менеджмент. Задача по лидерству. Для достижения цели был поставлен и выполнен ряд следующих задач
 Скачать 62.21 Kb.
|
|
The greater the difference between how a state governs itself (or the norms it practices) domestically and how the transnational network of which it is a member elects to govern itself, the more likely it is that the democratic body will expose the contradictions and use its powers to encourage the state to move toward democracy (Schmitz 2004, 409). Jon Pevehouse (2005) has suggested three distinct causal mechanisms through which membership in a transnational advocacy network may further the level of democratization in a country: (1) pressure- through open condemnation and threats of sanctions or other punishments, such as membership refusal or suspension. For example, a regional organization may threaten the economy of an authoritarian regime and potentially help weaken an authoritarian regime’s hold on power; (2) the acquiescence effect- suggesting that involvement in a regional body may enhance the support of the economic and political elite in adhering to democratic norms, thereby putting the authoritarian leader in a position of having to acquiesce to the desires of these influential groups; (3) legitimation- or the notion of throwing regional support behind an opposition group. It may also mean delegitimizing the incumbent leadership on a regional or international level, thereby calling into question that party’s legitimacy on the domestic level. (Pevehouse 2005, 17-27) 27 Empirical testing in recent years has given added weight to the theory of democratic diffusion through supranational organizations or networks. Pevehouse (2005) and Teorell (2010) found, based on statistical evidence, that the level of democracy of a regional organization (that is, how democratic are its members) is the most influential factor of how effective these bodies are at affecting democratization. An authoritarian state’s membership in such bodies significantly increased a country’s democracy score compared to membership in similar organizations where all members were authoritarian states. This would lead one to believe then that entities like the EU and the transnational advocacy networks of which it is a part it both precipitate a move toward democracy and enhance the chances for successful democratic consolidation (Teorell 2010). One of the most frequently used (and arguably, most effective) means of democracy promotion used today by the European Union is conditionality (Gledistch & Ward 2011). Conditionality Conditionality is “an active policy that influences the cost-benefit analysis of an authoritarian regime, with the purpose of promoting democracy” (Ambrosio 2006, 410). Specifically, it involves the EU “imposing or threatening to impose sanctions or providing or promising to provide rewards in order promote or protect democracy” (Schmitter & Brouwer 1999 in Yilmaz 2009, 98). European political conditionality has, since the development of the Copenhagen criteria11, expanded in scope, so that it now covers: The stability of democratic institutions, the rule of law and human and minority rights… the strengthening of state capacity, the independence of 11 The Copenhagen criteria were established in 1993 and outline the conditions which much be met to be considered for membership in the European Union (Pridham 2007 351). 28 judiciaries, the pursuit of anti-corruption measures and the elaboration of a series of particular human and minority rights… [as well as] economic, social and cultural rights… (Dimitrova and Pridham 2004, 97) The objectives of having these conditions met comprise a bulk of the EU’s negotiating points when it enters into agreements and/or partnerships with undemocratic associates. The Union offers authoritarian regimes incentives such as closer ties, economic assistance, etc. in exchange for steps taken toward democracy and/or human rights. Alternatively, those regimes electing to continue suppressive measures against their citizens may be punished via trade sanctions and international isolation (Ambrosio 2006, 410). In such instances, the highest international authorities, such as the Council of Europe, OSCE, the EU and NATO can push a state to democratize by threatening to withhold recognition of its sovereignty (which is called into question if not recognized by other states) and/or its legitimacy (Agh 1999, 267). For example, public condemnation of a CEE regime by institutions such as the Council of Europe, the OSCE, or EU in general would threaten the recognition of that state’s external legitimacy, potentially undermining that regime’s internal legitimacy and popular support. (Steves 2001, 