Общее язкознание - Серебренников Б.А. и др.. Формы существования, функции, история языка издательство "наука"

• Название: Формы существования, функции, история языка издательство "наука"
• Анкор: Общее язкознание - Серебренников Б.А. и др..doc
• Дата: 29.05.2018
• Размер: 1.82 Mb.
• Имя файла: Общее язкознание - Серебренников Б.А. и др..doc
• Тип: Документы; #19773
• Категория: Языки. Языкознание
• страница: 16 из 77

СПЕЦИФИКА ОЗНАЧАЕМОГО ЯЗЫКОВОГО ЗНАКА

Различия между знаками чисто конвенциональных, механиче­ских систем и языковыми знаками заключаются не в том, что первые односторонни, вторые двусторонни, а в том, что они раз­личны по характеру знакового содержания, по своим знаковым функциям. Содержание знаков механических систем сводится к их системной обусловленности (valour), а содержание языковых знаков, особенно слов, складывается из значимости и значения, которыми они обладают в системе языка.<121>

Знаки чисто конвенциональных и сигнальных систем обладают лишь дифференцирующей функцией при одно-однозначном соот­ветствии формы знака его содержанию. Знаки естественного язы­ка обладают как отрицательной, так и положительной ценностью, поэтому они способны не только различать обозначаемые ими пред­меты, понятия, но и обобщать, не только дифференцировать, но и интегрировать, т.е. удовлетворять потребностям абстрактного мыш­ления (познания), свойственного только человеку. Применительно к языковым знакам в целом, к словесным знакам в особенности, Ф. де Соссюр употреблял как понятие «значение», так и «значи­мость»¹⁰. «Входя в состав системы, слово облечено не только значе­нием, но еще главным образом значимостью» [52, 113]. Введя поня­тие «означаемого», Соссюр так определял его содержание: в тех слу­чаях, когда означаемое и означающее противопоставлены в преде­лах знака друг другу как две его стороны, означаемое будет составлять значение данного знака ; в том же случае, когда означаемое и означающее противопо­ставляются соответственно другим в системе языка, то образуется (выявляется) их значимость, т. е. различие в формальной или концептуальной стороне сопоставляемых знаков, которое и отличает одно означающее и/или означаемое от другого. Подчерки­вая факт системной обусловленности смысловой стороны языко­вых знаков, Ф. де Соссюр естественно акцентировал понятие «значимости», определяя знак дифференциально по его «отри­цательному свойству», т. е. тому смысловому остатку, кото­рым данный словесный знак не обладает по сравнению с дру­гими.

Тезис Ф. де Соссюра — «в языке нет ничего, кроме различий» [52, 19], которым он хотел подчеркнуть тот факт, что в языке есть как концептуальные, так и формальные различия (значимости), проистекающие из обусловленности означаемого и означающего знака в целом — языковой системой, вызвал резкую критику [30]. Но как только знак рассматривается в целом (означаемое: озна­чающее), то естественно выявляется его положительная ценность, и вся сущность системной организации языка заключается в сохра­нении принципа параллелизма между двумя рядами различий оз­начаемого и означающего. В этом смысле Соссюр и говорил: «... два знака, включающие каждый и означаемое, и означающее, не различны (differents), они только различимы (distincts). Между ними есть только противопоставление» [52, 68].

Языковый знак, особенно слово, обладает ему одному свойствен­ным значением, а системная обусловленность создает условия для выявления его значимости.<122>

Языковой знак, в отличие от механических, чисто конвенцио­нальных знаков, обладающих только системной значимостью, спо­собен выполнять функцию отождествления, поэтому в языке, как указывал Ф. де Соссюр, имеются не только различия, но и тожде­ства, на основе которых в системе языка складываются целые классы, группировки и ряды языковых элементов (слов, морфем).

