Теоретические основы сем1. Древние германцы история, германские племена, области расселения, быт и верования

• Название: Древние германцы история, германские племена, области расселения, быт и верования
• Дата: 13.10.2018
• Размер: 72.23 Kb.
• Имя файла: Теоретические основы сем1.docx
• Тип: Документы; #53277
• страница: 2 из 3

Так, он пришёл к выводу, что все индоевропейские корни имели единообразную структуру:

1) каждый корень содержал гласный «е», за ним мог следовать сонант i, u, r, l, m, n: (*mer-, ber-, mei-, pei-, ken-);

2) в некоторых условиях гласный «e» чередовался с «о», в других «e» исчезал (* mer- // mor-: умер, мор, умри; ber- // bor-: беру, сбор, брать);

3) там, где гласный «e» выпал, корень, не содержавший сонанта, остался без гласного. В корне же с сонантом сонант выступает в качестве слогового звука, когда за ним следует согласный: *pei-ti → пи-ть.

Важнейший принцип этих правил состоит в том, что при одинаковых морфологических и фонетических условиях огласовка разных корней должна быть одинаковой. Например, в первом лице настоящего времени индоевропейских глаголов в корне имеется гласный «е»: нем. ich gebe (даю), лат. lego (собираю), рус. несу / веду /везу / плету. Отглагольное имя имеет в корне гласный «о»: лат. toga, рус. ноша / воз /плот. Причастие имеет ноль звука «драный» или содержит гласный, являющийся результатом слияния исконного гласного и сонанта «битый» от «бей».

Таким образом, аргументы системного характера обеспечивают надёжность реконструкции праязыка.

В 1880 г. Соссюр защитил докторскую диссертацию по синтаксису. Он начинает работать в Парижском университете, и в Париже знакомится с И.А. Бодуэном де Куртенэ. Потом между ними завязалась переписка. В 1891 г. Соссюр переезжает в Женеву. Здесь учёный занимался классическими и германскими языками, лингвистической географией, эпосом Нибелунгов, французским стихосложением и греческой мифологией. Осталось 99 его тетрадей по анаграммам в греческой, латинской и ведийской поэзии.

Соссюр вёл замкнутый образ жизни. В глазах окружающих он выглядел неудачником, который так и не смог подняться до уровня своей первой талантливой книги.

В 1906 г. Соссюру предложили место профессора Женевского университета.

Ф.де Соссюр прочитал свой курс три раза, не оставив даже кратких записей своих лекций. В 1906 - 1907 гг. лекции Соссюра по теории языка прослушали шесть, в 1908 - 1909 гг. — 11, в 1910 - 1911 гг. — 12 человек. После смерти Соссюра конспекты лекций были опубликованы младшими коллегами Соссюра Шарлем Балли и Альбером Сеше в 1916 г. как «Курс общей лингвистики». С этого года началось триумфальное признание концепции Соссюра, оказавшей колоссальное влияние на развитие мирового языкознания. «Курс общей лингвистики» несколько раз переиздавался на французском языке, потом был переведён на другие языки мира, в том числе на русский.

В «Курсе общей лингвистики» Соссюр решил самые важные проблемы языкознания:

1) Противопоставление языка и речи.

Центральными понятиями «Курса общей лингвистики» стали речевая деятельность, язык и речь. Параллельно с учёными Казанской лингвистической школы Ф. де Соссюр стал разграничивать две стороны в речевой деятельности: язык и речь. Соссюр поставил это различие в центре общей теории языка.

Язык и речь - две стороны речевой деятельности. Речевая деятельность многообразна, она включает социальное и индивидуальное, потому что человек выражает свои мысли, чтобы быть понятым другими. В речевой деятельности выделяется внешняя звуковая и внутренняя, психологическая сторона. Из двух сторон речевой деятельности язык - одна, но наиважнейшая сторона, определяющая все остальные.

Главное различие между языком и речью в том, что язык социален, а речь индивидуальна. Социальность языка состоит в том, что он функционирует лишь в человеческом обществе. Язык - продукт речевой способности и совокупность языковых навыков. Ребёнок усваивает его, живя в человеческом обществе. Язык пассивно регистрируется человеком и навязывается ему. Индивид не может ни создать, ни изменить языка.

Язык, по Соссюру, - это код, образующий средство для речевой деятельности. Но язык - и клад, откладывающийся практикою речи во всех членах коллектива. Это грамматическая и лексическая система, потенциально существующая в мозгу совокупности индивидов.

