквально в каждую клеточку тела.

Из-за стен до меня донеслись радостные крики собравшихся поглазеть на невиданное зрелище людей. Если вчера я и оплошала, то сегодня все мои ошибки будут с легкостью забыты.

— Ну ладно, джентльмены. — Звучный голос генерала Леджера перекрыл стоящий во дворе шум. — Я хочу, чтобы вы выстроились вдоль дорожки, и мы поможем вам забраться наверх.

Мама стояла в сторонке рядом с папой. Он поднял несколько упавших цветков, вставил ей в волосы и отошел на пару шагов снять происходящее на камеру, а она с обожанием посмотрела ему вслед.

Он сделал множество снимков парней, затем сфотографировал фонтан, потом запечатлел и меня тоже.

— Папа! — одернула я его.

Он смущенно заморгал, но продолжил снимать, хотя и не так открыто.

— Ваше высочество, — генерал Леджер положил руку мне на плечо, — вы подниметесь последней. Я слышал, вы хотели, чтобы возле вас стояли Генри и Хейл. Все верно?

— Да.

— Хороший выбор. Очень воспитанные юноши. Ну ладно, через секунду нам пора идти.

Затем он подошел к маме и что-то ей сказал. Мама явно была чем-то смущена, и, судя по выразительной жестикуляции, генерал Леджер пытался ее разубедить. Папину реакцию разобрать оказалось гораздо сложнее. Или он вообще не волновался, или очень грамотно скрывал свои чувства.

Юноши поднялись по лестнице на платформу, а я в ожидании своей очереди нетерпеливо расхаживала взад и вперед. Внезапно я заметила среди гвардейцев и гостей переводчика Генри, который, скрестив руки на груди, наблюдал за происходящим. Заметив, что он нервно грызет ноготь, я осуждающе покачала головой.

— Этого не следует делать, — проходя мимо, строго сказала я. — Вы ведь не хотите, чтобы вас сняли на камеру с пальцем во рту?

Он послушно опустил руки:

— Простите, ваше высочество.

— А разве вы с нами не подниметесь? — кивнула я на массивную платформу.

— Нет, ваше высочество, — улыбнулся он. — Полагаю, помахать публике можно и без переводчика.

И тем не менее он явно нервничал.

— Генри будет стоять рядом со мной, — решила успокоить я парня. — А уж я постараюсь объяснить ему, что к чему.

Переводчик облегченно вздохнул:

— Тогда все не так страшно. Ему понравится. И вообще, он только о вас и говорит с утра до вечера.

— Больше чем на один день его наверняка не хватит. Все проходит, и это пройдет, — рассмеялась я.

— Ну, не скажите. Он от вас без ума. Правда-правда. Знакомство с вами целое событие для него. Его семья упорно трудилась, чтобы встать на ноги, и уже одно то, что он оказался во дворце, где вы можете подарить ему хотя бы секунду вашего драгоценного внимания... Он так счастлив.

Я бросила взгляд в сторону Генри, который, поправляя галстук, топтался возле платформы:

— Это он сам вам говорил?

— В общих чертах. Хотя все понятно без слов. Он понимает, как ему повезло, и видит ваши несравненные достоинства. О чем не устает мне твердить.

Я грустно улыбнулась. Как жаль, что Генри не способен выразить мне свои чувства.

— А вы тоже родом из Свендея?

— Нет, — покачал головой переводчик. — Я представитель первого поколения, родившегося в Иллеа. Однако родители пытаются сохранять традиции и придерживаться прежних обычаев, поэтому мы живем в небольшой свендейской общине в Кенте.

— В такой же, как и Генри?

— Да, сейчас такие общины очень распространены. Когда Генри стал Избранным, его родственники кинули клич, что требуется надежный переводчик, я представил свое резюме, прилетел в Соту — и вот, пожалуйста, получил работу.

— Выходит, вы знакомы с Генри всего лишь...

— Одну неделю. Но мы так отлично поладили, что мне уже начинает казаться, будто мы знакомы тысячу лет. — Он говорил о Генри чуть ли не с братской любовью.

— Я чувствую себя такой невежей — ведь я даже не спросила ваше имя.

— Меня зовут Эрик, — поклонился он.

— Эрик?

