Эссе. Dusk till dawnНаправленность Слэш

• Название: Dusk till dawnНаправленность Слэш
• Дата: 13.10.2022
• Размер: 363.23 Kb.
• Имя файла: Dusk till dawn.pdf
• Тип: Документы; #732771
• страница: 4 из 6

Примечание к части
БЛЛЛЛЛЛЛЛЛЛЯЯЯЯЯЯЯТТТТТЬЬЬЬЬ, МОМЕНТЫ С ПИТЬЕМ КРОВИ ПРОСТО
ЗАСТАВЛЯЮТ МЕНЯ БИТЬСЯ В ИСТЕРИКЕ ОТ ПРУЩЕГО ИНТИМА. ЧТО ЗА ЧЕРТ :"D
Юрка и Минхо портят мне весь кайф.
Ребят, пожалуйста, оставьте отзыв, мне искренне интересно, что вы думаете об этой главе.
О, а еще мне нравится, как порнушка вначале плавно перетекла в милости.
Тэхен просто уау.
Кстати, в следующей главе очень много страниц, поэтому снова разделю ее. ❤
38/78

iii. reverent(1)
Чонгук и Тэхен во многом не похожи. Чаще всего они спорят, но к удивлению, их взгляды на план во многом сходятся. Однако, конечно же, время спора все же настает.
— Ты должен хорошо об этом подумать, Чонгук. Ты не можешь просто прийти и поубивать там всех, ты должен убедиться, что все спят, иначе сам умрешь.
— Для этого я и тренировался, так что смогу осилить всех сразу, — возражает он. — Если я займусь ими ночью и убью до восхода солнца, я, скорее всего, смогу вернуться. В противном случае, я попадусь в ловушку до заката. И что прикажешь делать тогда?
— Почему ты просто не можешь придерживаться того, о чем мы говорили?
— спрашивает Тэхен, повышая голос. — Мы сказали, что тебе нужно использовать эффект неожиданности в свою пользу. То, что ты улучшил свои навыки в рукопашном бою, не означает, что ты должен быть самоуверенным.
Чонгук хмыкает. — Я не самоуверенный. Но, думаю, могу вырубить их всех, поджечь дом и сбежать до рассвета.
— Точно нет.
— Тэхен…
— Точно нет, Чонгук! — кричит Тэ. — Что, если одному удастся сбежать? Потому что, дай-ка скажу тебе, Чон, после твоей попытки убийства, их невозможно будет отследить, и у нас никогда больше не будет шанса сделать это. И знаешь, почему я это знаю? Потому что то же случилось и со мной!
Вот это да. Он спорил с Тэхеном, и, кажется, видел его раздраженным, это до сих пор не прошло. Прямо сейчас вампир выглядит злым. Было время, когда он боялся Тэхена, особенно при первой встрече. Но сейчас? Сейчас же Чонгук хочет свернуться клубочком и спрятаться далеко от этого громового голоса и широких искрящихся зрачков.
Но он слишком горд для такого и достаточно взрослый, чтобы стоять гордо прямо, а не бежать. Поэтому он отвечает: — Ты сказал, что я могу справиться с заданием.
— Да, но я не позволял тебе рисковать шансом, который я берег два столетия, — возражает Тэхен. — Ты не понимаешь, как это важно для меня, Чонгук. Они убили мой клан — мою семью. И сейчас они заплатят большую цену за это, так что ты не имеешь права рисковать.
Гук кусает нижнюю губу, не зная, что сказать. — Я никогда не пытался ничего разрушить.
— Надеюсь, — он вздыхает с успокоением. — Я знаю, что ты ненавидишь меня, но мне нужно, чтобы ты сделал это для меня, и сделал хорошо.
— Я не ненавижу, — выпаливает Чонгук, прежде чем даже успевает подумать о
39/78

