Эссе. Dusk till dawnНаправленность Слэш

• Название: Dusk till dawnНаправленность Слэш
• Дата: 13.10.2022
• Размер: 363.23 Kb.
• Имя файла: Dusk till dawn.pdf
• Тип: Документы; #732771
• страница: 5 из 6

Примечание к части
дастер* - скормите меня крокодилам, но я не хотела переводить это как пыльник. ну, вы, думаю, поняли, что это та пушистая щеточка.
52/78

iii. reverent(2)
— Не двигайся, — шепчет Чонгук. — Будь хорошим для меня сегодня, ангел.
Тэхен кивает с глухим да, господин, и Чонгук снова подносит перышко к его коже. На этот раз он ведет от основания шеи, вдоль позвоночника, заставляя вампира судорожно проглотить ртом воздух. Лопатки Тэхена выпячиваются, когда он вздрагивает, пытаясь вновь вернуть себя в неподвижное состояние.
Довольный, Чонгук проводит пушистой частью по другой ноге, повторяя такие же движения. Но сейчас он обводит и половинки, засматриваясь на сжимающего простыни Тэхена. Ему нравится такой распущенный Тэхен, ему нравится, как тот напрягается и кусает губы, когда щекотливый пух обводит дырочку.
Если Чонгук не видел привлекательности в этом раньше, то сейчас же все меняется. В данный момент это что-то настолько волнующее. Конечно, по большей части из-за того, что ему нравится то, как Тэхен слушается его,
пытается сдерживать рвущиеся наружу стоны, беспрекословно подчиняется.
Что еще сказать? Он привык к дисциплине из-за прошлой работы. Но никогда не привыкал к чему-то подобному. Благодаря Тэхену, впервые, Чонгук держит себя под контролем.
И он обожает каждую секунду.
Это показывает всю суть доверия. Сложно объяснить, потому что Чонгук не чувствовал похожее раньше, не исследовал себя с этой стороны. Но сейчас он ощущает связь, глубокую и сильную связь, не сравнимую ни с чем.
Перья поцелуями остаются на спине Тэхена, и вместо того, чтобы отвлечь одну из его ног снова, он нежно рисует невидимый крест на его спине. Ким подается вперед, бормоча:
— Блять.
Чон прячет улыбку, гордясь тем, что добился такой реакции.
— Тебе нравится? — шепчет он, повторяя круговые движения. Есть что-то странно удовлетворительное в том, как тэхенова дырочка сжимается из-за воздуха, отчаянно нуждаясь в стимуляции, которую Чонгук целиком и полностью готов предоставить. — Нравится, милый?
— Да, но… — начинает Тэхен и прерывается. Чонгук издает вопросительный звук, тогда он продолжает: — Я бы хотел почувствовать вас лучше, господин.
— Ну же, терпение — это благодетель, — с улыбкой отвечает Гук.
— Я выгляжу, как достойный?
Чонгук вскидывает на него долгий взгляд. Глаза запечатлевают кожаные манжеты, обтянутые вокруг тонких запястий, повязку на глазах; то как вампир стоит на четвереньках, готовый сделать все, что только скажет Чонгук. Он видит, как член Тэхена в преддверии просачивается смазкой под пуховым одеялом, и все это знаки наслаждения.
53/78

Чонгук просто издевается.
— Ты должен подождать, — говорит он. — Твое наказание еще не окончено, пока.
Тэхен задерживает дыхание, и даже если его глаза закрыты, он знает, что его ждет. Нервозность и беспокойство Чонгука, ушедшие на второй план, вновь вернулись, хоть и менее заметным образом.
Он берет в руки плеть, скользящую по коже руки. Представляет, как она скользнет по Тэхену при использовании, и если ему понравится, он будет
кричать. Чонгук решает поддразнить вампира чуточку больше, аккуратно очерчивая контуры позвонка, дальше вниз по бедрам. Тэ дрожит, вероятно, понимая, что в следующий раз кнут будет ощущаться иначе.
Так все и начинается. Первый удар по бедрам нерешителен, не слишком силен, но это все же заставляет вампира зашипеть и откинуть голову назад. Чонгук сглатывает, его рука сжимает одно из бедер Тэхена, прежде чем легонько защекотать одну из половинок.
— Ты в порядке?
— Я в порядке, — это звучит так быстро, что даже нетерпеливо. — Я хочу сильнее.
Чонгук абсолютный слабак, особенно перед Тэхеном и его желаниями. Поэтому в следующий раз плеть ударяется о кожу сильнее. Не до крови, но на коже Кима появляется покраснение — что просто невероятно для вампира — и по какой-то причине, он не может дышать, заставляя Чонгука сходить с ума.
— Ты такой красивый, — произносит Чон, перебрасывая кнут на другую ладонь, чтобы потом снова произвести удар. — Такой обнаженный, готовый быть оттраханным, как шлюха. Это то, чего ты хочешь? Хочешь, чтобы я тебя трахнул?
— Да… да, пожалуйста, — изо всех сил старается выговорить тот, перебивая собственный стон, пока плеть снова с громким звуком сечет кожу.
— Пожалуйста, что?
— Прошу, господин.
Чонгук довольно мычит, прежде чем наклониться вперед и оставить быстрый поцелуй меж чужих плеч. Он возвращается в исходное положение, заглядываясь на отметины на бедрах и заднице Тэхена: некоторые из них немного кровоточат.
— Хочешь большего? — спрашивает Чонгук, но на самом деле ему даже не нужен ответ.
— Да, я хочу.
Чон возобновляет свою «терапию», в этот раз ритмичными штрихами, из-за
54/78