— Да.

— Надо же! А я ожидала услышать что-то более непривычное слуху.

— Имя Эрик ближе всего к моему настоящему имени.

— Ваше высочество?! — окликнул меня генерал Леджер, и я поняла, что мой выход следующий.

— Я присмотрю за ним, — пообещала я Эрику и поспешила к платформе.

Подниматься по лестнице в туфлях на высоком каблуке оказалось задачкой не для слабонервных. А поскольку мне надо было придерживать подол платья, то, прежде чем цепляться за следующую перекладину, приходилось на время отпускать руку, однако я справилась без посторонней помощи, чем страшно гордилась.

Пригладив волосы, я заняла свое место на платформе. Генри мгновенно повернулся в мою сторону:

— День-день, ваше высочество. — Его белокурые волосы развевались на ветру, улыбка была сияющей.

Я тронула его за плечо:

— Доброе утро, Генри. Зовите меня просто Идлин.

Он недоуменно поморщился:

— Говорить вам Идлин?

— Да.

Он восторженно поднял вверх большой палец, и я мысленно похвалила себя за предусмотрительность. И уже через несколько секунд я тоже улыбалась. Перегнувшись через плечо Генри, я отыскала в толпе Эрика и подняла, в свою очередь, большой палец. Эрик расплылся в счастливой улыбке и приложил руку к сердцу. Затем я решила уделить внимание стоявшему по другую руку Хейлу:

— Ну как дела?

— Хорошо, — осторожно ответил он. — Послушайте, я хочу еще раз извиниться за вчерашнее. Я вовсе не хотел...

Я остановила его взмахом руки:

— Ничего страшного. Ведь для меня это тоже жуткий напряг.

— Не хотел бы я оказаться на вашем месте.

— Да уж, ваше место куда лучше моего! Кстати, мне нравятся ваши туфли.

— Спасибо. Как думаете, а галстук я правильно подобрал? Вообще-то, я люблю экспериментировать, но сейчас почему-то засомневался.

— Нет, вы здорово потрудились.

Хейл широко улыбнулся, явно довольный тем, что ему удалось произвести на меня благоприятное впечатление.

— Итак, это ведь вы, кажется, говорили, будто собираетесь каждый день доказывать мне, что достойны моей руки?

— Так точно. — Ему было явно приятно, что я запомнила.

— А что вы сегодня намерены предпринять?

Он задумался:

— Если вы вдруг почувствуете, что можете потерять равновесие, вот вам моя рука. Обещаю, что не дам вам упасть.

— Что ж, я согласна. Если уж вы, парни, не совсем твердо стоите на ногах, то представляете, каково мне на высоких каблуках?

— Мы открываем ворота! — выкрикнул кто-то. — Держитесь крепче!

Я помахала рукой папе с мамой и вцепилась в поручень. В принципе, падать было не слишком высоко, но для нас пятерых, находившихся впереди, имелась реальная опасность погибнуть под колесами платформы. Хейл и Генри стояли как каменные, а вот остальные хлопали в ладоши и подбадривали себя громкими криками. Бурк, например, вопил: «Мы сделали это!» — хотя все, что от него требовалось, — это махать рукой.

Ворота распахнулись, и толпа буквально взорвалась. Когда мы завернули за угол, я увидела кинооператоров, снимавших все на камеру. У зрителей в руках были таблички с именами их фаворитов или флаги Иллеа.

— Генри, посмотрите! — Я показала на транспарант с его именем.

Он не сразу сообразил, в чем дело, но, увидев свое имя, радостно выдохнул:

— Ух ты!

Он был настолько взволнован, что снял со своего плеча мою руку и поцеловал ее. Будь на его месте любой другой, ему попало бы по первое число, но жест Генри показался мне настолько невинным, что я была даже тронута.

— Мы любим тебя, принцесса Идлин!

— Да здравствует король!

— Благослови тебя Бог, принцесса!

Я произносила слова благодарности, чувствуя себя окрыленной. Ведь я впервые предстала одна перед своими подданными, слышала их голоса и ощущала, как все эти люди нуждаются во мне. Конечно, я знала, что они меня любят. Ведь когда-нибудь я стану их королевой. Но, как правило, когда наша семья покидала дворец, основное внимание было приковано к моим родителям. И сейчас я была буквально потрясена обрушившейся именно на меня волной народной любви. Возможно, подобно папе я смогу стать в свое время любимицей нации.