Язык - психическое явление, но в нём есть только общее, абстрактное, отвлечённое. Психичность языка не отрицает его реального существования. Доказательством его реальности Соссюр считает возможность графически, на письме отразить язык. Реальность языка подтверждается возможностью изучать мёртвые языки по памятникам.

Речь целиком индивидуальна. Она - акт воли и сознания отдельного человека, ею полностью распоряжается индивид.

В речи есть:

1) комбинации, которые говорящий образует для выражения своей мысли, используя социальный код;

2) психо-физиологический механизм, с помощью которого мысли объективируются, становятся общим достоянием. К речи относятся звукоподражательство, артикуляция.

Воспроизведённая речь - сумма всего говоримого. Следовательно, язык абстрагируется от речи, а не наоборот: «Язык и речь взаимосвязаны, ибо язык есть одновременно и орудие, и продукт речи». Соссюр требовал раздельного изучения языка и речи. Язык необходим, чтобы понять речь, а речь предшествует языку. Она необходима, чтобы установился язык.

Противопоставив язык и речь, Соссюр пишет о том, что язык должен изучаться в лингвистике языка, а речь - в лингвистике речи. Лингвистика языка / лингвистика речи - это первый перекрёсток на пути исследователя, и он должен выбрать одну из дорог. Надо отдельно идти по каждой из них. До начала XX в. лингвисты, считает Соссюр, изучали только речь. Лингвистика языка совершенно не изучена. Поэтому девизом Соссюра стали слова: «Встать на точку зрения языка и с этой точки зрения рассматривать всё остальное!» «Курс общей лингвистики» заканчивается фразой: «Единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя».

2) Противопоставление синхронии и диахронии.

Второй перекрёсток на пути лингвиста - синхрония/диахрония, то есть изучение языка в момент покоя и в развитии. Соссюр предлагает разграничивать 1) ось одновременности (АВ) и 2) ось последовательности (СD).

Ось одновременности (АВ) касается отношений между сосуществующими последовательностями, где исключено всякое вмешательство времени. На оси последовательности (СД) располагаются все явления первой оси со всеми их изменениями, на ней никогда нельзя рассматривать больше одной вещи сразу.

Понятие системы Соссюр связал только с синхронией, которая совпадает с осью одновременности. В диахронии, совпадающей с осью последовательности, по его мнению, происходят лишь смещения, которые могут привести к изменению системы. Переход от одного состояния системы к другому - результат диахроничных смещений отдельных членов.

Часто Соссюра обвиняют в отрыве синхронии от диахронии, в неисторичности его теории. Но Соссюр прекрасно понимал их зависимость и называл себя прежде всего историком языка. На многих примерах он показал самостоятельность синхроничного и диахроничного анализа и их взаимосвязанность, подчёркивая их диалектическое единство и различия. Но при этом он постоянно напоминал студентам, что «современная лингвистика, едва возникнув, с головой ушла в диахронию» и пренебрегла синхронией. Вот почему синхроничный аспект для Соссюра был более важен. «Для говорящих только синхроничный аспект - подлинная и единственная реальность».

Если лингвистика языка находится в области синхронии, говорит Соссюр, то лингвистика речи - в области диахронии. Диахронические исследования возможны в проспективном и ретроспективном планах. Можно предсказать развитие языка или заниматься реконструкцией праязыка. Лингвистику, которая должна заниматься покоем языка, Соссюр предлагает назвать статической или синхронической лингвистикой, а науку, которая должна описывать последовательные состояния языка, - эволюционной или диахронической лингвистикой.

3) Противопоставление внешней и внутренней лингвистики.

К внешней лингвистике Соссюр относил все аспекты, связанные с историей общества; внутреннюю политику государства; уровень культуры; отношения между языком и церковью, языком и школой; географическое распространение языков и их дробление на диалекты. Язык и социальные факторы взаимно влияют друг на друга.

Внутренняя лингвистика изучает только языковую систему, отношения внутри неё. Соссюр сравнивает лингвистику с игрой в шахматы. То, что игра в шахматы пришла в Европу из Персии, есть факт внешнего порядка; внутренним является всё то, что касается системы и правил шахматной игры. Если заменить фигуры из дерева фигурами из слоновой кости, такая замена будет безразлична для системы; но если уменьшить или увеличить количество фигур, такая перемена глубоко затронет «грамматику игры».

