менеджмент. Задача по лидерству. Для достижения цели был поставлен и выполнен ряд следующих задач
 Скачать 62.21 Kb.
|
|
Опять же, высокий уровень грамотности в Беларуси - 99,8% (Mundi Index 2009) - не объясняет отсутствие демократизации в соответствии с этой теорией. Если эти внутренние факторы не дают обоснования отсутствию демократии в Беларуси, возможно, нам следует рассмотреть роль внешних агентов в демократическом развитии. 6 В 2000 году богатой считалась страна с валовым национальным доходом на душу населения 4000 долларов США и более (Пшеворский и др. 2000). В Беларуси в 2011 году GINI составил 5830 долларов США (Всемирный банк GINI на душу населения, метод Атласа 2012). 7 Для сравнения, США имеют 45 баллов, что указывает на большее неравенство доходов между богатыми и бедными, чем в Беларуси (Всемирный банк 2008). 8 Lipset, Kyoung-Ryong, & Torres (1993) привели аналогичные аргументы в пользу роста и требования образованной общественности более активного участия в политической жизни. 15 Во времена, когда государство имело значительный контроль над тем, что происходило внутри его границ, анализ внутренних факторов, вероятно, был более уместен, чем в глобализированной ситуации, с которой большинство государств (включая Беларусь) сталкиваются сегодня. Их границы стали более прозрачными, а Интернет, спутники и международные НПО затрудняют контроль над потоком информации, поступающей в страну и выходящей за ее пределы (Yilmaz 2009, 100). Нарушения прав человека или политическое насилие, происходящие внутри страны, стали более заметными для остального мира благодаря информационным сетям правозащитных организаций и способности обычных граждан мгновенно передавать изображения и информацию через границы с помощью мобильных телефонов и других телекоммуникационных устройств. Nations have also become increasingly interdependent as a result of growing international trade flows, such as foreign direct investment, and are consequently more vulnerable to the demands of those international actors controlling capital movements and investment decisions (Yilmaz 2009, 101). They are forced to respond to growing formal and informal limits to their domestic policy choices resulting from denser institutional regulation and an ever-expanding number of agreements binding them to one another. This is why states are often viewed, not as single units operating according to predefined self-interest, but as members of an international community (Meyer et al. 1997, 152). It is accurate, therefore, to observe that “democratization… do[es] not occur in an international vacuum” (Colaresi & Thompson 2003, 382). A positive domestic environment undoubtedly plays a role in any successful democratic transition (Ambrosio 2006, 408); however this increased interdependency among nations leads one to seriously consider external actors as transformative agents of a state’s progress toward democracy. 16 External actors generally seek to promote democratization in a country when they perceive such actions will, in some way, benefit their interests, be they material or moral ones. Their perceptions of what constitutes the notion of “benefit” also varies. In the case of the European Union, democracy promotion rests primarily on two ideas. First, the EU ascribes to the “democratic peace” theory, under which democratic countries are believed to resolve their problems by peaceful means instead of resorting to war and violence (Elman 1997). Second, the EU recognizes that as a consequence of the growing economic interdependence among nations, countries have more to gain from the peaceful settlement of disputes than from violent conflict (Vysotskaya 2008, 2). The EU therefore elects to engage in democracy promotion in its surrounding areas because it believes that having democratic neighbors will ensure peace in its neighborhood; moreover, the Union has faith it can reasonably accomplish this objective based on the economic incentives it is able to offer partner countries. When external agents promote democracy, they act as gravitational pulls on target states, attracting them to or, sometimes, pushing them out of their orbit depending on the incentives and restrictions they offer or require (Ambrosio 2006). Political elites and domestic populations are not merely passive objects of external influence; they are active agents of change who respond to and condition external actions (Pollard 1999). The influence of external agents on the process of democratic consolidation can therefore be understood as one which is mediated through domestic social, economic and political institutions (Steves 2001, 340). This is why I shall not only consider the actions undertaken by the EU intended to encourage democratization in Belarus, but will also take into account the reactions of the Belarusian administration. This interplay of 17 external agents and domestic mediators is what ultimately determines whether democracy succeeds or fails in a state (Schmitz 2004, 418). Because of such domestic mediation, external actors are somewhat limited in the scope of domestic actors and