Филипп Шмиттер - Угрозы и дилеммы демократии. Филипп К. Шмиттер Угрозы и дилеммы демократии
 Скачать 209.07 Kb.
|
|
Внешняя безопасность и внутренние неурядицы Пришествие демократии не гарантирует национальной безопасности. Такие факторы, как размеры страны, запасы ее ресурсов, стратегическое расположение и соседи, еще более усугубляют проблему. Нарождающиеся демократические государства могут привлечь агрессоров, как показывает трагический пример Боснии. Однако они также могут рассчитывать на проявление региональной и глобальной солидарности, как в Македонии, где контингент в 1100 иностранных солдат был размещен для охраны ее территориальной целостности. Более того, почти всякая страна в период перехода к демократии страдала от обострения внутренних противоречий: более высокого уровня преступности, роста политического насилия и учащения случаев нарушения в работе основных служб. В некоторых случаях диссиденты прибегали к терроризму, пытаясь изменить направление политики страны (как, например, организация басков ЭТА), вызвать разрыв с капитализмом (как, например, Сендеро Луминосо (Sendero Luminoso) в Перу) или просто вернуть страну к автократии (как, например, офицерская клика carapintada в Аргентине). В основе - очень непростая проблема взаимоотношений между гражданскими и военными, гражданскими и полицией. Эта дилемма особенно обостряется, если предшествующий режим был военной диктатурой. Переходные власти должны будут заняться не только освобождением военных от власти в расплату за преступления во время их господства, но одновременно предложить им и вызывающую доверие в обществе роль в демократическом государстве. В прошлом этого нетрудно было достичь, поскольку коммунистическая угроза давала повод (или основание) для сохранения автономной национальной способности к обороне. Крушение коммунизма плюс поражение большинства внутренних вооруженных восстаний создали "функциональный вакуум" в некоторых регионах мира. В 70-х годах членства в НАТО было достаточно для обеспечения raison d'etre (и для получения существенной военной помощи) вооруженным силам в новых демократических государствах Южной Европы. Две из этих стран, а именно Греция и Турция, даже имели друг в друге удобных врагов! В других местах мира, особенно в Латинской Америке, требуется куда больше воображения, чтобы оправдать существование армий. Гражданские правительства в новых демократических государствах без пограничных конфликтов или внутренних восстаний, тем не менее, раздираются противоречивыми требованиями мириад вновь получивших свободу групп. В то время как эти правительства испытывают давление со стороны неолиберальных структур, требующих урезать бюджетные расходы, осуществлять меры по борьбе с излишествами и приватизировать государственные предприятия (зачастую управляемые военными), вооруженные силы, вероятно, представятся удобной мишенью для проведения таких сокращений. Едва ли можно осуждать граждан за то, что они уверены, будто военные расходы были излишне раздуты предшествовавшей диктатурой и теперь их следует сократить - в тот момент, когда переход к новым задачам может временно потребовать дополнительных расходов. А такие новые задачи (борьба с незаконным транзитом наркотиков, борьба с преступностью, подавление социального недовольства, создание инфраструктуры, обеспечение мер по оказанию медицинской и иной помощи бедным районам и участие в силах по поддержанию мира по линии ООН или региональной) всегода связаны с новым риском. Некоторые гражданские правительства привлекают военнослужащих к участию в процессе решения этих задач за пределами их традиционной компетенции; другие совершенно не приемлют даже того, чтобы армия выполняла свою обычную роль; но ни в том ни в другом случае не имеется достаточных оснований для сохранения прежних уровней военных расходов и численного состава армии. Установление контроля над полицией также связано с деликатным выбором, особенно если та прежде находилась под контролем военных или разведывательных служб. С одной стороны, роль полиции возрастает в связи с возможным ростом преступности; с другой стороны возрастает требование, чтобы полиция уважала закон и основные права человека. Мало что может сильнее подорвать доверие к учреждениям и легитимности правительства, чем ширящаяся уверенность, что "ничего не изменилось" в сфере прямых контактов между полицией и населением. Вот та область, где умеренное, но твердое доверие к гражданскому контролю может принести высокие символические выгоды (как это случилось в Испании) и где отсутствие такого контроля подрывает не только легитимность режима, но и авторитет самого государства. Как и у всех внешних дилемм, долгосрочные перспективы благоприятны при условии, что новые демократии справляются с ближайшими последствиями того выбора, который они сделали (или не сделали) в переходный период. Со временем отношения между гражданскими лицами и полицией станут институционализированы, а гарантии прав человека упрочатся. Внутренняя безопасность должна стабилизироваться, если не возрасти, когда закончится процесс консолидации. Распространение