том, что нужно держать слова при себе. — И я не хочу быть причиной нашего провала. Так что я сделаю все отлично.
Тэхен скрещивает руки на груди, играючи поднимая бровь. Смотреть на него такого — сложно даже подумать, каким он был две минуты назад, готовясь прикончить кого-то, кто допустит риск для задания.
Чонгук знал о мотивах Тэхена, но только сейчас начинает догадываться о том, насколько это действительно важно для него. Все это время казалось, будто это месть. И хотя тут есть и она тоже, Чонгук видит теперь гораздо большее — завершение долга, в каком-то роде. Даже справедливость, если считать, что никто не наказал их за убийство целого клана.
Чонгук улыбается довольно неловко, не имея представление о том, как поступать в такой ситуации. Тэхен безмолвен, и к этому он совсем не привык, так что просто стоит тут. Он не успевает заметить приближающегося Тэхена, который тянет его в объятия. Это второй раз, когда нечто подобное происходит, и так же, как и в день визита Юры, Чонгук не знает, что с этим делать. Но сейчас это не он нуждается в утешении, а Тэхен. Так что он крепко обнимает его за талию и прижимает ближе.
— Спасибо, — говорит позже Ким. Он повторяет: — Спасибо, Чонгук. Это так много значит для меня.
Его сердце пронзает удар, и на секунду кажется, словно слова Тэхена выбили весь воздух из легких в бездну. Он ненавидит то, как пьянеет от запаха Тэхена, от ощущения объятий чужих рук и пальцев, что стискивают ткань одежды. Он ненавидит то, каким близким Тэхену чувствует себя, даже если не знает его хорошо. Но он знаком с этими оболочками, которые ему придется сбросить, чтобы узнать настоящего Тэхена. Сейчас это ведь правильный путь, да? Это то, что показывает заботу Кима о своих людях. Доказательство того, что он нежный, даже если слишком избирателен в отношении людей, которым открывается.
Если бы кто-то в самом начале сказал Чонгуку, что он будет чувствовать себя так, как сейчас, он бы ни за что не поверил. Но он ощущает каждой клеточкой, как эта сторона Тэхена, чьи проблески он ловит каждый день, неумолимо давит на него. И это так глупо — сильно увлекаться кем-то, кого он презирал совсем недавно, правда понимает. Он не в силах остановить это, и если откровенно, останавливаться не хочется.
— Это наименьшее, что я могу сделать, — говорит он, удерживая тело Тэхена меж своих рук. — И я хочу. Ты… ты не такой плохой, Тэхен.
Он задыхается от слов, что вызывает смех у вампира, его грудь вновь соприкасается с чонгуковой в содрогании.
— Ох, заткнись, — отвечает Тэхен, эту дразнящую границу Чонгук всегда улавливает в его голосе. — Ты ужасен.
— Ты ужасен, — не уступает Чон.
Далеко, возможно в комнате или гостиной, Сокджин стонет «неужели опять», заставляя обоих хихикать.
40/78

Чонгук думает, что может привыкнуть.
⌘
После той ночи, их отношения улучшаются. Мало того, что они начинают ладить, так Чонгук даже может сказать, что они стали… друзьями. Тэхен продолжает издеваться над ним день и ночь, но теперь это более дружелюбно, и Чонгук научился не беситься из-за таких пустяков.
Так что да, они друзья. И теперь Чонгуку стоит признать, что сейчас, когда он хочет поговорить, Тэхен рядом. Он не просто рядом, он добрый, веселый, и Чона до сих пор безумно влечет к нему. Будь то кровь, будь то воспоминания о ночи, что они провели вместе, Чонгук не дурак. Он более чем осознает, что трахнул бы его снова, представься такая возможность.
Он рад тому, что имеет, рад, что нашел точку соприкосновения с Тэхеном и может свободно с ним говорить, а не спорить и мысленно сражаться. Но его часть, которую он отчаянно пытается подавить сейчас — та, помнящая каждую секунду той ночи — не позволяет ему отпустить тот день, когда Тэхен ушел из особняка.
Чонгук вовсе не дурак. Он знает, что ревнует. Но ему трудно найти основания для своей ревности. Он обвинял себя в желании Тэхена физически, но голос где- то на краю сознания опровергал эту идею. Тем не менее, он не хочет слушать этот бред — гораздо легче оправдаться тем, что его такое волнует из-за своих планов на Тэхена, и лучше быть полнейшим мудаком, чем признать, что он мог бы питать к вампиру какие-то чувства, как ни странно.
И даже с осознанием этого у него нет права интересоваться, где и с кем Тэхен проводит дни, сомнение почему-то затихает в разуме. Он много раз подумывал спросить, но все же избегает разговора по разным причинам. Самая очевидная, например, заключается в том, что это не его дело. Но еще и потому, что не хочется спорить с Тэхеном, если тот подумает об излишней личности вопроса — как собственно и есть.
Это был несчастный случай, Чонгук может гарантировать. Он шел в комнату
Тэхена с единственным намерением насытиться, а потом уйти, он понимал, что никак не может узнать Тэхена и кем он является на самом деле. Когда он находится в его присутствии, слишком легко потеряться в голосе Тэхена, его фразах, и позабыть о своих прежних намерениях.
Когда Ким снова подставляет ему свое запястье, Чонгук чувствует, как его горло перехватывает петля. Он не пробовал его шею больше двух раз — ночью, когда они почти поцеловались и еще, когда… сделали больше. После этого, они вернулись к привычному запястью, даже если фрагменты из памяти о шее
Тэхена под ртом до сих пор свежи в сознании Чонгука. Он должен был прикусить
41/78