Праздник продолжался, люди выкрикивали наши имена и бросали цветы. Все шло идеально, именно так, как я и рассчитывала. И даже более того. Правда, только до последнего отрезка пути.

В меня что-то полетело, причем явно не цветок. Я вдруг обнаружила, как по платью и голым ногам растекается яичный желток. Затем в меня запустили половинкой помидора, а потом — чем-то еще, чем именно, я точно не поняла.

Я присела, прикрыв голову руками.

— Нам нужна работа! — пронзительно вопил кто-то.

— Касты все еще живы!

Выглянув из-под руки, я увидела кучку манифестантов, швырявшихся в платформу гнилыми продуктами. Некоторые развернули спрятанные от гвардейцев транспаранты с гневными надписями, другие осыпали меня отвратительной бранью, обзывая так, что язык не поворачивается это повторить.

Хейл присел передо мной, положив руку мне на плечо:

— Не волнуйтесь, я вас держу.

— Ничего не понимаю, — жалобно пробормотала я.

Генри, опустившись на одно колено, пытался дать сдачи каждому, кто к нам приближался. Хейл, стиснув зубы, бесстрашно закрыл меня своим телом, ни один мускул не дрогнул на его лице, когда в него попали чем-то тяжелым.

Я услышала, как генерал Леджер приказал Избранным пригнуться. Платформа набрала скорость, двигаясь явно быстрее, чем планировалось. Пришедшие поглазеть на парад были явно разочарованы, они свистели и улюлюкали нам вслед.

Услышав наконец хруст гравия центральной аллеи дворца, я оторвалась от Хейла, вскочила на ноги и, пробравшись к лестнице, торопливо спустилась.

— Идлин! — закричала мама.

— Я в порядке.

Папа стоял, оцепенев от ужаса:

— Дорогая, что произошло?

— А черт его знает! — выпалила я, сгорая от унижения.

Мало того, что вся наша затея с треском провалилась, так еще все эти сочувственные взгляды кругом! У меня на душе стало совсем паршиво.

Бедняжка, словно было написано на лицах окружающих. И их жалость была мне ненавистна даже больше, чем злоба испортивших процессию хулиганов.

Опустив голову, я стремглав помчалась по дворцовым коридорам в надежде, что меня никто не остановит. Но сегодня удача явно от меня отвернулась: оказавшись на площадке второго этажа, я нос к носу столкнулась с Джози.

— Ой! А что с тобой приключилось?

Я не ответила, а лишь прибавила шагу. За что? Неужели я это заслужила?

Когда я вошла к себе, Нина убирала комнату:

— Мисс?

— Помоги! — простонала я и разразилась слезами.

Она, не побоявшись испачкать свою безупречную униформу, нежно меня обняла:

— Все. Успокойтесь. Сейчас мы вас отмоем. Вы пока раздевайтесь, а я наполню ванну.

— Почему они так со мной обошлись?

— А кто это сделал?

— Мой народ! — с горечью воскликнула я. — Мои подданные. За что?!

Нина нервно сглотнула:

— Не знаю.

Когда я стерла косметику с лица, руки у меня оказались в чем-то зеленом. Из глаз снова ручьем хлынули слезы.

— Все, я пошла наполнять ванну, — сказала Нина, а я осталась стоять в полной растерянности.

Конечно, вода смоет грязь, да и вонь тоже исчезнет, но, как ни отдраивай тело, воспоминания стереть не удастся.

Несколько часов спустя я, одетая в свой самый уютный свитер, сидела, скорчившись, на кресле в папиной гостиной. Несмотря на жару, одежда сейчас была моим единственным защитным слоем, создавала ощущение безопасности. Папа с мамой пили что-то явно покрепче вина — небывалый случай в их практике, — хотя даже это не помогало им успокоить нервы.

Арен постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел в комнату. Наши глаза встретились, и я бросилась к нему на грудь.

— Мне очень жаль, Иди, — произнес он, целуя меня в голову.

— Спасибо.