правительств, которые держат отчет перед народом, в рамках данного региона или по всей планете обычно благоприятно и для внешней безопасности. Одним из немногих "инвариантных законов" международных отношений является то, что демократии не воюют с другими демократиями. Автократии же часто воюют как между собой, так и с демократиями, но мир или регион, где преобладают демократии, более безопасен и менее склонен к насилию. Между государствами такого региона, конечно, сохранятся споры, но более вероятно, что они будут прибегать к переговорам, к помощи посредников и к арбитражу для решения этих споров. Препятствуя регрессии любого из своих членов к автократии, такой демократизированный регион смог бы организоваться в "сообщество безопасности", где попросту невозможно представить себе решение споров вооруженным путем (17) . Это в свою очередь обеспечит утверждение авторитета гражданского правительства и не исключено постепенное сокращение военных расходов и армии. Терпение и разочарование Данный очерк показывает, что имеются достаточно обоснованные причины тому, чтобы особенно не ликовать насчет долгосрочных перспектив современного процесса демократизации. История показывает, что очень не многим странам когда-либо удавалось консолидировать демократию с первой попытки. Первые волны реформ режима раньше или позже откатываются, и слишком рисковано предсказывать, какие из стран будут отброшены назад к автократическому режиму на этот раз. Конечно, страны, еще не решившие дилемму определения их национальной идентичности и территориальных границ, едва ли достигнут большого успеха в других областях. Более того, поскольку большинство новых демократий сталкиваются с экономическим кризисом, резким ростом инфляции, тяжелым грузом внешнего долга, крупными бюджетными налоговыми проблемами, давлением международной конкуренции и утечки капитала в новую глобальную экономику, решение фундаментальных структурных дилемм, связанных с капиталистическими институтами, отнюдь не облегчается. Наиболее удивительным остается тот факт, что граждане до сих пор реагировали на дилеммы выбора и трудности переходного периода, выражая недовольство правительствами, а не демократией как таковой. Граждане чато прокатывали на выборах лидеров партий переходного периода, но очень редко поддерживали возврат к авторитарному режиму в любом облике. Несмотря на такое замечательное проявление терпения, все чаще становятся заметны признаки того, что испанцы называют "desencanto" (разочарование) самой демократией. Широко распространяется мнение о том, что коррупция усилилась и что распад начался еще до того, как была обеспечена консолидация. С удивительной регулярностью слышатся жалобы на то, что профессиональные политики назначают себе непропорционально высокие зарплаты и привилегии; что политические партии тайно обогащаются; что привилегированные группы обходят законы; что глубоко эшелонированные старые силы, такие как военные, отстояли и даже увеличили свою долю бюджета; что преступность выросла; что сохранились нарушения прав человека со стороны полиции; что налоги несправедливо распределяются или собираются и что "грязные нацменьшинства" или даже иностранцы получают слишком большие выгоды от приватизации и ослабления государственного контроля. Подобного рода жалобы означают, что одна или более внешних дилемм не были решены. И все-таки проблемы, связанные с экономическими неурядицами и политическим разочарованием, отступают в тень при сравнении с проблемами, возникающими в результате конфликта культур. Автократии обычно подавляют или манипулируют этнолингвистическими меньшинствами. В результате рождающимся демократиям остаются в наследство все эти предрассудки при сохранении среды, которая благоприятствует их дальнейшему развитию. В Южной Европе и в Латинской Америке, где национальные границы и национальное самоопределение давно установились, требования национальных меньшинств, как оказалось, сравнительно легко удовлетворить благодаря политике территориальных уступок, хотя в случае с испанскими басками этот результат был достигнут только после долгой и кровавой войны. В Восточной Европе и в Африке, где исторические предрассудки коренятся гораздо глубже, а существующие политические границы часто разделяют, а не окружают народы, этнолингвистические рубежи взрывоопасности легко могут превзойти обычные социальные противоречия (связанные с принадлежностью к определенному классу, статусу в обществе, профессии, поколению и т.п.), - всего, что лежит в основе разделения на стабильные партии и группы интересов. Предположение о том, что нынешняя волна смены режимов, вероятно, будет реже сопровождаться регрессией к автократии, чем это бывало в прошлом, вероятно, слишком слабое утешение для тех, кто в настоящее время пытается консолидировать новые демократии. Им придется одну за другой решать тяжелые дилеммы и не раз делать нелегкий выбор, прежде чем их страны достигнут той нормы политического сотрудничества и конкуренции, которая обеспечивает прочность демократического правления. Примечания 1. См. Juan Linz, The Breakdown of Democratic Regimes: Crisis, Breakdown and Reequilibration (Baltimore: John Hopkins University Press, 1978). Линц заметил, что в период между мировыми войнами во многих случаях худшими врагами демократии были сами демократы, которые полагали, что они спасают демократию, прибегая к некоторым чрезвычайным мерам. Распад наступал не потому, что альтернатива демократии была такой уж популярной или преобладащей, но оттого, что существовавший режим трансформировался в квазиавтократию. 