руку вампира, вонзить клыки в запястье и потом уйти, но ничего не идет по плану, когда в этот план входит Тэхен.
— Можно мне твою шею?
Часть Чонгука сожалеет об этих необдуманных словах. Остальная часть сожалеет, когда видит ленивую улыбку на чужом лице. На секунду он чувствует себя униженным, будто Тэхен смеется над ним, но перед собой он замечает лишь, как тот наклоняет шею, обнажая при этом горло. И действительно, Гук не достаточно наивен, чтобы не понять поступающее от Тэхена предложение.
Он наклоняется вперед, одна из его рук аккуратно сжимает шею Тэхена, когда чувствует легкие мурашки под своими пальцами, вероятно, из-за теплого дыхания. Тэхен придвигается ближе, и, намеренно или нет, вновь заставляет бабочек в животе Чонгука всколыхнуться — он не знает, что может быть лучше.
Чонгук понимает, что если бы сердце Тэхена было бы живо, оно билось бы быстрее, чем обычно. Но есть и другие способы узнать — конечно, есть — его дыхание ускоряется, руки нервно сжимаются, он не может сидеть спокойно, если рядом с ним другой вампир с обнаженными клыками у основания его шеи.
Он становится нетерпеливым, и, Господи, разве это не сводит Чонгука с ума?
Это настолько сводит с ума, что он делает то, что не должен был — спрашивает.
— Где ты был в тот день? — задает вопрос он. — Когда не ночевал тут.
Чонгук наполовину ожидает от Тэхена, что тот отстранится и скажет ему отвалить, но подобного не происходит. Вместо этого вампир произносит: — Я ходил увидеться с Юнги и Намджуном, чтобы узнать, не через них ли Юра узнала, что я встречался с другими вампирами.
И тогда Чонгук облегченно выдыхает воздух, который он, не заметив, задержал.
— Это… это хорошо, — отвечает он, подаваясь вперед для того, чтобы его клыки мягко царапнули по тэхеновой шее.
— Не хочешь спросить, виноваты они или нет? — немного запыхавшись, спрашивает Тэ.
— Меня правда это не волнует, — раздается простой ответ.
На мгновение наступает тишина, почти так, будто бы Тэхен анализировал слова
Чонгука до того, как ответить ему. — Ты ревнуешь, Чонгук? — спрашивает он чуть позже. И правда, Чонгук не привык к такому мягкому и сладкому голосу, как сейчас. Это похоже на ловушку, словно крысолов ведет его к погибели — такой позор, что у него даже нет самоконтроля, когда дело касается Тэхена.
Он должен отрицать это, понимает ведь. Он не должен позволять Тэхену проникать под вены так быстро, но достигнув этого пика, довольно очевидно, что уже слишком поздно.
— Да, — эти слова скребут собственные уши. — Я ревную.
Ким хихикает, и вопреки всем ожиданиям Гука, это не звучит снисходительно или насмешливо. — Ну же, не стоит ревновать, маленький монстрик, — он
42/78

улыбается, немного отодвигаясь, чтобы заглянуть в глаза напротив. — Чонгук, ты знаешь, скольким людям я позволял пить свою кровь?
— Это не только из-за крови, — бормочет парень. — Я хочу тебя.
— Но разве кровь — не важная причина этого? — спрашивает Тэхен, придвигаясь ближе. — Сколько людей, думаешь, имели меня так? Сколько вампиров, по- твоему, я отравил таким образом?
Чонгук не отвечает. Более того, он даже не думает об ответе. Мысль о таком
Тэхене с кем-то еще делает его почти сломленным, в организме чуть ли не течет пылающая ревность, он знает, что не имеет право на эти ощущения. Он смотрит вниз, осязая нутром нечто схожее со стыдом, потому что стал таким, каким не должен был быть.
И поскольку Гук не отвечает, вампир делает это за него. Проходясь пальцем по подбородку, он приподнимает его голову, и их глаза вновь встречаются. — Ни один, Чонгук, — говорит он, его розоватые губы движутся по слогам почти гипнотическим образом. — Ты первый. Ты единственный.
— Но… — начинает было Чон и быстро замолкает, действительно не зная, что сказать. Признание Тэхена оставило его без воздуха, и слова, кажется, застряли прямо в горле. Все, что он может слышать в своей голове — ты первый, ты
единственный, снова и снова, будто это всесильная мантра. — Но это из-за сделки.
Тэхен тихо усмехается. — То, что ты трахал меня, определенно не было частью сделки, Чонгук. И поверь мне, если бы я не хотел, этого бы не произошло. Пил бы ты мою кровь или нет.
Чонгук густо сглатывает. Может, он считает все это неправильным, но звучит так, будто Тэхен признается, что то, что произошло между ними, не было случайностью, результат утоления жажды усилил эмоциональный эффект. Он внезапно чувствует головокружение, и, Господи, он действительно хочет коснуться Тэхена сейчас. Хочет так сильно, что больше не знает, куда деть свои руки.
— Ты бы позволил этому вновь произойти? — спрашивает он. Не совсем понимает, как набрался храбрости для этих слов, но фраза Тэхена подняла на пьедестал его надежду. Возможно, он слишком давит, поскольку если Тэхен захотел один раз, это не значит, что пожелает этого снова. Даже если ответ будет «да».
Момент тишины бьет по ушам, Чонгук нервно кусает щеку изнутри. Но тогда
Тэхен еле слышно вздыхает и говорит: — Да, Боже, Чонгук, да.
Они тянутся друг к другу, как магниты. Первое, что чувствует Чонгук после, — рот Тэхена на своем, он седлает его, обвивая руками шею Чонгука и опускаясь задницей на его колени. Они просто целуются, но в Тэ есть что-то, что заставляет сходить с ума, даже если они просто обжимаются. Снова, так быстро и голодно, руки Чонгука пробегаются везде, ведь он все еще не может поверить в реальность происходящего.
Тэхен определенно должен почувствовать прижимающийся к себе член Чонгука,
43/78