которых с губ Тэхена срываются пошлые звуки. В другой его руке пушистый хвостик кнута, словно наблюдающий за красными следами на коже.
Сложно объяснить, что он получает от этого. Но он уверен, что любой, кто увидел бы Тэхена таким как сейчас, понял бы, что каждый, кто услышит его стоны, влюбится в него так же сильно, как и Чонгук.
И как раз тогда, когда кожа Тэхена такая красивая, покрытая кровоточащими ранками только для Чонгука, когда он начинает стонать и его решимость оставаться неподвижными встает на первое место, когда Чонгук начинает так сильно любить, контролируя чувство, вот тогда он останавливается. Даже если он хочет большего, даже если будет уверен, что Ким может пойти дальше, он останавливается. Может быть, он сам немного мазохист, ведь ему нравится раздражать себя и Тэхена, унижая таким образом.
Он может проследить, как огонь в глазах Тэхена угасает, будто вампир осознает, что продолжения увлекательного занятия не будет. Чонгук оставляет хлыст на кровати рядом, со звуком, который он уверен, Тэхен улавливает.
— Прекрасно, — с похвалой отзывается Чон, услышав подавленный шум из уст вампира, вероятно, из-за смущения. Затем он наклоняется к нему, прижимаясь ртом к уху, и шепчет: — Я собираюсь трахнуть тебя так хорошо, малыш. Я вылижу тебя изнутри, а потом трахну, пока ты не попросишь меня остановиться.
Тебе бы это понравилось?
Тэхен быстро кивает.
— Да, да, прошу, хочу прямо сейчас.
Чонгук улыбается, кусая его за ушко, прежде чем отстраниться и шлепнуть по заднице.
Не дожидаясь, он захватывает тэхеновы половинки и разминает их руками, окрашивая кончики пальцев кровью, исходящей из нанесенных кнутом ран. Он наклоняется вперед, прижимаясь холодными губами к порезам, и слизывает кровь. И тогда совершенно случайно кусает его.
Он не делает это из-за жажды. Теперь его клыков уже нет, но он просто хотел почувствовать мягкого, нежного Тэхена во рту. Его стоны все еще чрезвычайно чувствительные после ударов, и Чонгук плотно прижимается к внутренней стороне его бедер, не прикасаясь к заметным ранам. Им не нужно беспокоиться, так как они вампиры — их раны не заражаются, но он осознает, что если прикоснется к следам, это причинит боль, а он больше не хочет причинять
Тэхену боль.
— Я думаю, ты заслужил вознаграждение за то, что был такой умничкой.
Нет, Чонгук не хочет ранить его снова. Вместо этого, он выполняет свое обещание: входит языком в дырочку, слизывая каждую не рассосавшуюся капельку крови. Тэхен задыхается, и Чон отстраняется, чтобы теперь провести языком широкую полосу от основания ягодиц и вверх по трещинке, заставляя голос Тэхена сломаться до низкого стона.
По правде говоря, он думал о том, как будет вылизывать Тэхена изнутри
55/78

некоторое время назад. Он умирал от желания провести языком по этим местам, надеясь, что тот кончит даже без проникновения. Но он не ожидал, что вампир будет таким податливым, что с самого начала толкнется бедрами навстречу лицу Чонгука.
Гук считает, что это имеет много общего с тем, что они делали до сих пор, размышлениями в голове и положением, в котором он сейчас находится. Но сейчас не время думать о фальшивых проблемах, поэтому он отталкивает эти мысли в сторону и позволяет себе окунуться в пучину наслаждения.
Он неряшлив. Смазка стекает по его лицу, но он не может прямо сейчас сделать с ней что-либо. Он всегда твердо верил в то, что чем небрежнее, тем веселее, и это прямое доказательство происходящего, потому что в данный момент он живет своей гребаной жизнью.
— Господи, прошу, прямо так, — стонет Тэхен. Чонгук не видит, но шум цепей говорит ему о том, что Тэхен не может сохранять неподвижность. — Блять, ты лучший. Как ты можешь быть таким?
Чон не отвечает, но слова вампира вызывают у него легкий смех.
Он лижет, сосет, мажет слюной колечко Тэхена, чувствуя, как тот трясется под его руками, потому что это так хорошо, но этого недостаточно, как и сказал Тэ.
На мгновение кажется, что он увлекается телом Тэхена, но отталкивает его, однако он все же решается — Тэхен звучит и выглядит так чертовски сексуально, таким нуждающимся и подготовленным.
Сколько бы ему не нравилось делать римминг Тэхену, Чонгук в конце концов отодвигается, вытирая стекающую по подбородку слюну тыльной стороной ладони. Он смотрит на Тэхена, и именно тогда решает, что нужно снять повязку с глаз и манжеты с рук. Не поймите неправильно, он любит ими пользоваться.
Но он не видит касания Тэхена, не замечает поблескивающих от страсти глаз.
— Позволь мне снять это, — говорит он, нежно прикоснувшись к вискам Тэ, чтобы не напугать. Вампир откликается на прикосновение, и когда Чонгук освобождает его от повязки, все встает на свои места — он безнадежно любит эти глаза, в которых плещется любопытство и ожидание. — Ты в порядке?
— Да, господин, — кивает Тэхен, поднимая голову наверх, так как все еще стоит на четвереньках. — Не могу дождаться, когда вы будете внутри меня.
— Как я уже сказал, ты заслуживаешь награды, — треплет его волосы Чонгук.
— Давай теперь избавимся от манжетов, да?
После того, как он освобождает красные запястья от стянутых вокруг них кожаных манжетов, он тянется за поцелуем, Тэхен немедленно притягивает ближе к себе голову Чонгука одной рукой.
Чон начинает раздеваться, не в силах больше терпеть. Он первым делом отбрасывает свою футболку и не упускает того, как Тэхен пялится на его тело за секунду до того, как Чонгук втягивает их обоих в другой поцелуй.
Он избавляется от джинсов и нижнего белья, а его член, наконец, освобождается от тесноты. Рука Тэхена оборачивается вокруг него, медленно
56/78