Каждой из лингвистик присущ свой особый метод, говорит Соссюр. Внешняя лингвистика может нагромождать одну подробность на другую, не чувствуя себя стеснённой тисками системы. Во внутренней лингвистике исключено всякое произвольное расположение материала, так как язык есть система, которая подчиняется лишь своему собственному порядку. Соссюр отдаёт предпочтение внутренней лингвистике, так как её недооценивали современные ему лингвисты.

При издании трудов Соссюра материал о различии внутренней и внешней лингвистики поместили в начале книги, и создалось впечатление, что для Соссюра эта антиномия - главная. На самом же деле для Соссюра главным было противопоставление языка/речи, и перевес внутренней лингвистики в его «Курсе...» объясняется тем, что Соссюр обозначил новый путь, по которому пошло языкознание XX в. Этот путь привёл к углубленному изучению внутренней лингвистики в плане синхронии.

4) Соссюр рассматривал язык как знаковую систему.

Эта идея разрабатывалась Аристотелем, авторами «Грамматики Пор-Рояля», В. фон Гумбольдтом, учёными Казанской и Московской лингвистических школ.

Соссюр первым обособил язык как знаковую систему от других знаковых систем: письма, азбуки глухонемых, военных сигналов. Он первым предложил выделить науку о жизни знаков в обществе - семиологию (гр. semeon 'знак'). Семиология, по мнению Соссюра, должна входить в социальную психологию как раздел общей психологии. Позднее эту науку стали называть семиотикой.

Определение языка как знаковой системы было направлено и против индивидуализма младограмматиков, и против понимания языка как организма сторонниками натурализма. Любая лингвистическая проблема, по Соссюру, есть, прежде всего, проблема семиологическая, так как большинство из свойств языка общие с другими знаками и лишь некоторые специфичны. Семиологическое изучение языка, полагает Соссюр, поможет понять обряды, обычаи народов. Но главная цель лингвистики - отделить язык от других семиотических явлений и изучать его специфические свойства.

5) Учение о лингвистическом знаке и значимости.

Соссюр утверждал, что «Язык - это система знаков, в которых единственно существенным является соединение смысла и акустического образа, причем оба эти элемента знака в равной степени психичны». Оба эти элемента находятся в мозгу, то есть это психические явления. Они связаны по ассоциации у всех носителей языкового единства, что обеспечивает понимание. Сама вещь и звуки не входят в знак. Языковой знак, по мнению Соссюра, соединяет не вещь и имя, а понятие и акустический образ.

Схематично лингвистический знак можно изобразить так:



Изображение показывает, что лингвистический знак двусторонен. Понятие без акустического образа относится к психологии. И только в соединении с акустическим образом понятие становится языковой сущностью. Акустический же образ не есть нечто звучащее, материальное, но лишь его отпечаток в сознании человека. Наиболее существенны в акустическом образе его отличия от других акустических образов. Акустические образы могут быть представлены на письме, знаки которого отпечатываются в сознании в виде зрительных образов, заменяющих акустические.

Языковые знаки, по Соссюру, реальны, так как имеют местонахождение в мозгу. Они-то и составляют предмет лингвистики языка. Языковые знаки - это, прежде всего, слова, нечто центральное в механизме языка.

Дав определение языковому знаку, Соссюр называет два определяющих признака, отличающих языковую систему от других знаковых систем и от общественных явлений: 1) произвольность и 2) линейность.

Произвольность знака Соссюр понимал как условность и как немотивированность. По Соссюру, знак произволен, условен, не связан внутренними отношениями с обозначаемым предметом (рус. бык, нем. Ochs). Таким образом, связь означаемого (значения) и означающего (материальной формы) произвольна. Это проявляется в отсутствии мотивированности. В языке мотивировано лишь небольшое количество звукоподражательных слов и выражений (рус. кукареку, мяу-мяу, гав-гав).

С мотивированностью связана морфологическая характеристика языка. Языки с максимальной морфологической мотивированностью Соссюр называет грамматическими, а с минимальной - лексикологическими. В истории языкознания наблюдаются постоянные переходы мотивированных знаков в произвольные. Языковые знаки отличаются от знаков других семиотических систем тем, что в символе сохраняется доля естественной связи с обозначаемым. Например, символ справедливости - весы, а не колесница; символ мира - голубь, а не ястреб.