но, вероятно, это снова его собственные желания, все, о чем стоит говорить, — вампир, извивающийся под прикосновениями. Руки Чонгука падают на чужие бедра, крепко сжимают, когда он приближает к себе Тэхена так близко, как только может, их грудные клетки ударяются. Ладони Тэ на задней стороне его шеи, ногти легонько царапают кожу и пускают неожиданные мурашки по спине.
— В этот раз, — немного отталкиваясь, чтобы прервать поцелуй, начинает Тэхен.
— В этот раз я хочу сделать кое-что на своих условиях.
— Что ты имеешь в виду под своими условиями? — спрашивает Чонгук, слегка прикрыв глаза, позволяя своим рукам блуждать по тэхеновым бедрам.
Вампир улыбается на это, наклонившись вперед, чтобы запечатлеть непринужденный поцелуй на губах Чонгука. — Ну, знаешь… Я хочу, чтобы ты сделал со мной некоторые вещи. Только если хочешь.
— Вещи? — спрашивает Гук, щипая чужую кожу. Он хмурит нос, заставляя
Тэхена усмехнуться. — Какие вещи?
— Веселые, — отвечает Тэхен, его губы вновь мажут по губам Чона, когда тот пытается говорить. Он играет с хохолком на голове Чонгука, заставляя мелкую дрожь бегать по новой дорожке на коже. — У меня такое чувство, что тебе нравятся подобные штуки.
Чонгук слегка хмурится. — Что это значит? — Тэхен пожимает плечами, сверкая ослепительной, очаровательной улыбкой. — Ты хочешь…?
— Я по-прежнему хочу, чтобы ты все контролировал. Но я хотел бы продвинуться на один шаг. Хорошо, на несколько шагов.
Улыбка слетает с его лица, а глаза мерцают от злобы. — Как ты относишься к плеткам?
— П-плеткам? — расширив глаза, спрашивает Чонгук. Тогда Тэхен встает, протягивая ему руку, чтобы он встал. — Только не говори, что у тебя есть красная комната или типа того.
— Нет, но она есть в моем списке желаний, — отвечает Тэхен, огибая кровать и направляя Чонгука к ящичку у ее изголовья. — У меня есть коллекция.
Это вызывает у Чона интерес, и он послушно смотрит за тем, как Ким открывает выдвижное отделение. Когда тот делает это, его глаза даже расширяются, и он уверен, что покраснел.
Коллекция Тэхена не выглядит чем-то из ряда вон выходящим, но количества… секс-игрушек или чего-то там хватает, чтобы заставить Чонгука вздрогнуть. Он никогда не видел подобного, таким образом даже понятия не имеет, для чего какие из них нужны. И, признаем, он… немного взволнован увиденным.
Он смотрит на Тэхена, который острым взглядом как бы приглашает его посмотреть внутрь ящичка, дабы увидеть содержимое. Чонгук чувствует себя невероятно нервничающим и готовым сказать вампиру о том, что это чуждо ему.
Может, после последнего раза, Тэхен возлагает на него большие надежды, но парень не уверен, что сможет встретиться с этим лицом к лицу — он совсем не
44/78

знаком с доминирующей частью себя, которую показал той ночью, и не уверен, что сможет показать ее сейчас.
— Это все… Я не делал такого прежде, Тэхен, — объясняет он. — Я не знаю, как с этим обращаться.
— Ну, никто не рождается экспертом в БДСМ, — шутит Тэхен, и уголки его рта приподнимаются в теплой улыбке. — Только если ты хочешь, помнишь?
— И я хочу, — настаивает Чон. Он правда, правда хочет. Иметь такую власть над
Тэхеном уже вызвало помутнение разума в прошлый раз. Это кажется странным и соблазнительным одновременно. Но он не хочет, чтобы его невежество по этому поводу вызвало беспорядок. — Что если я облажаюсь?
— Мы сделаем все медленно. Тебе не нужно поступать так, как ты не хочешь, или делать то, что не хочешь, — приближаясь, глядя в глаза напротив, успокаивает Тэхен. — Плюс, я не рискую.
Чонгук смеется, но за этим следует вздох. — Я просто не хочу тебе навредить.
— Но в том-то и дело, — говорит Тэ. — Я хочу, чтобы ты навредил мне. Я люблю боль. Я получаю удовольствие от боли. Она заводит меня.
— Хорошо, хорошо, я понял, — Ким хихикает на эти слова. — Но я… Не жди от меня многого.
— Знаешь, тебе не нужно быть серьезным и сердитым, чтобы быть доминантом, — говорит Тэхен, подталкивая его ребра. — Мы сделаем все медленно, если ты «за».
Чонгук задумывается об этом на мгновение. Он должен признать, что заинтересован, даже если слегка напуган. Он никогда не считал себя тем, кто отвергает неизведанное, даже не попробовав. И хорошо — он прочувствовал весь вкус предложения Тэхена. Ему нравится.
Поэтому он говорит: — Я за, — Тэхен широко улыбается. — Что я должен делать?
— Что из того, что ты видишь, интересует тебя больше всего? — спрашивает вампир, указывая рукой на ящик. Чонгук смотрит на все — он даже не знает, с чего бы начать, с какой кожаной вещи, выложенной напротив него.
Тут так много всего, так много вещей, которые он бы хотел опробовать на
Тэхене, чтобы посмотреть на его реакцию. Хлысты, электроды, трости, несколько манжетов и многое, многое другое. Но его вниманием завладевает кое-что.
— Почему у тебя тут дастер*? — спрашивает он, поднимаясь, дабы взять предмет в руки. Это просто черная рукоять с шелковистыми серыми перышками на конце. Ничего такого, но выделяется сильнее всего на общем фоне.
— Это для щекотки, — Тэхен заливисто смеется.— Я не пытаюсь разыграть пытки или что-то в этом роде, просто эта игра очень приятная, особенно в сочетании с завязанными глазами, — порывается рассказывать вампир. Он должен был увидеть потерянного Чона, поэтому и добавляет: — Мой честный
45/78