проводя вверх-вниз, но у Чонгука есть идея получше.
— Принеси лубрикант, — приказным тоном говорит он, откидываясь назад. Как только Тэ снова оказывается между его раздвинутыми бедрами, он добавляет: —
Растяни себя, сладкий.
Тэхен хлопает ресницами, покусывая нижнюю губу. В ответ на это Чонгук легко сжимает мягкие бедра. Ким наклоняет голову, уголок его рта приподнимается в ленивой ухмылке.
— Вы хотите посмотреть на меня?
— Да, — кивает Чон. — Устрой для меня шоу, малыш.
Тэ цокает языком, продолжая улыбаться. — Как скажете, — он достает бутылочку со смазкой, капает немного на ладонь и растирает на пальцах. — Я должен сделать это перед вами или мне нужно развернуться?
— Смотри на меня, — Чонгук удобно усаживается на кровать. — Я хочу видеть твое лицо, когда ты будешь растягивать себя пальцами.
Тэхен раздраженно бормочет: — Противный.
Затем он притрагивается к себе, и Чонгук видит, как меняются его эмоции, когда он надавливает пальцами на колечко, дразнит себя, а затем медленно проникает внутрь — его веки опускаются, а рот приоткрывается.
— Только один палец, — предупреждает Чон, и Тэхен дуется на сказанное.
— Но одного недостаточно, — жалуется Тэхен милым голосом. Он пытается заставить Чонгука сдаться, но парень решил сделать это мучительно медленным процессом для них обоих.
— Один, — повторяет он. — Я скажу, когда ты сможешь добавить второй.
— Хорошо, — соглашается Тэхен, хотя выглядит так, словно не прочь еще немного поспорить. Чон пристально вглядывается в него.
Он лежит и наблюдает. Смотрит, как Тэхен отчаянно двигается внутри себя одним пальцем, потому что ему нужно больше, больше доступа. И Чонгук, признаем, не обладает достаточным самоконтролем (плюс, он знает, что просмотр станет еще более захватывающим, поскольку добавится больше пальцев), поэтому ему не требуется много времени, чтобы приказать Тэхену добавить еще один.
Вот тогда все становится интересным. Чонгук досадно вздыхает, когда вампир сначала скользит двумя пальцами внутрь, но облегчение длится ничтожно мало.
Его блаженное выражение лица превращается в мольбу, и толчки внутри себя ускоряются, он откидывает голову назад, ища сокровенное место внутри. Гук никогда не думал, что нечто подобное может заставить его задыхаться, но вид
Ким Тэхена, трахающего себя теперь уже двумя пальцами, является одной из самых возбуждающих картин, которые он когда-либо видел.
— Еще один, — выдыхает Чонгук, длинные пальцы обхватывают собственный
57/78

член, набирая быстрый ритмичный темп. Он нуждается в разрядке, но слишком рано оканчивать такое не хочется. Он желает, чтобы это продолжалось до тех пор, пока они оба не смогут справиться, хоть и до крайности раздражены сейчас.
Тэхен подчиняется, кусая щеку изнутри, когда опускается на три пальца. Часть
Чонгука хочет заменить его пальцы своими, хочет, чтобы он сжимался вокруг них. Но есть что-то ужасное в этом всем. Как будто взгляда Тэхена — сосредоточенного, потемневшего, заставляющего Чонгука отпускать свои мысли в агонию — недостаточно, факт в том, что Тэхен подчиняется ему, проникает в себя только тогда, когда Чонгук просит его, даже если хочет делать это быстрее.
— Трахай себя правильно, — позже говорит Чон, размазывая сперму по головке своего члена. — Давай же, приподнимай задницу, как самая настоящая шлюха.
Тэхен скулит и кусает губы, но даже этого не достаточно для того, чтобы заглушить рвущиеся наружу стоны.
Именно тогда он задевает простату. По крайней мере Чонгук делает этот вывод из того, как вампир откидывает голову назад и надрывно стонет. Чон, теперь такой же отчаянный, наблюдает за тем, как тот начинает усиленно двигать бедрами, снова и снова опускаясь на пальцы. Из него сочится сперма, всего бусинка, скатывающаяся по эрекции, и, Бог видит, Гук готов прямо сейчас слизать ее. Звуки — вот что сводит Чонгука с ума, они буквально заставляют его хотеть Тэхена еще больше.
Чонгук делает еще один шаг навстречу тому, чтобы проверить себя и Тэ.
— Добавь еще.
— Д-другой? — удивляется Тэхен.
— Это то, что я сказал, — наклоняет голову Гук. — Если ты не вставишь в себя четыре пальца прямо сейчас, тебя снова накажут. Это то, чего ты хочешь?
— Нет, господин.
— Тогда сделай это.
Тэхен повинуется, вытаскивая пальцы, а затем снова погружая их в себя, на этот раз четыре. Его рот приобретает форму аккуратной «о», растянутой тихим стоном.
Он наблюдает, как Тэхен трахает себя своими же пальцами, как он каждый раз тянется рукой к члену, но замирает. Вампир хочет быть хорошим для Чонгука, не эта ли прекрасная мысль для размышлений?
Чонгук прикусывает язык. — Скажи мне, как ты себя чувствуешь?
— Я чувствую себя… таким растянутым? — выдыхая, говорит Тэхен. — И таким заполненным. Я хочу… мне нужно…
— Что тебе нужно, малыш?
58/78