circumstances they are able to influence. The European Union cannot control, for example, certain conditions initiated by countervailing international agents and their respective powers, incentives, etc. (Pridham 2007, 349). Страны также становятся все более взаимозависимыми в результате растущих потоков международной торговли, таких как прямые иностранные инвестиции, и, следовательно, более уязвимыми к требованиям тех международных субъектов, которые контролируют движение капитала и инвестиционные решения (Yilmaz 2009, 101). Они вынуждены реагировать на растущие формальные и неформальные ограничения в выборе внутренней политики в результате более плотного институционального регулирования и постоянно увеличивающегося числа соглашений, связывающих их друг с другом. Именно поэтому государства часто рассматриваются не как отдельные единицы, действующие в соответствии с заранее определенными собственными интересами, а как члены международного сообщества (Meyer et al. 1997, 152). Поэтому правильно будет заметить, что "демократизация... не происходит в международном вакууме" (Colaresi & Thompson 2003, 382). Позитивная внутренняя среда, несомненно, играет роль в любом успешном демократическом переходе (Ambrosio 2006, 408), однако возросшая взаимозависимость между странами заставляет серьезно задуматься о внешних акторах как о преобразующих агентах прогресса государства на пути к демократии. 16 Внешние акторы обычно стремятся содействовать демократизации в стране, когда они считают, что такие действия в какой-то мере принесут пользу их интересам, будь то материальные или моральные. Их представления о том, что представляет собой понятие "польза", также различаются. В случае с Европейским союзом продвижение демократии опирается в основном на две идеи. Во-первых, ЕС придерживается теории "демократического мира", согласно которой считается, что демократические страны решают свои проблемы мирными средствами, а не прибегают к войне и насилию (Elman 1997). Во-вторых, ЕС признает, что вследствие растущей экономической взаимозависимости между странами, страны выигрывают больше от мирного урегулирования споров, чем от насильственного конфликта (Высоцкая 2008, 2). Поэтому ЕС предпочитает участвовать в продвижении демократии в окружающих его регионах, поскольку считает, что наличие демократических соседей обеспечит мир по соседству; кроме того, Союз верит, что сможет разумно достичь этой цели, основываясь на экономических стимулах, которые он может предложить странам-партнерам. Когда внешние агенты продвигают демократию, они действуют как гравитационное притяжение на целевые государства, притягивая их или, иногда, выталкивая их со своей орбиты в зависимости от стимулов и ограничений, которые они предлагают или требуют (Ambrosio 2006). Политические элиты и население страны - не просто пассивные объекты внешнего влияния; они являются активными агентами перемен, которые реагируют на внешние действия и обуславливают их (Pollard 1999). Поэтому влияние внешних агентов на процесс демократической консолидации можно понимать как опосредованное через внутренние социальные, экономические и политические институты (Steves 2001, 340). Именно поэтому я буду рассматривать не только действия ЕС, направленные на стимулирование демократизации в Беларуси, но и учитывать реакцию белорусской администрации. Именно это взаимодействие внешних агентов и внутренних посредников в конечном итоге определяет успех или провал демократии в государстве (Schmitz 2004, 418). Из-за такого внутреннего посредничества внешние агенты несколько ограничены в масштабах внутренних субъектов и обстоятельств, на которые они могут повлиять. Например, Европейский Союз не может контролировать определенные условия, инициированные противодействующими международными агентами и их соответствующими полномочиями, стимулами и т.д. (Pridham 2007, 349). There are also a host of domestic factors over which the EU cannot have direct influence: for instance, the Union has little say in the ways a domestic government limits, filters, or spins information produced by the EU before it is dispersed to the general public. The EU may be able to provide incentives for freedom of the press, but it cannot impose this on the domestic polity. External agents like the EU are also limited by the capacity of the target state to implement reform measures. Other constraints, such as an institutionalized autocrat’s willingness to undertake reforms, are also outside the EU’s realm of direct control (Pridham 2007, 350). Despite these limitations though, the European Union has made democracy promotion in its region a paramount foreign policy objective (McFaul 2007). To understand how this process takes place, it is first useful to conceive of democracy promotion as one type of international diffusion. Diffusion A general definition of diffusion explains it as the "spread of a practice within a social system, where the spread denotes flow or movement from a source to an adopter typically via communication, role modeling, and/or coercion” (Rogers 1995 in Wejnert 2005, 55). In terms of international relations, the term