совет — использовать его до чего-то грубого, вроде шлепков. Таким образом все чувства усиливаются, знаешь ведь?
Чонгук кивает. На самом деле, есть нечто заманчивое в том, как Тэхен с завязанными глазами ждет того, что Гук сделает с ним, полностью повинуясь.
Он правда может представить это: как тот дрожит и извивается от аккуратных скользящих движений перьев на своих щиколотках, как мурашки проходятся по всему его телу. Только чтобы потом заменить щекотание нежными прикосновениями, прижав руку к тэхеновой коже, может быть, это даже веселее хлыста, предложенного вначале.
— Я хочу использовать это, — бормочет он, все еще не выпуская вещь из рук.
Затем роется в выдвижном отделении, ища что-то. И вот она — черная, простая, но вместе с тем элегантная, как и сам Тэхен. Повязка на глаза. Чонгук оборачивается и поднимает ее над головой. — И это тоже.
— Быстро учишься, — комментирует Ким, наклоняясь ближе, укладывая подбородок на плечо Чонгука. — Посмотри, что еще понравится.
Если бы он был честным, то сказал бы, что тут очень много всего интересного, но он понимает, что не сможет воспользоваться всем в одну ночь. Кроме того, хочется развлечься, попробовать самое разное и увидеть, как Тэхен отреагирует на это — как он сам отреагирует, так как тоже будет принимать в этом непосредственное участие. Но он должен выбрать, что довольно непростая задача, учитывая, как много всего отображается сейчас перед его взором.
Он останавливается на черных кожаных манжетах. Они не выглядят старыми, но явно изношены. Они были использованы. И будь то парень, надевающий их на
Тэхена, или Тэхен надевающий их на какого-то парня, это неприятно скручивает живот. Может быть, многие из этих атрибутов использовались Тэхеном на других людях. Люди, которые не его, люди, которые имели Тэхена так, Чонгук хочет быть единственным, кто получит его начиная с сегодняшнего момента. Он понимает, что граничит с одержимостью, но как только его пальцы касаются изношенной кожи, что-то шевелится у него внутри.
— Ты сказал, что хочешь кнуты, да?
Тэхен вглядывается в него и кажется на секунду удивленным. Он кивает, и на его лице мелькает мимолетная улыбка. — Да? Они мои любимцы. Я надеялся, что ты захочешь, но правда не ожидал такого, понимаешь?
— Ну, мы дадим им шанс, — отвечает Чонгук. — Какой я должен выбрать?
— Средний, он короче, и его легко контролировать, — указывает на одну из трех плеток Тэхен. Они все кожаной выделки, с разными наконечниками, но этот действительно короче. Чонгук благодарен одному: он никогда не использовал кнут ни для охоты, ни в постели, так что неплохо начинать с чего-то такого.
Вампир замечает на что обращен его взгляд, когда он оглаживает шершавую поверхность. — Тебе это нравится?
— Ощущается… приятно, — подмечает Чонгук, изо всех сил стараясь выразить свои эмоции через интонацию. Держа в ладони хлыст, он испытывает чувство, подобное тому, когда он пьет кровь Тэхена или трахает его — возможно, слово
«сильное» может объяснить. Но в этот раз намного глубже; он не только
46/78

