менеджмент. Задача по лидерству. Для достижения цели был поставлен и выполнен ряд следующих задач
 Скачать 62.21 Kb.
|
|
Эти связи могут быть: (1) экономическими, включая кредиты, инвестиции и помощь (2) геополитическими, связывающими государство с западными правительствами и организациями (3) социальными, включая туризм, миграцию и элиту, получившую западное образование (4) коммуникативными, означающими трансграничные телекоммуникации, Интернет и проникновение западных СМИ (5) ориентированными на гражданское общество, охватывающими связи с НПО, церквями, политическими партиями и т.д. (Levitsky & Way 2005, 22-23) Связи, в любой форме или в сочетании этих форм, повышают стоимость авторитаризма за счет: 1) повышения значимости авторитарных злоупотреблений на Западе 2) увеличения вероятности международной реакции 3) создания внутренних групп избирателей, заинтересованных в соблюдении демократических норм 4) усиления демократических сил по отношению к автократам 20 (Levitsky & Way 2005, 23) Авторитарные государства с низким уровнем связей могут подавлять внутренние оппозиционные группы без больших международных издержек, в то время как государства с обширными связями с Западом подвергаются пристальному наблюдению за своей внутренней политикой и, таким образом, испытывают сильное международное давление с целью проведения реформ. В случае Беларуси и Европейского Союза уровень связей относительно низок, поскольку белорусское общество остается относительно изолированным от Европы. Несмотря на то, что Беларусь является непосредственным соседом трех стран-членов ЕС, большинство белорусов никогда не посещали ЕС. В начале и середине 2000-х годов, по оценкам, лишь один из двадцати белорусов посещал ЕС (Potocki 2011, 51). Согласно опросу 2009 года, 67% белорусов никогда не были в соседних Литве или Польше, не говоря уже о более отдаленных европейских странах (Lahviniec & Papko 2010, 258). Причина этого явления, утверждают белорусские ученые, кроется в высоких ценах на визы и сложных визовых процедурах. Можно также указать на слабые деловые контакты между двумя странами и относительную незначительность академических обменов (Lahviniec & Papko 2010, 259). Помимо прямого взаимодействия с европейцами, существует также вопрос информационных потоков между ЕС и Беларусью. Белорусы получают очень мало информации о ЕС как таковом и о жизни в его странах-членах, даже в тех, которые недавно вступили в ЕС. Часто сообщается, что уровень использования Интернета в Беларуси довольно низок по сравнению с соседними странами, а то, что используется, строго фильтруется правительством. Следовательно, проникновение Запада и потоки информации с Запада были и остаются сильно ограниченными. Однако после президентских выборов в марте 2006 года ЕС предпринял усилия по расширению своих связей с белорусским обществом (например, увеличение трансграничных информационных потоков через базирующееся в Варшаве Европейское радио для Беларуси и поддержка первого независимого спутникового телеканала, ориентированного на Беларусь) (Potocki 2011, 54). Аудитория большинства СМИ, финансируемых Европейской комиссией или отдельными странами ЕС и США - Белорусской службы Польского радио, Радио Свобода, Радио Рацыя, Европейского радио для Беларуси, Белсат ТВ - не превышает 5% взрослого населения, и эти СМИ часто недофинансируются. Единственным исключением из этого правила является русская служба Euronews, которую смотрят 16% белорусов (Lahviniec & Papko 2010, 258). Относительная изоляция Беларуси от ЕС создает ситуацию, в которой авторитарный режим Лукашенко сохраняет значительную власть, отчасти потому, что он эффективно препятствует проникновению европейского влияния (идей и ценностей) в белорусское общество. В то же время европейское общество мало осведомлено о ситуации в Беларуси (т.е. о совершаемых политических злодеяниях), что означает, что режим Лукашенко в целом имеет возможность действовать как угодно и нарушать права человека своего народа, не привлекая особого внимания европейских СМИ или общественности. Only the most widespread, heinous acts (such as the 2010 crackdown) or the highest level of political abuses (the 2012 parliamentary elections) appear to be addressed by the Union on a broad scale (for example, communications by the Council, Commission decisions, etc.). Low levels of linkage between the EU and Belarus are thus one explanation behind Belarus’ reluctance to democratize; another reason may involve the amount of leverage Europe exerts (or does not exert) over Belarus. Leverage 22 Leverage refers to the authoritarian environment’s vulnerability to external democratizing pressure (Levitsky & Way 2005, 21). Such pressure may take the form of political conditionality, punitive sanctions, diplomatic pressure, and military intervention. States thus feel the most vulnerable when their position of leverage is weak in comparison to other states (Levitsky & Way 2005, 21). A study by Michael Colaresi and William Thompson (2003) demonstrated that the greater the trade interdependence of a country, the more likely it is that the country will be exposed to pressures from the outside world. For