— Арен, я рад, что ты пришел. — Папа рассматривал снимки парада, лежавшие поверх сегодняшних газет.

— Нет проблем. — Арен обнял меня за плечи и усадил в кресло, где я снова свернулась калачиком, а сам остался стоять рядом с папой.

— Ума не приложу, как такое могло произойти, — осушив бокал, сказала мама. Она явно боролась с искушением выпить еще, но вовремя остановилась.

— Я тоже. — Мне казалось, что я до сих пор чувствую на себе волны ненависти этих людей. — Что плохого я им сделала?

— Ничего, — заверила меня мама, устроившись рядом со мной. — Они ненавидят монархию, а отнюдь не тебя. Сегодня они видели в твоем лице представителя этой самой проклятой монархии и именно потому с такой яростью и набросились на тебя. На твоем месте мог оказаться любой из нас.

— А я-то, дурак, был уверен, что Отбор поднимет им настроение. Мне казалось, они будут в восторге. — Папа, по-прежнему в шоке, бросил взгляд на фото.

На секунду все словно притихли. Надо же, как жестоко он заблуждался!

— Ну, — начал Арен, — все могло пойти именно так, как задумано, если бы не Идлин.

Мы удивленно уставились на него.

— Прошу прощения? — Меня настолько задели его слова, что я чуть было не разрыдалась снова. — Ведь мама сама только что сказала, что на моем месте мог оказаться любой из нас. Тогда при чем здесь я?

Арен плотно сжал губы и задумчиво оглядел комнату.

— Отлично. Давайте обсудим. Если бы Идлин была обычной девушкой, не стремящейся все контролировать, такого никогда не случилось бы. Но возьмите любую из этих газет, — произнес брат, ткнув пальцем в лежавшую возле отца кипу. — Она словно ставит себя выше других, а снимки со вчерашнего обеда говорят сами за себя. Идлин смотрит чуть ли не волком на бедных парней.

— Тебя бы на мое место. Вот тогда ты бы понял, насколько мне тяжело.

Арен вытаращил на меня глаза. Он лучше других знал, что я не собираюсь искать себе суженого, по крайней мере в ближайшие несколько месяцев.

Мама отошла от меня и заглянула в газету через папино плечо:

— Он прав. Ты сама по себе. Ты как айсберг в океане. Никакой химии, никакой романтики.

— Послушайте, я не собираюсь ничего изображать. Ради забавы публики строить из себя дурочку, млеющую от внимания кучки парней? Нет уж, увольте! — И я решительно скрестила на груди руки.

Прошло всего два дня — и такой сокрушительный провал. А ведь я заранее знала, что это дохлый номер, но теперь по уши увязла в их унизительной затее. Неужели они осмелятся просить меня и дальше выставлять себя на посмешище ради того, что наверняка не сработает?

В комнате стало тихо, и я, наивная, на секунду решила, что выиграла.

— Идлин. — Папа бросил на меня умоляющий взгляд, но я решила не поддаваться на провокации. — Ты обещала мне три месяца. Мы здесь и так устроили мозговой штурм, но нам не удастся погасить пламя, если будут возникать новые очаги возгорания. Ты должна хотя бы попытаться.

И тут я вспомнила о том, о чем раньше как-то не задумывалась: о папином возрасте. Папа не был старым в прямом смысле слова, но за свою жизнь он сделал столько, о чем люди вдвое старше его и мечтать не могли. Он постоянно приносил себя в жертву — ради мамы, ради нас, ради своего народа — и теперь преждевременно согнулся под бременем забот.

Я нервно сглотнула. Нужно дать им как-то понять, что я тоже всей душой переживаю из-за Отбора. Хотя бы ради папы.

— Полагаю, ты знаешь, что делать с газетчиками.

— Да. У нас есть надежные фотографы и журналисты, — кивнул папа.

— Тогда завтра утром пригласи репортеров в Мужскую гостиную. А я постараюсь быть на высоте.

Глава 11

На следующее утро я решила пропустить завтрак с семьей. Мне необходимо было сосредоточиться. Ужасно не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил, как сильно напугал меня вчерашний день, и сейчас я с каждым вдохом окружала себя непробиваемой броней.