Так, например, в лексике английского языка имеется ряд гла­гольных лексем to be, to exist, to live, to reside, to abide, связанных, помимо общности категориальных значений, общностью их лек­сического содержания, все они в той или иной степени выражают понятие 'жить, существовать'. Каждый из глаголов имеет свой отличительный признак, определенную значимость — определен­ный «смысловой остаток» за вычетом того общего концептуального содержания, на основе которого эти лексемы выстраиваются в системе языка в данный синонимический ряд. Глагол to be как наиболее общий, подчеркивает идею самого факта существования, в то время как синонимичный ему глагол то exist выражает понятие 'существовать' с импликацией формы существования. Три осталь­ные глагола — to live, to reside, to abide — отличаются от первых двух тем, что семантика, ориентированная относительно субъекта глагольного действия, предполагает в качестве такового только 'одушевленные предметы', а глаголы to reside, to abide — только 'лицо'

Помимо этих отличительных признаков, два глагола противо­поставлены друг другу по временной характеристике действия: to reside означает 'жить длительное время, постоянно', to abide — 'жить временно'. Каждая лексема имеет свое значение в си­стеме языка; будучи сопоставлена с другими единицами, она, имея определенные отличительные признаки, выявляет свою значимость. В этом смысле Ф. де Соссюр и говорил: «... то, чем знак отличается, и есть все то, что его (знак.— А. У.) составляет. Различие созда­ет отличительное свойство, оно же создает значимость и единицу» [52, 120].

После Ф. де Соссюра эти два основных семиотических поня­тия языковых знаков — «значения» и «значимость» — стали упот­ребляться недифференцированно или взаимоисключающе: одни ученые для обозначения значимой стороны языковых знаков стали пользоваться только понятием «значимость», Другие—только по­нятием «значение»¹¹. Неопределенность в соотношении этих двух основных семиотических понятий увеличилась от того, что «зна­чимость» стали относить только к языку, а «значение» — к еди­ницам речи [23, 43], при этом понятие «значимость» определяется безотносительно к понятию «знак».<123>

В последнее время делается попытка [50; 64] рассматривать «значение» и «значимость» как две соотносительные величины, со­ставляющие содержание знака, и по наличию «количества» значения и значимости определять характер семиологических функций зна­ков, относящихся к разным уровням языка: так, например, сло­воизменительные морфемы, обладающие лишь значимостью, не следует относить к знакам, а считать «знакоподобными единица­ми» [50, 67]. Помимо «значения» и «значимости», со знаком соот­носимы понятия «смысл» и «обозначение». Разграничение смысла (Sinn) и значения (Bedeutung), идущее еще от стоиков, было про­ведено Г. Фреге [75, 25—50], применительно к так называемым «именам собственным» (в противоположность знакам — функ­циональным и понятийным именам). Значением имени, по Г. Фре­ге, является тот предмет, который назван этим именем, а смысл соб­ственного имени — эта та информация, которая заключена в нем. С помощью данного знака выражается его смысл и обозначается его значение. «Связь, существующая, как правило, между знаком, его смыслом и его значением, такова, что знаку соответствует оп­ределенный смысл, а этому последнему — определенное значение, в то время как одному значению (одному предмету) принадлежит не только один знак» [75, 27]. Заметим, что такой же точки зрения на соотношение понятий «значение» и «смысл» придерживается С. Ульман [98]. Этому делению, применительно к базисным знакам— словам, соответствует в другой терминологии понятие денота­тивного (предметная отнесенность, объем понятия) и сигнификатив­ного (понятийная отнесенность, содержание понятия) значений. Г. Фреге имел в виду, в основном, сложные, комбинированные знаки — словосочетания, фразы, предложения, поэтому под зна­чением (Bedeutung) он понимал содержание, выраженное одним знаком, его номинативную функцию, а под смыслом (Sinn) — со­держание комбинаций знаков.

Итак, что представляет собой значение языкового знака (зна­ковое значение)?

Под значением знака чисто механических, конвенциональных систем подразумевают то, благодаря чему обычный материальный предмет, качество этого предмета или же события становятся зна­ком; значением считается то, что приписывается данному предме­ту, вместо чего этот первый выступает. Определить значение язы­ковых знаков куда сложнее, так как они выполняют одновремен­но несколько функций. Определенные языковые единицы, особен­но слова и словосочетания, обладают классификационно-номина­тивной функцией, они обозначают конкретные предметы, явления, события и одновременно служат номинацией¹² всего класса, рода, вида данных «предметов». Поэтому в языке результаты познава<124>тельно-классифицирующей деятельности человека находят свое выражение в системе номинаций, в номенклатуре лексических единиц, представляющих собой номинативные знаки языка. Связь означающего и означаемого (номинативного зна­чения) подобных словесных знаков должна рассматриваться как сугубо внутренняя, особая, так как отношения между двумя сторонами словесных знаков обусловлены и опосредованы процес­сами человеческого мышления.