diffusion “refers to the various 18 interactions and inter-linkages between two structures, one being the international context and the other one a single country that is situated in that context” (Yilmaz 2009, 94). One can also think of diffusion as “how linkages to external actors and events influence the relative power and the likely strategies and choices of relevant groups in struggles over political institutions and outcomes” (Gleditsch & Ward 2006, 918). Democracy promotion is therefore a type of diffusion in that external actors seek to spread the practice of democracy to targeted domestic polities via the inter-linkages existing (or fostered) between the two. More specifically, political scientists have conceptualized of different manners in which democratic diffusion occurs. Laurence Whitehead (1991), for example, has theorized that the spread of democracy occurs via convergence. Convergence occurs when an authoritarian country joins a pre-existing community of democratic states without losing its national sovereignty (for example, when Spain, Portugal and Greece democratized and then integrated into the European Community) (Whitehead 1991 as explained in Yilmaz 2009, 94). Another framework for understanding democratic diffusion is Geoffrey Pridham’s concept of system penetration (Pridham 1991). This theory emphasizes the long-term external agents that infiltrate a domestic system, affecting the contextual conditions under which internal political processes occur. According to Pridham’s system penetration framework, even where there is no immediate external factor at the actual moment of a regime change or democratic reform, the longterm impact of external actors should still be taken into consideration when analyzing those events (Pridham 1991 cited in Yilmaz 2009, 94). As shall be elaborated in the following chapter, the European Union relies heavily on convergence and system 19 penetration to spread its democratic ideals to neighboring states. The extent to which the EU can be successful in this endeavor is determined by the level of linkage and leverage it enjoys with a target state. Linkage Steven Levitsky and Lucan Way (2005) assert that linkage and leverage are important conditions affecting an external agent’s ability to influence democratic development in a country. Linkage is defined as the interrelationships and interdependencies existing between external and internal developments; in layman’s terms, linkage refers to the density of ties between external and internal actors. Существует также множество внутренних факторов, на которые ЕС не может оказать прямого влияния: например, Союз не имеет права влиять на то, как национальное правительство ограничивает, фильтрует или распространяет информацию, произведенную ЕС, до ее распространения среди широкой общественности. ЕС может предоставить стимулы для свободы прессы, но он не может навязать это национальному государству. Внешние агенты, такие как ЕС, также ограничены возможностями целевого государства по осуществлению реформ. Другие ограничения, такие как готовность институционализированного автократа к проведению реформ, также находятся вне сферы прямого контроля ЕС (Pridham 2007, 350). Несмотря на эти ограничения, Европейский Союз сделал продвижение демократии в своем регионе первостепенной задачей внешней политики (McFaul 2007). Чтобы понять, как происходит этот процесс, сначала полезно представить продвижение демократии как один из видов международной диффузии. Диффузия Общее определение диффузии объясняет ее как "распространение практики в социальной системе, где распространение означает поток или движение от источника к перенимающему, обычно через коммуникацию, ролевое моделирование и/или принуждение" (Rogers 1995 в Wejnert 2005, 55). С точки зрения международных отношений, термин диффузия "относится к различным взаимодействиям и взаимосвязям между двумя структурами, одна из которых является международным контекстом, а другая - отдельной страной, находящейся в этом контексте" (Yilmaz 2009, 94). Можно также думать о диффузии как о том, "как связи с внешними акторами и событиями влияют на относительную власть и вероятные стратегии и выбор соответствующих групп в борьбе за политические институты и результаты" (Gleditsch & Ward 2006, 918). Таким образом, продвижение демократии является одним из видов диффузии, когда внешние акторы стремятся распространить практику демократии в целевых национальных государствах через взаимосвязи, существующие (или поддерживаемые) между ними. Более конкретно, политологи разработали концепцию различных способов распространения демократии. Например, Лоренс Уайтхед (1991) предположил, что распространение демократии происходит через конвергенцию. Конвергенция происходит, когда авторитарная страна присоединяется к уже существующему сообществу демократических государств без потери своего национального суверенитета (например, когда Испания, Португалия и Греция демократизировались и затем интегрировались в Европейское сообщество) (Whitehead 1991, как объясняется в Yilmaz 2009, 94). Еще одной основой для понимания демократической