Нина убирала комнату, беззаботно мурлыча себе под нос, что было бальзамом на мои раны. Ведь Нина не только успокоила меня после вчерашнего фиаско, но и не стала ни о чем спрашивать, решив не касаться болевых точек. Насчет нее я могла быть абсолютно спокойна. А вот насчет себя — это вопрос.

— Нина, полагаю, сегодня — самый подходящий день, чтобы надеть штаны, — заявила я.

— Еще больше черного? — поинтересовалась она.

— Немного черного сейчас точно не помешает.

Мы обменялись улыбками, и она вручила мне пару черных штанов в облипку. Я всегда носила их с высокими каблуками, которые к полудню меня наверняка доконают.

Потом я надела цветастую блузку, жилет и тиару с камнями в тон блузке. Наконец я была в полной боевой готовности.

Я решила последовать папиному примеру и поступить так же, как и он во время своего Отбора. В первый же день он отправил домой шесть девушек. Что ж, придется как минимум в два раза превысить его результат. Да и вообще, отсев нежелательных кандидатов должен продемонстрировать, что я крайне серьезно отношусь к данному мероприятию и мне важен конечный результат.

Естественно, хотелось бы, чтобы все происходило не на камеру. Ну да бог с ним, камеры в этом деле — неизбежное зло. Я уже заранее составила список, обозначив основные пункты, и теперь самое главное было не сбиться в присутствии журналистов, чтобы не опозориться во второй раз. Словом, нужно было оставаться на высоте.

Женский зал считался епархией королевы, и мужчины не имели права входить туда без разрешения. А вот Мужская гостиная была создана исключительно для моего удобства, а потому можно было обойтись без формальностей. Появление получилось весьма эффектным: я настежь распахнула двустворчатые двери, а порыв ветра разметал мои волосы.

Избранные моментально встрепенулись: кто-то вскочил на ноги, кто-то прервал беседу с телерепортерами.

Поравнявшись с Пейсли Фишером, я остановилась и услышала, как тот шумно сглотнул. Тогда я с улыбкой положила ему руку на плечо:

— Вы свободны.

Он растерянно посмотрел на окружавших его парней:

— Свободен?

— Ну да, я вас больше не задерживаю. Кстати, спасибо за участие в Отборе, но вашего присутствия во дворце больше не требуется. — Он замешкался, и я наклонилась к его уху: — Не тяните резину, чтобы не ставить себя в дурацкое положение. Вы должны уйти.

Он медленно покинул комнату, в его глазах я увидела неприкрытую злобу. Хотя, если честно, я не совсем понимала, с чего вдруг он так разозлился. Я ведь не ругалась, да и вообще была спокойной, как танк. Мысленно поздравив себя, что избавилась от склонного к ребячеству парня, я стала вспоминать свой список. Итак, кто следующий? О... этот сейчас точно получит по заслугам.

— Блейкли, не так ли?

— Д-д-да... — Его голос сорвался. — Да, ваше высочество.

— Во время нашей первой встречи вы беспардонно пялились на мой бюст. — (Парень побелел, словно не ожидал от меня такой наблюдательности.) — Хочу дать вам возможность полностью удовлетворить свое любопытство. Когда будете уходить, можете посмотреть на мою задницу.

Я специально произнесла это достаточно громко, чтобы слышали кинооператоры и все остальные. Надеюсь, такая показательная порка заставит других задуматься о своем поведении. Низко склонив голову, он поспешно покинул помещение.

Затем я остановилась перед Джамалом:

— Вы свободны.

Стоявший рядом с Джамалом Коннор снова начал усиленно потеть.

— А вы можете присоединиться к своему товарищу.

Они обескураженно переглянулись и вышли из комнаты.

Следующим на очереди был Кайл. В отличие от других, Кайл не стал отворачиваться. Наоборот, он твердо смотрел мне прямо в глаза, словно умоляя положить конец мучениям и отпустить его на все четыре стороны.

Что я, возможно, и сделала бы, если бы не знала, что его мать меня тогда точно убьет. Более того, вчера его имя чаще других встречалось на самодельных транспарантах. Хотя что ж тут удивительного: он ведь кандидат от нашей провинции и толпа вполне могла быть предвзята! Значит, мне от него не избавиться. По крайней мере, пока.