Соотношение формы знака с означаемым является двусторон­ним: означаемое по отношению к форме знака будет его значением, означаемое по отношению к предмету или понятию о нем — будет их обозначением. Поэтому часто эту двойную, специфическую связь трех факторов (знак — предмет — понятие о предмете) выражают в формуле: «слово выражает понятие о предмете, им обозначенном». В формировании знакового значения находят определенное отра­жение все три взаимосвязанные между собой конституента знаковой репрезентации. «Значение можно охарактеризовать как особое от­ношение между компонентами знаковой ситуации, а именно спе­цифическое отношение знака к предмету обозначения, зафиксиро­ванное адресатом» [2, 58]. Под «особым отношением» между зна­ками и предметом обозначения следует понимать такую связь, которая опосредствована человеческим сознанием: поэтому зна­чение знака, как равным образом и обозначение предмета, пред­ставляют собой определенное обобщение свойств обозначаемого знаком предмета (класса предметов). Если посмотреть на значение номинативного знака с точки зрения субъекта, то оно предстанет в виде так называемой «предметной отнесенности» и «понятийной отнесенности». Словесный знак по отношению к обозначаемому можно считать названием (обозначением) как предмета, так и по­нятия о нем. Два обозначаемых знаком полюса (предмет и понятие) противопоставляются как имеющие некое общее основание. Сло­весный знак в системе языка, в системе номинативных его единиц, соотносится лишь с том «предметом», существенные признаки кото­рого входят в содержание понятия, выражаемого данным знаком. В силу этого представляется несовсем оправданным утверждение о том, что обозначение или наименование не содержит в себе ни­каких указаний на свойство обозначаемого им предмета, а что та­кое указание исходит только от понятия. Таким образом, обозна­чение (номинация) предмета опосредована понятием о нем и яв­ляется содержательной характеристикой предмета. Со стороны зна­ка его смысловое содержание предстает в виде определенной не­вещной данности — обобщенного отображения определенных свойств обозначаемого им предмета.

Поэтому спор о том, является ли знаковое значение словесного знака «отношением» или некоей «идеальной сущностью», можно считать беспредметным: оно есть и то, и другое, па том основании, на каком понятие «отражение», «обобщение» выражает одновремен<125>но определенные отношения через знак познающего субъекта к объекту, и определенный продукт этого процесса, как некую иде­альную данность, абстрагированный признак, обобщенное поня­тие об этом объекте.

В целом ряде работ [66; 90] значение языковых знаков опреде­ляется исключительно по коммуникативной функции языка: языковой знак приравнивается к любому другому типу знаков и определяется двумя параметрами: соотношением с означающим (информацией) и системой знаков. Гносеологическая (обобщающая) функция слов или полностью отклоняется как «менталистская», или отодвигается на задний план. Вся область отношений знака к процессу и результатам человеческого мышления, к познающему субъекту объявляется метафизикой. Игнорируется как раз та сторона языковых знаков, которая составляет их основное отличие от чисто механических знаков. При таком подходе значение знака сводится либо только к обозначению (как у логицистов), либо к внутрисистемному отношению знаков, т. е. правилам употребле­ния знаков [60]. Когда предпочтение отдается коммуникативной функции языка, то во внимание принимаются, естественно, предикативные знаки, предложения, фразы, значе­ние которых сводится к передаваемой ими информации, к смыслу сообщаемого. Если в качестве основной при определении сущности знака берутся прагматическая и коммуникативная функции, то знаковое значение предстает в виде «целенаправленного поведения», сводится к отношению между говорящим и слушающим в терминах «стимул — реакция» [6]. Знаковое значение понимается как сред­ство, регламентирующее человеческое поведение. Противопостав­ление, доведенное до полного разрыва, коммуникативной и гно­сеологической функций языка, и в то же время неразграничение языка как системы виртуальных знаков, нереализованной потен­ции, и речи как актуальных, конкретных знаков приводит иногда к парадоксальной интерпретации языкового знака¹³ и его зна­чения.