— Мне нужны вы, господин, — отвечает Ким. — Пожалуйста, дайте мне… просто трахни меня уже, срань господня. Прямо сейчас.
Слова Тэхена почти впечатываются в горло Чона, член в руке начинает пульсировать. — Блять, иди сюда сейчас же, — Тэхен облегченно вздыхает на это. — На мои колени. Я хочу, чтобы ты оседлал меня.
— Черт, Господи, да, — восклицает Тэхен, взбираясь на чужие бедра. Член
Чонгука упирается в половинки его задницы, и даже если бы в любой другой ситуации это было бы идеально, сейчас это больше похоже на продление их пытки. — Хотите, чтобы я смазал вас?
— Да, милый, — произносит Чонгук. Тэхен снова берет баночку лубриканта, проливая на руку немного, прежде чем дотронуться до члена Чонгука и смазать его. Ощущение от свободно скользящей руки Тэхена заставляет Гука прошипеть, предпосылка к тому, что сейчас должно произойти. — Ну же, давай.
Подставь свою маленькую задницу к моему члену.
На лице Тэхена расцветает тщеславная улыбка, которая кажется слишком самодовольной, но разве это не то, что он любит в Тэхене, в конце концов? Как порой он так уверен в себе, что кажется почти самоуверенным. Чонгук не может позволить себе задумываться об этом прямо сейчас. Не тогда, когда Тэ рукой направляет его член к своей дырочке, и головка прижимается к краешку.
К тому времени, когда Тэхен опускается на него, Чон клянется, что он никогда в жизни не чувствовал подобного кайфа. Тэхен настолько плотно сжимается вокруг него, так горячо, и он чувствует себя даже лучше, чем в прошлый раз.
Может быть, это потому, что сегодня они слишком растеряны, чувствуя себя более удовлетворенными, или, может быть, потому, что Тэхен становится все лучше и лучше с каждым днем. Не было бы большим сюрпризом, если бы он оказался похож на прекрасное вино, которое со временем улучшилось, даже если прошло не так много времени с их последнего раза.
Ким скрещивает руки на груди, пытается привыкнуть, царапая нижнюю губу зубами. Гук сжимает каждое бедро Тэхена, несильно, а просто чтобы ощутить мягкость кожи под ладонями. Он задается вопросом: болят ли красные отметины на его заднице или все же заводят его.
— Медленнее, — говорит Чон, Тэхен же хмурится на это.
— Ты совсем не веселый, — бурчит вампир.
— Тэхен, — с упреком выдыхает Чонгук, щипая того за ногу, тогда, когда Тэ решает начать двигаться, немного раскачиваясь бедрами.
— Прошу прощения, господин, — извиняется Тэхен низким голосом. — Но вы мучаете меня.
— Боже, заткни свой рот, — Чонгук поднимается и вытирает свои пальцы о рот
Тэхена, резко потянув его на себя.
Тэ смеется в поцелуй, но вскоре поспешно отвечает, когда Чон добавляет язык.
Тэхен стонет, его бедра двигаются в определенном ритме. Это слегка грязно, и он не может подпрыгнуть на члене так, как хочет того Чонгук, поэтому, даже
59/78

если ему не хочется отрываться от губ, поцелуй в конце концов разрывается на нити тянущейся слюны.
Возвращаясь в начальное положение, Тэхен склоняет голову, обнажая шею. На его лице написано, что он хочет большего, и даже если Чонгук разделяет его желание, он полон решимости расплести их цепи, чтобы они оба стали сильнее, чем в гребаной реальности. И также заставить Тэхена кончить без прикосновений звучит довольно привлекательно.
— Позвольте быстрее, — хнычет Тэ, смотря на Чонгука сверху вниз полными страсти глазами. — Я…Господи…мне нужно больше.
— Будь хорошим, — улыбается Чон. Ким становится все более и более нетерпеливым, и хоть он все такой же покорный, как и в самом начале — ничего не делает, пока Гук не даст своего согласия — он пиздец какой болтливый. — Ты такой нетерпеливый, блять.
— Я лишь хочу, чтобы вы трахнули меня, господин, — сбиваясь с ритма, говорит
Тэхен. Он склоняет голову, игнорируя брошенный Чонгуком взгляд. — Господи, вы такой большой внутри меня. Разве вы не шлепнете меня, как я того заслужил?
Чонгук стонет, его руки спускаются к чужим бедрам и крепко сжимают их. Он чувствует себя так чертовски хорошо, но отказывается позволять Тэхену побеждать. И он снова дергает его за волосы вниз, только на этот раз его шея прижимается ко рту Чона.
— Теперь ты стал ужасно дерзким, милый, — ухмыляется Чонгук, проведя клыками невидимую линию на шее. Он не оставляет глубокую рану, но этого достаточно, чтобы зачерпнуть кровь и слизать ее. — Разве ты ничего не вынес из своего наказания?
Тэхен дрожит. — М-может, вы должны напомнить мне? — в его голосе ясно звучит, что он хочет снова подчиниться, что дает Чонгуку огромный намек: он хочет наказания. Но в этот раз без плети, да. Тэхен хочет жесткого секса, и он, вероятно, знает, что лучший способ добиться этого — довести Гука. А Чонгук недостаточно глуп, чтобы не заметить этого, однако он простой парень с мизерной сдержанностью.
— На четвереньки, — командует он, вампир сразу же останавливается и устремляет на Чонгука взгляд, полный надежды на то, что ему это не послышалось. — Ну же, у нас не вся ночь в распоряжении.
Чон не упускает короткую самодовольную улыбку на лице Тэхена, когда тот опускается на четвереньки, глядя на Чонгука через плечо, сейчас в этом нет ничего сверхъестественного. Он сильно шлепает его по заднице, заставляя толкнуться вперед.
— Срань господня, — раздается чувствительное шипение из-за боли.
— Тебе нужно преподать еще один урок, да? — спрашивает Чонгук, удерживая бедро Тэхена одной рукой, а другой направляет свой член к пульсирующей дырочке.
60/78