чувствует контроль, но и каким-то образом ощущает близость к Тэхену.
Эмоциональную близость. Во всех этих случаях, Тэхен представляет себя так, будто требует доверия, много доверия. И не сложно признать, как Чонгуку нравится эта преданность, которую Ким заставляет его чувствовать.
Тэхен улыбается. После этого, он дает ему некоторые советы и проводит инструктаж. В действительности, нет никакого риска, поскольку для вампиров не может быть варианта заражения или повреждения жизненно важных органов. Тем не менее, Тэхен просит поставить свою задницу и заднюю часть бедер в правильное положение, и Чонгук с радостью соглашается. Не то чтобы он планировал ударять его, честно говоря. Он простой человек, а милая и аппетитная задница Тэхена и его мягчайшие ляжки требуют особого внимания.
Пришло время выбирать стоп-слово, и Тэ предлагает вишенку с дразнящей улыбкой на губах. Когда Чон спрашивает причину, его ответ: — Это напоминает мне твои губы.
Чонгук задыхается, не зная, должен ли он чувствовать себя польщенным или смущенным, поэтому отводит взгляд в сторону, а глубокий смех Тэхена продолжает приятно звенеть в ушах.
Тэхен снова укладывает его на кровать и ложится на спину, утягивая Чонгука в поцелуй, который тот великодушно принимает. Он нависает над Тэхеном, позволяя обеим своим рукам бродить по его телу и проскальзывать под рубашку, чтобы ненароком коснуться нежной кожи ладонью. Вампир так же отзывчив, как он и помнит, тело под ним прогибается, когда его хозяин издает сладчайшие звуки, тут же тонущие во рту Чонгука.
И это то, что будит ту сторону Чонгука, которая жаждет увидеть, как Тэхен подчиняется ему. Они оба начинают отчаянно углубляться, и Чонгук чувствует эрекцию Тэхена на своем бедре, слегка прижавшись к ней, просто чтобы услышать надрывный рык.
— Есть что-нибудь еще, о чем я должен знать? — спрашивает он между поцелуями, Тэхен оставляет этот вопрос на губах. — О том, что тебе нравится, я имею в виду.
Тэхен выглядит задумавшимся. — Ну, есть одно. Для начала, мне нравится называться… именами.
— Именами? — повторяет Гук.
— Ты знаешь, какими, — Ким легонько улыбается. — В последний раз, когда ты назвал меня своей шлюхой, это было горячо, не думаешь?
Чонгук задерживает дыхание, воспоминания тут же мчатся в его голову. Он помнит нежелание говорить это, просто его рот двигался сам по себе, прежде чем мозг смог нажать кнопку «включиться». Во-первых, он беспокоился о том, что перегнул палку, и Тэхену не понравилось, но сейчас озвученное признание дает понять: ему нечего бояться, в этом смысле — Тэхен уже давно впереди.
В комнате вдруг становится жарко, самые грязные фантазии о вампире заполоняют его сознание. Господи, теперь он просто не может дождаться, чтобы раздеть его и заставить просить о большем.
47/78

Поэтому он отрывается, отстраняясь от Тэхена, который снова пытается поймать чужие губы своими. Он выглядит таким безбожно красивым, глаза яркие от желания, а волосы беспорядочно рассыпались на подушке.
— Разденься для меня, милый, — произносит Чонгук, улавливая, как кадык
Тэхена вздергивается, когда тот глотает.
— Сексуально, — ухмыляется Ким, переворачивая их, чтобы оказаться сверху.
Чон уверен в том, что задница Тэхена проезжается по его паху, когда тот садится верхом, совсем не случайно, но решает не комментировать ничего, пока слегка шлепает Тэхена по бедру. — Хочешь, чтобы я сделал это приятно и медленно?
— Что, хочешь устроить шоу для меня?
— Это зависит от того, — проговаривает Тэхен, поднимая и расстегивая одну кнопку на его рубашке. Никогда в жизни Чонгук не думал, что на него повлияет такой невинный участок кожи, но сейчас, обозревая ключицу Тэ, он берет слова обратно. Возможно, это связано с тем фактом, что Тэхен трется своим задом о член Чонгука, нужно бы добавить. — Получу ли я вознаграждение.
— Это тоже зависит от кое-чего, — отвечает Чон. — Можешь, если мне понравится.
Тэхен только смеется на это, оттягивая другую кнопку на рубашке. Все это зрелище довольно заманчиво: золотая кожа вампира обнажается каждый раз, когда он расстегивает кнопки; его длинные, тонкие пальцы открывают их, едва заметная ухмылка озаряет его лицо, потому что он знает, насколько сильно такое действие влияет на Чонгука. Достаточно скоро рубашка полностью распахивается и беспорядочно свисает с тэхеновых плеч.
— Это тоже? — спрашивает он, играясь с пояском на своих брюках.
— Все, малыш, — указывает Чонгук, Тэхен только улыбается, прежде чем снять брюки и нижнее белье.
Закончив, он снова бросается к Чону, его колени расставлены по обе стороны от чужих бедер. Он выглядит безумно ошеломляюще, и Чонгук не может не пожирать его своими глазами — этот блеск в зрачках, то, как он закусывает нижнюю губу, обнаженную кожу, то, как его член набухает и изливается для
Чонгука.
Чонгук присаживается, тянется за поцелуем, и Тэхен с нетерпением поддается.
Материал джинсов Чона, кажется, довольно груб для нежной кожи, но это не останавливает его от того, чтобы вновь усесться верхом на чонгуковых бедрах, а рукам проникнуть под ткань белоснежной футболки.
— Дай мне повязку, — просит Чонгук, прерывая поцелуй.
Тэхен поднимает бровь, но все же послушно возвращается с тканью в руках, отдавая ее парню. Когда тот приближает ее к глазам Тэхена, тот спрашивает: —
Ты хочешь опробовать эту повязку на мне сейчас?
48/78