2. Сравни Guillermo O'Donnell, "Transitions, Continuities and Paradoxes," in Scott Mainwaring et al., eds., Issues in Democratic Consolidation: The New South American Democracies in Comparative Perspective (Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1992), 17-56. 3. Подробное обсуждение этой тенденции в Африке с некоторыми ссылками на Латинскую Америку см. в Max Liniger-Goumaz, La democrature: Dictature camouflee; democratie truqurr (Paris: Editions L'Harmattan,1992). 4. Гильермо О'Доннелл (Guillermo O'Donnell) обратил внимание на другие аспекты этого подмножества стран, которое он называет "делегативными демократиями". См его статью "Delegative Democracy" Journal of Democracy 5 (January 1994): 55-69. 5. Первой, кто это сделал (насколько мне известно), была Терри Карл (Terry Karl) в своей статье "Dilemmas of Democratization in Latin America" Comparative Politics 23 (October 1990): 1-23. На мои мысли по этому предмету во многом повлияла эта статья и мои разговоры с ней. 6. Roberto Michels, Political Parties: A Sociological Study of the Oligarchic Tendencies of Modern Europe (New York and London: The Free Press, 1962). 7. Mancur Olson, The Logic of Collective Action: Public Goals and the Theory of Groups (Cambridge: Harvard University Press, 1965). 8. Классическое изложение этой проблемы содержится в книге Kenneth J. Arrow, Social Choice and Individual Values (New York: John Wiley, 1951). Повторно эта проблема обсуждается вместе с другими логическими дилеммами коллективного выбора в книге Dennis C. Mueller, Public Choice II (Cambridge: Cambridge University Press, 1989), 63ff. 9. Сравни Otto Kirchheimer, "Confining Conditions and Revolutionary Breakthroughs" American Political Science Review 59 (1965): 964-74. 10. Некоторые авторы подчеркнули этот вопрос одновременности: Claus Offe, "Capitalism by Democratic Design? Democratic Theory Facing the Triple Transition in East Central Europe" Social Research 58 (Winter 1991): 865-92; Jon Elster, "Constitution-Making in Eastern Europe," Public Administration (forthcoming, 1994); Philippe C. Schmitter and Terry Karl, "The Tipes of Democracy Emerging in Southern and Eastern Europe and South and Central America" in Peter Volten, ed., Bound to Change: Consolidating Democracy in Central Europe (New York: IEWSS, 1992), 42-68. 11. A. Bonime-Blanc, Spain's Transition to Democracy: The Politics of Constitution-Making (Boulder and London: Westview Press, 1987). Общие замечания о желательности своевременного выбора этого момента см. в книге Bruce Ackerman, The Future of Liberal Revolution (New Haven: Yale University Press, 1992). 12. Terry Lynn Karl and Philippe C. Schmitter, "Modes of Transition in Latin America, Southern and Eastern Europe" International Social Science Journal 128 (1991): 269-84; а также Donald Share, "Transitions to Democracy and Transition Through Transaction," Comparative Political Studies 19 (1987): 545. 13. См. Alexander Gerschenkron, Economic Backwardness in Historical Perspective (Cambridge: Harvard University Press, 1962); и Guillermo O'Donnell, Modernization and Bureaucratic Authoritarianism: Studies in South American Politics (Berkley: University of California, Institute of International Studies, 1973). 14. Наиболее исчерпывающим образом эту проблему раскрыл Адам Прзеворски (Adam Przeworski). См. его новейшие исследования: Democracy and the Market (New York: Cambridge University Press, 1992). 15. Классическим обзором этой дискуссии считается книга Michel Crozier, Samuel P. Huntington and Joji Watanuki, The Crisis of Democracy (New York: New York University Press, 1975). Свои новейшие мысли о перспективах демократии Хантингтон изложил в своей статье "Will More Countries Become Democratic?" Political Science Quarterly 99 (Spring 1984): 193-218. 16. Далее эта тема развита в Philippe C. Schmitter "The Consolidation of Democracy and Representation of Sotial Groups" American Behaviorial Scientist 35 (March-June 1992): 422049. 17. См. Michael W. Doyle, "Liberalism and World Politics" American Political Science Review 80 (December 1986): 1151-70; и Bruce Russett, "Political and Alternative Security: Towards a more Democratic and Therefore More Peaceful World," in Burns H. Weston, ed., Alternative Security: Living Without Nuclear Deterrence (Boulder, Colo.: Westview Press, 1990). Исследование влияния демократизации на международные отношения в Южной Америке содержится в Philippe C. Schmitter, "Change in Regime Type and Progress in International Relations," in Emanuel Adler and Beverly Crawford, eds., Progress in Postwar International Relations (New York: Columbia University Press, 1991), 89-127 |