— Я прошу прощения, господин, — хнычет Тэхен, утыкаясь в изгиб локтя, когда член Чонгука медленно скользит внутрь. — Я так хочу ваш член.
Чонгук усмехается, ощущая, как чужие слова медом льются на его сердце. Он безжалостно вдалбливается в хрупкое на вид тело, подхватывая Тэхена за бедра в поисках самого лучшего угла. Стоны Тэ громче в этот раз, а его руки подрагивают.
— Такая жалость, — притворно расстраивается Гук. — Я думал, ты научился быть хорошим, терпеливым мальчиком, ангелок, — он хватает его за задницу, ударов кнутом, безусловно, было достаточно, чтобы причинить боль, даже если
Чон не был особенно суровым. — Ты уже забыл? Я наказывал тебя своим членом, чтобы ты научился вести себя хорошо?
— Ох — Боже, прошу, я… — начинает Тэхен, заикаясь на собственных словах.
— Может быть, мне вообще не стоило позволять тебе кончать. Нужно просто использовать твое тело, пока я буду кончать, а потом бросить, не давать тебе касаться себя, пока я не скажу. Как это звучит?
— Нет, господин, умоляю, дайте мне кончить, — просит Тэхен, опускаясь на локти, когда сильные руки перестают удерживать его вес. Не то чтобы Чонгук жаловался — его задница выглядит потрясающе, когда он прогибается в спине.
— Я буду прилежным, обещаю.
— Так-то лучше, не разочаровывай меня, — говорит Чонгук. Одна из его рук укладывает ноги Тэхена к себе на шею по обе стороны. Так он сможет толкаться легче, и хотя это, скорее всего, просто его воображение, он клянется, что это ощущается намного глубже.
— Я буду таким хорошим, господин, просто позвольте мне, — голос Кима становится жалостливее. — Я так сильно хочу кончить.
— Сегодня без прикосновений, разве нет, дорогой? — лукаво спрашивает
Чонгук, все еще мучительно медленно проникая. Он царапает чужие бедра, усиленно ища простату Тэхена и, судя по надломленному стону, сорвавшемуся с чужих губ, задача выполнена. — Только от того, как я хорошо трахаю тебя.
Тэхен вскрикивает, плотно сжимаясь вокруг Чона. — Я т-так близко, — он закрывает лицо ладонями. — Блять, блять, блять, Чонгук.
Даже если он зовет его по имени, вместо господина, Чонгук не может заставить себя разозлиться. Не тогда, когда тот произносит его имя так непристойно, что оно превращается в стон, пока Чонгук продолжает двигаться в нем.
— Именно так, любимый, — произносит Чон, слова вампира тоже подталкивают его к краю. — Ты такой беспорядочно красивый.
Тэхен чуть ли не рыдает, слегка покачивая бедрами, когда Чонгук упирается прямо в его чувствительное место. Этого, а также почти жестокого темпа, которого придерживается Гук — вечная благодарность за вампирскую выносливость — наверняка достаточно, чтобы очень скоро свести с ума обоих.
— Прямо там, — еще больше выгибаясь, стонет Тэхен. — Боже, пожалуйста, не
61/78