В 1939 г. на страницах журнала «Акта лингвистика» прошла дискуссия о произвольности знака. Против учения о произвольности знака выступил французский учёный Эмиль Бенвенист. Он доказывал, что связь между понятием и акустическим образом не произвольна, а естественна, так как она необходима. Одна сторона знака не существует без другой. Но ученики Соссюра, Альбер Сеше и Шарль Балли, защищая теорию произвольности Соссюра, уточнили её: знак произволен при выражении мысли и непроизволен при выражении чувств и эстетических впечатлений. A.A. Потебня также считал, что при возникновении все слова мотивированы, а потом мотивированность утрачивается. Споры о произвольности - непроизвольности лингвистического знака продолжаются до сих пор.

Следствием произвольности является антиномия изменяемость/неизменяемость знака. Язык навязывается говорящему и даже массе, так как она следует традициям прошлого. И поскольку знак не знает иного закона, кроме закона традиции, он произволен. Однако истории языков дают примеры изменения обеих сторон языкового знака: и смысла, и звукового состава. Таким образом, в языке действуют факторы, приводящие к сдвигу означаемого и означающего именно потому, что между ними нет никакой необходимой связи и знак произволен. Развитие языка происходит независимо от воли и сознания говорящего на основе произвольности знака.

Линейность лингвистического знака означает, что обозначающее представляет собою протяжённость, которая разворачивается во времени, линию. Акустические образы следуют один за другим в виде цепи и не могут возникать одновременно. Свойство линейности впоследствии было отвергнуто языкознанием. Линейность свойственна речи и не может характеризовать знак как член системы. Вполне очевидно, что в учении Соссюра о линейности знака наблюдается смешение лингвистики языка с лингвистикой речи.

Центральное место в соссюровской концепции лингвистического знака занимает учение о его теоретической ценности, или учение о значимости. Слово определяется как лингвистический знак местом и функционированием в системе языка, в зависимости от других элементов системы. «Язык есть система чистых ценностей, ничем не определяемая, кроме как наличным составом членов, входящих в её состав», - утверждал Соссюр. Например, материал, из которого сделаны шахматные фигуры, не важен, важна их ценность по условиям игры.

В силу того, что языковой знак произволен и двусторонен, Соссюр говорит о двух типах ценностей: 1) концептуальной и 2) материальной.

Концептуальная (понятийная) ценность связана с внутренней стороной знака, с означаемым. Так, франц. mouton и англ. sheep имеют одинаковое значение «баран», но концептуальные ценности этих знаков различны, так как во франц. языке mouton = 'баран' + 'баранина', а в англ. языке для значения 'баранина' есть особое слово - mutton.

Концептуальная ценность знака выявляется в пределах данной языковой системы с учётом слов того же семантического поля, синонимических и антонимических рядов. Концептуальная ценность характеризует и грамматику. Так, русское мн. число отличается от старославянского, ибо является членом двоичного противопоставления (ед. - мн.), а не троичного (ед. - дв. - мн.). Следовательно, концептуальные ценности знаков определяются их отношениями с прочими членами системы, утверждает Соссюр.

Материальная ценность - это различие акустических образов, или означающих. Например, в слове «жена» в род. падеже мн. числа нет окончания как положительного материального элемента, а суть постигается сопоставлением с другими формами. На этом положении строятся учение Фортунатова - Уитни о нулевой форме и учение Бодуэна де Куртенэ о морфологическом нуле.

Противопоставление важно для всех элементов языка, включая фонемы. Так, французское «r» можно произнести и как раскатистое «r», и как «h». В немецком же языке такие вольности недопустимы, ибо там «r» и «h» - самостоятельные элементы звуковой системы, обладающие смыслоразличительной функцией (Rabe - 'ворон', habe - 'имею').

Для доказательства своего тезиса «Язык - система чистых ценностей» Соссюр обращается к проблеме языка и мышления. Мышление, не выраженное словами, смутно, бесформенно, и звуковая цепь не членится без соединения со смыслом. Соединение мышления со звуком приводит к разграничению единиц. Соссюр уподобляет язык листу бумаги, где лицевая сторона - мысль, а оборотная - звук, но они неотделимы друг от друга. Лингвист работает в пограничной области, где сочетаются элементы обоих порядков. И при анализе надо идти от целого к отдельным элементам.

6)