— Пока нет, слишком крепко? — спрашивает он, на что вампир отрицательно качает головой. — Ну, знаешь, я немного голоден. Это то, ради чего я пришел сюда, в первую очередь.
— Оу, — теряется Ким, вскидывая голову и тем самым подставляя шею. — Я думал, ты сделаешь это позже, как в прошлый раз, но да, пожалуйста.
Чонгук придвигается ближе, оставляя аккуратные поцелуи на шее и челюсти
Тэхена, проходится языком по зубам, заставляя того вздрогнуть. Руки Тэхена теперь покоятся на его плечах, крепко сжимаются, когда Чонгук надавливает на кожу мокрым поцелуем и мягко кусает ее.
— Чонгук, пожалуйста, — извиваясь на чужих коленях, умоляет Тэхен.
— Не Чонгук, — перебивает тот. — Для тебя господин.
— Господин, — повторяет сразу же Тэхен, и Чонгук даже забыл, как это звучит.
Так искренне и хрипло, полным желания голосом. — Господин, пожалуйста, выпейте мою кровь.
Чонгук сглатывает, чувствуя себя бесконечно разломленным на кусочки. С одной стороны, он буквально умирает от того, как сильно хочет вернуть губы Тэхена на свои. Но он хочет сделать это в последнюю очередь, чтобы к тому времени Тэ был на краю, когда он приставит свои клыки к его коже, тот будет дрожать и умолять.
Так что он говорит: — Откинься назад.
Тэхен так и делает, немного неуклюже из-за того, что его глаза прикрыты.
Совсем мягко, Чонгук подталкивает его колени, чтобы вампир мог устроиться меж его ног, медленно проводит кончиками пальцев вверх-вниз по его бедрам, заставляя старшего издать судорожный вздох.
Он наклоняется к чужому телу, устремляясь вперед, пока его приоткрытый рот не встречается с шеей Тэхена. Только тогда он обнажает свои клыки, размыкая губы так, чтобы они могли аккуратно царапать тэхенову кожу, не вызвав крови.
— Хочешь, чтобы я укусил тебя тут? — спрашивает он. Не то что ему нужно знать — язык тела Тэхена уже достаточно говорит.
Тэ шипит и выгибается в спине. — Да, да, пожалуйста.
Чон победно улыбается, но не кусает. Вместо этого, он прокладывает себе путь по его шее, попутно чмокая ключицы.
— А тут? — медленно задает он вопрос. Честно говоря, он знает, что пить кровь с ключицы будет непрактично и почти невозможно, но тут смысл больше в поцелуе, в метке. Он задумывается, если бы он мог поставить отметину на
Тэхене своим ртом и если сделает это, как долго она продержится.
— Там тоже, — томным голосом говорит Тэхен. — Везде.
Гук повторяет этот процесс снова и снова, каждый раз спускаясь ниже. На руках, губах, животе — всюду. Он должен признать, сдерживаться было очень
49/78

сложно, так что можно с удовольствием наблюдать сейчас за несколькими царапинами на хрупком теле.
Тогда он добирается руками до мягких бедер, проходится ладонями между ними, чувствуя, как они напрягаются под прикосновениями, когда Тэхен изо всех сил старается не издать стон.
Чонгук никогда не трогал его, пока он был с закрытыми глазами, но есть кое- что, о чем он догадывается: это чувство лишь усиливает все остальные. Это бы объяснило то, почему Тэхен так возбужден только от того, как руки и клыки
Чона дразнят его.
Он выцеловывает одно из бедер, слегка покусывает, прежде чем перейти к другой ноге и дарить такое же прописанное лечение. Судя по тому, как член
Тэхена просачивается в преддверии, и как его ноги обвивают шею Чонгука время от времени, ему нравится так же сильно, как и Чону, что довольно многое значит. И это скрепляет сделку.
— А как насчет сюда? — вновь проходясь влажными мазками по коже на ляжках
Тэхена, спрашивает Чон. Его голос низок, но он старается не выдать себя. — Ты хочешь, чтобы я укусил тебя тут?
Он поднимает глаза, даже если знает, что вампир его не видит. Наблюдает за тем, как нервно зажимается его губа между зубами, как его рот открывается и снова закрывается, потому что он ищет слова, возможно слишком затерявшиеся в удовольствии, чтобы произносить их.
— Я весь твой, — это то, что говорит Тэхен, и его ответ заставляет Чонгука удивленно распахнуть глаза. — Весь ваш, мое тело все принадлежит вам.
Кусайте меня везде, господин.
Воздух выбивается из легких Гука на мгновение, но он быстро собирается с мыслями. Он видит, как Тэхен ждет: ноги дрожат, кисти рук Чонгука пытаются удержать их. Ничего не говоря, он прокусывает клыками плоть Тэхена.
Даже если прошло всего несколько дней с последнего кровяного десерта
Тэхена, в момент, когда его кровь наполняет его рот, он понимает, как сильно скучал по нему. Но больше всего он скучал по реакции Тэхена на это — по тому, как все его тело содрогается, как костяшки становятся белыми, когда он захватывает простыни ладонями. Чонгук был укушен справедливой долей вампиров в своей жизни, и он осознает, насколько это острая и колющая боль.
Знать, что Тэхен проходит через нее, повинуется Чонгуку — наверное, самая горячая вещь в мире.
Он велит себе оторваться чуть раньше, чем обычно, ведь так хочется укусить бедро. На этот раз, пока его клыки впиваются в золотистую кожу, вампир испускает стон, вскидывая бедра. Чонгук прикладывает одну руку к его тазу, сжимая — предупреждающий сигнал быть хорошим и больше так не делать.
— Блять, блять, я… — начинает Тэхен, прерывая себя же громким криком, когда он впечатывается головой обратно в подушку. — Так пиздецки хорошо, Боже.
— Да? Тебе нравится? — спрашивает Чонгук, отодвигаясь и вытирая вампирскую кровь со своего лица тыльной стороной ладони. Тэхен быстро кивает, поэтому он
50/78