businesses that depend on transnational economic activity, normviolating government behavior risks triggering sudden shifts in investments or trade flows. Consequently, domestic sensitivity to a regime’s image abroad is heightened, and international norms become domestic demands (Levitsky & Way 2005, 24). Depending on the levels of linkage and leverage between two actors, diffusion may or may not occur. If enough points of connection are present between two states, and an external actor has an advantageous position over a potential democratizer, there is a high probability that an external agent can exact a meaningful influence over the decisions of a domestic regime. Such diffusion has been theorized as occurring primarily on a regional level (“neighbor diffusion”) and also at a transnational level (i.e. supranational organizations and networks). Neighbor Diffusion Because democratic diffusion analysis at the international level is an “aggregate mask[ing] large regional differences and variation,” international processes influencing democratization are not likely to be found at a global level (Gleditsch & Ward 2011, 23 916). Instead, many international relations scholars argue that neighboring states have a greater impact on democratization; some use as evidence the fact that countries tend to democratize in clusters: for example, Southern Europe in the 1970s, Latin America in the 1980s, and the post-Soviet states in the 1990s (Wejnert 2005, 54). This clustering within regions suggests that domestic political climates are influenced by external circumstances, particularly those occurring within a state’s immediate region (Wejnert 2005, 54). One of the rationales behind the significant impact of neighbor/ regional diffusion on democratization prospects is one state’s proximity to another is closely associated with the frequency and closeness of interactions and communications between those states (Wejnert 2005, 56)9 . As interstate interactions and communications increase, so does the capacity of a potential democratizer to observe and learn from a neighboring democratic country. Equally important is the impact of regionalism, which refers to the “relationship between a state’s internal political process and the values and norms that dominate its region” (Ambrosio 2006, 409). Authoritarian regimes situated in regions dominated by democratic governments are therefore likely to feel greater pressure to undergo democratic reforms due to fears of international isolation or being perceived by other states as illegitimate (Ambrosio 2006, 409-410). Только самые распространенные, чудовищные действия (например, репрессии 2010 года) или политические злоупотребления самого высокого уровня (парламентские выборы 2012 года), похоже, рассматриваются Союзом в широком масштабе (например, сообщения Совета, решения Комиссии и т.д.). Таким образом, низкий уровень связей между ЕС и Беларусью является одним из объяснений нежелания Беларуси демократизироваться; другая причина может быть связана с количеством рычагов влияния, которые Европа оказывает (или не оказывает) на Беларусь. Рычаг 22 Под рычагом понимается уязвимость авторитарной среды перед внешним демократизирующим давлением (Levitsky & Way 2005, 21). Такое давление может принимать форму политических условий, карательных санкций, дипломатического давления и военного вмешательства. Таким образом, государства чувствуют себя наиболее уязвимыми, когда их позиция рычага давления слаба по сравнению с другими государствами (Levitsky & Way 2005, 21). Исследование Майкла Коларези и Уильяма Томпсона (2003) показало, что чем выше торговая взаимозависимость страны, тем больше вероятность того, что страна подвергнется давлению со стороны внешнего мира. Для предприятий, зависящих от транснациональной экономической деятельности, нарушающее нормы поведение правительства может спровоцировать внезапные изменения в инвестициях или торговых потоках. Следовательно, чувствительность страны к имиджу режима за рубежом повышается, и международные нормы становятся внутренними требованиями (Levitsky & Way 2005, 24). В зависимости от уровня связей и рычагов влияния между двумя акторами диффузия может происходить или не происходить. Если между двумя государствами существует достаточно точек связи, а внешний актор имеет преимущество перед потенциальным демократизатором, существует высокая вероятность того, что внешний агент сможет оказать значимое влияние на решения внутреннего режима. Такая диффузия теоретически происходит в основном на региональном уровне ("диффузия соседей"), а также на транснациональном уровне (т.