останавливайся, не прекращай.
Чонгук ничего не говорит — слишком затуманен рассудок, чтобы даже просто сформировать согласованные между собой слова. Он лишь отчаянно преследует разрядку сейчас, но по-прежнему настроен на то, чтобы сделать Тэхена первым сдавшимся. И это, кажется, не займет слишком много времени, если быть честным.
Когда вампир наконец кончает, он делает это с длинной цепью умопомрачительных стонов, хотя Чонгук совершенно точно уверен, что ловит проклятия вместе с чем-то, что смутно напоминает его имя. Тэхен так крепко сжимается вокруг, что почти заставляет его закончить все это сразу же, но есть идея получше. Он отстраняется, прежде чем снова набрать бешеный темп, скрепленный быстрыми движениями. Совсем скоро он уже изливается на задницу Тэхена, изгибы которой принимают на себя рисунок белыми полосами.
Тэхен падает на живот, и Чонгук ложится рядом. Они на секунду замолкают, приходя в себя после недавней напряженности. Чонгук не очень уверен, что делать дальше. Он знает о последующем уходе, конечно он в курсе, но он также понимает, что все будет не как прежде, и переживает, что мог как-то причинить
Тэхену неудобства. Поэтому спрашивает:
— Как ты… Что ты думаешь обо всем этом сейчас?
— О чем ты?
— Ну, я просто… — начинает Чонгук. — Что устроит тебя? Потому что я знаю, чего бы я хотел, но мне не хочется подталкивать тебя или что-то еще. Что ты хочешь сделать?
Улыбка Тэхена со временем превращается во что-то сладостное. — Ох, Боже, ты такой глупенький, — говорит он, придвигаясь ближе так, чтобы можно было почти дотронуться до губ Чонгука напротив. — Просто прими со мной душ и давай поспим вместе, хорошо? Я не хочу быть один.
Это вызывает ответную улыбку. Чонгук тоже не хочет быть один.
— Звучит как план, — Тэхен издает восхищенный звук на услышанное.
— Давай же.
Это здорово. Принимать душ вместе — здорово, особенно потому, что большинство времени они проводят с блуждающими по его шее руками Тэхена.
И это вовсе не в сексуальном плане, просто мило, мило, мило, как Тэхен нежно усмехается в поцелуй после мытья волос.
Они решают уснуть в постели Чонгука этой ночью и позаботиться о каплях крови на постели Тэхена завтра, сейчас нет для этого настроения. Чонгук чувствует себя странно сонным и, признаться честно, просто хочет лечь спать и прижимать Тэхена ближе к себе — так близко и плотно, чтобы наконец поверить, что они будут такими всегда.
И вот он все же лежит в постели, путаясь с тэхеновым телом. Тэ совсем не
теплый — но ведь и Чонгук тоже, это суть их существования. Но он все такой же
62/78

мягкий, и это, определенно, заставляет Чонгука выдыхать на его лицо просто из-за долгого изучения красивых черт. Чувство обожания, привязанности и, возможно, даже любви распускается в его груди, когда он наблюдает за
Тэхеном, который смотрит на него сквозь подрагивающие ресницы и сонную улыбку. И только сейчас, в первый раз после обращения в вампира, у него появляется уверенность в том, что все будет хорошо.
⌘
Даже со всеми повышенными рецепторами Чонгука, бывают моменты, когда шум легко пропустить. Это то время, когда он отвлекается или слишком фокусируется на всем, что происходит вокруг. Как сейчас, когда его рот на шее
Тэхена, а кровь плещется во рту, он замечает лишь маленькие вздохи Тэхена и его длинные пальцы, обернутые вокруг запястья.
Но потом раздается стук в комнату, и даже если шаги в коридоре легко глушатся, он правда не может проигнорировать стук кулака в дверь.
Он обреченно вздыхает, Тэхен же пропевает «входите!», прежде чем Сокджин входит. После пяти месяцев совместного проживания с Сокджином, у Чонгука нет сомнений в том, что тот бы не прервал их, если бы не произошло что-то важное. Действительно, теперь он слышит, ощущает запах — посетитель.
— Намджун здесь, — сообщает Джин, очевидно, не обращая внимание на то, как
Чонгук вытирает с уголков губ кровь Тэхена ладонью. — Он говорит, это срочно.
— Я уверен, что так и есть, — Тэхен встает и накидывает на себя халат. Они оба без рубашек, поэтому он подбирает рубашку Чонгука с пола и кидает ему в лицо со словами:
— Одевайся, монстрик.
Чон так и поступает. — Не могу поверить, что он приперся сейчас. Я в голубом.
Это ужасно.
— Голубоватом, — загадочно повторяет вампир, бросая на него пошлый взгляд.
— Молодёжно.
В конце концов, они одеваются и спускаются вниз. Для Чонгука входит в привычку участвовать в таких маленьких встречах вместе с Тэхеном, даже если вначале он не хотел и предпочитал запираться в комнате. Излишне говорить, что это связано с тем, что визиты Намджуна, Юнги и Минхо часто говорят о степенях готовности плана, а значит, он должен быть там. Но в последнее время он присоединяется просто потому, что ему нравится их компания. В частности,
Тэхена, но все же. Сегодня он совсем не ожидал устроенную Тэхеном встречу,
63/78