Гипертрофия коммуникативной функции языка при определении знака и его значения приводит к тому, что критерии отнесения того или другого элемента к категории знака ставятся в зависимость<126> исключительно от субъекта знаковой ситуации и коммуникативно­го задания. Слова и предложения при этом, по мнению представите­лей этой точки зрения, перестают быть знаками 1) если они не имеют или не достигают коммуникативной цели, 2) если сообщаемое не представляется слушающему истинным и в сообщении нет отсылки к «предмету», 3) если слова или предложения не достигают слу­шателя (например, лекция, сообщение по радио, звучащие в пустой комнате) [11, 58—59]. Когда говорящий или слушающий обра­щает внимание на лексическое значение той или другой словарной единицы, сопоставляя ее с другими, то он извлекает из слова ин­формацию не только о содержании выраженного словом понятия, но и об объеме и классе предметов, которые могут быть обозначены этим именем. В актуальной речи, в процессе коммуникации так называемая понятийная отнесенность и предметная отнесенность, составляющие основу знакового значения слова, могут не совпадать и тогда имеет место сдвиг в предметной отнесенности. Словесный знак может быть отнесен в речевом акте, в коммуникативных целях к предмету, «непредусмотренному» исторически и с социально за­крепленным за ним значением. Например, когда 'упрямый человек' называется в какой-либо конкретной речевой ситуации ослом (случаи метафорического, вторичного употребления слов или так называемой «смещенной речи»), то новая предметная отнесенность не изменяет номинативного значения знака осел, тем более она не препятствует слову осел оставаться номинативным знаком, обозна­чающим вид животного, несмотря на наличие определенной но­вой знаковой ситуации.

Для словесного знака как номинативной единицы, объективно существующей, социально закрепленной и принятой в данном значении говорящим коллективом, совершенно нерелевантно, в какой форме этот знак хранится или функционирует (в виде умст­венного образа, графического изображения, визуального или аку­стического восприятия).

Возвращаясь к понятию значения знака, следует отметить, что число его дефиниций велико и варьируется в связи с разным пониманием самого знака. Общим для всех дефиниций является то, что знаковым значением считается тот или другой элемент знаковой репрезентации или отношение между составляющими семиозис (знак, обозначаемый предмет, понятие, говорящий, слушающий).

В силу этого значение определяется 1) как некая субcтанция (субстанциональное понимание значения знака), 2) как некое отношение между элементами знаковой ситуации, знаковой системы (функциональная интерпретация знакового значения). Так, например, для знаков-признаков, не составляющих систем (симптомы, приметы и т. п.), значением является реаль­ный предмет (событие, явление), на который они указы­вают, который они замещают. Для чисто механических знаков,<127> например, сигнальных систем, их семантическая ценность сводит­ся к внутрисистемной значимости.

Число факторов, определяющих знаковое значение языковых элементов, больше, а соответственно разнообразнее и сложнее его дефиниции.

Определения, основывающиеся на субстанциональ­ной природе значения, разнятся в зависимости от того, с чем отождествляется субстанция — с предметом обозна­чения [76], с обобщенным отражением признаков предметов и яв­лений в виде понятий [2; 45;] или с «идеальным предметом» (иде­альным бытием) [78]. Значение языковых знаков иногда понимают функционально, т. е. значением языкового элемента счи­тают ту функцию, то назначение, которое они выполняют в системе языка. При таком понимании значения любая функция языко­вого элемента будет знаковым значением, любой элемент языка — знаком. Например, пражцы считают фонему знаком, а ее смыслоразличительную ценность — знаковым значением. При другом понимании функции (алгебраической ее интерпретации) значение знака определяется как отношение двух сторон знака — означающего и означаемого. Определения значения знака как отношения представлены несколькими разновидностями:

а) отношение между двумя сторонами знака; б) отношение означающего к обозначаемому предмету (предметная отнесенность); в) отношение формы знака к понятию о предмете (поня­тийная отнесенность); г) отношение между знаками внутри системы данного языка; при парадигматических отношениях зна­чение сводится к внутрисистемной значимости, при синтагмати­ческих связях — к комбинаторике знаков, к правилам их упот­ребления; д) отношение между знаком и деятельностью людей (операциональное понимание значения); е) отношение между го­ворящим и слушающим; значение определяется в терминах «сти­мул — реакция».