347). Several scholars studying the potential effects of European conditionality have found that conditionality without a real prospect for the target country to become an EU Member State is largely ineffective (Schmitter & Brouwer 1999, Dimitrova & Pridham 2004, and Ethier 2003). This has been the case for the CEECs (where democratization efforts were largely successful as the probability of membership was high) as well as the Mediterranean and North African countries, where democracy promotion efforts, such as the Barcelona Process or the Union for the Mediterranean, have yielded no tangible 29 results since these countries have little real hope of accession to the Union (Dimitrova & Pridham 2004). Чем больше разница между тем, как государство управляет собой (или нормами, которые оно практикует) внутри страны, и тем, как транснациональная сеть, членом которой оно является, выбирает управлять собой, тем больше вероятность того, что демократический орган обнажит противоречия и использует свои полномочия, чтобы побудить государство двигаться к демократии (Schmitz 2004, 409). Джон Пивхаус (2005) предложил три различных причинно-следственных механизма, посредством которых членство в транснациональной сети адвокации может способствовать повышению уровня демократизации в стране: (1) давление - через открытое осуждение и угрозы санкций или других наказаний, таких как отказ или приостановление членства. Например, региональная организация может угрожать экономике авторитарного режима и потенциально способствовать ослаблению его власти; (2) эффект согласия - предполагает, что участие в региональном органе может усилить поддержку экономической и политической элиты в соблюдении демократических норм, тем самым ставя авторитарного лидера в положение, когда ему приходится уступать желаниям этих влиятельных групп; (3) легитимация - или идея поддержки оппозиционной группы со стороны региона. Это также может означать делегитимизацию действующего руководства на региональном или международном уровне, тем самым ставя под сомнение легитимность этой партии на внутреннем уровне. (Pevehouse 2005, 17-27) 27 Эмпирические исследования последних лет придали дополнительный вес теории распространения демократии через наднациональные организации или сети. Pevehouse (2005) и Teorell (2010) на основе статистических данных установили, что уровень демократии региональной организации (то есть, насколько демократичны ее члены) является наиболее влиятельным фактором того, насколько эффективно эти органы влияют на демократизацию. Членство авторитарного государства в таких организациях значительно повышает показатель демократичности страны по сравнению с членством в аналогичных организациях, где все члены являются авторитарными государствами. Это позволяет предположить, что такие организации, как ЕС и транснациональные сети адвокации, частью которых он является, ускоряют движение к демократии и повышают шансы на успешную демократическую консолидацию (Teorell 2010). Одним из наиболее часто используемых (и, возможно, наиболее эффективных) средств продвижения демократии, применяемых сегодня Европейским Союзом, является выдвижение условий (Gledistch & Ward 2011). Условные условия Условные условия - это "активная политика, которая влияет на анализ затрат и выгод авторитарного режима с целью продвижения демократии" (Ambrosio 2006, 410). В частности, она подразумевает, что ЕС "вводит или угрожает ввести санкции, предоставляет или обещает предоставить вознаграждение для продвижения или защиты демократии" (Schmitter & Brouwer 1999 в Yilmaz 2009, 98). С момента разработки Копенгагенских критериев11 европейская политическая обусловленность расширилась, и теперь она охватывает: Стабильность демократических институтов, верховенство закона, права человека и меньшинств... укрепление государственного потенциала, независимость 11 Копенгагенские критерии были установлены в 1993 году и определяют условия, которые должны быть выполнены, чтобы рассматриваться для вступления в Европейский Союз (Pridham 2007 351). (Димитрова и Придхам 2004, 97) Цели выполнения этих условий составляют основную часть переговорных пунктов ЕС, когда он вступает в соглашения и/или партнерство с недемократическими странами. Союз предлагает авторитарным режимам такие стимулы, как более тесные связи, экономическую помощь и т.