продолжает: — Скажи мне, что тебе нравится?
Тэ, кажется, не хочется говорить, нервно облизывая губы, поэтому Чон садится на его бедра и сидит в таком положении верхом на них — может быть, сильно давит, но — он приподнимает чужой подбородок указательным пальцем.
— Говори, ангелочек.
— Мне нравится... мне нравится, что ты используешь мое тело, чтобы насытиться, — признается Ким. — Мне нравится, что ты пользуешься моим телом. Периодически.
Чонгук снова становится на колени, одна из его рук тянется к голове Тэхена и дергает за волосы на затылке, чтобы тот поднял взгляд на него — ну, даже если он, на самом деле, не смотрит из-за повязки.
— Это так? Тебе нравится быть моей кровавой шлюхой? Хочется, чтобы я укусил, а потом трахнул тебя?
— Да.
— Да, что?
— Да, господин, — размыкая губы, отвечает Тэхен. — Я так чертовски хочу этого.
Я снова хочу тебя внутри себя.
Желудок сворачивает, слова Тэхена заставляют Чонгука ощутить тесноту в брюках. Какое-то время это было тяжело, но теперь просто невыносимо, и то, как вампир выглядит — таким нуждающимся и нетерпеливым — и то, что он говорит, вспыхивает внутри агонией.
Тем не менее, он откидывается на подушки и утягивает вместе с собой Тэхена в мокрый поцелуй. Даже если он начисто вытер губы, его рот все равно в крови, их языки сплетаются воедино — в горьковатую смесь из крови и слюны. Ким протяжно стонет, его руки тянутся вверх, когда он дергает рубашку Чонгука.
Чонгук отодвигается, и Тэхен скулит в знак протеста. — Кто сказал, что тебе можно трогать, любимый?
Рот Тэхена открывается в удивлении, пока он не кусает щеку с внутренней стороны. Тэхена потрясающе легко читать, и даже не видя его глаза, его эмоции до сих пор ясны, как день.
— Прошу прощения, господин, — глухо отвечает он, но совсем не звучит убедительно. Он звучит почти так, как будто ждал этого, и у Чонгука даже есть предположение, почему. — Обещаю, я буду хорошим.
Чон вздыхает, слезая с Тэхена и снова садясь на кровать. — Но ты был плохим сейчас, солнце. И мне кажется, ты должен быть наказан за это, разве нет?
— Должен, господин, — говорит вампир, и Чонгук представляет, как тот будет выглядеть без повязки с пылающими от озорства глазами. — Вы должны наказать меня.
51/78

Чонгук садится сзади, хватаясь за манжеты. Если все пойдет по только что задуманному плану, он сможет быстро воспользоваться тем, что лежит на конце кровати — дастером и плетью. Но опять же, очень возможно, что он отвлекся.
Ему необходим нуждающийся, жаждущий, голый Тэхен напротив него прямо сейчас, и отвлечься кажется очень и очень неплохим вариантом.
— Дай мне свои руки, — приказывает он, Тэхен же быстро повинуется. Гук затягивает манжеты, убедившись, что они не слишком туго затянуты вокруг запястьев, но достаточно, чтобы не дать им слететь. К ним присоединяется металлическая цепь, ограничивающая движения Тэхена. — Нормально?
Тэхен кивает. — Да. Ненадолго повисает тишина, но потом он спрашивает: —
Что вы хотите, чтобы я сделал?
— Встань на четвереньки, — довольный быстрым повиновением, отвечает Чон.
Боже, не это ли все, о чем он когда-либо мечтал? Он нежно толкает плечи
Тэхена вниз, говоря: — На локти, малыш.
Чонгуку нужно убрать свои руки от половинок задницы Тэхена прямо тут. Ведь у него есть определенная цель. То, чего он хочет — и хочет сам Тэхен, к слову — это научить вампира быть покладистым.
Так что он хватает дастер, интересно посмотреть, как Тэхен отреагирует на стимулирование, вроде этого. Если он уже с ума сходил только от прикосновений Чона, то сейчас он даже не может представить, что будет. На чужих глазах до сих пор повязка, слегка прикрытая челкой, теперь и тяжесть вокруг рук навряд ли оставит его равнодушным.
— Я использую дастер на тебе, — объявляет парень. Он не уверен, была ли надобность в этих словах, но лучше быть в безопасности, чем потом сожалеть о содеянном. Кроме того, Тэхен попросил использовать его перед плеткой, и он уже знал, что Чонгук использует ночью, так что ничего сверхнового.
Не ожидая от Тэхена другого ответа, кроме как кивка, Чон прикладывает пушистую сторону к чужой ноге и мягко водит по коже, почти невесомо проходясь по коленям и щиколоткам. Тэхен вздыхает, пуская мурашки по коже, легонько дергаясь от каждого нового касания.
— Не двигайся, — шепчет Чонгук. — Будь хорошим для меня сегодня, ангел.