диффузии является концепция проникновения в систему Джеффри Придхэма (Pridham 1991). Эта теория делает акцент на долгосрочных внешних агентах, которые проникают в национальную систему, влияя на контекстуальные условия, в которых происходят внутренние политические процессы. Согласно концепции проникновения в систему Придхама, даже если в момент смены режима или демократической реформы отсутствует непосредственный внешний фактор, при анализе этих событий следует учитывать долгосрочное воздействие внешних акторов (Pridham 1991, цит. по Yilmaz 2009, 94). Как будет показано в следующей главе, Европейский Союз в значительной степени полагается на конвергенцию и проникновение системы 19 для распространения своих демократических идеалов в соседних государствах. Степень успеха ЕС в этом деле определяется уровнем связей и рычагов влияния, которыми он обладает в целевом государстве. Стивен Левитски и Лукан Вэй (2005) утверждают, что связь и рычаги влияния являются важными условиями, влияющими на способность внешнего агента влиять на демократическое развитие в стране. Связи определяются как взаимосвязи и взаимозависимости, существующие между внешними и внутренними событиями; говоря простым языком, связи означают плотность связей между внешними и внутренними These ties may be: (1) economic, including credit, investment and assistance (2) geopolitical, tying a state to Western governments and organizations (3) social, including tourism, migration, and Western-educated elites (4) communicative, meaning cross-border telecommunications, the Internet, and Western media penetration (5) civil society focused, covering ties to NGOs, churches, political parties, etc. (Levitsky & Way 2005, 22-23) Linkage, in any form or a combination of these forms, raises the cost of authoritarianism by: 1) heightening the salience in the West of authoritarian abuse 2) increasing the probability of an international response 3) creating domestic constituencies with a stake in adhering to democratic norms 4) strengthening democratic forces in relation to autocrats 20 (Levitsky & Way 2005, 23) Authoritarian states with low linkage can generally repress domestic opposition groups without paying a heavy international cost, while those with extensive linkage to the West receive close scrutiny of their domestic politics and are thus subject to intense international pressures to reform. In the case of Belarus and the European Union, relatively low levels of linkage exist, as Belarusian society remains relatively isolated from Europe. Despite being a direct neighbor of three EU Member States, most Belarusians have never visited the EU. In the early to mid-2000s, it was estimated that as few as one in twenty Belarusians visited the EU (Potocki 2011, 51). According to a 2009 poll, 67% of Belarusians have never been in neighboring Lithuania or Poland, let alone more distant European countries (Lahviniec & Papko 2010, 258). The cause of this phenomenon, argue Belarusian scholars, lies in high visa prices and complicated visa procedures. One may also point to weak business contacts between the two entities, and the relative insignificance of academic exchanges (Lahviniec & Papko 2010, 259). Beyond direct interaction with Europeans, there is also the matter of information flows between the EU and Belarus. Belarusians receive very little by way information about the EU as such and life in its Member States, even in those that have recently joined. Belarusian Internet usage has been frequently reported as quite low compared to neighboring countries, and what use does occur is strictly filtered by the government. Consequently, Western penetration and information flows from the West have been, and continue to be severely limited. Following the March 2006 presidential elections, though, the EU has made efforts to expand its connection to Belarusian society (for example, 21 increasing cross-border information flows via the Warsaw-based European Radio for Belarus and support for Belarus’ first Belarusian-focused, independent satellite-TV channel) (Potocki 2011, 54). The audience for most media financed by the European Commission or by individual EU countries and the US—the Belarusian Service of Polish Radio, Radio Liberty, Radio Racyja, European Radio for Belarus, Belsat TV—does not exceed 5% of the adult population; and these media are often underfunded. The only exception to this rule is the Russian Service of Euronews, watched by 16% of Belarusians (Lahviniec & Papko 2010, 258). The relative isolation of Belarus from the EU creates a situation in which Lukashenka’s authoritarian regime maintains a significant amount of power, in part because it effectively prevents European influence (ideas and values) from permeating Belarusian society. At the same time, European society is possessed of little knowledge of the situation in Belarus (i.e. the political atrocities being committed), meaning Lukashenka’s regime generally has the ability to act however it likes and infringe upon the human rights of its people without attracting much attention in the European media or public. |