д. в обмен на шаги, предпринятые в направлении демократии и/или прав человека. В качестве альтернативы, те режимы, которые продолжают подавлять своих граждан, могут быть наказаны торговыми санкциями и международной изоляцией (Ambrosio 2006, 410). В таких случаях высшие международные инстанции, такие как Совет Европы, ОБСЕ, ЕС и НАТО, могут подтолкнуть государство к демократизации, угрожая отказать в признании его суверенитета (который ставится под сомнение, если не признается другими государствами) и/или его легитимности (Agh 1999, 267). Например, публичное осуждение режима ЦВЕ такими институтами, как Совет Европы, ОБСЕ или ЕС в целом, поставит под угрозу признание внешней легитимности этого государства, потенциально подрывая его внутреннюю легитимность и поддержку населения. (Steves 2001, 347). Несколько ученых, изучающих потенциальные эффекты европейской обусловленности, пришли к выводу, что обусловленность без реальной перспективы для страны-цели стать членом ЕС в значительной степени неэффективна (Schmitter & Brouwer 1999, Dimitrova & Pridham 2004 и Ethier 2003). Это относится как к странам ЦВЕ (где усилия по демократизации были в основном успешными, поскольку вероятность членства была высокой), так и к странам Средиземноморья и Северной Африки, где усилия по продвижению демократии, такие как Барселонский процесс или Средиземноморский союз, не принесли ощутимых результатов, поскольку у этих стран мало реальных надежд на вступление в Союз (Dimitrova & Pridham 2004). In fact, Hakan Yilmaz (2009) proposes a set of four meta-conditions which must arguably be met for EU conditionality to be effective: - The correct balance of requirements and incentives: the target country must receive enough benefits to make the cost of adjusting to EU requirements worthwhile - Consistent application: the EU cannot change conditionality requirements halfway through the process - Uniform conditions: ALL candidate countries must meet the same requirements -Prospect of membership: once conditions are met, EU Membership must be attainable (Yilmaz 2009, 99) Conditionality is important in the democracy promotion process in that it directly links the external pressures and agents to a state’s (or, more specifically, an authoritarian ruler’s) decision-making regarding reforms. The state is forced to include the price it will have to pay to external agents in its cost-benefit analysis of suppression versus liberalization (Yilmaz 2009). As the number of democracies in the world increases, the costs are likely increase over time (Gleditsch & Ward 2006, 921). Thus, as external penalties for not democratizing increase, the likelihood for authoritarian rulers to allow democratic reforms also increases (Ambrosio 2006, 410). The European Union has enjoyed a relatively high amount of success employing its political conditionality method, especially in Central and Eastern Europe, with four 30 former Soviet states (Estonia, Latvia, Lithuania, Poland) successfully completing requirements for accession and joining the EU in 2004 (Sadurski 2004). It appears though that the EU’s use of conditionality with regard to Belarus has been relatively unsuccessful, given the country’s consistently poor democracy ratings over the past decade. One possible explanation for this lack of success is the presence of countervailing forces acting on Belarus, Russia in particular. Countervailing Forces: the Russian Bear If we conceive of external agents as gravitational pulls on Belarus, it possible to imagine the EU as one planet seeking to pull Belarus into its sphere of influence, and Russia on the opposite side pulling Belarus away from Europe. Competing external interests in the country influence Belarus’ receptiveness (or lack thereof) to European conditionality measures. Thus, to understand the shifting positions of Belarus with regard to the European Union, it is useful to consider Belarus’ relationship with Russia. Belarus’ historically close ties to Russia have helped insulate the autocratic government from Western (European) democratizing pressures. The Lukashenka regime’s flagrant disregard for human rights and democratic principles led to Belarus’ estrangement from the Western democratic community; however the country did not shoulder much burden as a consequence. Russian energy subsidies and economic assistance (estimated at 20 percent of the country’s GDP) cushioned the impact of isolation for years (Levitsky & Way 2005, 32). When considering the impact of Russia versus the EU on Belarus, it is also useful to address the amount of foreign direct investment both actors contribute to the 31 Belarusian economy as well as how much they provide Belarus in terms of aid and assistance packages. This is largely because Belarus’ current economic policy requires constant financial support from the outside (Belarus In Focus 2013). While the data regarding Russian investments in Belarus is not likely to be completely accurate, certain estimations provide a vague idea of the situation. For example, the Russian portion of gross FDI inflow to Belarus was estimated