Общее язкознание - Серебренников Б.А. и др.. Формы существования, функции, история языка издательство "наука"

• Название: Формы существования, функции, история языка издательство "наука"
• Анкор: Общее язкознание - Серебренников Б.А. и др..doc
• Дата: 29.05.2018
• Размер: 1.82 Mb.
• Имя файла: Общее язкознание - Серебренников Б.А. и др..doc
• Тип: Документы; #19773
• Категория: Языки. Языкознание
• страница: 14 из 77

ЗНАК И СУЩНОСТЬ ЗНАКОВОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ

Знаковая репрезентация представляет собой специфическую, присущую только человеку как homo sapiens форму объектива­ции реального мира, могучее средство его отражательной и ком­муникативной деятельности. «Всякий идеологический продукт является не только частью действительности — природной и социальной — как физическое тело, орудие производства или продукт потребления, но, кроме того, в отличие от перечис­ленных явлений отражает и преломляет другую, вне его находя­щуюся, действительность. Все идеологическое⁴ обладает значе­нием: оно представляет, изображает, замещает нечто вне его нахо­дящееся, т. е. является знаком. Где нет знака — там нет идеологии» [12, 15].

Понимание сущности знаковой репрезентации как «идеализа­ции материального мира» находится в зависимости от того, 1) как решается вопрос о соотношении языка, мышления и объективного мира, 2) какая из четырех функций языка (функция обозначения, гносеологическая, коммуникативная, прагматическая) берется в качестве основной при определении языка вообще, знака — в<106> особенности; 3) приравнивается ли языковый знак к знакам чис­то конвенциональных семиотических систем, или он интерпре­тируется как специфически сложное явление, в корне отличаю­щее сущность и системную организацию естественного языка как знаковой системы особого рода.

Основной онтологической чертой любого знака является функ­ция представления, замещения им другого предмета. «Знак характеризуется прежде всего тем, что он является знаком чего-то» [20, 302]. Наряду с предметной действительно­стью — вещами, явлениями, их отношениями, существует мир знаков — идеальная действительность, ко­торая представляет собой отражение, своеобразное (часто с иска­жениями, преломлениями) обозначение первой.

Внутри самой области знаков, иногда называемой «поэтиче­ским пространством» [8] (см. раздел «Язык в сопоставлении со знаковыми системами иных типов»), существуют глубокие разли­чия. Как пишет В. Н. Волошинов, «сюда входят и художествен­ный образ, и религиозный символ, и научная формула, и право­вая форма и т. п.» [12, 17]. Знаковая репрезентация может быть различной как по самой своей сущности, так и по форме.

Некий единичный материальный предмет может быть сигна­лом или симптомом, вызывать определенную физико-химиче­скую реакцию, чисто физиологическое или умственное действие, как при световых, звуковых и прочих сигналах; нечто может быть символом, знамением другого явления, предмета, вызывая по ассоциации определенное ощущение, представление, образ или понятие, как, например, в случае со знаменами, орденами, гербами и т. п.

Знаки естественных языков и построенных на их основе про­чих семиотических систем, например, так называемые условные знаки языков наук (химии, математики, логики и т. п.), будучи представителями, заместителями понятий, идей, воздействуют значением, которое закрепилось за ними в данной системе. «Знак есть материальный, чувственно воспринимаемый предмет (явление, действие), выступающий в процессе познания и общения в качестве представителя (заместителя) другого предмета (предметов) и исполь­зуемый для получения, хранения, преобразования и передачи ин­формации о нем» [45, 9]. Сущность знаковой репрезентации состо­ит в «замещении и обобщении вещей» [3, 53].

К знакам в широком смысле слова могут быть отнесены призна­ки, сигналы, симптомы, условные знаки и собственно знаки (язы­ковые знаки) [8; 45; 54; 56, 177—180; 63, 29—38]. Характерным для знаков-признаков (примет, показателей, индексов, симптомов) является то, что они служат познавательным целям, указывая на свойства предметов, причины процессов и т. п.

Основная функция этих знаков — познавательно-прагмати­ческая. Для знаков-признаков характерны три основных момента:<107> доступность, наблюдаемость самого знака, отсутствие непосред­ственной наблюдаемости того, на что он указывает, важность того, показателем чего признак является [45, 103]. Например, нас инте­ресует не столько сам факт наличия какого-нибудь симптома бо­лезни, сколько то, симптомом какой болезни он является; нас вол­нует не сам факт падения ртутного столба в термометре, а указа­ние на то, что температура снизилась.