е. наднациональные организации и сети). Диффузия соседей Поскольку анализ распространения демократии на международном уровне представляет собой "совокупность, скрывающую большие региональные различия и вариации", международные процессы, влияющие на демократизацию, вряд ли можно обнаружить на глобальном уровне (Gleditsch & Ward 2011, 23 916). Вместо этого многие исследователи международных отношений утверждают, что соседние государства оказывают большее влияние на демократизацию; некоторые используют в качестве доказательства тот факт, что страны склонны к демократизации в кластерах: например, Южная Европа в 1970-х, Латинская Америка в 1980-х и постсоветские государства в 1990-х (Wejnert 2005, 54). Такая кластеризация внутри регионов предполагает, что на внутренний политический климат влияют внешние обстоятельства, особенно те, которые происходят в непосредственном регионе государства (Wejnert 2005, 54). Одним из обоснований значительного влияния соседской/региональной диффузии на перспективы демократизации является то, что близость одного государства к другому тесно связана с частотой и теснотой взаимодействий и коммуникаций между этими государствами (Wejnert 2005, 56)9 . По мере увеличения межгосударственных взаимодействий и коммуникаций возрастает и способность потенциального демократизатора наблюдать и учиться у соседней демократической страны. Не менее важным является влияние регионализма, под которым понимается "связь между внутренним политическим процессом государства и ценностями и нормами, доминирующими в его регионе" (Ambrosio 2006, 409). Поэтому авторитарные режимы, расположенные в регионах, где доминируют демократические правительства, скорее всего, будут испытывать большее давление в отношении проведения демократических реформ из-за опасений международной изоляции или восприятия другими государствами как нелегитимных (Ambrosio 2006, 409-410). A study by Kristian Gleditsch & Michael Ward (2006) found that a higher proportion of democratic neighbors significantly decreased the likelihood that an autocracy would endure, and increased the likelihood that democracies would be 9 Barbara Wejnert’s study illustrated that in most regions (Central and Eastern Europe were included in the majority), exposure to media positively affected democratic growth. Only in the most reluctant of democratizers (in particular, the Middle East) did media exposure elicit a negative reaction (Wejnert 2005, 72). 24 sustained (Gleditsch & Ward 2006, 925)10. In particular, a transition in a neighboring democracy was shown to significantly decrease the likelihood that an autocracy would endure. Furthermore, they found that autocracies were significantly less likely to last: in a region with a high level of democratic states, when a neighboring state underwent a democratic transition, and/or when less conflict was present in that region (Gleditsch & Ward 2006, 925 and Teorell 2010). Democratic diffusion within a state’s neighborhood is also important because states make decisions of whether or not to democratize based on the perceived costs and benefits of reforms, a calculation which can be greatly enhanced by observing experiences of neighboring states. Initially reluctant leaders in autocracies may be more willing to initiate difficult reforms if democratic transitions made by other states suggest that the costs and consequences of reforms may not be as bad as they had feared. Thus, fears of transitioning to democracy should weaken as more reference countries become successful democracies (Gleditsch & Ward 2006, 920). Belarus’ strong reaction against the Color Revolutions of nearby Ukraine and Georgia in the mid-2000s suggests that the converse of this argument is also valid. An authoritarian state may view the experiences of other similar states as undesirable and elect to preempt similar events from occurring in their state (for example, by blocking transnational networking of domestic NGOs in pre-electoral periods or by preventing opposition access to media outlets) (Silitski 2010, 62). It is the objective of a democracy promoting state to convince an authoritarian polity that the benefits of implementing democratic reforms will exceed the potential costs. 10 Jan Teorell’s 2010 study analyzing variables almost identical to those of Gleditsch and Ward produced similar results. 25 Engagement in the successful democratic transitions of surrounding states may be a way of establishing one’s reputation as a fair and/or generous partner in such pursuits. Transnational Advocacy Networks Similar to the logic behind diffusion processes occurring within a state’s immediate geographic region, diffusion may also take place between states that are proximate in their international and regional political activities. Several international relations scholars have, through a variety of research methods, found that regional, international, and/or supranational, democratic organizations possess a strong capacity for furthering democratization (Ambrosio 2006, Teorell 2010, Wejnert 2005, Gleditsch & Ward 2011, and Pevehouse 2005). Specifically which type of supranational body exerts the most influence on democracy promotion remains contested; it is therefore useful to employ Margaret Keck and Kathryn Sikkink’s more inclusive definition of transnational activity networks in conceptualizing these entities. Keck and Sikkink (1999, 91) conceive of transnational activity networks as “political spaces, in which differently situated actors negotiate – formally or informally – the social, cultural and political meanings of their joint enterprises.” The notion of advocacy, included in their terminology, is