просто следовал за ним по ступенькам.
Как только виднеется силуэт Намджуна, сразу становится понятно: нечто важное должно случиться. Он выглядит немного огорченным, а еще обеспокоенным. Для Гука довольно очевидно, как его поведение влияет на настроение Тэхена — он внезапно напрягается, меж бровей появляется морщинка, когда он сжимает и разжимает кулаки.
— Добрый вечер, Намджун, — приветствует Ким, улыбаясь. Джун здоровается в ответ с небольшой улыбкой на лице. — Что привело тебя сюда?
— Клан, — не ходя вокруг да около, отвечает Намджун. — Чуть ранее я столкнулся с Тэен. Они скоро снова собираются уходить, Тэхен. У вас не слишком много времени.
Из всех новостей, которые ожидал услышать Тэхен, перемещение клана было в нижней части списка. Он склоняет голову, когда слышит слова Намджуна.
Чонгук кусает нижнюю губу, не в силах что-либо сказать.
— Они уходят, — это не звучит вопросительно. — Они бегут.
— Да, но я не знаю, куда, — говорит Джун, опережая встречный вопрос.
— Может, после этого, я попытаюсь найти их, и тогда ты сможешь…
— Я не могу делать все это снова и снова, — прерывает его Тэхен. Он не повышает голос, но все еще звучит более расстроенно, чем Чонгук когда-либо слышал. Бессильный. Он понимает, что Тэхен имеет право так себя чувствовать — то, чего он ждал столетиями, над чем он работал месяцами, исчезает прямо перед ним. — Чудо, что они до сих пор не прознали. Как я должен… Боже, никогда ничего не получится.
— Тогда мы не дадим им уйти, — говорит Чонгук, три пары глаз обращаются на него. — Мы убьем их до того, как они двинутся куда-нибудь. Мы убьем их сегодня.
На секунду воцаряется тишина, трое из них обдумывают слова Чона.
Удивительно, но первым, кто начинает речь, становится Сокджин.
— Чонгук, это слишком внезапно. Ты должен понимать всю опасность, которой ты себя подвергаешь.
— Но я ведь понимаю, — спокойно отвечает Чонгук. — У нас есть снаряжение, я тренировался месяцами, и солнце встает рано. Мы не можем не сделать это.
Особенно, если теперь знаем, что у нас заканчивается время.
Тэхен смотрит на него с волнением и скрещивает руки на груди.
— Ты уверен насчет этого? Я не хочу, чтобы ты столкнулся с чем-то и…
— начинает было он, но вмиг останавливается. Он качает головой и вздыхает, добавляя: — И умер. Я не хочу, чтобы ты умирал, потому что думаешь, что обязан мне.
— Я тут по определенной причине, — возражает Гук, глаза Кима расширяются, и это давит Чонгуку на сердце. Он вздрагивает от собственных слов, тем более
64/78

что в последнее время, Тэхен стал для него больше, чем вампиром, с которым у него сделка, но это все еще чистая правда. — Тэ, я готов. Я делал это всю свою жизнь, и сейчас я сильнее, у меня улучшенная реакция. Я справлюсь.
Тэхен все еще не выглядит убежденным, но кивает. — Хорошо. Хорошо, ты прав.
Ты здесь из-за нашей сделки. Тогда сделаем же это.
Снова повисает тишина, и остальные, вероятно, чувствуют себя некомфортно так же, как и Чонгук. Слова Тэхена звучали так, будто он сказал что-то неправильно, но об этом следует подумать позже. Он разберется с этим после того, как выполнит свою работу, когда клан будет мертв, он сможет сесть и поговорить. Кажется, им обоим надо выговориться.
— Думаю, мне пора, — рушит тишину Намджун. — Удачи, Гук. Я приеду завтра с
Юнги.
— Да, увидимся завтра, — говорит Чонгук. Он надеется увидеть Джуна завтра, надеется, что все будет хорошо, и он вернется в особняк, надеется, что вернется обратно, к Тэхену. Крепкий узел затягивается на его горле. — Мне нужно… мне нужно приготовиться.
Когда он идет в свою комнату, то понимает, что хочет плакать, но слишком шокирован. Он может умереть сегодня вечером, и, Господи, он чертовски напуган. Долгое время он убивал вампиров, дольше, чем кто-либо его возраста, но, только когда смерть стояла за ним, он убежал, потому что жутко испугался.
И теперь — теперь он собирается идти один в дом, кишащий вампирами. Иисус, он так отчаянно хотел вернуться, когда Тэхен нашел его, что не понимал, что сделка, которую он принял, просто откладывала его собственную смерть.
За окном все еще ранняя ночь, поэтому Чонгук не спешит переодеваться. Может быть, слишком драматично, но он не может даже поднять взгляд на свое отражение в зеркале, избегает этого любой ценой. Он выбирает полежать на кровати чуть дольше, закрыв глаза и готовясь к этой длинной, долгой ночи.
Только тогда внимание обращается на тихую беседу внизу. Вероятно, он был слишком погружен в собственные мысли, но сейчас отчетливо слышит шепот
Сокджина.
— Так не должно было случиться.
— Как я мог знать? — отвечает вопросом Тэхен. — Я сделал это непреднамеренно.
— Ты знал, что привязываться к охотнику было самой худшей идеей, — говорит
Сокджин, на что Гук хмурится. Они говорят о нем. — Ты знаешь, насколько это рискованно.
— Он хорош в том, что делает, он будет в порядке и сделает все правильно,
Джин. Я очень беспокоюсь, ведь это не… просто не надо.
Сокджин вздыхает. — Я знаю, Тэхен. Но ты должен быть готов и к тому, что он не вернется.
Тогда Тэхен не отвечает, и Чонгук медленно сглатывает. Этот разговор смутил
65/78