Знаки-признаки называются иногда «естественными знаками», так как их связь с теми предметами, явлениями, на которые они указывают, часто естественная, объективная.

Знаками другого типа являются сигналы, выполняющие коммуникативно-прагматическую функцию. Существенным и отли­чительным для этих сигналов является то, что материальные яв­ления способны выполнять «функцию сигнализации в пределах организованных» систем⁵ (азбука Морзе, дорожные сигналы и т. п.). Сигналы, помимо того, что они несут информацию, сообща­ют о чем-то, всегда вызывают реакцию, посредством которой мо­жет осуществляться управление соответствующей сигнальной си­стемой (ср. физиологические и кибернетические сигнальные сис­темы).

Значением сигналов является несомая ими информация. Озна­чаемое и означающее находится в одно-однозначном соответствии друг другу. Поэтому если знаки-признаки можно назвать субстан­циональными знаками, то знаки-сигналы будут операциональны­ми, так как ответная реакция на знак-сигнал, как правило, высту­пает в виде действия, операции или поведения. Сигналы в буль шей степени, чем знаки-признаки, обладают возможностью опосредования реальных ситуаций, конкретных действий.

Совершенно особое место занимают сигналы условно-рефлек­торной деятельности у животных (первая сигнальная система) и словесные знаки — вторая сигнальная система у человека, развив­шаяся в результате общения людей как средство отвлеченного, обобщенного отражения объективной действительности.

Не входя в обсуждение этого вопроса, следует отметить, что эти два различных типа сигнальных систем настолько кардиналь­но отличаются друг от друга, что представляется едва ли право­мерным называть языковые знаки — слова — сигналами сигналов [56, 209—215; 45, 128—149]. Хотя сигналы животных, а иногда и сигналы строго «организованных» систем, так называемых инстинк­тивных языков (schemata) 163], тоже представляют собой опосред­ствованный способ регулирования и приспособления (а иногда и предварения) поведения животных, языковые знаки — в отличие от них — неразрывно связаны с человеческим мышлением. Обра<108>зуя уникальную знаковую систему, способствующую отвлечен­ному, обобщающему отражению объективного мира, они служат формированию понятийного мышления.

«Языковые знаки — это условные раздражители, создаваемые обществом, обладающие системным характером, намеренно и сознательно употребляемые каждым членом социального коллек­тива, выполняющие не только сигнальную, но и сигнификативную функцию, являющуюся средством обобщенного концептуального отражения действительности и служащие целям коммуникации — сознательной передачи людьми информации друг другу» [45, 143].

По сравнению с сигналами животных, обладающими лишь свой­ством регулирования поведения, знаки человеческого языка об­ладают такой совокупностью функций, какой не обладает ни одна семиотическая система (ср. функцию обозначения, функцию обоб­щения и т. п., отмеченные выше).

Если языковые знаки, удовлетворяя всем этим функциям, свя­заны с процессами дифференциации и интеграции, присущими уров­ню понятийного мышления, с актами понимания и семантической интерпретации знаков в процессе общения, то знаки прочих семио­тических коммуникативных систем выполняют в основном функ­цию идентификации и узнавания обозначаемых ими предметов или явлений.

Отличительной особенностью знаков естественных языков по сравнению со знаками прочих систем является не столько различие в выполняемых ими функциях, сколько факт взаимообусловленного сосуществования этих функций в пределах знака, что делает знако­вую систему языка глобальной по значению, многоярусной по структуре, полифункциональной по целям. Так, функции общения и обобщения находятся во взаимозависимых связях друг с другом: общение между индивидуумами становится возможным лишь в том случае, если в языковых знаках и знаковых структурах вырабо­таны всеобщие значимости, и наоборот — такие надиндивидуальные значения и средства их выражения выкристаллизовываются, откладываются в результате функционирования языка, в процессе его коммуникативного использования. Непосредственно связаны и находятся в определенной иерархической системе и другие функ­ции языка: коммуникативная и прагматическая, репрезентативная и сигнификативная.