also important in that it suggests the entity promotes and/ or defends a particular (generally, a normative) cause, practice, or set of values (Keck & Sikkink 1999, 92). Transnational advocacy groups seek to influence policy outcomes as well as “the terms and nature of the debate” (Keck and Sikkink 1999, 91). These goals may be accomplished in a number of ways. For example, democracy promoters may challenge an 26 autocratic regime’s status quo by using universally accepted and institutionalized sets of democratic principles to undermine that regime’s international legitimacy (Schmitz 2004 and Keck & Sikkink 1999). Исследование Кристиана Гледича и Майкла Уорда (2006) показало, что более высокая доля демократических соседей значительно снижает вероятность сохранения автократии и повышает вероятность демократии 9 Исследование Барбары Вейнерт показало, что в большинстве регионов (Центральная и Восточная Европа были включены в большинство) воздействие СМИ положительно влияет на демократический рост. Только в самых неохотно идущих к демократии странах (в частности, на Ближнем Востоке) воздействие СМИ вызвало негативную реакцию (Wejnert 2005, 72). 24 устойчивым (Gleditsch & Ward 2006, 925)10. В частности, было показано, что переход к соседней демократии значительно снижает вероятность сохранения автократии. Более того, было установлено, что вероятность сохранения автократии значительно ниже: в регионе с высоким уровнем демократических государств, когда соседнее государство переживает демократический переход, и/или когда в регионе меньше конфликтов (Gleditsch & Ward 2006, 925 и Teorell 2010). Распространение демократии по соседству с государством также важно, поскольку государства принимают решение о демократизации на основе предполагаемых затрат и выгод от реформ, и этот расчет может быть значительно усилен наблюдением за опытом соседних государств. Первоначально неохотно идущие лидеры автократий могут быть более готовы начать трудные реформы, если демократические переходы, осуществленные другими государствами, покажут, что затраты и последствия реформ могут быть не такими плохими, как они опасались. Таким образом, страх перед переходом к демократии должен ослабевать по мере того, как все большее количество референтных стран становятся успешными демократиями (Gleditsch & Ward 2006, 920). Сильная реакция Беларуси на "цветные революции" в соседних Украине и Грузии в середине 2000-х годов говорит о том, что обратная сторона этого аргумента также справедлива. Авторитарное государство может рассматривать опыт других подобных государств как нежелательный и решить упредить подобные события в своем государстве (например, блокируя транснациональные сети отечественных НПО в предвыборный период или препятствуя доступу оппозиции к СМИ) (Silitski 2010, 62). Цель государства, продвигающего демократию, - убедить авторитарное государство в том, что выгоды от проведения демократических реформ превысят потенциальные издержки. 10 Исследование Яна Теорелла 2010 года, в котором анализировались переменные, почти идентичные переменным Гледича и Уорда, дало аналогичные результаты. 25 Участие в успешных демократических преобразованиях окружающих государств может быть способом создания репутации справедливого и/или щедрого партнера в таких процессах. Транснациональные сети адвокации Подобно логике процессов диффузии, происходящих в пределах непосредственного географического региона государства, диффузия может происходить и между государствами, близкими по своей международной и региональной политической деятельности. Несколько ученых в области международных отношений, используя различные методы исследования, пришли к выводу, что региональные, международные и/или наднациональные демократические организации обладают мощным потенциалом для содействия демократизации (Ambrosio 2006, Teorell 2010, Wejnert 2005, Gleditsch & Ward 2011, и Pevehouse 2005). Вопрос о том, какой именно тип наднационального органа оказывает наибольшее влияние на продвижение демократии, остается спорным; поэтому для концептуализации этих структур полезно использовать более широкое определение сетей транснациональной деятельности Маргарет Кек и Кэтрин Сиккинк. Кек и Сиккинк (1999, 91) понимают транснациональные сети деятельности как "политические пространства, в которых по-разному расположенные акторы ведут переговоры - формально или неформально - о социальных, культурных и политических значениях своих совместных предприятий". Понятие адвокации, включенное в их терминологию, также важно, поскольку оно предполагает, что организация продвигает и/или защищает определенное (как правило, нормативное) дело, практику или набор ценностей (Keck & Sikkink 1999, 92). Транснациональные группы адвокации стремятся влиять на результаты политики, а также на "условия и характер дебатов" (Keck and Sikkink 1999, 91). Эти цели могут быть достигнуты различными способами. Например, сторонники демократии могут бросить вызов статус-кво автократического режима, используя общепризнанные и институционализированные наборы демократических принципов для подрыва международной легитимности этого режима (Schmitz 2004 и Keck & Sikkink 1999). |