at 60.8 per cent of the total in 2011 (KMPG 2011). Also in 2011 Russia agreed to provide Belarus with an estimated US $3 billion loan. In addition, Russia valued its assistance to Belarus at US $6 billion in 2012 (over 35% of the national budget). Most of this assistance comes in the form of preferential pricing on oil, gas, and low-interest loans; however in June of 2012 Russia also signed a contract with Belarus for the construction of a nuclear power plant, opening up a line of credit estimated at US $10 billion (Wierzbowska-Miazga 2013, 23). Хакан Йылмаз (2009) предлагает набор из четырех мета-условий, которые должны быть выполнены, чтобы условия ЕС были эффективными: - Правильный баланс требований и стимулов: страна-кандидат должна получить достаточно выгод, чтобы затраты на адаптацию к требованиям ЕС были оправданы - Последовательное применение: ЕС не может изменить требования к условиям на полпути процесса - Единые условия: Все страны-кандидаты должны соответствовать одинаковым требованиям - Перспектива членства: после выполнения условий членство в ЕС должно быть достижимым (Yilmaz 2009, 99) Условия важны в процессе продвижения демократии, поскольку они напрямую связывают внешнее давление и агентов с принятием государством (или, более конкретно, авторитарным правителем) решений относительно реформ. Государство вынуждено включать цену, которую ему придется заплатить внешним агентам, в анализ затрат и выгод, связанных с подавлением или либерализацией (Yilmaz 2009). По мере увеличения числа демократий в мире, издержки, вероятно, будут расти со временем (Gleditsch & Ward 2006, 921). Таким образом, по мере увеличения внешних санкций за отказ от демократизации, вероятность того, что авторитарные правители допустят демократические реформы, также увеличивается (Ambrosio 2006, 410). Европейский Союз добился относительно большого успеха, используя метод политических условий, особенно в Центральной и Восточной Европе: четыре 30 бывших советских государства (Эстония, Латвия, Литва, Польша) успешно выполнили требования для вступления и присоединились к ЕС в 2004 году (Sadurski 2004). Однако, как представляется, использование ЕС условий в отношении Беларуси было относительно неудачным, учитывая постоянно низкие рейтинги демократии в стране за последнее десятилетие. Одним из возможных объяснений отсутствия успеха является наличие противодействующих сил, действующих на Беларусь, в частности, России. Если представить себе внешних агентов как гравитационное притяжение Беларуси, то можно представить, что ЕС на одной планете стремится втянуть Беларусь в свою сферу влияния, а Россия на противоположной стороне тянет Беларусь прочь от Европы. Конкурирующие внешние интересы в стране влияют на восприимчивость (или отсутствие таковой) Беларуси к европейским мерам обусловленности. Таким образом, чтобы понять меняющиеся позиции Беларуси в отношении Европейского Союза, полезно рассмотреть отношения Беларуси с Россией. Исторически тесные связи Беларуси с Россией помогли изолировать автократическое правительство от западного (европейского) демократизирующего давления. Вопиющее пренебрежение режимом Лукашенко правами человека и демократическими принципами привело к отчуждению Беларуси от западного демократического сообщества, однако страна не несла большого бремени в связи с этим. Российские энергетические субсидии и экономическая помощь (оцениваемая в 20 процентов ВВП страны) смягчали последствия изоляции в течение многих лет (Levitsky & Way 2005, 32). При рассмотрении влияния России и ЕС на Беларусь полезно также обратить внимание на объем прямых иностранных инвестиций, которые оба участника вносят в белорусскую экономику, а также на то, сколько они предоставляют Беларуси в виде пакетов помощи и содействия. Во многом это связано с тем, что нынешняя экономическая политика Беларуси требует постоянной финансовой поддержки извне (Belarus In Focus 2013). Хотя данные о российских инвестициях в Беларусь вряд ли могут быть полностью точными, некоторые оценки дают смутное представление о ситуации. Например, российская часть валового притока ПИИ в Беларусь оценивалась в 60,8 процента от общего объема в 2011 году (KMPG 2011). Также в 2011 году Россия согласилась предоставить Беларуси кредит на сумму около 3 миллиардов долларов США. Кроме того, в 2012 году Россия оценила свою помощь Беларуси в 6 млрд. долларов США (более 35% национального бюджета). Большая часть этой помощи предоставляется в виде льготных цен на нефть, газ и низкопроцентных кредитов; однако в июне 2012 года Россия также подписала контракт с Беларусью на строительство атомной электростанции, открыв кредитную линию, оцениваемую в 10 миллиардов долларов США (Wierzbowska-Miazga 2013, 23). |