хз. Дядя Федор, пёс и кот Успенский Э. Н. Глава первая. Дядя фёдор
Скачать 370.61 Kb.
|
«Он живой и светится...»Однажды вечером я сидел во дворе, возле песка, и ждал маму. Она, наверно, задерживалась в институте, или в магазине, или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. Не знаю. Только все родители нашего двора уже пришли, и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверно, пили чай с бубликами и брынзой, а моей мамы все еще не было… И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки, и радио заиграло музыку, и в небе задвигались темные облака — они были похожи на бородатых стариков… И мне захотелось есть, а мамы все не было, и я подумал, что, если бы я знал, что моя мама хочет есть и ждет меня где-то на краю света, я бы моментально к ней побежал, а не опаздывал бы и не заставлял ее сидеть на песке и скучать. И в это время во двор вышел Мишка. Он сказал: — Здорово! И я сказал: — Здорово! Мишка сел со мной и взял в руки самосвал. — Ого! — сказал Мишка. — Где достал? А он сам набирает песок? Не сам? А сам сваливает? Да? А ручка? Для чего она? Ее можно вертеть? Да? А? Ого! Дашь мне его домой? Я сказал: — Нет, не дам. Подарок. Папа подарил перед отъездом. Мишка надулся и отодвинулся от меня. На дворе стало еще темнее. Я смотрел на ворота, чтоб не пропустить, когда придет мама. Но она все не шла. Видно, встретила тетю Розу, и они стоят и разговаривают и даже не думают про меня. Я лег на песок. Тут Мишка говорит: — Не дашь самосвал? — Отвяжись, Мишка. Тогда Мишка говорит: — Я тебе за него могу дать одну Гватемалу и два Барбадоса! Я говорю: — Сравнил Барбадос с самосвалом… А Мишка: — Ну, хочешь, я дам тебе плавательный круг? Я говорю: — Он у тебя лопнутый. А Мишка: — Ты его заклеишь! Я даже рассердился: — А плавать где? В ванной? По вторникам? И Мишка опять надулся. А потом говорит: — Ну, была не была! Знай мою доброту! На! И он протянул мне коробочку от спичек. Я взял ее в руки. — Ты открой ее, — сказал Мишка, — тогда увидишь! Я открыл коробочку и сперва ничего не увидел, а потом увидел маленький светло-зеленый огонек, как будто где-то далеко-далеко от меня горела крошечная звездочка, и в то же время я сам держал ее сейчас в руках. — Что это, Мишка, — сказал я шепотом, — что это такое? — Это светлячок, — сказал Мишка. — Что, хорош? Он живой, не думай. — Мишка, — сказал я, — бери мой самосвал, хочешь? Навсегда бери, насовсем! А мне отдай эту звездочку, я ее домой возьму… И Мишка схватил мой самосвал и побежал домой. А я остался со своим светлячком, глядел на него, глядел и никак не мог наглядеться: какой он зеленый, словно в сказке, и как он хоть и близко, на ладони, а светит, словно издалека… И я не мог ровно дышать, и я слышал, как стучит мое сердце, и чуть-чуть кололо в носу, как будто хотелось плакать. И я долго так сидел, очень долго. И никого не было вокруг. И я забыл про всех на белом свете. Но тут пришла мама, и я очень обрадовался, и мы пошли домой. А когда стали пить чай с бубликами и брынзой, мама спросила: — Ну, как твой самосвал? А я сказал: — Я, мама, променял его. Мама сказала: — Интересно! А на что? Я ответил: — На светлячка! Вот он, в коробочке живет. Погаси-ка свет! И мама погасила свет, и в комнате стало темно, и мы стали вдвоем смотреть на бледно-зеленую звездочку. Потом мама зажгла свет. — Да, — сказала она, — это волшебство! Но все-таки как ты решился отдать такую ценную вещь, как самосвал, за этого червячка? — Я так долго ждал тебя, — сказал я, — и мне было так скучно, а этот светлячок, он оказался лучше любого самосвала на свете. Мама пристально посмотрела на меня и спросила: — А чем же, чем же именно он лучше? Я сказал: — Да как же ты не понимаешь?! Ведь он живой! И светится!.. Денискины рассказы — Виктор Драгунский Надо иметь чувство юмораОдин раз мы с Мишкой делали уроки. Мы положили перед собой тетрадки и списывали. И в это время я рассказывал Мишке про лемуров, что у них большие глаза, как стеклянные блюдечки, и что я видел фотографию лемура, как он держится за авторучку, сам маленький-маленький и ужасно симпатичный. Потом Мишка говорит: — Написал? Я говорю: — Уже. — Ты мою тетрадку проверь, — говорит Мишка, — а я — твою. И мы поменялись тетрадками. И я как увидел, что Мишка написал, так сразу стал хохотать. Гляжу, а Мишка тоже покатывается, прямо синий стал. Я говорю: — Ты чего, Мишка, покатываешься? А он: — Я покатываюсь, что ты неправильно списал! А ты чего? Я говорю: — А я то же самое, только про тебя. Гляди, ты написал: «Наступили мозы». Это кто такие — «мозы»? Мишка покраснел: — Мозы — это, наверно, морозы. А ты вот написал: «Натала зима». Это что такое? — Да, — сказал я, — не «натала», а «настала». Ничего не попишешь, надо переписывать. Это все лемуры виноваты. И мы стали переписывать. А когда переписали, я сказал: — Давай задачи задавать! — Давай, — сказал Мишка. В это время пришел папа. Он сказал: — Здравствуйте, товарищи студенты… И сел к столу. Я сказал: — Вот, папа, послушай, какую я Мишке задам задачу: вот у меня есть два яблока, а нас трое, как разделить их среди нас поровну? Мишка сейчас же надулся и стал думать. Папа не надулся, но тоже задумался. Они думали долго. Я тогда сказал: — Сдаешься, Мишка? Мишка сказал: — Сдаюсь! Я сказал: — Чтобы мы все получили поровну, надо из этих яблок сварить компот. — И стал хохотать: — Это меня тетя Мила научила!.. Мишка надулся еще больше. Тогда папа сощурил глаза и сказал: — А раз ты такой хитрый, Денис, дай-ка я задам тебе задачу. — Давай задавай, — сказал я. Папа походил по комнате. — Ну слушай, — сказал папа. — Один мальчишка учится в первом классе “В”. Его семья состоит из пяти человек. Мама встает в семь часов и тратит на одевание десять минут. Зато папа чистит зубы пять минут. Бабушка ходит в магазин столько, сколько мама одевается плюс папа чистит зубы. А дедушка читает газеты, сколько бабушка ходит в магазин минус во сколько встает мама. Когда они все вместе, они начинают будить этого мальчишку из первого класса “В”. На это уходит время чтения дедушкиных газет плюс бабушкино хождение в магазин. Когда мальчишка из первого класса “В” просыпается, он потягивается столько времени, сколько одевается мама плюс папина чистка зубов. А умывается он, сколько дедушкины газеты, деленные на бабушку. На уроки он опаздывает на столько минут, сколько потягивается плюс умывается минус мамино вставание, умноженное на папины зубы. Спрашивается: кто же этот мальчишка из первого “В” и что ему грозит, если это будет продолжаться? Все! Тут папа остановился посреди комнаты и стал смотреть на меня. А Мишка захохотал во все горло и стал тоже смотреть на меня. Они оба на меня смотрели и хохотали. Я сказал: — Я не могу сразу решить эту задачу, потому что мы еще этого не проходили. И больше я не сказал ни слова, а вышел из комнаты, потому что я сразу догадался, что в ответе этой задачи получится лентяй и что такого скоро выгонят из школы. Я вышел из комнаты в коридор и залез за вешалку и стал думать, что если это задача про меня, то это неправда, потому что я всегда встаю довольно быстро и потягиваюсь совсем недолго, ровно столько, сколько нужно. И еще я подумал, что если папе так хочется на меня выдумывать, то, пожалуйста, я могу уйти из дома прямо на целину. Там работа всегда найдется, там люди нужны, особенно молодежь. Я там буду покорять природу, и папа приедет с делегацией на Алтай, увидит меня, и я остановлюсь на минутку, скажу: «Здравствуй, папа», — и пойду дальше покорять. А он скажет: «Тебе привет от мамы…» А я скажу: «Спасибо… Как она поживает?» А он скажет: «Ничего». А я скажу: «Наверно, она забыла своего единственного сына?» А он скажет: «Что ты, она похудела на тридцать семь кило! Вот как скучает!» А что я ему скажу дальше, я не успел придумать, потому что на меня упало пальто и папа вдруг прилез за вешалку. Он меня увидел и сказал: — Ах ты, вот он где! Что у тебя за такие глаза? Неужели ты принял эту задачу на свой счет? Он поднял пальто и повесил на место и сказал дальше: — Я это все выдумал. Такого мальчишки и на свете-то нет, не то что в вашем классе! И папа взял меня за руки и вытащил из-за вешалки. Потом еще раз поглядел на меня пристально и улыбнулся: — Надо иметь чувство юмора, — сказал он мне, и глаза у него стали веселые-веселые. — А ведь это смешная задача, правда? Ну! Засмейся! И я засмеялся. И он тоже. И мы пошли в комнату. |