его, и хоть он знает, что не должен был его слышать, это все равно не дает ему покоя. Во всяком случае, они пойдут туда пешком, так как поездка на машине не кажется лучшим и тихим вариантом. Так что да, нужно спуститься вниз и пойти в дом сейчас, вместо того, чтобы беспокоиться о вещах, которые он не в силах изменить.
Он присоединяется к Тэхену и Сокджину в гостиной. Они оба выглядят обеспокоенными, но неприкрытая тревожность в глазах старшего вампира отрезвляет его. Тэхен беспокоится о нем достаточно, чтобы думать о его благополучии.
— Нам идти? — спрашивает Чонгук, полный эмоций голос звучит слегка удушливо. Блять, он правда должен оставить все это позади и сосредоточиться.
— Да, да, пошли, — произносит запоздало Тэхен, позже смотря на Джина. — Ты не идешь, да?
— Я буду ждать вас тут, — он мягко улыбается Гуку. — Я бы пожелал удачи, но знаю, что ты в этом не нуждаешься.
— Тем не менее, я все еще могу воспользоваться удачей, — отпускает шутку
Чонгук. Теперь он звучит спокойнее, чем является на самом деле, но старается напоминать себе, что делал это десятки раз прежде. Он делал похожее постоянно, годами. Пока он выполняет работу хорошо, ему не о чем беспокоиться.
— Тогда я желаю тебе удачу всего мира, — с воодушевлением говорит Сокджин, а Чонгук дарит ему благодарственную улыбку.
Как и предполагалось, они идут пешком. Не спешат и не торопятся. Весь путь сопровождается тишиной, кроме некоторых случаев с оговоркой плана действий снова: залезть в подвал через окно, дождаться утра, убить всех, а потом позвонить Минхо — с которым Тэхен уже связался, чтобы убедиться, что тот не спит и бдителен — и уехать с ним в особняк.
Где-то по пути Тэхен тянется к его руке и переплетает их пальцы, успокаивая
Чонгука. Глупо, что такой маленький, ничтожный жест действительно срабатывает. Он знает, что Тэхен верит в него, будет ждать после того, как все закончится. И, черт возьми, он не подведет, правда.
В конечном итоге они приходят на место. Стоя рядом с домом, попутно все еще скрываясь, они могут подтвердить, что постройка изолирована от внешнего мира, но даже если они ничего не видят, на первом этаже есть поблескивающие огни. Жалюзи на кухне и в гостиной закрыты, как и говорил Минхо, и Чонгук благодарен ему за это, иначе он не смог бы свободно передвигаться.
Но когда он отводит взгляд от дома, то видит, что Тэхен не смотрит на горящие огоньки. Глаза Тэхена обращены на него, его лицо так искажается, словно он вот-вот заплачет.
— Тэ…
Но Тэхен обрывает эти слова, когда обнимает его и прижимает ближе к себе за талию. Обнаженная искренность в жесте заставляет Чонгука сглотнуть
66/78

подступающее рыдание, он кольцует руками чужие плечи, сдерживая предательские слезы.
— Делай все согласно плану и оставайся в безопасности, — осторожно советует
Тэхен. Они не могут быть услышаны, пока дом изолирован, но лучше перестраховаться. — У тебя достаточная ставка? Ты не обязан делать это сегодня, Гук-а.
— Если я не сделаю это сегодня, то не сделаю никогда, — признается Чонгук.
Чем раньше они сделают дело, тем быстрее все закончится. — И у меня большая ставка, умоляю тебя.
— Я знаю, что ты думаешь, будто обязан мне, но нахуй эту сделку, — говорит вампир.
— Я не могу, Тэ, — вздыхает Чонгук. — Я обещал тебе. И это нечто важное для тебя, нечто, что даст тебе душевное спокойствие. Я обязан.
Тэхен отстраняется, беря чонгукову руку в свою ладонь. — Если что-то пойдет не так, я хочу, чтобы ты убирался оттуда как можно скорее, независимо от того, все они мертвы или нет. Ты прав, это важно для меня, но ты важнее. Я бы предпочел твою жизнь их смерти.
— Но я уже мертв, — отвечает Чонгук, его собственная шутка звучит убого даже для него.
— Боже мой, заткнись, — немного улыбается Ким. Улыбка не кажется слишком искренней, но все же это улыбка. Он вновь становится серьезным, добавляя шепотом: — Возвращайся домой, пожалуйста.
— Ты знаешь, что я вернусь, — бормочет Чонгук.
— Да, знаю. И я знаю, что ты сделаешь все отлично, и что тебе не нужны мои пожелания удачи. Я верю в тебя.
Сердце Чонгука разламывается на две половинки и заливается каким-то непонятным теплом. Он подхватывает под бедра Тэхена, прижимая его ближе для более настойчивого поцелуя. Это все еще целомудренно, только вот их губы терзают друг друга. Поцелуй на удачу.
— Иди, — говорит Чонгук, когда поцелуй разрывается, и закрывает глаза, прижимаясь лбом ко лбу Тэхена. Немного забавно, как он говорит вампиру идти, хотя сам продолжает сжимать его бока, но ни один из них не возражает против этого. — Солнце скоро взойдет.
— Да, — соглашается Тэ. Он снова тянется к чужим губам, прежде чем уйти.
— Увидимся позже. Дома.
Чон улыбается, по крупицам собирая свое счастье в мыслях. — Увидимся дома,
сладкий.
— Ты ужасен, — Тэхен показывает ему язык и убегает обратно, иногда оборачиваясь. — Удачи, монстрик!
67/78

Чонгук машет ему на прощание, тяжелое, невыносимое чувство растворяется.
Он ждет, пока Тэхен совсем не исчезает в темноте, прежде чем пробираться в подвал. Находит уголок у окна, где будет в безопасности даже при первых проблесках солнечных лучей.
Он больше не боится. Он принял это. У него есть хороший план, годы опыта за спиной и тренировка, если кто-то из вампиров не будет спать. В худшем случае, ему придется драться со всеми четырьмя сразу, но у него есть преимущество — большая ставка и развитые боевые навыки. Так что да, он справится. Он придет туда, когда наступит утро, и он собирается убить их всех, чтобы они заплатили за то, что сделали с Тэхеном так много лет назад.
Но на данный момент ему просто нужно подождать.