Понимание самого явления знаковой репрезентации, его моде­лирование, определение знака и его значения зависят от того, как интерпретируется знаковая система языка и какой аспект языка — динамический или статический, деятельностный или структур­ный — берется за основу. Интерпретация «знаковости» естествен­ного языка зависит и от того, как определяется сам язык — как знание или как реальность, как суммативная система средсв, вы­ражения или как знаковая деятельность, регулирующая внутрен­нее (психическое) и внешнее поведение человека. Если в основе<109> определения языка как знакового феномена лежат коммуникатив­ная и прагматическая функции, наиболее полно раскрывающиеся в речевой деятельности, то знаковость предстает в виде знакового процесса, знаковых актов (semiosis, acte semique); если язык ква­лифицируется как «орудие формирования и средство функциони­рования специфически человеческой формы отражения действи­тельности социально-психической, или сознательной формы отражения» [35, 35], то знаковость выступает в виде особой «знако­вой деятельности» [13; 15; 28; 34], опредмеченной в языке. В том случае, когда язык рассматривается как некая данность, сумма средств выражения, обозначения и обобщения предметов и явлений объективного мира, то знаковость находит определение в виде си­стемы субстанциональных знаков. Приведем наиболее типичные определения языка как знаковой системы.

I. Язык — система значимостей, основанных на противопостав­лениях знаков, релевантных для говорящих на данном языке. Знак — двусторонняя психическая данность, отношение двух дифферен­циально определяемых ее сторон — означающего и означаемого; поэтому отличительные особенности знака сливаются с ним и ис­черпывают его. Акцент при определении сущности знаковости естественного языка перенесен исключительно на структурно функциональную организацию языка как знаковой системы. Ком­муникативная и прагматическая функции отодвинуты на задний план. Типичным представителем понимания языка как имманент­ной структуры является Ф. де Соссюр [52].

II. Язык — формально-логическое построение, строго разде­ленное на язык как систему и язык как процесс. Знак определяется функционально и представляет собой отношение двух функтивов — формы содержания и формы выражения. Внутренние структур­ные элементы не имеют одно-однозначного соответствия плана вы­ражения и плана содержания, квалифицируются как незнако­мые элементы — фигуры плана содержания и фигуры плана вы­ражения. Знаковыми языковые элементы являются лишь по своим целям, но не по сущности. Знаками являются элементы языка, стоящие в отношении обозначения к предметам, явлениям объек­тивного мира.

Классическим примером такого понимания языка как знаковой системы является глоссематическая теория языка [20].

III. Язык рассматривается как система-языковых средств, на­ходящихся в одно-однозначном соответствии с предметным рядом: знак понимается субстанционально, однопланово, сводится к форме знака (sign-expression). Классическим примером такого по­нимания семиотической системы языка могут служить формально­логические исчисления и метаязыки наук [71].

IV. В основу определения сущности языка кладется прагма­тическая (поведенческая) его функция; язык сведен к речевым ак­там. Знак определяется как односторонняя физическая данность,<110> выступающая в качестве стимула и вызывающая ответную реакцию. Сущность знаковой репрезентации определяется исключительно в терминах знакового процесса, конституентами которого являются: знак, интерпретанта, интерпретатор; значение знака определяется как целенаправленное поведение (goal-seeking behaviour) и сводит­ся к отношению говорящего и слушающего [6; 86].

Постановка проблемы и выработка методов изучения естествен­ного языка как семиотической системы особого рода характеризу­ется в наши дни общим стремлением создания лингвистической семиотики, при формировании основных понятий которой учиты­вались бы все функции, разные стороны языка, как его внутренние, так и внешние связи и отношения. «Определить знаковую систе­му, — отмечает Г. П. Щедровицкий,— значит задать всю ту сово­купность отношений и связей внутри человеческой социальной де­ятельности, которые превращают ее, с одной стороны, в особую «организованность» внутри деятельности, а с другой стороны — в органическую целостность и особый организм внутри социального целого. Именно на этом пути мы впервые получаем возможность соединить развитые в лингвистике представления о речевой дея­тельности, речи и языке с семиотическими понятиями знака и зна­ковой системы» [59, 87]. Рассмотрение языка как сложного струк­турного и полифункционального социального явления находит свое выражение в создании новых семиотических понятий, относя­щихся только к естественному языку: понятия номинативных и предикативных знаков, противопоставление знаков и незнаков, фигур, единиц второго и первого членения языка, разграничение субстанциональных и операциональных знаков, виртуальных и ак­туальных знаков, инвариантного и вариантного в языке.

Учет в языке не только линейных знаков, но и знаков глобаль­ных выдвигает на повестку исследований проблемы так называемой дискретной лингвистики [53].